Мог  ли  Геджас  хоть  раз
ошибиться в интерпретации  ее  воли,  и  какие  последствия  это  принесло
"языку"? Его манера говорила о  том,  что  это  был  человек,  захваченный
маниакальной страстью. Но сколько в ней было любви, а сколько - ужаса?
     -  Желтый  Лист  спрашивает:  ты  утверждаешь,  что  ты  мальчик  для
развлечений по имени Руиз Ав. Это правда?
     - Да, хозяин.
     Она улыбнулась жестокой улыбкой.
     Геджас сказал:
     - Желтый Лист спрашивает: где ты занимался своей работой?
     - Хозяин, я работал на Дильвермуне, в Бо-Зме... во  дворце  Страстной
Прелести, в Клубе Демене, в Красном  Ослике.  Я  еще  служил  на  кораблях
Сид-Корпа, хотя не в официальном качестве.
     - Желтый Лист хочет заметить: ты - шлюха для машинного отделения.
     - Да, хозяин.
     Улыбка ее стала чуть шире. Геджас продолжал говорить:
     - Желтый Лист говорит: жестокая работа. Желтый Лист  спрашивает:  как
же это твоя краса осталась неповрежденной?
     - Хозяин, я был настолько удачлив, что приобрел себе покровителя.
     - Желтый Лист спрашивает: а как ты попал на Суук?
     - Хозяин, мой патрон меня продал.
     - Желтый Лист замечает: старая история.
     - Да, хозяин.
     Воцарилось молчание. В этой маленькой  комнатке  с  двумя  остальными
Руиз никогда не чувствовал себя более одиноким, чем сейчас. Казалось, сама
атмосфера  заряжена  общением,  которого  он  не   слышал,   но   он   мог
почувствовать беседу  между  гетманом  и  ее  "языком",  словно  вибрацию,
отдающуюся в костях.
     Наконец Геджас снова заговорил:
     - Желтый Лист говорит: у нее есть взвод  Дакканских  войск  спецназа,
которые недавно испортили свою живую игрушку.  Может  быть,  она  тебя  им
отдаст. Желтый Лист спрашивает, как тебе это понравится?
     Руиз понимал, что он должен ответить или ему опять причинят боль,  но
это  было  нелегко.  Много  раз  ему  приходилось  контактировать,  весьма
неохотно,  с  Дакканскими  войсками.  Они   были   немногим   лучше,   чем
роботы-убийцы из мяса и костей. Они жили на свете только ради  убийства  и
самых примитивных удовольствий, их специально выводили как породу,  полную
зверства. Они были весьма непригодны для заданий, которые  требовали  хоть
сколько-нибудь хитроумного задания, но незаменимы для карательных операций
над населением уже покоренных местностей.
     - Да, хозяин, - сказал он наконец.
     У него не было выбора, как только продолжать играть свою роль.
     Желтый Лист улыбнулась еще шире, показав выкрашенные  красной  эмалью
зубы.
     - Желтый Лист говорит: ты либо невероятно храбр, либо бездонно  глуп.
Желтый Лист спрашивает: что именно из двух?
     - Хозяин, я не храбр.
     Желтый Лист беззвучно рассмеялась,  это  странное  зрелище  оставляло
жуткое впечатление. Но  почти  сразу  же  ее  лицо  разгладилось  и  стало
напоминать маску без всякого выражения.
     - Желтый Лист утверждает: ты повеселил ее какое-то время. Теперь пора
перейти к делу. Ты, Руиз Ав, не мальчик для развлечений с высоким  порогом
болевой чувствительности. Ты, Руиз Ав, в прошлом безуспешный освободитель,
в последнее время ты был наемным убийцей,  заключившим  контракт  с  Лигой
Искусств. Брось всякое притворство. С этих пор враньем ты только заслужишь
себе такие мучения, которые даже ты не сможешь выдержать.
     - Да, хозяин, - ответил униженно Руиз.
     - Желтый Лист говорит тебе:  мы  попытались  сделать  тебе  послойное
ментоскопирование, без особого успеха. Мы нашли некоторые  аспекты  твоего
сознания весьма оригинальными. Может статься, что ты окажешься  на  службе
Родериго в важной должности.
     Тут Геджас остановился, пока Желтый  Лист  смотрела  на  него  своими
мертвыми глазами.
     - Да, хозяин, - сказал Руиз.
     - Желтый Лист уточняет:  в  Моревейнике  существует  некая  ситуация.
