что
он сумеет воспользоваться оружием, которое нес, она никак не могла.
   Впрочем, Аргон был громбелардцем. Армект крайне неприязненно  относился
к неармектанцам, занимавшим ответственные посты. Так что знатность рода, к
которому он принадлежал, никак не облегчала ему карьеры. Что стало поводом
к его назначению много  лет  назад,  он  так  и  не  понял.  Ему  доверили
комендатуру, притом не где попало, а в столице края. Лучницу  этот  вопрос
не интересовал, но почему-то она подумала: "Может, Аргон  -  один  из  тех
высокопоставленных командиров, которые начинали службу с мечом  в  руке  и
добились своего благодаря навыкам и заслугам?"
   Вести отряд в горах Аргон умел наверняка. Так что  следовало  полагать,
что он не всю жизнь провел над пергаментами с пером в руке.
   Во время вечернего привала она заметила, что  комендант  не  стонет  от
потертостей, - значит, он испытывает неудобства от пребывания целый день в
седле не более других. Зады болели у всех, она тоже не была исключением...
   Связывая порвавшийся ремень колчана, она  смотрела,  как  одни  солдаты
ловко управляются с лошадьми, а другие  разжигают  огонь.  Дрова  пришлось
везти из самого Громба. Десятник и один из легионеров распаковывали  тюки.
Лицо десятника пересекала черная повязка. Вероятно, он потерял в  бою  нос
от меча разбойника.
   Десятник исподтишка бросал на девушку взгляды, наконец оставил  барахло
и подошел к камню, на котором она сидела.
   - Не узнаешь меня, госпожа?
   Она нахмурилась.
   - Наверняка из-за этого... - Он  коснулся  рукой  повязки  на  лице.  -
Впрочем, прошло немало времени... Когда-то я был в твоем отряде с Баргом.
   В ее памяти всплыла отчетливая картина: мертвый, распростертый на земле
человек  с  пустыми  глазницами   и   окровавленными   руками,   судорожно
стискивающими торчащий из живота меч. Солдат держит его  голову  на  своих
коленях. В глазах застыли ужас, жалость  и  немой  упрек.  Теперь  на  нее
смотрели те самые глаза поверх жуткой повязки.
   - Это из-за твоего упрямства, госпожа, с нами случилось несчастье. Если
бы ты тогда послушалась совета... - Он оборвал фразу на полуслове. - Когда
я услышал, что мы идем спасать наших, я  сразу  же  вызвался.  Думаю...  -
несколько мгновений он искал подходящие слова, - это  прекрасно,  госпожа,
что ты принесла весть о них и теперь  идешь  с  нами...  Я  хочу  сказать,
госпожа, что никто никогда не обвинял тебя в том, что произошло.
   Внезапно он отвернулся, собираясь уходить.
   - Подожди. - Она приблизилась к нему. -  Я  уже  не  та  девчонка,  что
повела вас в горы, не имея о них понятия.
   - Знаю, госпожа.
   - Хорошо.
   Костер погасили сразу,  как  только  был  готов  ужин.  Лагерь  накрыла
темнота. Солдаты не спеша пили горячий бульон из деревянных кружек. Кто-то
понес котелки часовым. Ночи в горах очень холодны,  к  тому  же  собирался
дождь. Горячая пища - первое дело для солдата.
   Кто-то тихо завел старую громбелардскую балладу. Ее  подхватили  другие
голоса. Когда пение смолкло, во мраке, за спинами сидящих, полилась  новая
мелодия. Лучница подсела к солдатам, и ее обычно  чуть  хрипловатый  голос
зазвучал громче, на удивление чисто. Она пела на  родном  языке,  но  всем
была знакома грустная мелодия старой песни  горных  разбойников.  Звучные,
приятные для слуха армектанские слова придали ей  особую  мелодичность,  и
верилось с трудом, что рассказывала она об обиде, мести и смерти...
   Аргон, немного знавший родной язык девушки, подумал,  что  поет  она  о
себе  самой,  одинокой  Охотнице,  Царице  Гор.   Армектанка,   чью   душу
переполняют отчаянная тоска по широкой степи, солнцу и  высокому  небу,  и
жестокие, несущие смерть, ледяные законы гор.
   На следующий день отряд спустился в широкую долину, раскинувшуюся среди
трех озер. Поначалу еще можно было ехать верхом, но у края долины пришлось
спешиться.  После  короткого  привала  они  разделили  между  собой  часть
поклажи,  которой  были  навьючены  лошади.  Двоих   оставили   в   долине
присматривать за лошадьми и двинулись дальше.
