идется нести. Не экономить! -  повторил
он. - В любой момент должна вернуться курьерша от обоза, она была  бы  уже
здесь, но я приказал ей привести двух коней, пусть даже  придется  выпрячь
их из повозки. Так вот, на этих конях приедет водка... Никто этой ночью не
замерзнет. К сожалению, костры жечь нельзя. Да, знаю, все промокли, но тут
уж ничего не поделаешь. За спиной у нас тропа, по которой золотые ходят  к
"языку", мы не можем выдать себя огнем.
   - С той стороны я выставила усиленные посты, - сказала Тереза.
   - Очень хорошо. Завтра золотые уже  не  будут  нам  угрожать,  мы  даже
опишем небольшую дугу, чтобы отойти от них  подальше.  -  Он  снова  начал
рисовать на снегу. - Золотые орды форсируют Лезену выше  Эрвы,  в  верхнем
течении река узкая и мелкая. - Опытным  офицерам  он  не  стал  бы  ничего
объяснять, но в данном случае это было необходимо. - Следуя вдоль реки,  в
направлении "языка", они пойдут через Эрву. Вот почему серебряные оставили
нам нашу заставу. Чтобы  мы  сражались  с  этими  ордами.  Сейчас,  зимой,
некоторые Золотые Племена форсировали Лезену по льду, в том числе  и  ниже
Эрвы, но нам они не угрожают, это проблема серебряных, не наша.
   Он окинул взглядом сидящих в кругу командиров.
   - Ну ладно, - нахмурился он. - Вопросы есть?
   После короткого молчания отозвался подсотник топорников, подразделения,
которому, как обычно, труднее всего приходилось на марше:
   - Не лучше ли отдыхать в деревнях, господин? Можно и огонь разжечь, и в
хижинах обсушиться. И золотых мы не привлечем.
   - Не лучше, - ответил  Амбеген.  -  Сегодня  мы  проходили  через  одну
деревню, - напомнил он. - Наши солдаты идут в бой, не стоит показывать  им
сожженные дома.
   - Но другие деревни, господин...
   - А другие деревни, - поймал его на слове надсотник, -  полны  беженцев
из "языка", и там для нас нет места. Впрочем, даже если бы оно и  было,  в
уцелевшие деревни приходят серебряные стаи, чтобы разграбить то,  что  еще
осталось. Пока серебряные думают, что мы бросили Эрву  и  перебираемся  на
заставы Линеза. Я хочу, чтобы они и дальше так считали. Еще вопросы?
   Никто не отозвался.
   - Тогда последнее. Сотница, как самая старшая по званию и стажу,  -  он
кивнул Терезе, - во время похода исполняет обязанности  моей  полноправной
заместительницы. Таким образом, ее приказы  имеют  силу  для  всех,  а  не
только для командиров  конницы.  Со  всеми  вопросами  следует  обращаться
прежде всего к ней.
   Заявление командира было воспринято как нечто само собой  разумеющееся.
Амбеген лишь подтвердил уже существующее положение дел.
   - Еще вопросы?
   На этот раз заговорил подсотник лучников, командир Агатры:
   - Мы будем сражаться на территории алерцев, господин? У Трех Селений?
   Сразу же оказалось, что вопрос этот волнует всех. Раздались  негромкие,
одобрительные возгласы.
   - Эта территория, подсотник, алерцам не принадлежит, - спокойно ответил
Амбеген.  -  Напомню,  здесь  Вечная  Империя  или,  еще  точнее,  Армект.
Сомневаюсь, чтобы нам пришлось войти в пределы "языка",  тем  не  менее  в
непосредственной близости от него следует считаться с  дурным  настроением
солдат. Все?
   Поколебавшись, тот же офицер задал следующий вопрос:
   - Алерцы... они выкопали что-то из земли, ваше благородие. Все об  этом
знают, солдаты тоже. Говорят, будто те, кто увидит дракона алерцев...
   Он замолк.
   Амбеген терпеливо ждал.
   - Ты имеешь в виду сны? - наконец подсказал он. - Вроде снов Агатры?
   - Да, господин.
   - Дракон алерцев не имеет к этому  никакого  отношения,  -  не  моргнув
глазом солгал надсотник. - Такие сны были у многих офицеров в Торе, но  ни
один из них в глаза не видел этого дракона. Твоей лучнице все  еще  снятся
сны об алерцах?
   - Нет, - ответил подсотник. - Она говорит, что уже нет.
   - Эту статую можно разглядывать сколько угодно, - подытожил  комендант.
