о наблюдения.
     Дублет улыбнулся.
     - Мы люди, избранные судьбой,  а,  Алонсо?  Какое  нам  дело  до  той
защиты, которая так нужна людям меньшего масштаба?
     - Совершенно верно, - согласился Юбере.  Он  внимательно  смотрел  на
Руиза. - Что же такое мог тебе пообещать Публий, что  ты  согласился  сюда
прийти? Ты не генчирован. Уж это я могу сказать с первого взгляда.
     Руиз не обращал на него внимания. Он был все равно что мертв.
     Но Юбере заговорил снова.
     - Полагаю, что я должен испытывать некое удовлетворение от того,  что
знаю точно, что ты ненадолго меня переживешь.
     Он стал снова тереть себе спину, закрыв глаза. На лице его  появилось
чувство удовольствия.
     Руиз выпустил очередь, которая снесла верхнюю половину черепа Юбере и
забрызгала симметричными каплями крови бабочек  и  бамбуковые  стебли.  Он
закинул оружие за спину и отвернулся.
     - Порежь его на кусочки и  сунь  его  в  утилизатор,  -  сказал  Руиз
Олбени.
     Он слепо держался за свою цель и решительно отказывался думать о том,
что  он  только  что  сделал.  Он  слышал  бульканье  и   шипенье,   потом
выразительные звуки, которые сопровождали расчленение тела на такие мелкие
кусочки, которые потом можно было бы засунуть в утилизатор ванной комнаты.
     Глаза марионетки сверкали, и он повернулся к Руизу словно  для  того,
чтобы поздравить его. Он протянул ему правую руку, но Руиз прихлопнул  эту
руку к краю ванны и, ударив своим соническим  ножом,  рассек  указательный
палец двойника и его одноразовый лазер.
     Фальшивый Юбере ахнул и вздрогнул,  попробовал  было  отдернуть  руку
назад, но потом стоял смирно, пока Руиз не убрал нож  и  не  отпустил  его
руку.
     Кровь полилась из бронированной перчатки двойника, капая  на  кафель.
Он прижал пораненный палец другой рукой и посмотрел на Руиза, но в  глазах
его не было обвиняющего выражения.
     - Публий предупреждал, что ты человек наблюдательный и острого ума.
     Он вздохнул и посмотрел на свой изуродованный палец. Потом он подошел
к аптечке, нашел самозалечивающий пластырь, обернул его вокруг пораненного
пальца и активизировал.
     - Ну что же, - сказал новый Юбере. - Я хотел  бы  выбраться  из  этой
брони. - Он открыл  высокий  гардероб  черного  дерева,  который  стоял  у
противоположной  стены,   и   выбрал   элегантный   костюм-комбинезон   из
голубовато-серого шелка. - Подходит?
     Олбени поднял на него взгляд от своей кровавой работы и рассмеялся.
     - Что бы это значило? - спросил он.
     - Быстрее давай, - ответил ему на это Руиз.
     - Теперь у нас времени, сколько угодно, - сказал  весело  и  небрежно
Юбере. Он стряхнул с  себя  броню  и  вытер  свое  тощее  тело  надушенным
полотенцем, потом быстро оделся.
     - Ты бы  не  хотел  тоже  переодеться?  -  спросил  Юбере.  -  Ты  не
волнуешься,  что  кто-нибудь  заглянет,  почему   люди   в   бронированных
комбинезонах шатаются по крепости?
     Олбени снова рассмеялся.
     - Нет, Юбере, он умнее, чем ты думаешь.
     Он бросил последний  кусок  настоящего  Юбере  в  утилизатор  и  стал
замывать ванну.
     Руиз толкнул Юбере стволом своего осколочного ружья.
     -  Пойдем-ка  найдем  коммуникатор  и  убедимся,  что  твои  слуги  и
работники тебя принимают. Хаксли, возьми с собой свое снаряжение.  Олбени,
прикрывай нас в нескольких  футах  сзади,  но  не  стреляй,  разве  что  в
совершенно безвыходной ситуации. И, Юбере, без всяких там больше  выходок,
иначе все капиталовложения, что Публий в тебя сделал, просто пропадут.
     - Я буду очень осторожен, - ответил дублет. - Будь, пожалуйста, и  ты
осторожен.
     - Хорошая мысль, - ответил  Руиз.  -  Хаксли,  взведи  его  бомбу  на
предохранитель, на случай, если нам придется его убить.


