его ушла вся  сила.  Он  уже  падал  на
ступеньку позади него, когда падающая плита  крыши  наконец  погребла  под
собой Мокрассара. Пыль поднялась столбом, но прежде Руиз увидел, что плита
похоронила под собой одну из нижних  ног  Мокрассара,  а  остальная  часть
камней падала на это существо, которое выло и пыталось вырваться.
     Когда пыль наконец улеглась, Руиз увидел, что слой камня в два  метра
глубиной покрывал пол амфитеатра и ничто под ним не двигалось.
     Машина застонала, словно из тысячи глоток вырвался разноголосый  вой.
Кореана закрыла уши.
     - Что такое? - закричала она.
     Задрожала земля, и поднялся, а затем утих, низкий рев.
     - Он убил твоего насекомого воителя.  Ох,  он  такой  сильный,  такой
сильный, я чувствую, что пришел мой смертный час.
     Машина снова завыла, и этот  звук  заставил  Кореану  задрожать  всем
телом.
     - Заткнись, - сказала Кореана.  Машина  послушалась.  -  Он  тебя  не
разрушит до тех пор, пока я здесь.
     Машина стала мерзко смеяться,  пока  Кореана  не  заорала,  чтобы  та
прекратила хохот.


     "Что теперь?" - спрашивал Руиз себя. Он посмотрел вниз на лабиринт из
алькова. Ничто не двигалось внизу, если не считать стен,  которые  плясали
медленный галлюцинаторный танец мозгового огня.
     - Твой враг  укрылся  с  Машиной  вместе  под  бронированной  шапкой,
которая есть у Машины. Ты должен удалить ее оттуда, прежде чем  установишь
заряды.
     - Как?
     - Ты должен придумать подходящий план. Разве не в этом  твое  великое
искусство? - сказал генч бесстрастно.
     - Нет, - сказал Руиз, - мое искусство куда менее достойно восхищения.
Планы были только средствами, чтобы достигнуть цели.
     - Тем не менее, - сказал генч, - исследуй  свои  прежние  контакты  с
этой работорговкой. Какие обманы до сих пор  срабатывали  с  ней?  Правда,
люди живут слишком мало, чтобы успеть вынести какие-либо  уроки  из  своих
ошибок.
     - Я достаточно долго жил,  -  ответил  Руиз  с  досадой.  Он  пытался
сосредоточиться, чтобы закрыться от мерцающих иллюзий  мозгового  огня,  -
хотя он не смел больше закрывать глаз.
     К его изумлению, в голову ему пришла идея. Это была опасная идея, она
полностью зависела от того, насколько глупа была Кореана, но  в  ней  было
одно великое преимущество:  если  этот  план  не  удастся,  он  перестанет
страдать.
     - Скажи мне, - сказал он генчу, - ты способен солгать Машине?
     Генч очень долго не отвечал. Руиз стал даже  искать  предпосылки  для
нового плана, когда генч наконец заговорил.
     - Возможно. Ты можешь поверить в ложь?  Позволишь  ты  мне  на  время
воспользоваться твоим мозгом?
     Руиз повернулся к генчу и подумал,  какое  же  все-таки  он  неземное
чудовище, насколько он  чужой  по  всем  признакам.  Глазные  пятна  генча
остановились, прекратив  бесконечно  вращаться  и  бегать  по  шишковатому
черепу.
     - А почему бы и нет? - сказал Руиз.
     Руиз услышал, как судорожно втянул воздух клон Низы.


     Кореана смотрела через решетку во внутренней часовенке Машины, сжимая
осколочное  ружье  в  потных  руках.  Она  почти  привыкла  к  тому,   что
омерзительное тело Машины почти касается ее спины.
     - Он уже идет? - спросила Машина хриплым шепотом.
     - Нет, - ответила было Кореана, но как раз в тот  момент,  когда  она
говорила, она услышала, как Руиз прокричал своим холодным низким голосом.
     - Не стреляй, - сказал он из какого-то укрытия в глубине лабиринта. -
Меня поймали. Я выхожу вместе с моим победителем.
     Машина испуганно хихикнула.
     - Убей его, как только ты увидишь его на открытом пространстве.
     - Конечно, - ответила Кореана.
     Она забросила за плечо осколочное ружье и зарядила огромный  огнемет,
который был привязан к ее левому предплечью. Если  Руиз  Ав  будет  стоять
неподвижно и позволит ей стрелять в перпендикулярной плоскости, то огнемет
у нее достаточно сильный, чтобы пропороть его броню и превратить его грудь
в месиво.
