Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
о понимал, что группа, выдававшая себя за отряд властелинов Гор,
состоит по большей части из тупиц, чьи мысли вращаются только вокруг
золота и приключений. Все надежды он возлагал на их предводителей, на деле
- разнузданных пьяниц, недалеко ушедших в своем развитии от подчиненных.
Примером тому был эпизод славной расправы Охотницы в "Приюте". Чем дальше,
тем более зыбкими казались надежды и планы.
Поэтому сразу же после того, как он узнал о соглашении между сотником и
армектанкой, он послал в Бадор, Громб и Рахгар своих людей. Тогда
появлялся хоть какой-то шанс: довольно только найти лучницу, не потерять
ее из виду до тех пор, пока она не приведет их прямо к Басергору-Крагдобу.
Лишь бы не оказалось поздно. Но если случится так, что они опоздали, эту
женщину нужно будет задержать и заставить говорить.
Соттен даже не подозревал, какими странными окажутся последствия
предпринятых им действий... и как далеко разнесется разбуженное ими эхо.
"3"
Огромный, как скала, мужчина в развевающемся плаще вынырнул из густой
пелены дождя, подобно мрачному призраку. Могучий гнедой конь, под стать
хозяину, вовсе не отличался ни чистотой породистых кровей, ни красотой.
Типичный лондер - гнедой был из этой породы рабочих тяжеловозов - казался
слишком тяжелым для верховой езды. Другое дело, если кому-то важнее была
его мощь, пусть даже ценой гибкой резвости.
Великан, оседлавший лондера, наверняка знал, что делает. Навскидку его
тело весило ровно столько, чтобы у чистокровного дартанского жеребца
подогнулись ноги, а если добавить к этому еще и снаряжение - лошади конец.
Прежде всего - огромное количество оружия. У бедра великана висел в
кожаных, с железными оковами ножнах длинный и узкий меч; с другой стороны
- увесистый тесак, которым обычно пользовались охотники для свежевания
дичи. Под плащом, на спине, отчетливо вырисовывались очертания обычного
военного меча. Обвешано было и седло: с одной стороны топор, с другой -
частично закрытый чехлом огромный арбалет с солидным запасом стрел. Все
это дополняла кольчуга, видневшаяся под медвежьей, почерневшей от влаги
курткой.
Человек словно вышел из легенды о свирепом Короле Тяжелых Гор,
предводителе разбойников Громбеларда.
Собственно, это и был сам Басергор-Крагдоб.
А его товарищ, ничем не отличающийся от обычного лондера, что было
истинной правдой, умудрился родиться в Дурном Крае, и звали его, как
требовала традиция, - Гальватор.
Большинство полагало (без каких-либо на то оснований), что бессмертные
кони, рожденные в Дурном Крае, - это какие-то огненные жеребцы небывалой
красоты, и к тому же... обязательно вороные. Кто его знает, как рождаются
сказки и суеверия? Бессмертным был любой конь, зачатый и рожденный в
Дурном Крае. Однако Короля Гор не слишком заботили расхожие предрассудки и
байки о вороных жеребцах.
На тракте между Рахгаром и Тромбом должна была состояться некая
встреча, и всадник остановил своего гиганта, глядя на дорогу. Впереди
показалась пружинистая, словно слитая воедино с дождем фигура кота-гадба,
о котором любой громбелардец сразу же сказал бы: это самый большой из тех
котов, которых видели Тяжелые Горы.
- Рбит! - приветствовал Король Гор, соскакивая с коня. - Ты не мог
послать Ранера?
Кот поднял лапу в Ночном Приветствии.
- Глорм, друг мой, - произнес он низким, бархатным мурлыканьем, - если
бы мог, то послал бы. Избитый Ранер отлеживается.
Разбойник помрачнел.
- Проблемы?
- Никаких. Выиграл в кости.
- Дурак.
- Дурак. Я хотел, чтобы ты мне оставил Делоне.
- Делоне был мне нужен. Впрочем, он тоже нарвался бы на неприятности.
Для начала соблазнил бы всех баб Громба.
- Но побить себя не дал бы.
- И то верно, - хмыкнул Король.
Они медленно двинулись вперед, не оглядываясь на лошадь. За нее можно
было не беспокоиться. Конь поднял горбоносую морду, посмотрел вслед
удаляющейся паре, а потом пошел следом за ними.