     Новый  Юбере  провел  их  в  коммуникационный   центр,   двигаясь   с
убедительной легкостью и уверенностью. Руиз не  смел  открыто  целиться  в
Юбере из страха, что  кто-нибудь  из  людей  Юбере  увидит  и  отреагирует
нападением. Он чувствовал очень неприятное ощущение того,  что  совершенно
не владеет ситуацией, но ему необходимо было установить,  насколько  новый
Юбере унаследовал авторитет и власть старого.
     - Когда мы доберемся до центра, сперва  ты  устроишь  так,  чтобы  мы
отсюда беспрепятственно выбрались, - сказал он. - Ты дашь  нам  провожатых
обратно до поезда.
     Юбере с любопытством посмотрел на него.
     - Разве ты не хочешь выйти верхом? Мы же теперь правим  здесь,  разве
нет?
     Руиз без слов посмотрел на него, и Юбере пожал плечами.
     - Как пожелаешь.
     Хаксли бросил на Руиза встревоженный взгляд. Он  чувствовал,  что  на
всякий случай должен объяснить все Хаксли и Олбени.
     - Наш работодатель надеется, что мы сами облегчим ему задачу, как  от
нас  избавиться.  Он  специально  поставит  людей  наверху  -  но,  вполне
возможно, что второй подлодки у него нет. А на подлодке у нас  есть  генч,
жизнь которого позволит нам торговаться с нашим хозяином.
     Хаксли показался Руизу еще более встревоженным.
     - Что тебя заставило принять  работу  от  такого  мерзкого  существа,
Руиз?
     - Необходимость.
     Олбени фыркнул.
     - Не давай ему себя обмануть, Хаксли. Ему такие дела нравятся  -  чем
опаснее хождение по лезвию, тем ему приятнее, если говорить про Руиза Ава.
У него всегда было такое вот шило в заднице.
     Руиз хотел было  запротестовать,  сказать,  что  он  переменился,  но
понял, что Олбени над ним только посмеется.
     Коммуникационный центр был занят только техником в черном  мундире  и
двумя охранниками-Дирмами - хотя эти не были прооперированы  для  усиления
мозга и на них не было брони. Когда они вошли в комнату, Руиз  сразу  стал
рассчитывать угол огня и  последовательность  целей  для  поражения.  Дирм
справа казался более чутким и внимательным, чем охранник слева,  а  техник
вообще не обращал на них никакого внимания.
     Юбере подошел к главному информационному центру и положил лениво руку
на черное стекло. Он рассеянно постучал по экранчику и потом, повернувшись
к ближайшему Дирму, бросил ему: "Убей их".
     Дирм только начинал соображать и поднимать оружие, чтобы прицелиться,
как Руиз очередью распорол его торс, отбросив  силой  взрыва  охранника  к
стене. Руиз развернулся, нажал на гашетку еще раз,  не  попав  во  второго
Дирма в тот момент, когда тот тоже попытался выстрелить, но тоже не  попал
в цель. Тут зашипел энергомет Олбени и разрезал охранника напополам.
     Руиз повернулся и увидел, что Хаксли  лежал  на  полу,  слабо  дергая
ногами, а  из  дыры  в  груди  поднимается  дымок.  Когда  он  понял,  что
произошло, он увидел, как Олбени прицелился в Юбере, а его бугристые черты
лица исказила убийственная ярость.
     - Нет! - рявкнул Руиз. - Пока его не убивать!
     На миг ему казалось, что Олбени все равно это сделает, и он знал, что
сможет убить Олбени раньше, чем будет убит Юбере - его оружие все еще было
направлено на первого Дирма, который еще не подох.
     Но Олбени зарычал, отбросил  в  сторону  энергомет  и  одним  взрывом
превратил в пар голову техника в черной рубашке, который только  что  стал
подниматься со стула.
     Облегчение пронизало Руиза до дрожи.
     Юбере откинулся спиной на панель управления.
     - Что же, попробовать все равно стоило, - сказал он почти весело.


     Руиз пытался сохранить ясность мышления,  хотя  он  чувствовал  почти
непреодолимое желание уничтожить марионетку.
     - Как мне тебе объяснить ситуацию попроще? - спросил он Юбере. - Если
ты по-прежнему будешь продолжать крутить нам динамо, план  своего  хозяина
просто окончится ничем. Разве ты не видел, что я сделал  там,  на  поезде?
Мой рюкзак полон тороидальной взрывчатки.
     Руиз посмотрел  на  часы,  которые  были  вделаны  в  предплечье  его
бронированного комбинезона.
     - Если мы не вернемся через двадцать восемь минут, этот заряд обрушит
купол и запечатает эту дыру навеки.