Родериго заинтересованы. Желтый Лист недавно получила поручение  прояснить
эту ситуацию. Желтый Лист спрашивает: что ты знаешь  о  предмете,  который
заставил пиратских  владык  Моревейника  уничтожать  друг  друга  с  такой
безжалостной и неразумной свирепостью?
     - Хозяин, почти ничего.
     - Желтый Лист говорит: это может быть и правдой. Мы  не  могли  найти
никаких сведений об этом вопросе в данных твоей ментоскопии.  Желтый  Лист
спрашивает: примешь ли ты  контракт  от  Родериго,  чтобы  добыть  им  эти
сведения?
     Руиз почувствовал абсурдный приступ надежды.
     - Да, хозяин.
     Он согласился бы на все, что давало  бы  ему  возможность  удрать  от
Родериго.
     - Желтый  Лист  смеется.  Желтый  Лист  говорит:  единственный  путь,
которым ты когда-нибудь покинешь  Родериго  -  это  как  тело  со  стертой
личностью или как мясо на крюке в морозильнике.  Но  если  ты  согласишься
принять наше задание, - твоя жизнь до тех пор, пока ты нам  будешь  нужен,
будет легче и приятнее, более удобной. Это самое лучшее, на что ты  можешь
надеяться. Желтый Лист спрашивает: разве это не столь важно?
     - Нет, хозяин, - ответил грустно Руиз.
     - Желтый  Лист  продолжает:  на  острове  Дорн  однажды  существовала
огромная библиотека. Теперь от нее ничего  не  осталось,  только  руины  и
виртуальный депозит, который, к сожалению,  пострадал  в  той  катастрофе,
разрушившей библиотеку. У Родериго есть  данные,  что  все,  что  касается
тайны Моревейника,  находится  в  архивах  библиотеки.  Несколько  человек
рангом пониже, такие, как Геджас, были посланы в виртуальный  депозит,  но
все они были либо повреждены умом, либо  просто  убиты.  Никаких  полезных
данных  получить  не  удалось.  Недавно  послали  гетмана  Красную  Скалу,
человека редкостной выносливости и силы. Он вернулся в совершенно разбитом
состоянии, и нам пришлось его отправить на его дачу в северных горах.  Что
же, теперь он почти снова научился есть сам.
     Геджас  сделал  паузу.  Руиз  снова  почувствовал  скрытое  невидимое
общение между "языком" и  гетманом,  течение,  которое  посверкивало  даже
тогда, когда его совершенно не удавалось заметить взглядом.
     Наконец Геджас заговорил снова.
     - Желтый Лист  утверждает:  твой  мозг  соединяет  в  себе  множество
необычных черт. Ты настолько хорошо защищен самонастроенными  ловушками  и
синаптическими заглушками, что ты практически недоступен для проникновения
в мозг, разве  только  для  разрушительной  деконструкции.  И  все  же  ты
сохраняешь удивительную гибкость. Наши техники зафиксировали у тебя  такой
индекс приспособляемости, какого они еще никогда не  видели.  Ты  воистину
ценная добыча. Если бы ты не был так стеснен своим устаревшим и неразвитым
моральным кодом и этическими конструкциями, то  тебя  могло  бы  ждать  на
Родериго блестящее будущее. И все  же  мы  постараемся  использовать  твои
таланты самым лучшим образом. Мы используем тебя так или иначе.
     - Да, хозяин, - неуверенно сказал Руиз.
     - Желтый Лист подчеркивает: не думай, что сможешь обмануть нас лживой
внешней готовностью сотрудничать. Мы понимаем, что ты готов согласиться на
все, что давало бы тебе шанс убежать. Такого шанса у тебя не будет.
     - Нет, хозяин.
     Геджас оторвал от гетмана свой пристальный  взгляд  так,  словно  это
причиняло ему физическую боль. Он  дотронулся  до  контрольной  панели  на
запястье, и стена справа от Руиза открылась. В темной нише было  кресло  с
ограничителями для рук и ног, а вверху был грубый холомнемонический щуп.
     Геджас схватил Руиза за плечо и толкнул его на кресло. По контрасту с
почти медицинской чистотой в комнате, кресло  было  все  покрыто  брызгами
темной засохшей крови и прочими неприятными веществами. Сиденье  покрывала
толстая корка, и она царапала обнаженную кожу Руиза.
     На его щиколотках и запястьях  защелкнулись  ограничители,  а  колпак
щупа опустился на лицо. Запах смерти в колпаке был  настолько  силен,  что
его чуть не вырвало.
