с
Юбере, чем в мести - или мы уже покойники.  Или  хуже.  Может  быть,  тебе
лучше было бы снести себе башку энергометом или прыгнуть к генчам  в  яму,
чем позволить Публию взять тебя в восстановимом состоянии.
     - Он такой гад?
     - Еще хуже.
     Они приближались к туннелю, и Руиз уменьшил скорость, держа  пистолет
наготове возле виска. Они проскользнули и остановились прямо под входом  в
туннель. Стали ждать.
     Из туннеля донесся страшный звук. Это  не  походило  на  звук,  какой
могло издать человеческое существо. Похоже было, что какой-то хищник,  лев
или огромный страшный медведь, начал таким образом рычать. Сперва Руиз  не
мог понять, откуда такой звук может исходить, однако потом сообразил,  что
Публий получил подтверждение слов Руиза и теперь ревел от ярости.
     Звук внезапно прекратился.  Огромный  робот-убийца  с  потрепанным  и
пораненным панцирем подполз ко входу в туннель и  спустил  вниз  кабель  с
магнитными пряжками на конце. Руиз поднял руку, поймал пряжку и пристегнул
ее к груди комбинезона.
     Олбени посмотрел на него и побледнел.
     - Хорошо ли ты подумал, Руиз? - голос его  дрожал.  Казалось,  Олбени
потерял свою веселую браваду перед лицом чудовищного гнева Публия.
     - Я не знаю, какой у нас еще есть выбор, Олбени. Там, внизу, - генчи,
вверху - люди Юбере, которые, вероятно, начинают уже удивляться, что такое
случилось с их хозяином. Они станут нервничать и искать ответы на вопросы,
а ответов у нас нет.
     - Наверное, ты прав, - сказал с сомнением Олбени.
     - Не  знаю  насчет  этого,  но  у  меня  есть  небольшая  возможность
шантажировать Публия, который всем сердцем увлекся этой кашей с Юбере.  Не
думаю, что он попытается нас убить, пока у него есть надежда, что этот его
план еще сможет сработать.
     Олбени поглядел вверх на робота-убийцу.
     - Надеюсь, эта овчинка стоит выделки, - сказал он.
     Он пристегнул кабель к своей  броне,  и  робот  стал  подтягивать  их
вверх.



                                    18

     Чоу лежала, как куча тряпья, теперь на ее  броне  были  видны  наспех
заделанные дыры. Прибор из сплава и черного пластика, прикрепленный  к  ее
спине, был трупоход, который Публий использовал, чтобы заставить  ее  тело
двигаться как приманку, когда попытался завлечь их в туннель тихонечко.
     Робот-убийца вел их дальше в туннель, и  они  прошли  мимо  тела  Мо,
вжавшееся в угол между полом и стеной, словно она  и  умерла-то,  насмерть
перепуганная глубиной дыры.
     Публий устроил небольшой лагерь подальше от ямы и ее вони. Теперь  он
сидел за складным туристическим  столом,  скорчившись  над  своим  обедом,
вглядываясь в картину на экране видеосвязи.
     - Что ты сделал с моим мальчиком, Руиз? - спросил он  тоном  светской
беседы.
     Руиз посмотрел через плечо и увидел нового Юбере, который стоял  там,
где они его оставили. Лицо его казалось спокойным,  но  Руизу  показалось,
что в глазах марионетки он заметил тупую абстрактную муку.
     - Не беспокойся. То, что мы сделали, не обязательно останется  с  ним
до конца жизни. Все, что мне нужно сделать -  это  сказать  ему  несколько
правильных слов, и с ним все будет в порядке.
     Раненое плечо Руиза начинало болеть. Он поступил глупо, взяв пистолет
в правую руку. Он так долго его  держал  у  виска,  что  анестезия  быстро
улетучивалась. Ему уже хотелось опустить руку, но  Публий  несомненно  дал
указание роботу-убийце схватить его, как только Руиз изменил  бы  точность
прицела в собственную голову.
     - А-а-а... Что же, это неплохие новости. По крайней мере. И  что  мне
надо сделать, чтобы завоевать твое снисхождение  и  согласие  сказать  эти
слова?
     - Выполнить наш уговор.
     Публий издал нетерпеливое причмокиванье.
     - Неудобно и хлопотно.
     Руиз ничего не сказал. Позиция Публия была вполне предсказуема.
     Публий вздохнул.
     - Ладно, хорошо. Я знаю, когда я проиграл. - Глаза его блеснули, и он
приобрел такой предательский вид, какой только в человеке возможен. -  Что
нам теперь делать?