- Я сто раз тебе говорил, - сказал Рбит, - ты чересчур любишь
покрасоваться. Неужели одного твоего роста недостаточно? Вся эта оружейная
лавка на тебе привлекает внимание, а уж этот твой вертел...
- Это тарсан, - обиженно ответил разбойник. - И нечего насмехаться над
моим оружием. С меня и коня хватит, над которым все смеются. Ни один
легионер никогда не поверит, что так выглядит знаменитый Гальватор Короля
Гор. На тракте я всегда обвешиваюсь оружием, и ты прекрасно знаешь почему.
Кстати, сегодня утром я наткнулся на дозор.
- Ну?
- Ну обратили на меня внимание, спросили, кто я, я честно ответил. Они
рассмеялись и поехали дальше. Рбит, пойми наконец, что человек - это не
кот. Легионер поверит во все что угодно, только не в то, что
Басергор-Крагдоб шляется по тракту с тарсаном на боку и представляется
первому встречному-поперечному.
- Ладно. Но в Громбе ты это оружие спрячешь?
- Ясное дело. А теперь, Рбит, - что слышно в столице?
- Много чего. Прежде всего, мы могли и не договариваться о встрече на
тракте. Ты легко бы нас нашел.
- У Лошадника?
- Да. Он выздоровел.
- Это хорошо.
- Ранер залижет раны через день-два, - продолжал Рбит. - Арма спит с
двумя сотниками. Ты бы ее не узнал... Этой девушке нужно платье, Глорм. И
драгоценности.
- Я что, запрещаю ей ходить по горам в платье? Можно и драгоценностями
снабдить, если мало своих.
- Терпеть не могу, когда ты так говоришь об Арме, Глорм. Кто любил тебя
так, как она?
- Меня любят многие женщины, Рбит. И ненавидит множество мужчин. Меня
что, должно все это волновать? Опять старая тема. Я думал, она уже
исчерпана...
Кот остановился и сел, опустив хвост в лужу.
- Хорошо, - мурлыкнул он. - Похоже, не Трибунал и не старейшины цехов
теперь важнее всего... Что случилось, Глорм? Мы обменялись несколькими
словами, а половина из них - сетования? Ты что, намерен постоянно мне
выговаривать?
Разбойник присел на корточки, оперся локтями о бедра, сплетя пальцы.
- Не обижайся, Рбит. Несколько дней меня что-то тревожит. Так было,
когда Рабисал убил Аяну. И тогда, в Лонде, помнишь? Насколько я знаю, ты
тоже что-то чуял тогда, на Перевале Туманов... Может, это из-за Пера?
Что-то скверное творится.
- Потому и ноешь?
- Потому, Рбит. Должен признаться, я и в самом деле не в настроении.
Извини, если обидел.
- Да привык я уже, - сказал кот, обнажив клык, что на человеческом лице
было бы кривой усмешкой. - Ладно, друг мой. Если мы хотим заночевать под
крышей - нужно идти.
Лошадник пользовался в Громбе большим уважением. Он лечил лошадей.
Некое тайное, неизвестно откуда происходящее знание позволяло ему
распознавать лошадиные недуги. Он пользовался множеством всевозможных
мазей и микстур, применял припарки и сотни разных удивительных процедур -
чем более странными они были, тем большее уважение к нему внушали. По
слухам, он вылечил немало коней. Глорм не сомневался, что так оно и было,
однако к своему Гальватору скорее подпустил бы мясника, чем Лошадника.
Но так случилось, что недавно заболел Лошадник. К счастью, выздоровел,
не исключено, что при помощи собственных же снадобий. Ну раз уж они могут
поставить на ноги лошадь, то почему бы и не самого Лошадника?
Рбит же полностью был согласен с мнением Глорма, который считал, что
причиной болезни стали вонючие испарения этих самых снадобий.
Небогатый Лошадник был человеком трудолюбивым, за которым ничего, кроме
небольшой хижины в предместье, не было. Одевался он скромно, как мелкий
торговец или ремесленник. Но мало кому было известно, что двухэтажный дом,
расположенный, правда, довольно далеко от рынка в Громбе, принадлежит
матери бедного Лошадника. Она жила в этом доме, а он взимал неслыханную
плату с тех, кто снимал там комнаты, вполне разумную с его точки зрения, а
именно такую, чтобы постояльцы не померли с голоду или же не пошли куда
глаза глядят, лишь бы подальше от дома Лошадника.