     - Желтый Лист спрашивает, принимаешь  ли  ты  такое  поручение:  тебя
перевезут на Дорн и приведут к депозиту, где ты сольешься с ним и  поищешь
в  библиотеке  необходимые  данные  для  нас,  не  надеясь  ни  на   какое
вознаграждение, кроме обращения, которое мы применяем к достаточно  ценной
собственности?
     Колпак был словно могила, он был скользкий от слизи разложения.
     - Да, хозяин! Да! Да!
     Руиз почувствовал, что его  душат  призраки  всех  тех,  кого  гетман
предала смерти в этом месте. Он едва мог дышать.  Казалось,  прошло  очень
много времени, прежде чем он услышал, как Геджас снова заговорил:
     - Желтый Лист говорит в гневе: ты неискренен!
     - Нет! Хозяин!
     Воистину, Руиз почувствовал, что  готов  сделать  все,  лишь  бы  его
выпустили из страшных объятий колпака.
     - Желтый Лист утверждает: тебе еще предстоит понять  все  особенности
своей ситуации. Если бы ты был обыкновенной добычей, то уже давно  был  бы
трупом в морозильнике. Но Желтый Лист  покажет  пример  приспособляемости:
тебе  дают  другую  работу,  которая  использует   твои   другие   навыки,
уникальные, до тех пор, пока ты не оценишь, как желательна будет для  тебя
перемена обстановки.
     Руиз услышал, как в его шею впился инъектор, и он свалился в  длинный
темный туннель.



                                    6

     Руиз проснулся. Сперва он был слеп, но постепенно мутное  красноватое
свечение осветило его окружение.
     Он  сидел  в  холодном  металлическом  кресле,  все  еще  обнаженный.
Армированный кабель соединял кресло  с  металлическим  обручем,  запаянным
вокруг его талии. Обруч был настолько тесным, что врезался  ему  в  ребра,
стоило ему чуть-чуть обмякнуть на стуле. Он выпрямился и огляделся вокруг.
     Кресло было поставлено на платформе площадью  в  три  метра,  с  трех
сторон  ее  окружали  тройные  поручни-ограждения.  На  открытой   стороне
платформы на уровне талии проходила лента конвейера.
     Больше он ничего не видел. Конвейер выходил из тьмы и исчезал  в  еще
более глубокой тьме.
     В тихом воздухе висел жуткий запах: свежей крови, старого разложения,
экскрементов - жуткая вонь бойни.
     Он встал и подошел к краю конвейера, таща  за  собой  кабель.  Кабель
давал ему ровно столько свободы, чтобы  он  мог  встать  возле  конвейера.
Металлическая конструкция поддерживала конвейер возле  платформы.  К  этой
конструкций была приварена коробка, из которой торчала рукоять ножа.  Руиз
выдернул нож, осмотрел его. Лезвие было тонким,  оно  блестело  прекрасным
мономолевым блеском.  Такой  нож  может  принадлежать  хорошо  снабженному
мяснику. В крышке коробки было укреплено что-то еще. Он перевернул крышку.
К ней была  прикреплена  прозрачная  трубка  с  каким-то  устройством.  Он
вытащил это приспособление. Где он видел очень похожее, совсем недавно?  У
него появилось очень скверное чувство.
     - Ты догадываешься, что это,  Руиз  Ав?  -  заговорил  Геджас  где-то
поблизости, так напугав Руиза, что он почти выронил нож.
     Геджас зажег свет на своем летательном пузыре, и  оказалось,  что  он
находится всего в нескольких метрах от  Руиза.  На  нем  был  армированный
зеркальный костюм, что удержало Руиза от первого  импульса  -  швырнуть  в
него нож.
     Геджас почувствовал его импульс. Гортанное хихиканье раздалось из-под
зеркальной маски костюма.
     - Догадываешься? - спросил он снова.
     Руиз посмотрел на пластиковый прибор, и память вдруг вернулась к нему
- как Геджас перерезал горло юнге Свину и собрал кровь.
     - Да... хозяин, - сказал он, чувствуя холодный ужас внизу живота.
     - Не надо со мной таких формальностей, - сказал весело Геджас,  -  мы
же просто подчиненные, ты и я. Тем не менее, у меня  вся  власть,  поэтому
будет умно выказывать мне столько уважения, сколько ты сможешь вынести.
     Руиз был слишком занят, чтобы ответить. Он раздумывал  над  тем,  что
предполагала его теперешняя ситуация. Какую работу  имела  в  виду  Желтый
Лист?
     Словно прочитав его мысли, Геджас сказал:
     - Ты наш новый забойщик, Руиз Ав. Я объясню тебе, как  это  делается.