     - Подождать здесь полчаса, потом следуй за нами. Мы встретим тебя  на
подлодке, где мы с тобой наденем бешеные ошейники.
     Рука Руиза пылала от усилия, с которым он  держал  пистолетик,  и  он
боялся, что Публий заметит его слабость.
     Публий пристально посмотрел на него.
     - Ты что, придумал еще какие-то хитрости, а, Руиз?
     - Если даже и так, то это не больше  того,  что  ты  заслуживаешь,  -
сказал устало Руиз. - Но нет. Мне нужна твоя помощь.  Сдержи  свое  слово,
помоги мне и моим рабам бежать  с  Суука,  и  ты  можешь  продолжать  свои
интриги здесь без всяких помех.
     Публий постучал пальцами по  столу,  делая  вид,  что  тщательно  все
обдумывает. Наконец он широко улыбнулся, что  придало  его  лицу  страшное
выражение.
     - Я убедился. Будет, как ты скажешь.  Я  присосался  своим  шлюзом  к
твоей подлодке. Мои люди сейчас стерегут твой шлюз. Я  свяжусь  с  ними  и
скажу, что ты идешь. Чтобы тебя не трогали.
     Он помахал рукой, как бы отпуская их, и вернулся к своему обеду.
     Руиз секунду постоял, почти не в состоянии поверить,  что  Публий  их
так легко отпускает, потом повернулся и пошагал по туннелю, а за ним шагал
Олбени.
     Олбени продолжал оглядываться через плечо, пока они не  оказались  за
поворотом туннеля, а огни лагеря Публия потерялись из виду.
     - Ну и дружки у тебя в наши дни, - сказал он.
     Руиз решил, что теперь безопасно опустить руку. Боль, которую он  при
этом испытал, заставила его покачнуться и оступиться.  Он  споткнулся,  но
Олбени подхватил его под мышки и удержал от падения.
     - Ты что, дыру заработал, Руиз? - спросил Олбени.
     - Нет, - сказал Руиз. По-моему, я немного  ободрал  плечо,  когда  мы
дрались с Мокрассаром. Болеутоляющее уже перестает действовать.
     Он приказал походной аптечке вколоть ему еще порцию  и  почувствовал,
что аптечка поползла по  спине  к  плечу,  ее  маленькие  когтистые  лапки
покалывали кожу.
     - Ну и слава богу, - за стеклом забрала глаза Олбени  казались  очень
большими. - Ты меня в это дело впутал, я надеюсь, что так же и  выпутаешь.
А что там такое  ты  говорил  насчет  того,  что  он  тебе  должен  помочь
выбраться с Суука? Возьми и меня  с  собой,  ладно?  Мне  тут  приключений
хватило на целое столетие.
     - Я не смогу заплатить тебе, пока мы не доберемся до Дильвермуна.
     - Ну и ладно. Если я туда когда-нибудь доберусь, то велю,  чтобы  мне
ноги к стали приварили. Никогда больше оттуда не уеду.
     Руиз усмехнулся.
     - Ты и прежде так говорил.
     - На этот раз я серьезно, - ответил Олбени.
     Почему-то Руизу стало  чуть  веселее,  и  это  был  только  благодаря
теплому прикосновению анестезатора.
     Он снова зашагал по туннелю быстрым шагом.
     Когда они оказались возле шлюза, Руиз снова поднял пистолетик.
     Олбени посмотрел на него.
     - Погоди-ка, - сказал он, - давай-ка я тебе пристрою  взрывчатку  под
шлемом так, чтобы ты мог ее акт пировать ртом. Тебе  легче  будет  с  этим
управляться.
     Руиз остановился и подумал, почему ему самому не пришло это в голову.
Походное снаряжение Олбени включало  в  себя  взрывчатку  и  переключатель
дистанционного контроля, а его броня  остановит  робота-убийцу  Публия  от
того, чтобы схватить и отобрать у него оружие.
     Олбени потребовалась только минута, чтобы пришлепнуть тонкую  полоску
взрывчатки в блин, провести к ней провод и укрепить  всю  конструкцию  под
шлемом Руиза.
     - Ты хочешь,  чтобы  переключатель  был  наготове,  по-настоящему?  -
спросил Олбени.
     - Ох, конечно, - ответил Руиз. - Не хочу  доставаться  Публию  живым,
чем бы дело ни обернулось.
     - Ну как хочешь, - сказал Олбени, вводя провод  в  переключатель.  Он
подал крохотную коробочку Руизу, который прикусил ее, тем самым включив  в
ней ток.