   Подъем оказался нелегким. Армектанка беспокойно поглядывала на  Аргона,
но, к ее удивлению, он справлялся не хуже  остальных.  Хоть  далеко  и  не
юноша, он компенсировал нехватку ловкости необычайной силой. Он неотступно
шел впереди, не мешая скорости передвижения.
   Впрочем, ей казалось, что двигаются они медленно.
   Солдатам  нравились   ее   выносливость   и   неженское   пренебрежение
трудностями. Она напоминала  горную  козу,  которой  все  нипочем,  и  все
убеждались, что смахивающие  на  сказку  рассказы  об  Охотнице  -  чистая
правда. Несколько раз она оставалась позади, внимательно  осматриваясь  по
сторонам, после чего без труда и без видимых признаков усталости  догоняла
отряд, продвигаясь вперед к Аргону.
   Почти у самой вершины девушка снова отстала. Вскоре послышался ее тихий
зов.
   - Здесь остановимся,  -  сказала  она,  подходя  к  Аргону.  Прикидывая
расстояние до скалистого утеса, добавила: - В этом месте они не смогут нас
заметить. Придется подождать до вечера.
   - Ведь перед полнолунием, насколько я слышал, стервятники не летают,  -
заметил он.
   - Но не слепнут же! - сердито возразила девушка. - Сразу же за вершиной
на противоположном склоне начинается Черный Лес. Стервятники постоянно его
стерегут. Конечно, сегодня они не летают, иначе бы давно  о  нас  знали  и
напомнили о себе. Сейчас идти не стоит.
   Стоявший рядом солдат удивленно  смотрел  на  дорогу,  которую  им  еще
предстояло преодолеть, чтобы достичь утеса.
   - Впереди самая трудная часть пути, - сказал он, махнув рукой на хребет
Гор. - Хочешь сказать, госпожа, что преодолевать их придется в темноте?
   Она насмешливо кивнула.
   - Мы могли бы остановиться сразу же под утесом... - предложил солдат.
   - И сидеть на корточках у самого  Черного  Леса,  боясь  даже  чихнуть.
Хорошая идея, приятель!
   Солдаты неохотно сложили с  себя  ношу  на  землю.  Армектанка  связала
волосы в тугой узел, отложила в сторону лук и стрелы,  отцепила  от  пояса
ножны с мечом и встала.
   - Пойду пройдусь, - коротко сообщила она.
   Аргон бросил несколько слов  солдатам.  Безносый  десятник  поднялся  с
земли.
   - Я не хочу, чтобы с тобой что-либо случилось, -  пояснил  комендант  в
ответ на ее вопросительный взгляд. - Никто из нас понятия  не  имеет,  где
держат пленников.
   - Ерунда... Незачем кого-то обременять, - неохотно возразила девушка.
   Аргон отмолчался. Лицо армектанки вдруг зарделось румянцем.
   - Я не хочу ничьей опеки и не нуждаюсь в ней! - прошипела она. -  Я  не
ребенок!
   Но было очевидно, что  комендант  своего  мнения  не  изменит,  потому,
стиснув зубы, она смерила безносого взглядом и согласилась.
   - Ну ладно, пошли. - Она с горечью сплюнула.
   На расстоянии примерно четверти мили  впереди  высилась  крутая,  почти
вертикальная скала. Оба направились прямо к ней. Легионеры  переглянулись,
понимая,  что  станут  сейчас   свидетелями   удивительного   турнира   по
скалолазанию, который  вот-вот  разыграется  между  армектанкой  и  лучшим
разведчиком...
   Аргон встал.
   - Вы, двое! - Он пальцем указал на двоих солдат. - Идите с ними, только
без воплей! - приказал он.
   Солдаты подчинились, но быстро поняли: шансов угнаться  за  лучницей  у
них нет. Она явно знала здесь каждую пядь  земли  или  же  попросту  лучше
умела выбирать дорогу; там, где она легко и  уверенно  шла  вперед,  воины
отчаянно цеплялись за скалы, пытаясь хоть как-то сохранить  равновесие  на
крутом склоне.
   Аргон  беспомощно  наблюдал,  как  армектанка  и  десятник  карабкаются
наверх.
   Солдаты привстали с мест, напряженно следя  за  каждым  движением.  Как
зачарованные, они смотрели  на  невероятные,  почти  акробатические  трюки
легендарной Охотницы.