     - Порядок, - прокричала она, подавляя злорадство.
     Он вышел из укрытия, и в первый миг она не могла даже  отреагировать.
Это было похоже на кульминацию великолепного сна. Он стоял у нее на  виду,
неподвижно, скрестив руки над головой,  по-видимому,  безоружный.  Лицевая
пластина его шлема была откинута назад, и она прекрасно видела его смуглые
черты. Из лабиринта выполз боком  генч  и  пристроился  сзади  Руиза  Ава.
Мозговой огонь для Кореаны высветил Руиза Ава ярким светом, показавшим  ей
добычу во всей его хищной красоте.
     Лицо его было полно странной пустоты, как  она  заметила,  настраивая
прицел своего огнемета на его  красивые,  такие  теперь  уязвимые,  черты.
Палец ее напрягся на спусковом крючке.
     Она была настолько полна сверхъестественного  облегчения  и  радости,
так довольна тем, что она выживет в этой страшной борьбе, что она почти не
заметила тонкого щупальца, которое пронизало висок Руиза Ава. Она чуть  не
убила его. Потом она увидела щупальце и рывком убрала палец с гашетки.
     Генч поймал его. Это была правда.  Она  засмеялась,  триумф  смыл  ее
страхи прочь. Они повернулась к Машине, чтобы убедиться в своей правоте.
     - Это правда? Генч его взял в плен?
     - Вполне возможно. Да, похоже на то. Но не  рискуй.  Убей  его,  пока
можешь, - вонючее дыхание Машины принесло ей приступ головокружения.
     Она услышала эти слона и взяла из них тот смысл, который ей  хотелось
услышать, хотя в них она слышала и эхо слов совершенно  другого  существа,
слов, которые она когда-то игнорировала, и потом горько об этом пожалела.
     - Ни в коем случае, - весело сказала она и  вышла  из  Машины,  чтобы
взять его себе.


     Руиз тупо стоял и смотрел, как Кореана Хейкларо вышла из мономолевого
убежища Машины. Он не видел ее лица - только яркое  свечение  глаз  сквозь
узкую армированную прорезь ее шлема. Он не  приближался  к  ней  настолько
тесно с тех пор, когда она загрузила его в воздушную лодку,  давным-давно,
в казармах Черной Слезы.
     Он чувствовал себя, как бессильное насекомое, пойманное  в  липкий  и
тягучий мед кошмара. Как это случилось? Как он  мог  позволить  так  легко
себя поймать? Он не мог вспомнить, а мозговой  огонь  пульсировал  в  нем,
горячий, густой, подавляя все его попытки думать.
     Она остановилась перед ним, ее  осколочное  ружье  было  настороженно
поднято.
     - Как приятно, - сказала она голосом, который трепетал от радости.
     Она  подняла  руку  и  коснулась  его  щеки  холодной   металлической
рукавицей.
     Он не мог ответить.
     Она заговорила с генчем, который, очевидно, поймал его.
     - Иди сюда, чудовище. Мы приведем его прямо  к  Машине  и  обезопасим
его, она снова посмотрела на Руиза. - Странно, что то кончается точно так,
как я сперва и планировала - но после стольких мук, такой боли и терзаний.
     Она резко показала на генча дулом своего осколочного ружья.
     - Иди сюда, я сказала.
     Генч издал отрицательное шипение.
     -  Я  должен  увидеть  твое  лицо.  Так   мне   приказали   те,   кто
соответствует. Слишком много предательства вокруг. Мы должны быть уверены,
что ты та самая женщина, души которой мы ранее коснулись.
     Она отошла на шаг, потом еще на шаг.
     - Не смей больше меня трогать.  Предательства  действительно  слишком
много, - она на миг задумалась. - Но лицо я тебе покажу.
     Она медленно стащила с себя шлем, взяв его на  локоть.  Она  откинула
назад  черные  спутанные  волосы.  Осколочное  ружье  на   миг   оказалось
направленным в сторону.
     Руиз почувствовал холодный укол,  когда  щупальце  выскочило  из  его
мозга. Как раз за секунду до того, как  оно  убралось,  он  услышал  голос
божественной силы, который разнесся по всем его нервам и мышцам.
     - Бей!!! - приказал этот голос, и приказ отдался  эхом  во  всем  его
теле.
     В тот же миг Машина завизжала тонким высоким голосом отчаяния.
     Глаза Кореаны расширились, когда Руиз набросился на нее. Он  двигался
в красном безжалостном сне, в тумане, его  собственная  личность  в  ужасе
спряталась в такие закоулки сознания, где ей не могли причинить вреда.