     - Пошли, - сказал Руиз сквозь стиснутые  зубы.  Он  сунул  пистолетик
обратно в сапог и пошел дальше.
     Когда они были в сотне метров от конца туннеля, Руиз остановился.
     - Иди первым, - сказал он. - Скажи им, что у меня в шляпе бомба,  ну,
на  тот  случай,  если  Публий  велел  им  схватить   меня,   при   первом
невнимательном движении.
     Олбени улыбнулся.
     - Думаешь, он на такое способен?
     Однако он пружинисто побежал вперед,  видимо,  совсем  не  вымотанный
мучениями прошедшей ночи.
     Руиз нашел его возле  шлюза,  в  одиночестве,  Олбени  крепко  сжимал
энергомет.
     - Есть проблемы? - спросил Руиз.
     - Нет. Тут стояли только весьма странного  вида  личности,  но  я  им
сказал убираться обратно в свою лодку, они и послушались. Без шума.
     Руиз прошел в шлюз лодки и увидел, где именно люди  Публия  прорезали
полусферическую оболочку. Множество чудовищных морд смотрели на них  через
дыру, но ничего не говорили.
     Руиз  положил  ладонь  на  панель  замка  лодки  и  приложил  глаз  к
анализатору сетчатки. После томительных секунд замок лодки открылся.
     Когда они оказались внутри, Руиз языком коснулся предохранителя своей
импровизированной бомбы и вытащил детонатор изо рта. Челюсти его болели, и
он почувствовал, насколько же ему стало легче.
     Генч ждал его в рубке управления, скорчившись в углу,  его  сенсорные
щупальца сжались. Когда он узнал Руиза, он приподнял свое шишковатое  тело
и загудел.
     - Ты выжил. Я удивлен.
     - И я тоже, - ответил Руиз. - Ты молодец  и  умница,  что  не  пустил
Публия внутрь.
     - Я надеюсь, что больше никогда его не увижу.
     - Хотелось бы мне, чтобы так оно и было, - с сожалением сказал  Руиз.
- Но нам придется пригласить его на борт и попытаться  контролировать  его
действия.
     Генч отвалился назад и замер.
     - Мне тоже это не очень-то нравится, - сказал Олбени. - Почему бы нам
просто не отрезать за собой все и не удрать, пока у нас есть шанс?
     - А ты знаешь способ выбраться сейчас из Моревейника? - спросил Руиз.
     Олбени моментально погрустнел.
     - Нет. Пиратские принцы в страшном волнении. Они и  друг  друга-то  с
планеты не выпускают, что говорить о чужих. Они уже сбили вниз с полдюжины
кораблей-челноков.
     А вот это  дурные  вести,  подумал  Руиз.  И  очень  странные  вести.
Возможно, тут замешано нечто большее, чем просто зависть  и  жадность.  До
сих пор за пиратами не водилось стремление погубить торговлю, которая пока
только приносила им прибыль, только  для  того,  чтобы  поймать  несколько
мошенников-генчей, неважно, насколько ценными рабами они могли бы быть. Он
отогнал эту мысль для того, чтобы рассмотреть ее попозже. Публий был более
насущной проблемой.
     - Публий утверждает, что знает, как можно убраться с Суука.
     - А ты ему веришь?
     Руиз пожал плечами.
     - Он скользкий тип, это верно. Но он, как любой другой человек, может
обладать скрытыми возможностями, в  данном  случае  -  помочь  нам  уехать
отсюда. К тому же у нас против него кое-какие преимущества, которых у  нас
нет ни с кем другим, у кого в руках была бы реальная власть.
     - Ну что ж... - сказал Олбени, однако в его голосе особого энтузиазма
не слышалось.
     Руиз  посмотрел  на  него  и  почувствовал  совершенно   необъяснимую
симпатию. Невзирая на все свои недостатки,  Олбени  сейчас  был  для  него
чем-то, что больше всего походило на настоящего друга на этой неприглядной
планете. Он проявил по отношению к Руизу лояльность и  веру  в  него.  Без
Олбени Руиз уже был бы мертв.
     - Мне очень жаль, что я втянул тебя в такую гадость.
     - А-а-а-а... не ври, - сказал Олбени.
     Но он ухмыльнулся и ударил Руиза по здоровому плечу.
     - Слушай, пока я смотрел на  это  чудовище  за  обеденным  столом,  я
вспомнил, что мы не ели со вчерашнего  дня.  Мы  же  не  можем  сражаться,
питаясь паром, а? У нас есть еще несколько минут, прежде чем тебе придется
снова закусить пулю и терпеть. Давай посмотрим, что здесь есть.
