станется такой же молчаливой, если  он  вдруг  ее  напугает  и
захватит врасплох? Но он не мог объяснять ей  свой  план  заранее.  Геджас
наверняка смотрел и слушал.  Собственно  говоря,  весь  план  его  зависел
именно от этого.
     Вероятно, ему надо было бы засунуть ей в рот  кляп,  прежде  чем  они
вышли из пещеры. Он вздохнул. Задняя мысль всегда была хороша, но столь же
и бесполезна.
     Низа смотрела в  противоположную  сторону,  все  еще  всматриваясь  в
берег. Он разорвал гнилую веревку, которая его  связывала.  Потом  схватил
камень в обе руки и встал,  высоко  подняв  булыжник.  Он  опустил  камень
страшным ударом, который всего-навсего слегка задел затылок  ее  шлема,  и
тем же самым движением подбил ей сзади коленки, поэтому она упала,  словно
сраженная силой обрушенного на ее голову камня.
     Она упала в глубокую траву, и он ждал, что она вскрикнет. Но  она  не
вскрикнула, не вскрикнула! Сердце Руиза счастливо подпрыгнуло в груди.  Он
поднял камень снова, поднял повыше и ударил им в траву возле ее головы. Он
присел возле нее в траве, которая почти полностью скрыла его.
     Она повернула голову и посмотрела на него, и он был рад, что не видит
ее лица. Он прижал предостерегающе палец к губам, прежде чем вспомнил, что
жест, приказывающий молчать, по-фараонски  должен  был  бы  выглядеть  как
палец под подбородком.
     Она медленно кивнула, и он надеялся, что его ответная улыбка  придала
ей бодрости и надежды. Потом он скользнул в ближайшую впадину в нескольких
метрах от нее.
     И стал ждать.


     Геджас пытался не смотреть все  время  на  экран,  который  показывал
пленника и Желтый Лист, но время от времени его сильнейшим образом  тянуло
посмотреть именно в эту сторону.
     В конце концов Желтый Лист и ее привязанный пленник  остановились  на
последнем холме перед берегом. Когда он посмотрел вверх, они оба исчезли.
     Он выругался и включил проигрывание записи.
     Он немедленно застыл в ужасе, глядя на то,  как  на  экране  безумный
пленник-убийца подскочил, как опустился на голову гетмана  огромный  кусок
камня, как Желтый Лист вяло повалилась в высокую траву.
     Страшный камень взлетел над травой и упал еще раз.
     А потом ничего не было.
     Геджас лихорадочно шарил пальцами по панели коммуникатора, настроился
на канал охранника, которого он выделил  для  того,  чтобы  тот  незаметно
сопровождал Желтый Лист.
     - Герин. На Желтый Лист напал ее пленник. Она упала. Помоги ей,  убей
пленника, если только сможешь взять его чистенько на прицел, но ни в  коем
случае  не  рискуй  безопасностью  и  жизнью  Желтого  Листа.  Будь  очень
осторожен - убийца опасен.
     Оставшиеся охранники подбежали.
     - Ирсунт, - рявкнул Геджас, - пусть люди  займут  места  у  орудийной
арки, но - не стрелять, пока я не буду убит. Тогда выжги  тут  все  дотла.
Вызывай немедленно подводную лодку - пусть они знают, что тут произошло.
     Охранник бросил свой огнемет и стал разогревать тяжелые орудия.
     Геджас задержался на несколько драгоценных  секунд,  ища  медицинскую
прилипалу. Наконец ему попалась в  стеллаже  землехода  одна  из  них,  он
поспешно сунул  ее  в  карман  своей  куртки.  Потом  он  схватил  огнемет
охранника, бросил его через плечо и понесся к холму.  Если  только  Желтый
Лист была серьезно ранена... его месть будет чудовищной. Он  не  мог  даже
подумать о том, что ее может не быть в живых.