     Он пришел в себя и обнаружил, что стоит на  коленях  в  тронном  зале
Машины, его перчатка была погружена в шелковистые волосы Кореаны, нога его
упиралась коленом ей в спину, и он медленно  пригибал  ее  вниз.  Ее  руки
колотились по полу, пока она пыталась сбросить его, и ее вибронож визжал и
швырял искры, когда она пыталась дотянуться до него этим ножом. В  руке  у
него было осколочное ружье, и оно опустилось, словно по собственной  воле,
дулом на ее череп. Но почему-то он не мог нажать на спуск.
     Он слышал тоненькие вопли  клона  Низы  в  ушах,  словно  шепчущий  и
молящий ужас. Он слабо удивился, думая, что же могло его так  напугать,  и
посмотрел вверх.
     К нему двигался Мокрассар, волоча свою израненную ногу, только слегка
мешавшую ему идти.
     Время замедлило ход.
     Руиз открыл рот, чтобы закричать, хотя в то  же  самое  мгновение  он
понял, что Мокрассар убьет его, прежде чем он сможет издать хотя бы звук.
     В его поле зрения оказалось видение, тень, которая заслонила  его  от
Мокрассара. Огромное насекомое резко развернулось,  когда  тень  прорубила
его здоровую ногу.  Со  свистящим  воплем  Мокрассар  обрушился  на  тень,
которая оказалась вооруженным человеком.
     Последовала борьба, потом ухающий взрыв огнемета. Мокрассар  поднялся
и распался на кусочки. Кусочки эти бессмысленно молотили воздух,  а  потом
Мокрассар разодрал человека в броне, оторвав ему руки.  Руки  отлетели  от
чудовища со страшным чмокающим звуком, и на полу внезапно  оказалось  море
крови.
     Эта мгновенная последовательность событий, казалось, заняла множество
времени, но наконец Руиз стал реагировать на происходящее.
     Его палец ударил в курок осколочного ружья, но рука его отвела дуло в
сторону, поэтому осколки отскочили от пола потоком розовых  искр.  Кореана
завопила и скорчилась. Она почти сбросила Руиза со спины, но он ударил  ее
за ухом прикладом ружья, и она потеряла сознание и обмякла.  Он  сорвал  с
нее огнемет, бросил его на пол как можно дальше и вскочил.
     Когда он добежал до останков Мокрассара,  он  пытался  оторвать  ноги
Младшему, но сила его иссякала, и все, что  он  мог  -  это  свернуть  ему
суставы. Он уже завернул Младшему одну ногу назад, но, завидя Руиза,  торс
насекомого бросил клона на пол и постарался развернуться  лицом  к  Руизу.
Руиз стал стрелять из осколочного  ружья  непрерывной  очередью,  так  что
смерть и разрушение пронизали ливнем тело насекомого.
     Проволочные осколки срезали Мокрассару голову  и  разметали  тело  по
полу, оно ударялось кусками о дальнюю стену.
     Ноги его  еще  подергивались,  но  никакой  угрозы  страшное  некогда
создание больше не представляло.
     Руиз встал на колени возле разорванного тела  Младшего,  стараясь  не
поскользнуться на крови. Он нежно расстегнул шлем, хотя он был уверен, что
Младший уже не чувствует боли. Он был потрясен, когда он  обнажил  бледное
лицо и  увидел,  что  жизнь  еще  теплится  в  помутневших  глазах,  а  на
посиневших губах играет улыбка.
     Он вытащил медицинскую  прилипалу  из  мешка  за  спиной  и  стал  ее
включать.
     - Не будь полным идиотом, Руиз Ав, - сказал его клон. - Даже если  ты
и продержишь меня несколько минут в живых, как я отсюда выберусь без  рук,
без ног?
     Клон попытался рассмеяться, но у него получился только хрип и стон.
     Руиз покачал головой, не желая верить, что все происшедшее - правда.
     - Просто послушай меня,  -  сказал  клон,  с  трудом  вздымая  грудь,
дыхание в ней клокотало.
     Это был звук умирающего тела, звук, который Руиз слышал тысячи раз до
этого. Он удивился, с трудом ворочая мыслями в отупевшем от дурмана мозгу,
почему теперь его это так потрясло.
     Потом он вспомнил: это умирающее тело - мое... А  я  полон  мозгового
огня.
     -  Конечно,  -  сказал  он,  сложив  ставшие  бесполезными  руки.  Он
отказался представить себе, как может сейчас чувствовать  себя  его  клон,
когда его боль только усилена мозговым огнем.