     Руиз кивнул.
     Они пошли обратно через переоборудованный  грузовой  отсек,  где  так
недавно  сидела  и  ждала  остальная  часть   команды   Руиза.   Маленькое
пространство теперь казалось таким большим, когда оказалось пустым.  Руизу
представилось, что бесплотные духи все еще населяют  это  место,  все  они
смотрели на него мертвыми  обвиняющими  глазами.  Он  передернулся,  потом
прогнал эту фантазию.  Если  бы  его  преследовали  духи  всех,  кого  ему
пришлось уничтожить в ходе своей жизни, ему не хватило бы стадиона,  чтобы
их вместить.
     Личные каюты на корме были оборудованы простым автоповаром,  которого
Олбени терзал до тех пор, пока тот не приготовил и не выставил  бутерброды
с пряным мясом и резаными  маринованными  огурцами.  Он  передал  один  из
бутербродов Руизу и снова мучил прибор,  пока  тот  не  выдал  пластиковые
чашки дымящегося бульона.
     - Не так уж и плохо, - сказал Олбени, усаживаясь  с  чашкой  в  одной
руке и бутербродом в другой. Казалось, он  удивительно  легко  и  спокойно
себя чувствует. Руиз приписал это частично тому, что Олбени почти не  знал
Публия, а частично тому, что мозг Олбени был больше  настроен  жить  одним
моментом, чем его собственный.
     Он не  мог  удержаться  от  того,  чтобы  не  заглядывать  в  будущее
навстречу новым неприятностям и  в  прошлое  -  чтобы  подсчитать  горькие
ошибки.
     Он подумал про Низу первый раз за все эти часы. Как она там? Стала ли
она думать, вернется ли он к ней вообще? Только два дня  прошли  для  нее.
Хотя для него эти дни показались неделями.
     - Итак, - сказал Олбени, - кто эти рабы, которых ты берешь  с  собой?
Ценное имущество?
     - В какой-то мере, - ответил Руиз.
     - И?.. - Олбени, казалось, ждал, что Руиз объяснит.
     Руизу очень хотелось именно так и сделать. Воцарилось  молчание,  оно
затянулось, пока Олбени не дожевал остатки своего бутерброда и не схлебнул
с шумом последние капли бульона.
     - Скажи мне, -  сказал  Олбени,  -  почему  ты  обременяешь  себя  "в
какой-то степени" ценными рабами, когда, как мы оба прекрасно знаем,  тебе
понадобится все свое везение, чтобы просто унести  ноги  и  свою  шкуру  с
Суука? Тут я чую какую-то тайну, Руиз.
     Руиз пожал плечами.
     - Ну же, Руиз. Расскажи мне про этих людей хоть что-нибудь,  пока  мы
ждем прихода этого чудища.
     - Ладно, - ответил Руиз. - Они с  Фараона.  Фокусник,  ремесленник  и
принцесса.
     - Фараонский фокусник? Он немалого стоит, даже без труппы.  А  почему
тут еще и ремесленник?
     - Старшина Гильдии знаменитой труппы, которая теперь развалилась.
     - Ясно. А принцесса? Она чем ценна?
     Руиз заколебался с ответом, и проницательные глаза Олбени,  казалось,
внимательно учли все проявления его неловкости.
     - Она довольно красива, - наконец сказал Руиз.
     Олбени откинулся назад и презрительно фыркнул.
     - Красива? Ну и что? Пангалактические миры полны красавиц. Все  могут
быть настолько красивыми, насколько  пожелают.  Красивая?  На  Дильвермуне
некрасивость или уродство настолько редки, что шлюха,  которая  согласится
сделать себе операцию, чтобы получить  какое-нибудь  интересное  уродство,
заработает себе состояние.
     Олбени покачал  головой,  и  в  глазах  его  зажглось  на  миг  некое
злорадное любопытство.
     - Не может быть! Уж не хочешь ли ты мне сказать, что ты  вляпался  по
уши? Ну и дико несообразная страсть! Я надеюсь,  что  не  собираешься  мне
сказать, что все эти ребята погибли только потому, что Руиз Ав  -  жесткий
Руиз Ав, беспощадный Руиз Ав,  смертельный  Руиз  Ав  наконец  нашел  свою
половину? И мне, по всей видимости, по той  же  причине  предстоит  отдать
свою жизнь? Ну,  нет!  -  казалось,  он  по-настоящему  распалился,  когда
закончил свою тираду.
     Руиз злобно уставился на него. Что сказать? Если они выживут  в  этой
ситуации достаточно успешно и долго, чтобы высвободить Низу  и  остальных,
правда станет очевидна, так что какой смысл был врать?
