Руиз обхватил свою раскалывающуюся от боли голову, пока Низа нежно  и
осторожно массировала ему шею. Это приятное ощущение не могло отвлечь  его
от несчастного их положения. Они стали пленниками неизвестных существ. Они
путешествовали к неизвестной им цели, перед ними встала неведомая судьба.
     На дальней стороне верхней палубы Мольнех и Дольмаэро тихими голосами
обсуждали возможные мотивы, руководившие их похитителями.
     Дольмаэро относился ко всему мрачно.
     - Они рабовладельцы, кто же еще! Во всей огромной вселенной, кажется,
нет больше категорий людей, как только рабы или рабовладельцы.
     - Ну стали бы рабовладельцы  нас  так  хорошо  кормить?  Ты  стал  бы
тратить столько усилий на то, чтобы твои рабы были столь сладко накормлены
и так хорошо бы себя чувствовали? Ну ладно, ты бы, может, и стал, Старшина
Гильдии, но ты нетипичное существо.
     По мнению Руиза, на суждения Мольнеха в преувеличенной степени влияли
кулинарные переживания.
     Дольмаэро покачал головой.
     - Может быть, им это вообще не доставляет никаких хлопот.  Многие  из
тех вещей, которые  я  считал  невозможными,  так  легко  и  просто  здесь
делаются. Они летают, воскрешают мертвых... Может быть, для  этого  народа
горячие пышки и свежевыжатый сок дается столь же легко, как  нам  черствый
хлеб и вода.
     - Вполне возможно, - ответил Мольнех, но  вид  у  него  был  все-таки
скептический.
     Руиз перестал обращать на них внимание и стал  изучать  лес.  Он  все
более молодел и начинал выглядеть гораздо ухоженнее,  чем  в  тех  местах,
которые  они  уже  проплыли.  Все   чаще   лесные   массивы   перемежались
проложенными   в   них   дорогами,   старательно   ухоженными   полями   и
подстриженными газонами. Время от времени они проплывали  мимо  поселений.
Многие состояли просто из  грубых  хижин,  кое-где  встречались  охотничьи
домики, элегантно построенные из  камня  и  дерева,  а  однажды  они  даже
проехали  мимо  замка,  выстроенного  из  какого-то  блестящего   голубого
материала, вроде керамических блоков. Он весь  словно  состоял  из  тонких
шпилей и летящих зубчатых крепостных стен.
     - Что это такое? - спросила Низа.
     - Богатый дом, - рассеянно ответил он.
     "Как раз подходящее место, - подумал он, -  чтобы  украсть  воздушную
лодку". Горькие бесполезные уколы сожаления больно ранили его душу. Вскоре
Кореана доберется до них, и что тогда? Даже  если  предохранительное  поле
действовало в обе стороны, Кореана, вероятно,  владела  достаточно  мощным
оружием, чтобы разбить его - наверняка даже у ее Мокрассара  такое  оружие
было.
     День тянулся медленно.  Чуть  погодя  Дольмаэро  и  Мольнех  потеряли
интерес к своему спору. Мольнех пошел вниз подкарауливать, когда  появится
их следующая трапеза, а Дольмаэро неподвижно сидел, глядя на  проплывающие
мимо виды.
     У Руиза было чувство горького поражения, и он не мог придумать ничего
ободряющего, что  можно  было  бы  сказать  Низе.  Она  же,  казалось,  не
относилась к его молчанию как к чему-то грозному или обидному,  и  он  был
благодарен ей за ее тихое общество. Он попытался продумать план  действия,
но ничего не мог выдумать, даже самая дикая идея  почему-то  не  приходила
ему в голову. Он подумал, уж не истощил ли он свою фантазию - вот это была
бы действительно ужасная вещь.
     Наконец от его мрачного настроения его отвлекло  какое-то  неуловимое
изменение в атмосфере, чувство приближающейся опасности, изменения в самом
движении воздуха вокруг  них.  Он  услышал  странный  звук,  словно  ветер
постанывал в  тоннеле.  Лес  впереди  стал  как  бы  светлее,  словно  они
приближались к просеке.
     Руиз поднялся и пошел на наблюдательную  вышку,  за  ним  последовала
Низа.
     Они стояли на вышке вместе, когда  лес  кончился  и  они  выплыли  на
солнечный свет и свободное пространство.
     Сердце его упало и взлетело одним резким биением.
     - О-о-о... о-о-о... - прошептала Низа. - Что это?..
     Руиз глубоко вздохнул.