   - Эй... - выдавил невысокий, щуплый лучник,  молодой  парень,  которому
больше всех досталось в этом путешествии. - Эй, видите?
   Армектанка в невероятном темпе преодолевала стену.  Безносый  десятник,
пытаясь угнаться за  ней,  казался  мальчишкой,  карабкающимся  следом  за
взрослым мужчиной.
   Зрители затаили дыхание. Девушка ловко приближалась к вершине  отвесной
стены.
   И вдруг сорвался десятник.
   Глухой удар тела смешался с криком солдат.


   - Он еще жив, - сказал легионер. - Мы кричали, чтобы он возвращался, но
он не слышал... или не хотел.
   Аргон склонился над десятником. Под черной повязкой изо  рта  струилась
кровь.
   - Сломаны ребра, - сказал второй солдат, - и ноги... -  угрюмо  добавил
он.
   Аргон медленно выпрямился.
   Армектанка спустилась, встала, опираясь спиной о скалу. Взгляд  ее  был
неподвижен.
   - Я не хотела... - глухо сказала она. - В самом деле, не хотела.
   Аргон заскрежетал зубами, кровь прилила к его лицу. Для солдат это было
в новинку. Они привыкли к его спокойствию, теперь же почувствовали холодок
по спинам, ощутив его ярость. Он схватил лучницу за шиворот и  притянул  к
себе.
   - Послушай, сука, - прорычал он сквозь зубы, - второй раз  я  теряю  по
твоей дурости хорошего солдата. Смотри,  чтобы  не  было  третьего...  Ибо
тогда, Царица Гор, моему терпению придет конец.
   Он со всей силы отшвырнул ее, а когда та упала на камни,  повернулся  и
медленно пошел в сторону от лагеря.



        "4"

   Кто-то должен был остаться возле  умирающего,  и  потому  после  захода
солнца вперед отправились лишь десять человек.
   Лучница шла  впереди.  Помогая  друг  другу,  солдаты  в  одной  связке
двигались следом. Прежде чем отправиться в путь, сцепились  веревкой,  что
было весьма предусмотрительно в данных условиях. Узкая расселина,  глубоко
врезавшаяся в скалистый склон, осыпалась щебнем и  мелкими,  ускользающими
из-под  ног  камнями.  Из-за  трудности  пути  отряд  продвигался   крайне
медленно, соблюдая полную тишину.
   В конце концов они выбрались к вершине хребта тихо и без  происшествий.
Подъем занял много  времени.  Люди  выбились  из  сил,  но  отдыхать  было
некогда, потому сразу, без  привала  двинулись  дальше,  чтобы  наверстать
упущенное время.
   Следуя за молчаливой проводницей, воины зигзагами спускались по склону,
приближаясь к Черному Лесу, темному, таинственному, как сама  ночь  и  эти
скалы, но куда более зловещему.
   Показались первые деревья. Одновременно все ощутили  давящую  атмосферу
вокруг, которая и днем-то пугала,  но  сейчас,  в  темноте,  все  казалось
просто чудовищным. С опаской люди пробирались среди  окаменевших  стволов,
неуверенно оглядываясь по сторонам. Карликовые дубы тянули низко над самой
землей свои уродливые, лишенные жизни ветви, заставляя ползти под ними. Ни
шороха  листьев,  ни  хруста  сучьев  -  только  кромешная  тьма  и  тишь.
Обвешанные оружием солдаты с  трудом  находили  проход  в  этом  кошмарном
лабиринте.
   Пелена  облаков,  укрывавшая  громбелардское  небо  сплошным   саваном,
неожиданно разошлась, и на  землю  упал  лунный  свет.  Мерцающий  сотнями
странных бликов, он породил иные,  таинственные  тени,  окончательно  сбив
людей с толку, - никто не понимал,  на  что  ему  ориентироваться  в  этом
чудном мире.
   - Проклятие! - прошептал один солдат.
   - Дальше! - поторопила его лучница.
   Встопорщенный мертвыми стволами склон, к  счастью  не  слишком  крутой,
казалось, тянулся бесконечно. Отряд все глубже погружался в лес.
   Проводница остановилась.
   - Уже недалеко, - тихо сказала она Аргону. - Большая поляна, заваленная
обломками  скал...  -  Она  сжала  плечо  коменданта.  -  Я  должна  пойти
посмотреть. Но, во имя Шерни! Лучше будет, если на этот раз я пойду  одна,
господин. - И сразу скрылась в лабиринте оживших теней.