     Спина клона выгнулась, и  он  издал  звук,  средний  между  стоном  и
вздохом.
     - Нет-нет, погоди минуту, - сказал он.
     Он уставился на Руиза молящими глазами.
     - Послушай меня, - сказал он, - ты грешил, ты был страшным  чудовищем
в жизни, но ты умер за свои грехи. Понимаешь? Понимаешь,  как  получается?
Как Низа когда-то, помнишь? Ты теперь чист. Чист.
     Кровь булькала в горле клона.
     - Теперь ты чист, - сказал клон ясным, задумчивым голосом.
     - И ты можешь... можешь...
     Он умер.
     Единственный звук, который Руиз слышал, это были  всхлипывания  клона
Низы, словно печальная музыка, раздающаяся в его шлеме.
     Он посмотрел на  свое  мертвое  "я",  думая  о  том,  почему  Младший
вернулся. Наверняка он понимал, какую угрозу несет в себе его положение  и
то, где оказался  он,  Руиз  Ав.  В  лучшем  случае,  он  сохранял  своего
соперника для любви Низы, в худшем - готовился встретить  мерзкую  смерть.
Почему же он вернулся обратно?
     Чуть погодя к  нему  пришло  объяснение.  Младший  был  дублирован  в
странный и неловкий момент жизни Руиза Ава, когда он уже  не  был  машиной
для убийства и циником, каким он столько  перемени  был,  но  все  же  ему
далеко было до человека, каким он пытался стать. Его  клон  действовал  на
основании только самого слабого понимания тех мотивов, которые теперь вели
Руиза Ава. Но он совершил  ПОСТУПОК,  причем  достойный  и  честный.  Руиз
почувствовал что-то вроде гордости, пусть убогой и  извращенной...  и  еще
огромный гнев и скорбь.
     Он встал и пошел к Кореане.  Он  вытащил  из  заднего  кармана  брони
маленькую горелку и временно сплавил ее запястья за спиной, на тот случай,
если она просто имитировала потерю сознания.
     Потом поднял глаза к Машине-Орфей.



                                    24

     Из потайного убежища Машины раздались звуки, такие странные, что Руиз
сперва даже не мог понять, что же это такое.
     Потом он понял, что Машина смеется нервным смехом, который, казалось,
шел из тысячи глоток.
     - Выходи, - сказал Руиз Ав. - Ну!
     Смех бессмысленно перешел в странный  стон,  но  армированная  броней
дверь открылась, и Машина вышла из часовенки, спотыкаясь и  пробираясь  на
свет.
     Если  бы  это  не  было  таким  страшным  созданием,  Руиз   мог   бы
почувствовать и жалость. Машина и ее сила и крепость весьма обветшали. Это
уже не был тот гладкий, холеный ужас, каким  Машина  была  некогда.  С  ее
костей свисла сморщенная плоть, здесь  и  там  металл  просвечивал  сквозь
отпавшие  куски  гнили.  Среди  сотен   ног,   которые   помогали   Машине
передвигаться,  многие  висели,  мертвые  и  разложившиеся,  и  только  на
нескольких заплатках из кожи генчей были еще активны сенсорные пучки.
     - Что я могу для  тебя  сделать,  новый  хозяин?  -  спросила  Машина
голосом, который дребезжал и прерывался.
     Шорох за спиной заставил Руиза резко обернуться - но  это  был  всего
только генч. Видимо, это существо пережило возвращение Мокрассара спокойно
- это немного обрадовало Руиза.
     - Не верь своим глазам, Руиз Ав, - сказал генч. -  Машина  стара,  но
все еще очень сильна.  Здесь,  в  своей  собственной  берлоге,  она  может
навести на нас иллюзии, и у нас не хватит сил им противостоять.
     Руиз потряс головой.
     - Что ты видишь? - обратился ой к клону Низы.
     - Страшную Машину... Я не могу даже найти слов, чтобы  ее  описать...
но она не кажется мне слабой.
     - Спасибо.
     Он вышел вперед и  шлепнул  первую  мину-прилипалу  на  ножную  часть
Машины, активизировал впивающиеся колючки мины. Они вонзились в  металл  с
пневматическим шипеньем и звоном, выпустив клуб пара. Машина завизжала  на
разные голоса.
     Руиз вытащил следующую мину.
     - Не двигаться, - приказал он.
     - О, пожалуйста, хозяин, - простонала Машина, всхлипывая. - Не  делай
такой глупости.