     Что-то  мчалось  к  ним  сквозь   кусты.   Руиз   чуть   приподнялся,
приготовился, взяв в руку вибронож.
     В звездном свете охранник был не  более,  чем  слабым  силуэтом,  его
зеркальный костюм делал его почти  невидимым,  -  но  его  бег  был  таким
шумным, что Руиз обнаружил его без малейшего труда.
     Прежде чем охранник добежал до них, Руизу  даже  стало  не  по  себе,
насколько четко он все воспринимал. Ночной воздух был таким  холодным,  он
чувствовал его холод своей вспотевшей кожей. Он слышал движения  охранника
и то, как топотали ноги бестолково бегущего Геджаса, увязая в  песке.  Его
ноздри были полны чистого сухого запаха  прибрежной  травы.  Напряженность
его мышц, готовность, острота зрения - все это, казалось, на  миг  вернуло
его к той привычной, удобной реальности, которую он уже успел забыть.
     Весь готов убивать, и в восторге от этого, подумал он  с  омерзением.
Внезапная пустота омыла его душу. Сейчас  все  это  не  важно,  не  важно,
подумал он.
     Он заставил себя оставить все мысли  в  стороне.  Он  вскочил,  когда
охранник проходил мимо него, сбив того с ног  в  высокую,  все  скрывающую
траву.
     Человек извивался под ним, пытаясь с помощью  своего  оружия  свалить
Руиза, но Руиз снова заставил себя воспользоваться иллюзией непобедимости,
которая всегда так хорошо служила ему столько долгих лет. Он  задушил  все
попытки охранника бороться  с  ним  и  вонзил  ему  нож  в  прочную  ткань
зеркальной брони, потом стал продвигать лезвие к самому уязвимому -  месту
- глотке.
     Руиз повернул лезвие, и человек умер. Кровь, дымясь, залила его руки,
и он снова почувствовал неожиданную слабость.
     Его сила и энергия пропали, но только на миг. Геджас уже  был  совсем
близко, хотя ритм его шагов стал осторожнее. Руиз содрал оружие  охранника
с брони, вырвал его из судорожно сжатых рук и снова пополз к Низе.
     К своему  разочарованию  он  обнаружил,  что  это  осколочное  ружье,
которое становилось смертельным оружием на короткой дистанции,  однако  на
расстоянии свыше пятидесяти метров - бесполезное.
     И к тому же он больше не слышал Геджаса.  Либо  язык  стал  двигаться
более осторожно, либо он сообразил, что сделал ошибку, послав против Руиза
охранника, и теперь выжидал в безопасном месте.
     Руиз заскрипел зубами. Что теперь будет?


     На бегу Геджас сообразил, что оказался  большим  дураком.  Ведь  этот
убийца в конце концов одолел саму Желтый Лист. Какие  шансы  против  этого
человека у охранника, обыкновенного охранника, у которого  толком  нет  ни
брони, ни подмоги?
     Вполне вероятно, что он только что вооружил убийцу оружием охранника.
     Он присел на песке и снова воспользовался своим коммуникатором.
     - Герин! - рявкнул он.
     Ответа не было. Геджас застонал и побежал дальше.
     Он притаился за одним  из  крупных  булыжников,  которые  там  и  сям
обрамляли вершину берега, вцепился в огнемет потными и скользкими  руками.
Что ему делать? Если он по-прежнему неосторожно подойдет к  гребню  холма,
то наверняка убийца срежет его из ружья, и все. Но Желтый Лист может  быть
тяжело ранена. Он просто должен донести до нее прилипалу, прежде чем будет
поздно.
     Прошло секунд  пятнадцать,  прежде  чем  его  страх  за  Желтый  Лист
пересилил все остальное.
     - Руиз Ав! - прокричал он голосом, хриплым от страха. -  Ответь  мне,
Руиз Ав!



                                    13

     Руиз услышал Геджаса с некоторым облегчением: по крайней  мере,  язык
не подбирался к нему сзади.
     Низа повернула к нему свое лицо в маске шлема. Он покачал  головой  и
сделал  ей  еще  один  предостерегающий  жест  молчать.  Он  продумал  все
альтернативы, которые у него были, и обнаружил, что вариантов поведения  у
него не так много. Он вздохнул и приготовился.  Он  подкатился  поближе  к
Низе и ослабил застежки ее шлема, так, чтобы образовалась щель,  способная
пропустить дуло осколочного ружья.
     - Ты умираешь, но пока еще не совсем померла. Может быть,  твой  язык
ценит твою тощую падаль, - грубо сказал Руиз.
     Он надеялся, что Низа поймет все без еще каких-либо  намеков,  и  что
Геджас, если он поблизости и слушает, встревожится еще больше.
     Он перенес передатчик из сапога к затылку  шлема  Низы,  где  он  мог
пользоваться им так, чтобы Геджас этого не видел.
     - Вставай-ка, - сказал он, поднимая ее,  обняв  ее  рукой  за  талию.
Когда они поднялись над травой, он всунул дуло ружья в щель ее броне и так
развернул ее, чтобы она защищала его от прицела Геджаса.
     Она замечательно сыграла свою роль, повиснув у него на руках,  словно
едва была в сознании, словно не могла сама держаться на ногах  -  хотя  на
самом деле она сама несла практически весь свой вес.
     - О чем ты хотел бы поговорить со  мной,  Геджас?  -  прокричал  Руиз
веселым, звенящим голосом.