- Главная проблема - копья алерцев, а не какие-то там каменные изваяния.
   Неизвестно,  поверили  ли  ему  офицеры.  Однако  вопросов  больше   не
последовало.
   Совещание закончилось.
   Подсотники направились к своим отрядам.  Амбеген  и  Тереза  продолжали
сидеть на седлах.
   - Откуда ты знаешь, господин, что  этот  дракон...  -  начала  сотница,
когда они остались одни.
   - Ничего я не знаю, Тереза. Я просто солгал.
   Он долго разглядывал собственные ладони.
   - Я всего-навсего солдат, Тереза,  -  негромко  проговорил  он.  -  Сны
Агатры вполне совпадают с моими представлениями о войне. Как будто  в  мои
руки каким-то чудом попали письма и тайные планы противника. В этом случае
я действовал бы точно так же. - Он внимательно  посмотрел  на  сотницу.  -
Сначала проверил  бы  эти  планы,  а  потом  ими  воспользовался.  Простая
солдатская работа. Но  какие-то  драконы?  Если  алерцы  и  в  самом  деле
выкапывают из земли изваяния, на которые достаточно глянуть, чтобы сойти с
ума...  Если  такие  изваяния  действительно  существуют,  то  я,  Тереза,
сворачиваю свою лавочку и иду торговать куда-нибудь в  другое  место.  Это
работа не для солдата, но для какого-нибудь зарывшегося в книги  старичка,
который знает все и обо всем на свете. Если я  соглашусь  с  тем,  что  от
взгляда на каменное чудище зависит судьба сражения,  то  попросту  потеряю
почву под ногами. Я не признаю этого дракона, Тереза, никогда на  него  не
соглашусь и мнение свое изменю лишь тогда, когда он подойдет и откусит мне
башку! Лишь одного я не понимаю, Тереза. Ведь это твой народ,  такие,  как
ты, люди, армектанцы, показали мне Госпожу Арилору... Когда-то я в нее  не
верил, вообще о ней не знал! Я  был  подсотником  в  городском  гарнизоне,
посылал патрули по улицам и корчмам - что я мог знать о  войне?  И  только
здесь, на Северной Границе, я впервые увидел свою госпожу... А теперь  мне
порой кажется, что я последний, кто искренне верит в нее  и  по-настоящему
ей служит... Последний и единственный, Тереза.
   Он ненадолго замолчал.
   - Стоило алерцам подтянуть сюда свои Ленты,  -  с  неприкрытой  горечью
продолжал он, - и все от нее отказались.  Все,  даже  такие  солдаты,  как
Рават!  Так  во  что  же  вы  верите?  Я  был  под  Алькавой,  Тереза,   и
волей-неволей мне пришлось сражаться под этими Лентами. Как и все,  я  пал
духом, я не верил в победу, в голову мне лезли мысли об отступлении...  Но
только мысли! Когда же меня спрашивали, что делать, я отвечал:  "Стоять!",
хотя мне хотелось крикнуть: "Бежим!" И я стоял на этом проклятом фланге  и
заворачивал назад солдат, пока не осталось никого, кроме моих  топорников.
И тогда мы смяли их, словно топор, брошенный в кучу сухих  листьев!  -  Он
стиснул в руке горсть мокрого снега и отшвырнул  далеко  в  сторону.  -  А
разбили нас лишь тогда, когда у самой Эрвы я наконец почувствовал  себя  в
безопасности, разбили под небом Шерни. Знаешь, Тереза, я научился  одному:
важно не то, что над головой, но то,  что  в  голове!  И  если  ты  честно
служишь войне, она защитит тебя от Лент, ибо  она  могущественнее  Лент  и
всего, что есть на небе и на земле! Вот какая она, моя госпожа, и пока она
от меня не отвернется, я буду делать то, что она велит. Где бы то ни было,
когда бы то ни было, из последних сил.
   Он покачал головой:
   - Вот и все, сотница. Недавно я услышал от тебя  прекрасный  рассказ  о
девушке, которая  хотела  и  добилась  своего.  Сегодня  ты  услышала  мой
рассказ. Не знаю, насколько он прекрасен. Правдив он точно так же,  как  и
твой.