     Язык Машины высунулся, и сотня рук стала прикасаться к  броне  Руиза,
оставляя на ней слизистые полосы, когда руки умоляюще гладили его.
     -  Пожалуйста,  пожалуйста,  -  умоляла  Машина.  -  Не  забирай  мою
несчастную жизнь, пусть даже она столь убога, как она есть. Я ведь  только
орудие, как  ружье  или  робот.  Я  только  могу  выполнять  то,  что  мне
приказали. Чудовища приказывали мне делать чудовищную работу. Разве в этом
моя вина? Нет! Нет!
     Руиз прикрепил к Машине еще один взрывной заряд. В его мозгу мозговой
огонь словно бы усилился, так что все, что он видел, было  слишком  ярким,
слишком громким, чересчур мучительным.
     - Мина прикрепилась к металлу? - спросил он у клона Низы.
     - Да, - ответила она. -  Но  металл  кровоточит  красным.  Это  имеет
какое-нибудь значение?
     - Нет, - ответил Руиз.
     - О, пожалуйста, - сказала Машина. - Ты же не чудовище. Ты же сможешь
создать с моей помощью новую вселенную. Думай! Пожалуйста, подумай только.
Что ты больше всего ненавидишь? Рабство? Ну да, я вижу, как в  твоей  душе
это записано огненными буквами - ты ненавидишь рабство. Вне сомнения,  это
самое страшное, что только есть. Я  понимаю  эти  вещи.  Кто  больше  раб,
нежели я?
     Руиз почувствовал головокружительную неуверенность после  этих  слов,
но перешел к следующему участку обнаженного металла  и  наложил  следующую
мину.
     - Ошибаешься, - ответил он сквозь сжатые зубы, -  я  такое  чудовище,
какого ты еще не встречала.
     Машина тоненьким голоском завизжала от страха.
     - Ой, перестань, пожалуйста, - умоляла она. -  Нет-нет-нет-нет...  Ты
упускаешь величайшую возможность всей  твоей  жизни,  выбрасываешь  ее  на
свалку,  словно  какой-нибудь  мусор.  Ты  ненавидишь  Лигу  Искусств?  Их
торговлю человеческим телом и духом? Ты можешь растоптать  ее,  освободить
тысячи планет. Подумай только!
     Руиз поднял свою последнюю мину, потом опустил ее.
     - Уже и так слишком  поздно,  -  сказал  он,  думая  про  тех  солдат
различных армий и пиратов, которые уже сражались вовсю наверху.
     - Нет-нет. Совсем не поздно, - голос Машины окреп и стал вкрадчивым и
нежным, он звенел уверенностью.
     - Ты слишком устал, чтобы как следует думать. Вот почему ты пытаешься
разрушить самый лучший шанс человечества обрести лучшее будущее.  Послушай
меня. Я твоя заложница, меня можно использовать против всех,  кто  придет.
Ты заручился моей помощью против всех, кто станет  твоим  врагом.  У  тебя
палец на спусковом крючке, ты можешь потребовать людей, чтобы они защищали
нас, в обмен на мои услуги. Кто бы ни пришел, они будут очень бояться; что
ты меня разрушишь - и они дадут нам людей. Мы сделаем их вовеки неопасными
для нас. Они станут  основой  нашей  армии.  А  ты  умнее,  куда  умнее  и
интеллигентнее, чем работорговка Кореана. Она была такой  дурой...  Вскоре
ты одолеешь всех своих врагов, и мы сможем начать освобождать вселенную.
     - Сперва Родериго, - сказал медленно Руиз, глядя в упор на  последнюю
мину, но вместо нее видя  целые  миры,  которые  сбрасывают  свои  древние
оковы, поднимаясь к солнцу нового века.  Его  полностью  охватил  мозговой
огонь, и вселенную заполонили чудесные видения: смех освобожденных  рабов,
улыбки  детей,  человечество,  пересекающее  бездну,  бороздящее   космос.
Человечество, не знающее ни страха, ни опасности. Он увидел, как  заживают
раны человечества, как кровь, дающая жизнь, больше не вытекает  из  сердца
человеческого рода.
     Увидел он и языка Геджаса, который молил о пощаде, молил оставить ему
его душу, увидел и Руиза Ава, который хохотал и рвал  эту  душу  из  груди
врага.
     Он закрыл глаза, чтобы увидеть,  как  сбывается  это  пророчество,  и
насладиться яркой картиной, вставшей перед его мысленным взором.
     - Прекрасно, - сказал он.
     - Да! - пропела  Маши