Твари  подъезжают  по  конвейеру  и  останавливаются   перед   тобой.   Ты
перерезаешь глотку - я тебе покажу, как именно  это  делается  -  и  потом
приставляешь помпу.  Вот  и  все,  что  требуется.  Кровь,  кстати,  потом
желируется и продается Лезвиям Нампа как  лакомство.  Странные  люди,  эти
Лезвия. Мы могли бы совершать наши забои гораздо более эффективно.  У  нас
есть самая лучшая автоматическая система в пангалактике. Однако  каннибалы
хотят, чтобы их мясо забивали традиционным способом, обескровливая его.  А
ведь  клиент  всегда  прав,  верно?  Кроме  того,  они   иногда   посылают
инспекторов.
     Руиз не мог говорить. Он стоял, сжимая нож  в  руках,  которые  вдруг
онемели, рот у него приоткрылся от ужаса.  Как  они  могут  заставить  его
сделать это?
     Ответ  пришел  очень  быстро.  Боль  заполонила  его  существо,   она
взорвалась вверх и вниз по телу, боль эта состояла из целой гаммы мук,  на
каждом уровне его тела.  Его  члены  словно  разрывали  чьи-то  руки,  его
внутренние органы словно разрывались от невыносимого внутреннего давления,
словно каждый из них готов был разорваться.  Его  кожа  горела,  словно  в
огне.
     Руиз упал на четвереньки, уронив нож на пол. Дыхание вырвалось из его
груди, сделать вдоха он уже не мог. Но  ему  было  слишком  больно,  чтобы
кричать. Не осталось ничего человеческого в его теле, только то, что могло
чувствовать боль.
     - У нас еще и прекрасные нейростимуляторы -  боль  и  мука  -  основа
нашего дела, - сказал Геджас, но Руиз слышал его как сквозь туман.
     Боль прекратилась, и Руиз смог вздохнуть. На миг он почувствовал себя
легче воздуха, словно он мог взлететь  прочь  от  всего  этого,  но  потом
почувствовал  под  руками  холодный  металл,  почувствовал,   что   Геджас
приближается к нему. "Язык" Желтого Листа спустился на платформу.
     - Встань, Руиз Ав, - сказал Геджас.
     Он встал.
     - Подними нож.
     Он так и сделал.
     - Вот твоя первая клиентка.
     Из  темноты  донеслось  низкое  дребезжание,   и   корыто   конвейера
остановилось перед ним в смутном свете, там лежала полная женщина  средних
лет.
     Тормоза  конвейера  слегка  скрипнули.  Женщина,   казалось,   только
наполовину была в сознании. Глаза ее смотрели отрешенно и не видели Руиза.
     - Они, как видишь, под наркозом, - сказал Геджас.  -  Иначе  их  мясо
будет отдавать неприятной горечью -  слишком  много  страха.  Желтый  лист
хочет, чтобы ты выучил свой урок, но ведь не  ценой  же  нашего  продукта,
качеством которого мы справедливо гордимся.
     Руиз посмотрел вниз, на женщину, подумал,  кто  же  она,  о  чем  она
некогда мечтала.  Она,  разумеется,  никогда  не  могла  и  подумать,  что
закончит свои дни в таком страшном месте и таким страшным образом, что вся
ее личность сведется к ее  пищевой  ценности  как  источника  мяса.  К  ее
распоротому телу.
     - Я выполню то задание,  которое  вы  хотели.  Я  посмотрю  данные  в
депозите. Это не нужно. Не надо такого.
     - Ты и я, нам  не  дано  судить  об  этом,  Руиз  Ав.  Такие  решения
принимают гетманы, - сказал Геджас. - Дай мне нож.
     Он протянул руку, затянутую в перчатку из зеркальной брони.
     Руиз неохотно вложил в нее рукоять ножа.
     - Теперь смотри, - сказал Геджас.
     Выполняя точные аккуратные движения, Геджас приставил нож  к  складке
кожи под ухом женщины. Он аккуратно прорезал кожу, потом сделал  такой  же
надрез с другой стороны. Женщина пошевелилась, и  в  глазах  ее  появились
проблески сознания. Крови почти не вытекло, когда Геджас приставил помпу к
разрезам и толкнул помпу внутрь. Артерии лопнули, и кровь наполнила помпу.
Женщина несколько раз дернула ногами и умерла.
     - Вот моя техника, которую я порекомендую  тебе,  Руиз  Ав.  Если  ты
прорежешь до самых  артерий  с  первого  же  удара,  то  на  тебя  попадет
множество крови, и ты сразу же много крови потратишь впустую.