   Солдаты попадали на землю, пользуясь передышкой, но ни один при этом не
выпустил арбалета из рук.  Затаив  дыхание,  они  вглядывались  в  смутные
силуэты, силясь определить хоть малейший признак опасности. Она  ощущалась
повсюду. Тишина давила, напоминая о том, что в живом лесу слышишь признаки
жизни.
   Черный Лес мертв окончательно и бесповоротно, погруженный  в  безмолвие
смерти уже много сотен лет.
   На минуту луна  скрылась  в  тучах,  а  когда  выглянула,  лунный  диск
заслонила собой жуткая тень. Захлопали крылья. Солдаты увидели  гигантскую
птицу, выписывающую круги над их головами.
   Свистнула тетива, стервятник взмыл к тучам, но  тут  же  камнем  рухнул
вниз. Вскоре появилась и армектанка с луком в руках, продиравшаяся  к  ним
сквозь паутину теней. Где-то неподалеку бил крыльями о каменные  стволы  в
предсмертных судорогах подстреленный стервятник.
   - Нас засекли! - сказала девушка. - Поляна пуста.
   Она  оглядела  мертвенно-бледные  лица,  перекошенные  от   страха,   и
рассмеялась:
   - Что ж это вы, вояки?
   Потихоньку они начали приходить в себя.
   - За мной! - приказала девушка. - На поляну. Там они  нас  врасплох  не
застанут.
   Через лес они бросились бегом. Вдруг пространство расступилось,  открыв
груду каменных обломков. Воины остановились, чтобы оглядеться кругом.
   Где-то на краю поляны раздался крик отставшего от  отряда  солдата.  За
ним последовали глухие  звуки  лающего  голоса,  монотонно  произносившего
непонятные, одни и те же слова. Кто-то хотел было побежать туда, но  Аргон
встал на пути.
   - Где мои люди? - спросил он, выискивая взглядом лучницу.
   Ее голос донесся откуда-то из темноты.
   - Пленники? Стервятники не  берут  пленников,  комендант.  Твоих  людей
здесь больше нет. Только стервятники и мы.
   Люди почувствовали, как волосы на их головах зашевелились.
   - Вы уж простите меня, - опять послышался ее голос, но уже более глухо,
чем прежде. - Эта стая  -  самая  большая  из  всех,  что  мне  доводилось
встречать. Я обязана ее уничтожить. Иного способа у меня не нашлось. Жаль,
что не удалось застать их врасплох. А я так надеялась!
   - Сука... проклятая сука! - в отчаянии вырвалось у кого-то из солдат.
   Послышался топот ног и сдавленное дыхание. На  поляну  выбежал  лучник,
совсем юный. Это его крик  донесся  до  отряда  пару  мгновений  назад.  С
обезумевшим взглядом он несся на людей, завывая,  как  пойманный  в  силки
зверь. В руке его отблеском лунного  света  сверкнул  клинок.  Кто-то,  не
выдержав в последний момент, спустил  тетиву.  Стрела  вонзилась  в  грудь
бегущего, остановив на полпути.  Все  оцепенели,  не  в  силах  подойти  к
корчащемуся на земле, агонизирующему телу. Тот, что  стрелял,  рванулся  с
места, взревел от бешеной ярости и кинулся  к  каменным  корням  деревьев.
Другой, в попытке остановить его, споткнулся и упал.
   - Спокойно! - рявкнул Аргон. Хоть он и кипел, но сам голос подействовал
на солдат отрезвляюще. - Спокойно! - повторил  командир.  -  Возвращаемся.
Без паники. Идем вниз, дальше. Это единственный способ выбраться из  этого
ада.
   Воины сомкнули ряды. Над  поляной  мелькнула  зловещая  тень.  Отовсюду
слышались глухие лающие голоса. Они шепеляво вторили друг другу.
   - Люди,  люди,  -  доносился  монотонный  голос  откуда-то  спереди,  -
погибнете, люди,  это  наша  территория,  люди,  территория  стервятников,
бросьте оружие, бросьте быстро, быстро...
   - ...здесь наши  законы,  вы  погибнете,  погибнете,  люди...  -  шипел
другой, сзади.
   - ...люди, бросьте ваше оружие, покоритесь, люди... - доносилось сбоку.
   Двое солдат вслепую послали стрелы в глубь чащи.
   - Не стрелять! - крикнул Аргон. - Только по приказу!