     Юбере вскочил на ноги и выпрямился. Лицо  его  немедленно  претерпело
целую гамму превращений от снисходительного веселья к напряженной холодной
ярости.
     - Тебе придется заплатить страшную цену за то, что  ты  мне  помешал,
когда Публий до тебя доберется, - сказал он сквозь зубы.
     На миг глаза его горели почти человеческим безумием, потом он овладел
собой.
     - Разумеется, мертвый - это мертвый, поэтому,  видимо,  я  не  должен
винить тебя за то, что ты сопротивляешься.
     - Вот и отлично, - ответил Руиз. - А теперь  сделай  все  необходимые
распоряжения.
     Юбере поглубже вдохнул, потом произнес в  микрофон  коммуникационного
центра резкие краткие распоряжения. Закончив, он посмотрел на Руиза, снова
совершенно спокойный.
     - Ты доволен?
     - Посмотрим, как оно пойдет, - сказал Руиз.
     Олбени встал на колено возле Хаксли, который наконец затих.
     - Умер, - мрачно отрапортовал Олбени.
     Руиз почувствовал острую глубокую скорбь. Хаксли показался ему весьма
приличным человеком, для такого, который занимается наемными убийствами, а
теперь он погиб, словно никогда не существовал,  и  его  доверие  к  Руизу
оказалось бессмысленным.
     Он покачал головой, чтобы  отвлечься  -  он  снова  тратил  время  на
бессмысленные эмоции. Каждое их тех существ, которое он уничтожал  в  ходе
этой ночи, тоже было сперва таким же живым, как Хаксли, и  их  жизни  были
столь же существенны и важны для них.
     Как сказал двойник, мертвый - это мертвый.
     Руиз помог Олбени снять неповрежденные детекторы с Хаксли  и  повесил
большую их часть поверх своей собственной брони.
     - Мне кажется, что пока  я  должен  буду  перенять  работу  покойного
Хаксли, - сказал он.
     Олбени устало поднялся.
     - Угу. Твоя армия редеет помаленьку, Руиз.
     Прошла минута, и затем еще  один  взвод  охранников-Дирмов  вбежал  в
комнату  трусцой  и  остановился,  чтобы  сообразить,  что  за  резня  тут
произошла. Они схватились было за энергометы, которые были у них на груди,
но Юбере резко заговорил.
     - Подождите! - сказал он, властно подняв  руку.  -  Это  друзья.  Они
спасли  меня  от  предательства.  Вы  должны  провести   их   через   шлюз
безопасности нижнего уровня, потом вернуться сюда и убрать  эту  грязь.  И
присмотреть  за  тем,  чтобы   коммуникационный   центр   был   бы   снова
укомплектован подходящими людьми. Защищайте жизнь этих людей до  последней
капли крови. Мы им  многим  обязаны.  И  мы  собираемся  отплатить  им.  -
Зловещий блеск снова вернулся в глаза Юбере.
     - Благодарим вас, - сказал Руиз для эффекта. - Мы были счастливы  вам
помочь. Кстати, знали ли вы, что жизнь - словно кинжальная  лоза,  которая
цветет только один раз?
     Когда он сказал кодовую фразу, которую генч оставил в мозгу двойника,
Юбере слегка обмяк, и огонь в его  глазах  потух.  Он  не  сможет  принять
никакого решения, даже  самого  ничтожного,  до  тех  пор,  пока  Руиз  не
произнесет контрфразу. Этой фразой  генч  связал  волевую  нейронную  сеть
дублета. Он не сможет даже решить, следовать ли ему приказам Публия.  Если
почему-либо Руиз не скажет эту контрфразу, Юбере останется  тут  сидеть  и
помирать с голоду, если, конечно, кто-нибудь из  его  людей  не  осмелится
отнести его в медицинский отсек, чтобы его там кормили внутривенно.
     - Ну что же, - сказал Руиз, - до свиданья и удачи.


     Дирмы отконвоировали Руиза и Олбени до шлюза, глаза их дико вращались
от с трудом сдерживаемой паники. Казалось, они приняли  нового  Юбере  без
малейших  сомнений  и  вопросов.  Однако  они  вообще   считались   весьма
доверчивой расой - вот почему они были весьма популярным  пушечным  мясом.
Они с поклоном провели Руиза и Олбени в шлюз и убежали рысью.
     Когда закрылась внутренняя дверь; Олбени сказал:
     - Пока что все неплохо. Что ты сделал с марионеткой?
     - Подрезал его ниточки, пока мы не сможем отсюда выбраться. Это  дает
нам возможность торговаться с нашим работодателем.