   В течение последующих трех суток гонцы, не  зная  отдыха,  носились  от
Амбегена к обозу, от Линеза к Амбегену и снова назад. Сны Агатры больше не
повторялись, но благодаря тому, что успело ей присниться раньше, надсотник
знал: битва племен закончится еще до захода солнца. Сейчас важнее всего  в
точности  согласовать  передвижения  войск,  как  во  времени,  так  и   в
пространстве. Он не хотел,  чтобы  отряды  Линеза  болтались  вокруг  Трех
Селений, и тем более не намеревался выступать там как на параде со  своими
легионерами. В последний день он даже описал небольшую дугу, полагая,  что
из хорошо накормленных и одетых солдат стоит выжать еще немного пота, лишь
бы уменьшить риск быть замеченными врагом. Так  что  до  места  встречи  с
Линезом он добрался лишь после наступления ранних зимних сумерек.
   Оба прибыли точно вовремя, настолько точно, будто отмеряли каждый  свой
шаг.  Маленькая  рощица,  послужившая  ориентиром,  стала  местом  встречи
авангарда личных войск магната с  конниками  во  главе  с  самой  Терезой.
Офицер Линеза, опытный солдат, с которым ей уже приходилось сталкиваться в
поле, поприветствовал ее и протянул руку. Обычно  не  слишком  склонная  к
подобной фамильярности, Тереза с  улыбкой  ответила  тем  же.  Было  нечто
ободряющее во встрече этих совершенно чужих друг другу людей,  съехавшихся
посреди ночи, чтобы сражаться плечом к плечу. Каждый отправил  патруль  из
трех  всадников  к  своему  командиру.  Донесение,  которое  везли  гонцы,
пожалуй, можно было бы счесть самым коротким на свете: "Они уже здесь!"
   Вскоре оба войска расположились вокруг рощицы.
   Это место предложил Линез; магнат лучше знал свои земли, чем Амбеген, а
кроме того, мог спросить совета у своих командиров. Так он и поступил, что
окупилось с лихвой. Рощица находилась на  довольно  обширной,  но  низкой,
куполообразной возвышенности, которая кое-где  полностью  освободилась  от
снега. Лишь среди деревьев по-прежнему высились сугробы. На фоне стволов и
темной, мокрой земли раскинувшие бивак отряды были не слишком заметны, а у
солдат, которым уже осточертела вечная грязь, появилась возможность  лучше
отдохнуть.
   Амбеген, Тереза и Линез разговаривали до поздней ночи.
   Магнат, постоянно  улыбающийся,  с  приятной  внешностью,  чуть  моложе
Амбегена, держал военные отряды в своих владениях скорее для виду, чем  по
действительной необходимости, и потому со всех своих земель сумел  собрать
едва половину того, что уже привел на Северную Границу. Всего у него  было
три  клина  конницы  -  несколько   потяжелее   имперской,   в   усиленных
металлическими пластинами доспехах и на сравнительно свежих  конях.  Кроме
того, была полусотня лучников, которые ничем,  кроме  цвета  мундиров,  не
отличались от имперских. В общем, подсчитав все силы, надсотник  обнаружил
себя во главе армии в полтысячи с лишним солдат. По сравнению с  алерскими
силами, находившимися в пределах "языка",  -  жалкая  горстка.  И  тем  не
менее, когда неприятель  даже  понятия  не  имеет  о  твоих  войсках,  эта
маленькая армия способна на многое...
   Его благородие Линез отдал себя в полное распоряжение Тора,  который  в
свою очередь обязался защищать его владения. Амбеген всерьез опасался,  не
начнется ли сотрудничество с магнатом с ненужных конфликтов.  Но  тут  его
ждал приятный сюрприз: Линез поступил под его начало, прося  лишь  о  том,
чтобы ему позволили участвовать в сражении  на  правах  офицера  в  звании
сотника. Амбеген, зная, что армектанец закончил службу в легионе именно  в
таком звании, сразу же согласился. Никаких  загвоздок  не  возникло.  Мало
того, тут же выяснилось, что Линез когда-то командовал  пешими  лучниками,
то есть подразделением, для которого у Амбегена не было ни одного опытного
офицера! Все складывалось столь  удачно,  что  Тереза  невольно  вспомнила
слова, которые услышала от  коменданта  три  дня  назад,  после  вечернего
совещания на снегу...
   Непостижимая Госпожа Арилора и в самом деле желает, чтобы этот  человек
стоял рядом с ней! И потому дает ему то же, что и он ей, то есть  все  без
остатка, все, что у нее есть.
   Но разве не таков непреложный закон, правящий всем на свете?  Может  ли
человек рассчитывать на взаимность, если целиком и полностью  не  посвятил
себя любимому делу?