     - Местные зовут это место Лезвием.
     - Значит, ты знаешь, где мы?
     - Думаю, да.
     Теперь  баржи  двигались  сквозь  пустынную  и  бесплодную  скалистую
местность. Впереди них,  казалось,  кончался  мир,  земля  уступала  место
бледно-голубому небу. Канал обрывался в пустом  воздухе,  казалось,  канал
превратился в тонкий длинный палец неподвижной  воды,  которая  никуда  не
вела, ничем не поддерживаемая, кроме монобетонных берегов.
     Баржи начали замедлять ход, но по их теперешней  скорости  торможения
очевидно было, что баржи так и не остановятся, прежде чем они доберутся до
края. Ветер завывал, продувая пространство насквозь, подгоняя  их  к  краю
обрыва.
     Низа впилась в его плечо.
     - Мы погибнем?
     - Наверное, пока нет, - сказал обнадеживающе Руиз.
     Он выгибал шею, пытаясь увидеть хоть краем глаза, что лежало впереди,
внизу, под обрывом.
     Баржи замедлили ход еще больше, и первая из  них  вылетела  в  пустое
пространство. С ней ничего не  случилось,  и  он  почувствовал,  как  Низа
слегка расслабилась. Потом баржа перед ними проплыла в воздухе,  тоже  без
каких-либо печальных последствий.
     Когда пришла их очередь, Руиз увидел то, что и ожидал.
     Может быть, в тысяче метрах внизу в двадцати  километрах  от  них  по
прибрежной равнине из яркого  океана  поднималась  к  небу  куча  странных
причудливых силуэтов, высоко вздымаясь в ясное небо. Они не были похожи ни
на что, доселе известное миру, нечто вроде изуродованных  небоскребов  или
же страшно изрезанных и перекрученных гор, которые иногда в основании даже
были уже, чем наверху.
     С такого расстояния,  на  котором  они  были,  невозможно  было  даже
оценить размах этих строений.
     - Как же это... Как же может сразу  существовать  столько  воды?  Это
ведь вода, правда? А это... это строения? - глаза Низы вылезали на лоб.
     - Это вода, хотя и не того сорта, чтобы ее пить. Место это называется
Моревейник.
     Она посмотрела на него.
     - Ты здесь бывал?
     - Множество раз.
     - А что это за место такое?
     Руиз вздохнул.
     - Это город своего рода. Или,  можно  сказать,  тысяча  самых  разных
городов. Но главным образом, это то место, где рождаются пираты и куда они
приползают умирать.


     К этому времени и последняя баржа  скользнула  в  никуда.  Мольнех  с
грохотом примчался вверх  по  лестнице,  бледный  от  ужаса.  Все-таки,  с
удовлетворением  отметил  Руиз,  Мольнех  хотя  бы  сохранил   способность
двигаться. Дольмаэро вцепился в поручни, лицо его застыло, на нем выступил
обильный пот. В первый раз  с  тех  пор,  как  Руиз  познакомился  с  ним,
Старшина Гильдии выглядел так, словно  не  способен  был  вообще  что-либо
делать. Может быть, он просто страдал страхом высоты.
     Оглянувшись на край обрыва, который они перевалили, Руиз почувствовал
дрожь того же самого страха. Скала черного базальта, казалось, поднималась
сзади в бесконечность, а равнина была так далеко внизу, что  она  казалась
ненастоящей - панорама в какой-то туманной картине.
     Он взял Низу за руку и присоединился к остальным.
     - Не бойтесь, - сказал он.
     - О, разумеется, нет, - сказал Мольнех,  осторожно  облокачиваясь  на
поручень.  Видимо,  он  достаточно  овладел  собой,  чтобы  еще  оказаться
способным на саркастические замечания.
     Руиз усмехнулся.
     - Нет, правда. Это такое  устройство,  оно  зовется  "шлюз",  если  я
только не ошибаюсь  самым  страшным  образом.  Нас  аккуратно  опустят  на
равнину, где мы продолжим свое путешествие.
     - Правда? - Мольнех встряхнулся и попытался улыбнуться.
     Как раз в это время баржи, которые  до  того  казались  неподвижными,
вздрогнули и стали опускаться.
     Дольмаэро взвизгнул, а потом  покраснел  и  смутился.  Он  постарался
оторвать руки от поручня.
     - Меня это очень уж внезапно застало, - объяснил он, но  вид  у  него
стал спокойнее, когда они уже не находились на самом верху.