     - Эх, хорошо бы ты сделал это немного раньше.
     - Я мог сделать это только один раз. Извини, пожалуйста.
     Олбени пожал плечами.
     - Что делать, работа эта жестокая и грязная, и я знаю, что ты  о  нем
жалеешь, о Хаксли. Что теперь?
     - Бежим, - сказал Руиз и быстро зашагал по длинному коридору.


     Куски разнесенного взрывами Мокрассара все еще шевелились, когда  они
добрались до платформы поезда десять минут спустя. Руиз посмотрел на это и
передернулся. Лицо трупа Дурбана приобрело грязно-голубой оттенок. Мертвые
глаза все еще  смотрели  в  потолок,  но  тускло  и  невыразительно.  Руиз
почувствовал укол непривычной  брезгливости  при  мысли  о  том,  что  ему
придется ехать в обратную дорогу с трупом, но не было никакой  возможности
убрать его из сцеплений путанки.
     Руиз обезвредил заряд взрывчатки в рюкзаке,  и  потом  они  аккуратно
забрались на поезд. Руиз  уселся  в  сиденье  водителя.  Ему  понадобилась
только пара секунд, чтобы разобраться в рычагах и кнопках, и поезд  пополз
по рельсам обратно вниз.
     Чтобы  убить  время,  он  старательно  занялся  детекторами   Хаксли,
устанавливая их так, чтобы в любой момент выследить постороннюю активность
на их трассе, особенно внизу. Это  нужно  было  на  всякий  случай:  вдруг
кто-то из инопланетных обитателей  туннелей  решит  наконец  отомстить  за
гибель  своих  соплеменников  проклятому  поезду,  или  -  мысль  и  вовсе
неприятная - Публий подстроил им какую-нибудь ловушку  к  их  возвращению.
Ему пришло в голову, что он не отдал недвусмысленного  приказа  сестрам  с
мира Ях смотреть в оба за обоими концами  туннеля,  на  тот  случай,  если
опасность появится с той стороны, откуда они пришли. У него возникло очень
неприятное чувство. Он стал беспокоиться, что  сестры,  когда  он  уходил,
были слишком озабочены тем, чтобы убраться подальше от того ужаса, какой в
них вселяла глубина дыры, чтобы обращать серьезное  внимание  на  то,  что
могло твориться за их спинами.
     Возможно, сказал он себе,  у  него  просто  развивается  паранойя.  С
другой стороны, Публий, человек  с  колоссальным  талантом  наживать  себе
врагов, все еще был жив после стольких лет омерзительного  поведения,  что
говорило в пользу того, что он ведет себя последовательно и хитроумно.
     Опасность состояла в том, что Публий мог решить убить  Руиза,  прежде
чем  тот  смог  бы  открыть  ему  то,  как  он  обошелся  с  его,  Публия,
марионеткой.  Руиз  хотел  надеяться,  что,  услышав,  что   произошло   с
двойником, Публий станет выбирать между своим бешенством и своей жадностью
и скупостью, и что жадность победит.
     - Что-то случилось? - спросил Олбени.
     - Наверное, ничего, - ответил Руиз.
     - Не очень мне нравится такой ответ, - сказал Олбени.
     Руиз улыбнулся ему.
     - Что же, я на тебя за это не в обиде. Мне  очень  неприятно,  что  я
впутал тебя в такую кашу, Олбени.
     - Не ври, пожалуйста, - ответил Олбени, но тоже ухмыльнулся.


     Путешествие продолжалось без происшествий, хотя  Руиз  несколько  раз
замечал крадущиеся движения в различных туннелях, словно  обитатели  их  с
любопытством  пытались  выяснить,  почему  происходит  столько   необычной
деятельности в привычном поезде. Никто, однако, не появился в открытую,  и
Руиз устоял перед искушением воспользоваться  своим  телескопом  -  он  не
хотел показаться  чересчур  заинтересованным  тем,  что  его  напрямую  не
касалось.
     Когда они оказались всего в нескольких сотнях метров над входом в  их
туннель, Руиз вынул телескоп и стал всматриваться вниз, в  противоположную
от них сторону стены, где и находился вход. Он подстроил  фокус  и  увидел
Чоу, которая стояла у края  туннеля  с  легкомысленно  откинутым  забралом
шлема и приветственно махала рукой. Разрешающая способность телескопа была
слишком невелика для Руиза, чтобы он мог разобрать, какое  выражение  лица
было у нее.
     Руиз свернул телескоп и повесил его на комбинезон.