   Тереза не могла заснуть до самого утра. Сначала  ходила  среди  солдат,
проверяя, все ли в порядке. И солдаты Линеза, и имперцы знали:  на  завтра
запланировано сражение. Они еще не знали, где  именно  оно  случится  и  с
каким противником предстоит вести бой, но были спокойны. Неожиданно Тереза
обнаружила в них то же, что и в себе самой, - глубокую убежденность и веру
в командира, который прекрасно знает, что делает. Еще недавно они  боялись
угрюмого, находящегося во власти алерских Лент  неба,  строили  догадки  о
каменном драконе, насылающем на солдат чудовищные сны. А до  этого  долгое
время голодали на заставе, чувствуя всю бессмысленность своего  положения,
постоянно видя побитые, возвращающиеся из  безнадежных  вылазок  отряды...
Ведь даже она не в силах была поднять боевой дух идущих в  никуда  солдат,
которых крестьяне и те презирали. Но сейчас те же самые люди  готовы  были
без единого слова подняться и маршировать дальше, куда прикажут.
   В Эрве их поставили на ноги, вывели  за  ворота  и  решительным  маршем
повели через снега. Они узнали, что идут на  битву.  На  битву,  а  не  из
деревни в деревню! Они не бегут от врага, не мечутся бесцельно  туда-сюда.
А по дороге их силы  росли,  вместо  того  чтобы  уменьшаться;  появлялись
какие-то клинья пеших и конных лучников; словно по волшебству, из воздуха,
возникли многочисленные войска! Командир говорил подсотникам, а подсотники
сообщали солдатам: "Вечером будем там-то и там-то". И они точно  прибывали
на место! "Будут повозки с  одеждой  и  едой".  И  действительно,  повозки
приезжали. Он говорил: "Мы соединимся с лучниками". И  приходили  лучники!
Он говорил: "Будут войска Линеза". И вот они, солдаты с ними  встретились!
За эти несколько дней солдаты обрели твердую уверенность в  том,  что  все
сказанное их командиром  обязательно  исполняется.  И  если  завтра  утром
Амбеген заявит: "Мы разобьем пять тысяч алерцев", солдаты вступят  в  бой,
чтобы разбить пять тысяч алерцев! Потому что так сказал их командир.
   Еще несколько дней назад, уже зная,  куда  и  зачем  они  идут,  Тереза
пыталась составить собственный план сражения, хотела подсказать коменданту
какой-нибудь удачный ход. А сейчас, прислонившись к дереву,  она  смотрела
на россыпи звезд и чувствовала: еще немного, и она  полюбит  Амбегена.  Не
как женщина мужчину, но как солдат командира. Ей вдруг захотелось пойти  к
нему, разбудить и сказать: "Завтра ты покажешь мне  цель,  господин,  а  я
поведу туда конницу, ударю и уничтожу врага, что ты мне показал".
   Разумеется, никуда она не пошла и ничего не сказала. Ведь Амбеген и так
знал, что она все сделает...


   Прежде чем заснуть, Амбеген еще раз сопоставил все сведения, полученные
от разведчиков Линеза,  просьбу  о  посылке  которых  он  отправлял  через
гонцов. Он узнал, что сперва в степи ничего не происходило, лишь  за  день
до его прибытия начали появляться все более многочисленные золотые стаи...
Они  появлялись  из  глубины  "языка",  а  также   стягивались   со   всех
окрестностей Эрвы. Основной их маршрут лежал мимо Сухого  Бора.  Это  было
никоим  образом  не  войско,  золотые  не  умели  планировать   и   вообще
взаимодействовать. Самые разнообразные орды, большие  и  малые,  атаковали
серебряных  у  Трех  Селений,  нападая  на  них  подобно  звериным  стаям,
бессмысленно и  ожесточенно.  Правда,  внутрь  самого  "языка"  разведчики
Линеза не забирались, наблюдая с расстояния в несколько миль за стычками и
боями возле деревни и вокруг раскопанного холма. Так что о  золотых  можно
было сказать только то, что они прибыли.
   Тем временем все больше сражений велось  у  южного  края  Сухого  Бора,
совсем  рядом  с  землями  Линеза.  Создавалось  такое  впечатление,   что
подтягивающиеся со стороны Эрвы золотые стаи  почему-то  не  могут  пройти
через лес и пытаются его обойти, чтобы таким  образом  добраться  до  Трех
Селений. Основной целью всех атак была  деревня  -  а  может,  раскопанный
холм. Амбеген понял, что именно этот фрагмент многодневной битвы  появился
в снах Агатры.  Лучница  решительно  утверждала,  что  во  втором  ее  сне
сражение как раз заканчивалось. Она не могла в точности объяснить,  откуда
такая убежденность,  но  Амбеген  ей  доверял:  во-первых,  все,  что  она
говорила  до  сих  пор,  подтверждалось  -  иногда  даже  слишком   точно;
во-вторых, Агатра, в конце концов, была опытным  солдатом,  и  ее  оценки,
пусть интуитивные, следовало принимать во внимание.