На втором этаже дома никто не жил. Комнаты, к которым вела отдельная
узкая лестница, всегда ждали особых гостей. Такова была дань, которую
Лошадник платил Королю Тяжелых Гор.
Ну если не считать пары десятков никчемных тройных золотых слитков в
год...
Хозяин лично обслуживал гостей, подавая на стол все новые блюда и
напитки. Никто не узнал бы в этом энергичном, хорошо одетом человеке
лошадиного знахаря из предместья. Он иначе разговаривал, иначе двигался, и
не было на нем шапочки, скрывавшей удивительно густые, тронутые
благородной сединой волосы.
Глорм ел и пил в меру своего аппетита; Рбит - по мере разума.
- Итак, - сказал Король Гор, расстегивая пояс и с некоторым сожалением
поглядывая на остатки ужина, - повтори еще раз самое главное, Рбит. Я
плохо слышал из-за треска за ушами. Больно вкусно было.
Кот, манеры которого были достойны его фамилии, отодвинул пустую миску,
и, окунув усы в серебряную чарку с вином, посмотрел на хозяина. Тот встал
из-за стола и пошел к двери, считая это чем-то само собой разумеющимся.
- Спор перешел в войну, - сказал ему в спину кот. - Впрочем, сильно
сомневаюсь, чтобы нам всерьез угрожали какие-то неприятности. Командиры
гарнизонов по-прежнему требуют ограничить влияние Трибунала на войско.
Урядники заявляют, что легионы без них словно слепые и могут патрулировать
лишь городские улицы.
Из-за открытой двери послышалось журчание.
- Специальный посланник императора, - продолжал Рбит, - явно склоняется
к доводам урядников и охотно расширил бы их влияние вместо того, чтобы
ограничить. Князь-Представитель, напротив, утверждает, что у войска
связаны руки, и оно не в силах что-либо предпринять, кроме рутинной
патрульной службы. На самом деле Представителя только тяготят вездесущие
шпионы Трибунала, которые все время давят на военных. Всплыла и история с
теми, которых легионеры повесили без излишних церемоний - помнишь?
- Да, - басом из коридора откликнулся Глорм.
- Наместники Трибунала утверждают, что информация, которую они получали
благодаря тем людям, была просто бесценна. Солдаты же указывают на
злоупотребления всевозможных урядников, доносчиков и шпионов, которых
наделяет полномочиями Трибунал. Это дает им запах власти. Война, Глорм. Но
ничего не изменится, это точно. Они повраждуют неделю, а потом разъедутся:
коменданты - в гарнизоны, Наместники - по кабинетам.
- А что с облавой? - Глорм низко склонил голову, чтобы не задеть о
косяк, и вошел в комнату.
- Ее не будет.
- Ясное дело, - кивнул Глорм. - Но, похоже, в Рахгаре заместитель
коменданта получил, как бы это сказать... гм... неофициальные указания.
- Очень может быть, - заметил Рбит. - И тут, похоже, то же самое. Как
войско, так и Трибунал усилили активность. Любой незначительный успех,
Глорм, может стать серьезным аргументом в их споре и тотчас же будет
известен в Громбе.
Глорм обошел вокруг стола.
- Где Арма?
- Скоро будет здесь. Может, ее что-то задержало? Нелегко иметь двух
любовников, да еще и знакомых друг с другом.
- Не сомневаюсь.
Арма появилась тут же, словно в ответ на их мысли. Коту хватило одного
взгляда, чтобы понять: ее задержало не что иное, как желание предстать
перед Глормом красавицей. Розовое платье, на фоне которого ее
светло-желтые волосы - несомненно, самые прекрасные волосы в Громбеларде,
- казались еще более солнечными, чем обычно. Если бы ее лицо могло
равняться красотой с волосами, Арма была бы прекраснейшей из всех,
когда-либо ступавших по земле Шерера. Что ж... Большой рот и широко
расставленные глаза портили это великолепие. У Армы была хорошая, может
быть чуть излишне коренастая фигура, но туфли на высоких каблуках
(дартанское изобретение, в Громбеларде известное до сих пор, возможно,
лишь в кругах, приближенных ко двору Представителя), превосходно скрывали
этот изъян. Но важнее было то, что Арма обладала большим, чувственным
сердцем, и к своим товарищам с Гор относилась как к членам своей семьи.