     Бока  шлюза  были  из  того  же  самого  серого  монобетона,  который
облицовывал берега канала по дороге сюда. По мере того, как они опускались
вниз, маленький квадратик ясного неба над шлюзом становился все  меньше  и
меньше, и на барже зажглись огни.
     При  этом  мягком  освещении  Руиз  заметил,  что  стены  шлюза  были
изрисованы самыми разнообразными рисунками. Видимо,  в  прочный  монобетон
они были вожжены различными бластерами, шли они в основном  по  вертикали,
причем почерк растягивался в зависимости от  скорости,  с  которой  вандал
опускался или поднимался в  шлюзе.  Многие  надписи  состояли  из  обычных
инициалов, имен, дат, но  остальные  состояли  из  лозунгов,  обращений  и
посланий. Большая часть была на незнакомых языках, неведомых  алфавитах  и
значках, но поблизости от дна огромной шахты Руиз увидел надпись,  которую
смог прочесть.
     "Оставь надежду, коль не можешь плавать". Так гласила надпись, и Руиз
рассмеялся.
     Они остановились, баржи  покачивались  и  подпрыгивали  на  маленьких
волнах.
     - Не знаю, что хуже, - сказал Дольмаэро, - повиснуть на небе или быть
погребенным заживо.
     Прошла минута, огромные ворота шлюза поднялись, и  баржи  выплыли  на
солнечный свет.
     Воздух неожиданно задушил их. Было градусов на  пятнадцать  жарче,  и
воздух был пропитан влагой.
     Руиз почувствовал запах моря и  подумал  о  том  разложении,  которым
вечно веяло от Моревейника.


     Теперь  они  двигались  мимо  давно  возделываемых   полей,   которые
перемежались  время  от  времени  болотами  или   тоненькими   извилистыми
ручейками. Тут было много усадеб, но стили были чрезвычайно  разнообразны.
Некоторые из них были построены просто  агрессивно  архаически.  В  полях,
которые окружали подобные  дома,  команды  надзирателей  присматривали  за
типичными крестьянскими работами на затопленных полях. Прочие усадьбы были
кубиками из стекла  и  бетона,  а  поля  вокруг  них  были  полны  сияющих
механизмов и роботов.
     - Что это за штуки? - спросила Низа.
     - Механизмы? Да просто машины.
     - А почему не на всех полях работают машины? - спросил  Дольмаэро.  -
Наверняка они больше могут сделать, чем просто рабы.
     - Ну да, конечно. Но это  не  настоящие  фермы,  а  просто  так,  для
развлечения, - сказал Руиз.
     Дольмаэро страшно удивился. Руиз попытался объяснить.
     -  На  пангалактических  мирах  очень   небольшое   количество   пищи
выращивается - большая часть производится из элементарного сырья.  Эти  же
фермеры либо выращивают пищу для своего удовольствия или заняты  этим  для
поставок изысканных деликатесов.
     Дольмаэро покачал головой.
     - Значит, эти фермы - собственность богатых, которые просто играют  в
крестьянский труд? Очень странно.
     - Да... собственно говоря, это богатые пираты, что не  совсем  то  же
самое, что богатые люди.
     - А что такое пират?
     - Ты же одного такого встретил, - сказал Руиз. -  Помнишь  Мармо?  Он
некогда был пиратом, пока не вышел на покой и не занялся работой  полегче.
Пираты - воры, убийцы, похитители людей. Ареной их деятельности служит  им
космос.
     Дольмаэро задумчиво потер подбородок.
     - Значит, они занимаются примерно той же работой, что и ты?
     Руиз остолбенел.
     - Ну... Наверное, можно сказать и так, - он почесал голову.  -  Но  я
совершаю  свои   беззакония   и   безобразия   по   распоряжению   законно
зарегистрированной деловой организации. Может быть, в этом  и  заключается
разница.
     - О да,  разумеется,  я  не  имею  в  виду  никакого  оскорбления,  -
Дольмаэро выглядел весьма скептически настроенным.
     Руиз пожал плечами, и беседа прекратилась.
     Солнце палило их, воздух  был  такой,  что  дышать  было  практически
невозможно, поэтому они  очень  скоро  перешли  на  нижнюю  палубу,  чтобы
поискать там места попрохладнее под брюхом статуи.


     Только поздним полуднем Кореана догнала их. Руиз и Низа сидели вместе
возле поручня у борта, глядя на плоский ландшафт, который проплывал  мимо.