     - Посмотри! - сказала Кореана,  уставясь  на  экран  с  изумлением  и
восторгом. - Он каким-то образом  поймал  гетмана.  Ну  и  вредное  же  он
существо! Посмотри, теперь его удача и  везение  помогают  НАМ.  Наверняка
любое предательство, которое они для нас готовили, теперь потеряно.  Планы
их точно нарушены.
     Мармо скептически посмотрел в ответ, хотя смотрел на происходящее  он
с таким же интересом, как и она.
     - Может быть, - сказала он, - хотя все происходящее не всегда  бывает
таким, как кажется.


     Геджас почувствовал множество  смешанных  эмоций.  С  одной  стороны,
Желтый Лист была жива. Но как мог он освободить ее  от  безумного  убийцы?
Было абсолютно ясно, что Руиз Ав способен на все.
     Чтобы выиграть время, он прокричал:
     - Ты сам не понимаешь, что делаешь. Если ты отпустишь Желтый  Лист  и
бросишь свое оружие, я пообещаю тебе легкую и быструю смерть. Если нет, то
ты вечно будешь жить  в  аду.  Раз  в  год,  в  Наивысший  День  мы  будем
вытаскивать тебя оттуда, чтобы ты  своими  криками  давал  наглядный  урок
людям, как не стоит становиться поперек дороги Родериго.
     Безумец рассмеялся звенящим сдавленным смехом.
     - Ты рисуешь очень убедительные картинки, язык. Но у меня  есть  свой
собственный билет в беспамятство, и он как раз тут, у меня в  руке.  После
того, как я превращу в кисель башку гетмана, я всегда смогу сделать то  же
самое для себя.
     - Тогда мы станем терзать твои клоны!
     - Ты так и делаешь, язык! Я ничего меньшего от Родериго и не  ожидал.
Но я человек без воображения, поэтому эта мысль не пугает меня нисколечко.
     Геджас почувствовал, что это правда. Он прикусил губу.
     - Что ты примешь в обмен на жизнь Желтого Листа?
     - Я не знал, что у тебя есть что-то, чего мне хотелось бы больше, чем
ее смерти, - сказал весело убийца.
     - Но ведь должно быть что-то! - завизжал Геджас.
     От страха глаза его заволокло, и он почти ничего не мог разглядеть.
     Последовало молчание. В темноте, которая царила на вершине холма,  он
не  мог  разглядеть  выражение  лица  безумца,  но  он  понял,   что   тот
раздумывает, поэтому в сердце Геджаса зажглась надежда.
     - Ну хорошо, - сказал Руиз Ав. - Я все еще хотел  бы  распрощаться  с
Сууком. Хотя эта  мысль  теперь  кажется  мне  просто  слабой  прихотью...
Посмотрим. Кажется, я диктую условия. Поэтому брось-ка свой огнемет.
     - Как я могу это сделать?  Ты  просто  убьешь  меня,  -  ответил  ему
Геджас.
     - Нет! Скажи своему человеку у орудийной  арки,  чтобы  он  сжег  нас
всех, если я это сделаю.
     Геджас задумался. Где-то в таком плане был  изъян.  Вполне  возможно,
что безумцу надо было только увериться, что он сможет безнаказанно убить и
гетмана, и языка. Но разве в таком положении у него был  выбор?  Он  почти
физически воспринимал ярость  безумца,  она  пульсировала  в  ночи  черным
давящим пламенем. В любой момент ему может прийти в голову  добить  Желтый
Лист, или она может сломаться под тяжестью тех  ран,  которые  он  ей  уже
нанес.
     - Хорошо, - ответил Геджас, - дай мне минуту.
     Он наклонился над коммуникатором.
     - Ирсунт. Желтый Лист взяли  заложником,  и  я  должен  разоружиться,
чтобы к ней приблизиться. Прежде чем я успею ее спасти, направь все орудия
на безумного убийцу. Если он нападет на меня, немедленно его  сожги.  Если
он отведет оружие от шеи Желтого листа, немедленно прожги  его  игольчатым
лазером.
     Потом он встал и вышел из своего укрытия за камнем.
     - Брось огнемет, - сказал  его  противник.  Теперь  голос  Руиза  Ава
звучал уже не столь безумно, он стал холоднее и критичнее. Словно  он  еще
крепче взял себя и ситуацию в руки.
     Геджас взял огнемет за дуло и разбил механизм о  камень,  прежде  чем
выбросить его на песок.
     - Что теперь? - спросил он, заложив руки за голову. Он почти  ожидал,
что его перережут надвое очередью из ружья. - Что теперь будем делать?