     Геджас вытер лезвие ножа о короткие седые волосы женщины и вручил нож
снова Руизу.
     - Я не могу этого сделать, - сказал Руиз.
     - Не можешь? Ну, я тебя уверяю,  что  ты  должен  это  сделать.  Боль
останется с тобой, пока ты не выполнишь свое дело. Она будет  приходить  к
тебе, если ты не будешь работать  с  должной  эффективностью.  Да,  придет
момент, и ты полюбишь свою работу всей душой. О да!  -  Геджас  говорил  с
оттенком ярости, это было первое чувство, которое  у  него  заметил  Руиз.
Геджас вскочил на свой летательный пузырь.  -  Ты,  однако,  наглец.  Тебе
пришлось бы работать здесь долгие годы, пока тебе удалось бы отправить  на
тот свет столько же людей, сколько ты  уже  отправил.  Мы  же  знаем  твою
репутацию и твою биографию, Руиз Ав. Ты много столетий уже сеял смерть  по
всей галактике. А?
     - Это было иначе.
     - Вот как? - Геджас выключил свет на  своем  летательном  аппарате  и
исчез. Руиз услышал, как жужжание аппарата исчезло в тишине бойни.


     Полоска  конвейера  увезла  труп,  и   какое-то   время   ничего   не
происходило.
     Потом Руиз почувствовал  боль  в  середине  тела,  под  металлической
полосой, которая приковывала  его  к  креслу.  Проходили  минуты,  и  боль
становилась все сильнее, пока ему не пришлось  сесть,  скорчившись  вокруг
этой боли, вспотев и скрипя зубами.
     Он стал поглядывать на конвейер и  прислушиваться,  не  раздастся  ли
скрип тележки.
     Когда он понял, что он делает, из его сжатых челюстей вырвался стон.
     Боль пронизывала его тело, медленная безжалостная победа, завоевание,
которое постепенно  привело  его  в  состояние  стонущего,  бессмысленного
существа, которое не знало ничего,  кроме  муки.  Когда  конвейер  наконец
принес ему его первую жертву, он сперва  не  почувствовал  никаких  других
эмоций, кроме облегчения. Он поднялся на ноги, когда тележка  остановилась
у края платформы.
     Мука прекратилась. Страшная радость охватила его. Он  прошел  к  краю
платформы, сжимая нож.
     Ребенок, казалось, не настолько был одурманен, как  женщина,  поэтому
он сонно улыбнулся Руизу. У него были темные волосы и голубые глаза.  Ему,
должно  быть,  было   не   больше   семи-восьми   лет   обычного   земного
летоисчисления. Веревки,  которые  привязывали  его  к  тележке,  казались
слишком большими для него.
     Радость испарилась, оставив только усталость и ужас.
     - Нет, - сказал он.
     Боль вернулась, приливная волна муки. Ноги его превратились в  слизь,
он  упал  на  стальной  пол,  не  в  силах  ничего  делать,  только  слабо
подергиваться. Он не мог дышать. Если можно было так  сказать,  боль  была
еще страшнее, чем раньше. Он пытался что-то сказать и не  мог.  Дыхания  у
него не оставалось. Зрение его помутилось, и он упал во тьму.
     Когда он проснулся от своего обморока, он услышал, как малыш  плачет,
- сдавленный приглушенный звук, который наполнял бойню.  Мука  прошла,  по
крайней мере, на время. Он осторожно сел.
     Ящик, в котором лежала помпа, загудел, и из него высунулся  маленький
рупор. Голос Геджаса раздался из него жестяным шепотом.
     - Видишь, что ты натворил? Наркоз ребенка прошел.  Теперь  он  должен
умереть в страхе, и это будет твоя вина.
     - Пожалуйста, не надо, - сказал Руиз Ав.
     Геджас рассмеялся низким тихим смехом, полным восторженного веселья.
     - Не надо? Ты меня поражаешь, Руиз Ав. Умолять  о  пощаде  гетмана...
даже этот малыш не настолько глуп. Нет, ты должен выполнить эту работу.  И
продолжать, пока Желтый Лист не сочтет, что ты достаточно поучился.
     - Нет, нет... - сказал Руиз.
     Но он поднялся на ноги и поднял нож, спрятав его за спину.
     - Нет? Гетманы не понимают такого слова, Руиз Ав. И подумай.  Если  я
снова накажу тебя болью, мальчик будет лежать тут еще дольше, пока  ты  не
придешь в себя. Ты издаешь страшные звуки, когда ты лежишь без чувств.  Ты
хочешь, чтобы его страдания продолжались?
     - Нет.
     Руиз встал над мальчико