Шпили Моревейника  уже  приблизились  настолько,  что,  казалось,  зловеще
нависали над ними, и Руиз стал надеяться, что они достигнут города прежде,
чем Кореана найдет их.
     Тут разведывательный флиттер Кореаны промчался  мимо  них,  в  десяти
метрах от земли,  в  пятидесяти  метрах  сбоку.  Он  развернулся  и  снова
пронесся рядом, обжигая их струей горячего воздуха,  и  Руизу  показалось,
что ему видны черные волосы Кореаны сквозь армированное стекло кокпита.
     Он рывком поднял Низу на ноги и помчался в нишу под статуей, где  они
могли найти хоть какое-то убежище. На бегу он закричал остальным,  которые
скатились в нишу за секунду до того, как он и Низа прибежали.
     - Боюсь, что это Кореана, - сказал Руиз.
     Фломель подергал свой поводок  и  уставился  на  Руиза  покрасневшими
глазами.
     - Теперь, безродный, ты уж точно получишь все, что заслужил, - сказал
он злорадно.


     Кореана рассмеялась с подлинным удовольствием.
     - Замечательно! - сказала она.
     Она увидела, как Руиз Ав и  его  фараонская  шлюха  помчались,  чтобы
спрятаться под гениталиями гротесковой статуи, которая венчала баржу.
     - Ты их видел?
     - Да, - ответил Мармо.. - Ты узнала баржи? Интересно, чьи они?
     - Нет, я таких барж раньше не видела... Но какая  разница?  Чего  нам
бояться существ, которые украшают свои суда такими смехотворными чудищами?
Должно быть, это примитивные дикари.
     - Возможно.
     Она снова рассмеялась.
     - Хотя, ты должен признаться, место, где укрылся Руиз Ав, кажется мне
поразительно подходящим.
     Мармо издал неопределенный звук.
     - Ну ладно, - сказала она, - посмотрим, настолько ли они глупы, чтобы
сдаться. Если эту труппу фараонцев  нам  удастся  заполучить  обратно  без
потерь, то из этого фиаско еще можно будет что-нибудь спасти.
     Она замедлила скорость своего флиттера до тех пор, пока он не полетел
рядом с баржей и включила мегафон.


     - Руиз Ав! Я тебя вижу! Нет никакого смысла прятаться. Выходите все с
пустыми руками, и мы забудем об этом неприятном эпизоде.
     Усиленный мегафоном голос Кореаны был легким и звонким.
     Руиз осторожно выглянул за край ниши-ямки.  Разведывательный  флиттер
летел всего в двадцати метрах от правого борта. Если  бы  сюда  переносной
бомбомет или хотя бы тяжелый огнемет...
     - Ну, выходите же... Признаюсь,  я  раньше  немного  погорячилась.  Я
очень обрадовалась, что вы смогли выключить моторы  лодки,  прежде  чем  я
своим взрывом скверного характера чуть  не  спровоцировала  отвратительный
несчастный случай. Мои люди говорят, что повреждения не столь уж велики.
     Прошла минута, и она снова возобновила свои увещевания.
     - Я поторопилась послать вас к  генчам.  Наверняка  ваш  интеллект  и
смекалка слишком ценный товар, чтобы рисковать им столь  глупо.  Теперь  я
понимаю, каким приятным пополнением вы станете в моем деле, честное слово.
Мы вместе станем такой замечательной рабочей группой... Вы не выходите? Ну
хорошо, не могу же я винить вас в том,  что  вы  мне  не  доверяете...  Но
честное слово, я хотела бы помириться с вами.  Фараонцы  принадлежат  мне.
Вышли их ко мне, Руиз Ав, и можешь  отправляться  своей  дорогой,  никакой
обиды между нами не будет. Хотя я надеюсь, что ты изменишь свое решение  и
в один прекрасный день поступишь ко мне на службу.
     Флиттер отлетел ненамного. Фломель улыбался, словно он  действительно
ждал, что Руиз отпустит его под  покровительство  Кореаны.  Руиза  терзало
серьезное искушение именно так и  сделать.  Это  как  раз  было  то,  чего
Фломель и заслуживал.
     - Что дальше? - спросил Дольмаэро.
     - Она еще немного поговорит. Потом она начнет стрелять. Я  не  думаю,
что она настолько обезумела или настолько  глупа,  чтобы  взойти  на  борт
баржи. Нет, она удовлетворится тем, что постарается разнести нас на клочки
издалека.
     Низа прижалась к нему, обняв его обеими руками, закрыв глаза.