     - Дерьмо собачье! - сказал он.
     - Что?
     - Мне кажется, сестер нет в живых - а это означает, что нас поджидает
Публий. Но, по крайней мере, он не убил нас, как только завидел. Он  любит
смотреть на мучения жертв. Это одна из его самых больших  слабостей,  и  в
один прекрасный день она приведет его к гибели, как я надеюсь.
     Руиз покусал губы, потом настроил  свой  шлемофон  на  длинноволновую
передачу.
     - Публий? Ты меня слышишь? Если ты меня сейчас убьешь, ты  пропал.  Я
не поверил ни на миг в представление Чоу - и  она,  и  ее  сестра  были  в
последней степени агорафобы.
     Прошло несколько секунд. Потом Чоу отступила  назад  и  упала  мягко,
словно кукла.
     - Что ты хочешь сказать этими словами, что я пропал? - Публий говорил
напряженным шепотом. - Ты теперь мой, Руиз. Ты никуда не денешься. Если ты
повернешь обратно, наверх, мне достаточно только связаться  с  моим  новым
Юбере, и он перехватит  и  прикончит  тебя.  Или,  может  быть,  я  просто
выстрелю запаховый искатель, чтобы  он  тебя  нашел,  хотя  мне  очень  не
хотелось бы портить свой новый поезд трупами.
     Руиз вздохнул. Как он и надеялся, самое плохое было позади. Ничто  не
давалось легко с такими чудовищами как Публий -  этот  создатель  монстров
вполне мог помериться с ним хитростью, и, может быть, даже превосходил его
в этом. Он глубоко вздохнул и вынул свой  пистолет  из  сапога,  маленькую
штуковину, которая стреляла бронебойными большими пульками. Пульки,  попав
в тело, взрывались. Он приставил дуло к своему виску так, что при  нажатии
курка его мозг обратился бы в такую кашу,  что  даже  Публий  не  смог  бы
просеять ее на предмет выделения памяти.
     Голос Публия переполнял его шлем.
     - Какой же ты дурак. Неужели ты  думаешь,  что  мне  важно,  смогу  я
порезать  тебя  на  игрушки  или  нет?  Или  что  мой  маленький  генчишка
взорвется, когда взорвешься ты? У  меня  кое-что  побольше  поставлено  на
карту. Я просто-напросто соберу несколько  клеточек  и  отклонирую,  чтобы
потом повеселиться.
     - Это будет очень даже здорово, - сказал Руиз. - Но ты все еще ничего
не понял. Ты уже пробовал связываться с Юбере?
     - Нет, - сказал Публий, и в  голосе  его  зазвучала  самая  крохотная
нотка неуверенности. - А что? Неужели ты потерпел фиаско? А если и так, то
почему бы мне тебя не убить? И кстати, где мой генч?
     Руиз с удовлетворением отметил, что Публий, видимо, не  вламывался  в
подлодку.
     - Я оставил его в подлодке.
     - Неужели? Вот уж неосторожно с твоей стороны.
     - Нисколько. В первую очередь, как мог ты быть настолько глуп,  чтобы
решить, что я не понимаю, что для тебя одним гончем больше, одним меньше -
никакой разницы. Во-вторых, на мне больше нет твоего бешеного ошейника.  В
третьих, я воспользовался генчем, чтобы кое-что добавить к твоей  куколке.
Убей меня -  и  ты  никогда  не  получишь  возможности  использовать  твою
марионетку, даже если он сейчас сидит в контрольной рубке своей  крепости,
командуя всем, чем можно.
     Последовало страшное зловещее молчание,  которое  прерывалось  только
тяжелым дыханием.
     Наконец  Публий  заговорил,  и  его   голос   был   полон   холодного
сдерживаемого бешенства, которое напугало Руиза больше, чем все хвастливые
угрозы.
     - Почему я должен тебе верить?
     - Свяжись с Юбере.
     - А если ты провалился, и там сидит настоящий Юбере? Тогда  настоящий
узнает, кто действовал против него, и даже я не хотел бы оказаться лицом к
лицу с Юбере в открытой войне.
     - Вот вождь какая проблема, а? - Руиз старался изо всех сил  говорить
холодным равнодушным тоном.
     Прошло еще время, а поезд тем временем  полз  все  ближе  и  ближе  к
туннелю.
     - Что мне делать? - спросил он Олбени.
     Руиз перевел коммуникатор на близкое действие, чтобы он мог  говорить
с Олбени так, чтобы его не слышал Публий.
     - Ничего. Или он больше нуждается в той каше, которую  он  заварил