     Руиз был приятно удивлен, когда язык выступил  из  своего  укрытия  и
разбил свой огнемет. Вероятно, на теле у Геджаса было  спрятано  и  другое
оружие, но родериганец казался поразительно  сговорчивым.  Возможно,  Руиз
недооценил преданность языка своему гетману.
     Он вздохнул.  Потом  пересчитал  Охранников  у  орудийной  арки.  Все
остальные родериганцы  были  там,  вероятно,  доверяя  вооружению  арки  и
прикрытию землеходов.
     Теперь он подошел к той  части  своего  плана,  где  ему  приходилось
полагаться на  свое  везение.  Хотя  естественно  было  предполагать,  что
всякий, кто имел дело с Родериго, будет недоверчив  и  придет  на  встречу
вооруженный до зубов. Он должен  на  это  надеяться,  и  еще  на  то,  что
обещанная подводная лодка не окажется все же  родериганской.  Он  настроил
код передатчика и услышал тоненький бесполый голос.
     - Да? Нам высылать автолодку к берегу?
     - Нет, - прошептал Руиз Ав. - Родериганцы планируют предательство. Их
похвальба о том, как ваша лодка укрепит их флот, а ваш экипаж пополнит  их
откормочные,  заставляет  меня  настораживаться.   Если   вы   хотите   их
перехитрить, то я устроил  так,  что  их  вооружение  в  настоящий  момент
нацелено вглубь острова. Немедленно разрушьте орудийную арку!
     Как только он закончил говорить,  он  толкнул  Низу  перед  собой  по
тропинке к языку, который терпеливо ждал.
     Кореана  наклонилась  над  своими   экранами,   а   сосредоточенность
проложила глубокую вертикальную складку на лбу.
     - Что ты думаешь, Мармо?
     Киборг смотрел, как Руиз Ав вел  пойманного  гетмана  перед  собой  к
берегу.
     - Не знаю. Арка действительно нацелена вглубь острова. Это-то правда.
Но я все еще боюсь его везения - и его хитрости.
     - Да, - медленно сказала  Кореана.  -  Но  ты  ведь  и  предательства
Родериго боишься не меньше?
     Старый пират вздохнул и отвернулся.
     - Разумеется, разумеется. Предательство - это просто второе  имя  для
Родериго, и с самого начала этой безумной авантюры  я  предупреждал  тебя,
что они никогда не станут честно поступать с тобой.
     - Тогда, я полагаю, мы поступим так, как он нас просит.
     Кореана  почувствовала,  что  в  ней  все  перевернулось   при   этой
невыносимой мысли. Ей показалось таким неестественным,  таким  странным  и
непривычным, что Руиз Ав все-таки нашел способ  заставить  ее  действовать
так, как он считал нужным.
     Но она разомкнула ключом панель  управления  вооружением  и  зарядила
орудия.
     - Всплываем, - сказала она.