     Фломель ахнул.
     - Ты нас не отпускаешь? Почему? Почему? Ты настаиваешь на том,  чтобы
мы погибли вместе с тобой?
     Руиз вздохнул.
     - Все остальные могут спокойно отдаться в плен Кореане, но мы,  ты  и
я, Фломель, должны жить  и  умереть  вместе.  Кроме  того,  баржа  нас  не
выпустит.
     Мольнех вздрогнул.
     - Я не такой храбрый, чтобы рискнуть надеяться на  ее  милосердие,  а
вы, Старшина Гильдии?
     - И я того же мнения.
     Руиз чувствовал черную ненависть к работорговке, не потому,  что  она
вот-вот собиралась его убить - он и так не  рассчитывал  умереть  в  своей
постели, а потому, что она собиралась украсть у него жизнь, которую он мог
бы провести с Низой. Он притянул ее покрепче к себе  и  сосредоточился  на
драгоценных ощущениях этого мига: прикосновение ее тела к нему, ее  запах,
звук ее дыхания. Он успешно прогнал от себя мысли о том, что могло  бы  их
ждать в долгой и прекрасной жизни.
     Кореана снова заговорила, и теперь ее голос  прерывался  от  злобы  и
предвкушения насилия.
     - Ладно. Пусть. Можешь оставить себе женщину -  мой  прощальный  тебе
подарок. Но  вышли  ко  мне  остальных.  Ты  же  знаешь,  что  они  -  моя
собственность!
     -   Не   собираешься?   -   прошло   несколько   секунд,   и    пушки
разведывательного флиттера развернулись, и на солнце блеснули их дула.
     Руиз  прижал  Низу  к   полу   ниши,   закрывая   ее   своим   телом.
Предохранительные поля  баржи  вспыхнули  сияющим  светом,  когда  снаряды
ударили по ним, и уши лежавших заложило от страшного не то  визга,  не  то
воя.
     На миг атака прекратилась,  и  Руиз  почувствовал  вибрацию  моторов,
которая передавалась сквозь палубу. Он поднял глаза и увидел,  как  желтая
пика огня выстрелила из баржи и коснулась флиттера Кореаны. Он  наклонился
и отлетел  в  сторону,  покачиваясь  и  подпрыгивая  в  воздухе  неверными
короткими  скачками.  Он  пролетел  над  несколькими  полями,  через  ряды
заборов, прежде чем шлепнулся в болото.
     Руиз вскочил на  ноги  и  смотрел,  сжав  кулаки.  От  всей  души  он
надеялся, что произойдет еще один взрыв. К сожалению, ничего подобного  не
случилось.
     Вскоре картина упавшего в болото флиттера осталась позади.  На  барже
несколько рядов весьма  внушительного  оборонительного  оружия  развернули
свои жерла и медленно исчезли под палубой, откуда и появились. Палуба  без
малейшего следа сомкнулась над ними.
     - Вот черт! - сказал он, терзаясь радостью пополам с неуверенностью.
     - Что такое? - прокричал Дольмаэро,  который  с  остальными  все  еще
лежал на полу ниши.
     Руиз присел на край ниши, тяжело опустившись.
     - Мы в безопасности, пока что. Но вот Кореана, может быть, еще жива.


     День клонился к закату, и появился еще один ужин.  На  сей  раз  Руиз
следил за  этим,  надеясь  проникнуть  наконец  внутрь  баржи.  Но  поднос
появился из закрытой ниши, которая по размерам была как раз такова,  чтобы
вместить поднос, и больше ничего.
     В сумерках  баржа  подплыла  к  границе  между  землями,  арендуемыми
богатыми пиратами за пределами города, на прибрежной  равнине,  и  городом
Моревейником. Таможенная башня раскорячилась над каналом, здание,  похожее
на огромного бронированного паука, присевшего на нежных резных колоннах.
     - Это что такое? - спросил Дольмаэро.
     - Таможня. Они нас не побеспокоят.
     Пиратские  владыки,  которые   правили   почти   всей   деятельностью
Моревейника, мало заботились о том, кто и с какими товарами приплывал в их
водяной город. Новоприбывшие были ценностью,  которая  приносила  в  город
товары и свои знания и умения. Но куда подозрительнее  относились  господа
пираты к тем, кто пытался покинуть  город.  Они  не  любили  давать  людям
разрешение на то, чтобы покинуть Моревейник... кто знает, какие  сокровища
они попытаются вывезти контрабандой?
     Так оно и было, их баржа прошла под