     - По сути ты прав, - сказал он резко.
     Глаза Олбени вылезли на лоб, словно он в действительности  не  ожидал
услышать такого подтверждения своим словам. Лицо  его  стало  спокойным  и
невыразительным, неестественно спокойным. Руиз подумал, что не  собирается
ли Олбени напасть на него, такое странное выражение лица было у Олбени,  и
он приготовился отразить атаку, сжавшись в комок.
     Но, к его великому удивлению, Олбени разразился сочным хохотом.
     - Ну и  почему  бы  нет?  Я-то  думал,  что  за  свою  жизнь  всякого
навидался, чтобы никогда больше не удивляться, - да вот,  видать,  ошибся.
Не такое уж плохое чувство, а? Я хочу сказать, ты,  наверное,  еще  больше
удивился, чем я.
     Руиз подумал и решил, что нет. Что говорило про  него  это  внезапное
чувство?
     То, что, видимо, он долго  носил  его  ростки  в  сердце,  пока  оно,
наконец, не укоренилось. Как странно, подумал он.
     Ему не  хотелось  делиться  своими  сокровенными  мыслями  с  Олбени,
который либо снова стал бы смеяться над ним, либо  стал  бы  нервничать  -
такие мысли не  могли  не  зародить  в  Олбени  сомнение  в  Руизе  как  в
эффективном убийце и солдате.
     Но прежде чем их молчание стало напряженным, раздался звонок, который
возвестил, что в шлюзе появился Публий, который наконец пришел.
     Руиз посмотрел на Олбени.
     - Помни, Публий - это настоящее чудовище.  Ничего  из  того,  что  он
говорит, нельзя принимать за чистую монету. Под любым  его  предположением
всегда лежат многие слои различных значений и хитростей. Нам  надо  быстро
использовать наше преимущество, прежде чем он сообразит, как  ему  обвести
нас вокруг пальца. Будь начеку - то, что сейчас будет происходить, гораздо
опаснее, чем наш визит в крепость Юбере.
     Олбени мрачно кивнул, и они снова прошли через подлодку в шлюз.


     Руиз позволил Олбени открыть шлюз, пока он оставался на  линии  огня,
на случай, если у Публия наготове уже был план. Но создатель чудищ  вошел,
держа над головой ящичек черного дерева в серебряной оправе. Он явно кипел
от непочтительного отношения Олбени. Он повернулся и увидел  Руиза.  Потом
начал опускать руки.
     - Нет! - рявкнул Руиз. - Руки вверх и повернись ко мне спиной.
     Он прицелился в Публия из осколочного ружья.
     Публий побагровел и принял вид вызывающей  ярости.  У  Руиза  на  миг
возникло чувство всепоглощающей власти. Ему внезапно нестерпимо захотелось
убить Публия и избавиться от него и от его предательства. Он потом  найдет
другой способ  убраться  с  Суука,  такой,  который  не  подвергал  бы  их
опасностям  ярости  этого  чудовища  и  создателя  чудовищ.  У  них   была
субмарина. У них было оружие и кое-какие деньги. У них был генч,  которого
можно было бы продать на невольничьем рынке в  Моревейнике.  Этого  вполне
хватило бы. В этом он был уверен. Его палец покрепче  нажал  курок,  почти
непроизвольно.
     Публий, наверное, увидел свой  смертный  приговор  в  этом  лице.  Он
побледнел и быстро повернулся к стене. Палец Руиза слегка расслабился.
     Олбени захлопнул и запер шлюз, взял у  Публия  ящичек.  Он  аккуратно
открыл его, предварительно исследовав своими  детекторами.  Там  были  два
бешеных ошейника, элегантные орудия, инкрустированные золотом и украшенные
рубинами цвета голубиной крови.
     - Убери с них свои грязные лапы, - сказал Публий.
     Олбени поставил ящичек на стол  и  прижал  свой  энергомет  к  почкам
Публия.
     - Давай-ка выбьем из него малость пыли, а, Руиз?
     - Может быть, потом так и сделаем, - сказал Руиз сдавленно.
     Публий  казался  ему  средоточием  всей  беспорядочной,  жестокой   и
бессмысленной  ненависти  в  мире,  он,   казалось,   символизировал   всю
жестокость существования, все те недостатки человечества, которые  извечно
сговаривались против любви, процветания и счастья. Его ненависть  к  этому
монстру внезапно вспыхнула бешеным огнем. Он схватил Публия за воротник и,
крепко ударив его об стену, прижал