   Поговорив с лучницей, комендант отпустил ее и воспользовался  небольшой
повозкой, которую Линез отдал в его распоряжение. Магнат не обременял себя
большим обозом, однако предусмотрел в  его  составе  несколько  спален  на
колесах. Если бы возникла такая необходимость, он стал бы спать на  земле,
как и все... Необходимость, однако, не возникала, и  благодаря  любезности
союзника Амбеген мог нормально отдохнуть перед сражением.
   Однако заснуть он не мог, словно чувствовал, что еще не время...
   Будить его пришел сам Линез в сопровождении какого-то человека.
   - Я не сплю, - сказал Амбеген, выбираясь из  глубины  повозки.  Он  был
полностью одет, на нем были даже сапоги и доспехи. - Что случилось?
   - Сейчас узнаем, ваше благородие, - загадочно промолвил  магнат.  -  Ты
зря выходишь, господин, лучше  будет  всем  войти  внутрь.  Мой  разведчик
встретил твоего разведчика.
   Амбеген вздрогнул: неожиданно  в  темноте  что-то  шевельнулось.  Серое
мохнатое существо одним прыжком взлетело на повозку.
   - Комендант Амбеген, -  произнесло  оно  более  отчетливо,  чем  обычно
говорили коты. - Легионерка Камала от Дорлота, комендант.
   - Ну наконец-то! - вырвалось у надсотника. - Самое время!
   Линез и его разведчик тоже забрались под полотняную крышу повозки.  Все
четверо кое-как разместились в глубокой темноте.
   - Думаю, факелов здесь лучше не жечь, - с мрачным юмором сказал  Линез.
-  Твоя  легионерка,  господин,  прыгнула  моему  разведчику  на  спину  и
приказала доставить ее сюда.
   - Как только я услышала, что ты здесь, - подтвердила кошка,  обращаясь,
видимо, к Амбегену; в темноте этого было не понять.
   - Говори, - нетерпеливо велел надсотник.
   - Но, комендант... - Мохнатая легионерка  явно  колебалась.  -  Ты  уже
знаешь, о чем я должна сообщить?
   - Что именно я должен знать?
   Разговор явно не  клеился.  Кошка  некоторое  время  молчала,  очевидно
подбирая подходящие слова.
   - Неужели никто не добрался, господин?.. Я имею в виду - до Эрвы? Никто
из нас не добрался?
   Амбеген ощутил укол беспокойства.
   - Из котов? Нет, - сказал он. - А вы посылали?..
   - Двое ушли еще до оттепели, - медленно проговорила Камала. В голосе ее
прозвучала глубокая грусть, заметная  даже  для  человеческого  уха.  -  А
позавчера еще один. Сегодня настала моя очередь...
   - Мы покинули Эрву, - коротко сказал Амбеген, которому стало жаль  этих
прекрасных,  почти  беззащитных  в  глубоком  снегу  разведчиков.  -  Тот,
последний... может, сейчас он идет по нашему следу,  мы  протоптали  целую
дорогу... Давай рассказывай все по порядку.
   - А Астат?
   Еще одно дурное известие.
   - Лучник Астат?
   - Сотник послал его в Эрву с донесением. Наверное, с неделю назад.
   - Рассказывай все по порядку, - повторил Амбеген, и  то  был  весь  его
ответ на вопрос кошки.
   - Сегодня пошла я. В Сухом  Бору  идет  страшная  битва,  даже  кот  не
пройдет, а в "языке" столько стай, что  я  выбрала  путь  вокруг  леса.  У
самого леса тоже сражаются, все время,  пришлось  сделать  крюк,  а  кроме
того... Мы уже четыре дня ничего не ели, -  сказала  она.  -  Даже  красть
нечего, ничего не осталось. Я подумала, что  сперва  загляну  в  ближайшую
деревню, чтобы поесть. Хотела дойти до Эрвы, - объясняла она.
   Линез шепнул что-то своему разведчику. Солдат слез с повозки и удалился
в темноту.
   - Подсотница послала нас за сотником, - начала рассказывать кошка;  она
еще не знала о повышении Терезы. - Сотник и Астат попали в плен. Там негде
спрятаться, там так тяжко, господин, как никогда еще не было, -  несколько
сумбурно описывала она. - М