Казалось, она всегда излучала радушие среди друзей. Но при виде Глорма на
ее лицо падала легкая, почти неуловимая тень.
Рбит мог бы сказать, что это: грусть о несбыточной мечте.
Глорм пожал девушке руку и широким жестом предложил сесть.
- Мы как раз говорим о твоих легионерах, - без лишних слов начал он.
Она тряхнула гривой волос и поведала ему, что знала.
- Я не знаю самого главного, - призналась она в завершение своего
рассказа. - Легионеры действительно хотят себя показать. Похоже, они
планируют в Громбе какую-то операцию - но не знаю когда.
- Не много ты знаешь.
Девушка опустила голову.
- Послушай, Глорм, - заговорила она, - я делаю, что могу... Но не надо
считать офицеров легиона дураками. - Она вскинулась. - Из тех двоих только
один любит болтать. Может, найти третьего? Урядника? - Если она надеялась,
что разбойник возразит, то просчиталась.
- Найди, Арма.
Она отвела взгляд.
- Слишком рискованно, - заметил кот, демонстрируя достойную восхищения
устойчивость к вину, которое, казалось, лакал без всякой меры. - Положение
у Армы весьма деликатное. Пойми, Глорм, я месяц прилагал все усилия, чтобы
внедрить ее. Одна тень подозрения, и кто-то начнет выяснять, что это за
двоюродная сестра советника Князя, а тогда все рухнет. Мой человек такую
кучу золота берет за то, что рассказывает байки о своем с ней родстве...
Да вот золото не заменит ему разума.
Глорм задумчиво расхаживал по комнате.
- Может быть, мне стоит самому этим заняться, - пробормотал он. -
Князю-Представителю наверняка не понравится, если в спальне его посетит
мужчина. Особенно если слегка придушит его.
- Нет, друг мой. Что было, того не вернешь. Ты мог держать за горло
старика, что правил Громбелардом год назад. Но теперь во дворце другой
человек. Молодой, отважный, тщеславный и умный, ко всем его недостаткам.
Великан молчал.
- А может... пора? - наконец негромко сказал он.
Арма и кот обменялись взглядами.
- Пора, - ответил сам себе Глорм. - Думаю, пора убираться отсюда...
навсегда.
Наступила тишина.
- Ты это серьезно? - спросил Рбит, встопорщив усы.
- Во имя Шерни, я об этом говорю уже три года! - сердито ответил Глорм.
- Думаешь, какая-нибудь шутка достойна того, чтобы повторять ее три года
подряд? Очень приятно услышать, что ты принял мои слова за пьяный бред или
видения безумца!
- Ты и вправду считаешь, что дартанская Роллайна сделает тебя
счастливым? - не мог поверить Рбит.
- Я и вправду считаю, что громбелардские горы меня им не сделают. Мне
сорок лет. Я достаточно намахался мечом и промок до костей. Сейчас я с
удовольствием купил бы дом и нанял бы десять юных девиц чесать мне спину.
- Ты сам чувствуешь, как наивно это звучит?
- Ясное дело, наивно то, что не хочу подохнуть в какой-нибудь горной
пещере или в доме Лошадника в шестьдесят или семьдесят лет. Время идет.
Кости тяжелеют. Через двадцать лет Басергор-Крагдоб превратится в
бездомного старикашку с клюкой. Сидеть и тешить взгляд награбленным
золотом? Сладострастно пересыпать его из кучки в кучку? Так, что ли?
- Глорм, - тихо сказала молчавшая до сих пор Арма. - Я не поверю, что
твоя жизнь отдана золоту.
- А твоя, Арма? Твоя, Рбит?
- Друг мой, самому высокорожденному коту Империи незачем лазать по
горам, чтобы добыть почести и состояние, - несколько высокомерно, но
вместе с тем и презрительно сказал Рбит. - Мой род получил свою фамилию из
рук самого императора, ты об этом прекрасно знаешь. Идя в горы, я не искал
богатства. Идя в горы, я от него отказался. Спрашиваешь о моем золоте?