     Там, на море, заря уже настолько взошла, что  Руиз  смог  рассмотреть
кипение белой пены там, где подлодка вынырнула из моря.
     Было все еще слишком темно, чтобы он мог ясно разглядеть корабль,  но
в этом силуэте было  что-то  зловеще  знакомое  -  хотя  это  не  была  та
подлодка, которая высадила их на  остров  Дорн.  Однако  он  успел  только
кратко  подумать,  что  что-то  неладно,  когда  большие  огнеметы   лодки
вспыхнули и стали стрелять.
     Геджас повернул голову, рот  его  открылся  от  изумления.  Он  стоял
неподвижно, пока орудийная арка и  оставшиеся  охранники  горели,  объятые
оранжевым пламенем. Руиз попробовал вырвать осколочное ружье из щели между
шлемом Низы и воротником.
     На один миг, такой важный и драгоценный, ружье зацепилось за воротник
мушкой и не хотело вырваться из щели.
     Геджас пришел в себя и рванулся в укрытие за камень. Как  раз  в  это
время  Руиз  наконец  выдернул  ружье  и  дал  первый  залп.   Вращающиеся
проволочные осколки высекли искры из камня и отбросили назад ноги Геджаса,
но Руиз не мог быть уверен, что серьезно ранил языка, а теперь Геджас  был
надежно укрыт за камнем.
     Руиз толкнул Низу так, что она  упала,  прижал  ее  к  земле,  а  сам
укрылся за ее телом в прочной броне.
     Он чувствовал глубокое сожаление. Видимо, он не смог убить языка. Как
только мог он быть таким неловким?
     Он прислушался. Он ничего не слышал, кроме стона взрывающегося в огне
металла и шипения пламени.
     Его терзала нерешительность. Пойти и посмотреть, что  с  языком?  Или
ему надо подождать, чтобы раны родериганца  ослабили  его  потерей  крови?
Видимо, лодка и впрямь не была с Родериго, но мог ли он теперь верить, что
они выполнят свое дело? Не посчитают ли они более безопасным  умертвить  и
остальных свидетелей? Они нарушили свой  контракт  с  Родериго,  что  было
делом крайне опасным. Он  рискнул  посмотреть  поверх  высокой  прибрежной
травы. Трое выживших пленников все  еще  сидели  возле  воды,  видимо,  не
раненные. Это был хороший знак.
     Он протянул руку и застегнул шлем Низы, чтобы он давал ей по-прежнему
ту защиту, которую можно было от него ожидать.
     - Слушай, - сказал он ей шепотом,  -  нам  придется  действовать  как
можно скорее, прежде чем родериганцы пришлют подкрепление. Но я не уверен,
что попал в Геджаса.
     - Ты что-то часто промахиваешься, - сказала она сухо.
     - Правда, похоже на это? Я обвиняю  в  этом  нечеловеческую  ловкость
моих противников, - Руиз улыбнулся ей и представил себе, что она улыбается
в ответ.
     Он снова настроил коммуникатор и сказал:
     - Высылайте  автолодку.  Я  спускаюсь  вниз  с  ценным  родериганским
пленником. Один из десанта родериганцев, который высаживался здесь  вчера,
мог уцелеть. Убейте его, если только он покажется.
     - Как скажете, - согласился нейтральный, неузнаваемый голос.


     Геджас смотрел на пылающие руины лагеря, глубоко потрясенный.  Он  не
мог себе  представить,  почему  все  так  стремительно  пошло  прахом.  Он
посмотрел на черную подлодку, которая лежала теперь на  поверхности  моря,
как раз за линией  прибоя.  Как  мог  такой  мощный  корабль  принадлежать
незначительной работорговке Кореане? Необъяснимо, думал он.
     Его поразила волна тошноты и слабости, и он снова обратил внимание на
свои раны. Он оттянул изорванные клочья ткани на  правом  бедре  и  увидел
пульсацию  артериальной  крови.  Он  сжал  в  нерешительности  медицинскую
прилипалу. Он собирался использовать прилипалу для Желтого Листа, но  если
он сам не воспользуется ею  в  ближайшие  несколько  секунд,  он  потеряет
сознание и потом умрет. А кто тогда поможет Желтому Листу, если он  умрет?
Он сдернул упаковку с  прилипалы  и  положил  ее  на  рану.  Он  установил
параметры так, чтобы исключить седативные или анестезирующие  средства,  и
включил ее. Немедленно ее щупы скользнули в рану и пережали артерию.
     Он  осмотрел  свое  вооружение  -  нож,  пару  парализующих   гранат,
одноразовый  игольчатый  лазер  ближнего  боя,  гарроту  из   мономолевого
углерода, аптечку  химических  средств  для  допроса  с  пристрастием.  Он
проклял свою непредусмотрительность. Как он мог  надеяться,  раненый  и  с
таким жалким арсеналом, победить такого могучего противника, как Руиз Ав?
     Он едва мог удержать сознание.  Ему  подумалось,  что  лучше  бы  ему
спрятаться, а не то Руиз Ав найдет его здесь беспомощным, как  кролик.  Он
заскрипел зубами и прополз, извиваясь, через камни, стараясь не попасть  в
поле зрения перископов подлодки.
     Он наконец нашел место под осыпью выветрившегося  бетона,  откуда  он
мог наблюдать за берегом.  Он  лежал  там  на  грани  обморока,  глядя  на
происходящее и думая, какие еще новые напасти на него обрушатся.
     Клапан на бронированном боку лодки поднялся, чтобы обнажить маленькую
автоматическую бронированную лодку. Она  помчалась  к  берегу,  прорываясь
сквозь прибой с высоким султаном пены и брызг, а потом заскребла днищем  в
нескольких метрах от песка у берега.
     Геджас увидел Руиза Ава и