Возьми его себе! И отдай первому встречному пастуху.
- Возьми и мое, - коротко добавила Арма.
- Ради Шерни, - сказал Крагдоб, - уже три года я собираюсь покинуть
Громбелард. Я никогда не делал из этого тайны от вас. Я знаю, что то же
самое собирается делать Делоне. И Тева. Пришло время. Это моя последняя
весна в Тяжелых Горах.
- Для начала нужно ее пережить, - заметил Рбит. - Или ты хочешь седлать
коня и прямо сейчас валить в Роллайну?
- Конечно, нужно закончить все дела, - согласился Глорм, пропуская мимо
ушей язвительный тон друга. - И мне надо знать об этой "операции" в Громбе
все. Меня не волнует, Арма, найдешь ли ты себе третьего жеребца или еще
троих. Пока что ты меня подвела. И ты, и Ранер, и Рбит.
- Зато тебе, как всегда, все удается! - яростно воскликнула девушка. -
Другого от тебя и не услышишь! Езжай в свою Роллайну! Самое время оставить
меня в покое!
Она вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью.
На следующий день, вечером, Лошадник принес известие. Принял его Рбит,
так как Глорм уже спал в соседней комнате.
- Не верю! - довольно, хотя и несколько удивленно промурлыкал кот,
выслушав хозяина дома. - Где она, говоришь?
- В гостинице, ваше благородие, в "Горном ветре". Проверить?
- Незачем.
- Значит, устроить встречу?
- Тоже нет. Я услышал все, что мне нужно знать. Остальное тебя не
касается, господин коновал.
- Ваше благородие, моя профессия...
- Не утомляй меня, человек. Повторяю, я услышал.
Лошадник подобострастно извинился, поклонился, попятился, извинился еще
раз, поблагодарил, извинился и, ткнув задом дверь, вышел. Рбит скользнул в
другую комнату.
- Не верю! - проворчал он. Усы его подрагивали.
На столе валялись огарки нескольких свечей и кожаный сапог с высоким
голенищем, там же стояли миска с остатками каши и несколько пустых пивных
кружек. Большая лужа залила стол, стекая на пол. Натюрморт украшала
тлеющая коптилка, убогая и надтреснутая.
- Лепота! - произнес разбойник, став поперек двери.
- Погляди сюда, - сказал ему Рбит.
Полуобнаженная Царица Гор лежала на койке, откинувшись назад. Ее голова
свешивалась с кровати вниз. Глорм приподнял ей веко.
- Сколько пива за один раз может выпить женщина? - спросил
встревоженный Глорм.
- Чтоб так упиться?
- Бывает, Рбит. Другое дело, что мне не совсем ясно, что теперь с ней
делать?
- Похоже, кое-что...
Они переглянулись.
Послышался хриплый женский голос:
- Только попробуй сделать то самое "кое-что", о чем думает этот клок
шерсти, и я тебе отрежу одно место. - Не открывая глаз, женщина выставила
руку, в которой сверкнул клинок увесистого ножа. - Надо же! Мне удалось
обмануть кота! Во имя Шерни, мне просто нет равных!
Кот и разбойник смотрели то на нее, то друг на друга. Их изумлению не
было предела.
- Ну да, полежу еще немножко, так мне хорошо, - промямлила она, все еще
не открывая глаз. - Люблю пиво, а в Дартане это считается неприличным.
Кто-то вчера побывал у меня ночью, было темно, он поднял большой шорох, и
сам испугался. Так что сегодня я оставила ему свет. Но почему бы не выпить
пива? - Ее голова болталась где-то у самого пола. Наконец она открыла
глаза и подняла взгляд на разбойников.
Кот прильнул к полу, мягко осев на передние лапы. Брови и усы
подрагивали от смеха.
- Ты и впрямь меня обманула, женщина!
Одним движением она села и положила руку на шею кота. Потом встала,
протягивая руки Глорму:
- Но увидеть тебя я не ожидала.
Улыбнувшись, Глорм сжал ее ладони одной рукой:
- Но, королева, что ты делаешь в этой норе?
- Точно, нора, - подтвердила она и потянулась к опрокинутой кружке: на
дне еще кое-что плескалось. Она смачно глотнула и отдала кружку
разбойнику. - Жду вас. Это единственное, что держит