   Они прошли дальше в лес, стараясь  держаться  плотной  группой,  и  так
быстро, как могли. Голоса стервятников все кружили над ними, рядом, наводя
ужас. Прикрывавший тыл отряда арбалетчик резко остановился, вглядываясь  в
размытый силуэт среди ветвей дерева. Он хотел было поднять арбалет, но  не
успел.
   - Иди, человек, иди, иди, оставь оружие и опустись на  колени,  оставь,
оставь... - протявкал голос.
   Арбалет упал на землю, солдат опустился на колени. Кто-то из  товарищей
заметил происходящее. Полетели стрелы, попав в дерево с глухим стуком.  Но
одна угодила в цель: лай прекратился, сменившись пронзительным  визгом,  и
наконец затих.
   Воцарилась  полная  тишина.  Оставшиеся  в  живых  лучники  целились  в
темноту, прикрывая  товарищей,  которые  в  отчаянной  спешке  накручивали
тетиву своих арбалетов.
   - Забираем его и пошли!
   Солдат словно врос в землю коленями, будто каменный истукан. Так его  и
поволокли прочь. Новые тени пронеслись над лесом. Опять  темноту  наполнил
монотонный клекот. Отстреливаясь наугад по  сторонам,  солдаты  продолжали
шагать через лес, отчаянно высматривая притаившегося стервятника.
   - ...покоритесь, люди,  здесь  земля  стервятников,  покоритесь  слугам
Шерни, покоритесь, покоритесь, покоритесь...
   Издалека  раздался  предсмертный  вопль  стервятника  и  пронзительный,
торжествующий женский хохот.



        Феликс Крес.
        Северная граница

   -----------------------------------------------------------------------
   Feliks W.Kres. Пер. с польск. - К.Плешков. СПб., "Азбука", 2000.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 31 October 2002
   -----------------------------------------------------------------------



        "ПРОЛОГ"

   Его Благородию Л.Н.Мивену,
   Надтысячнику-Коменданту Восточного Военного Округа,
   почетному сотнику Армектанской Гвардии в Торе

   Ваше Благородие, доверием, которое ты питаешь к моим  знаниям,  я  могу
лишь гордиться. Должен, однако, поведать тебе, что меня крайне удивляет  -
даже пугает! - невежество человека,  который,  насколько  я  понимаю,  уже
много лет стоит на границе двух могучих сил.  Скажу  лишь,  что  в  первое
мгновение я счел  твое  письмо,  господин,  некой  безвкусной  и  странной
шуткой, ибо в голове моей не умещалась мысль о том,  что  столь  очевидные
для меня вещи могут казаться кому-то непонятными и таинственными. Не пойми
меня превратно, Ваше Благородие, тебя я вовсе не обвиняю.  Скорее  я  виню
самого себя, а также всех тех,  кого  вместе  со  мной  принято  именовать
Мудрецами-Посланниками. Так вот,  письмо  Вашего  Благородия  открыло  мне
глаза. Стыд и позор, комендант, что солдаты Вашего Благородия сражаются  и
умирают во имя того, чего совсем не понимают. Но как людям, чье ремесло  -
война, понять хоть что-то, когда глупцы, которых называют мудрецами, сидят
в тысячах миль от них и не пытаются  поделиться  хотя  бы  крупицей  своих
познаний? Таким образом, письмо это я  начинаю  с  искренних  извинений  и
спешу исправить свой недосмотр. Ты, господин, имеешь  право  требовать  от
меня любых сведений, точно так же как я могу  требовать  от  тебя  защиты.
Имей, однако, в виду, Ваше Благородие, что письмо, сколь  бы  обширным  ни
было,  никоим  образом  не  сумеет  вместить  всего,  что  можно  было  бы
рассказать  касательно  интересующей  тебя   темы.   Так   что,   в   силу
необходимости,  пояснения  будут  носить  крайне  общий  характер,   хотя,
возможно, именно благодаря этому они станут более прозрачными.
   Итак, господин, прежде всего тебе  следует  знать,  что,  полагая  Алер
"злой силой", ты жестоко ошибаешься. Впрочем, я тебя понимаю, ведь ты, как
солдат, привык считать враждебным все, что приходит с той стороны границы.
Заметь, однако, что "враждебное" вовсе не обязательно  означает  "злое"...
Алер был силой, очень похожей на ту, что сотворила наш мир, он не добрый и
не злой, ибо для него имеется противовес. По своей природе его  Золотые  и
Серебряные Ленты мало чем отличаются от Светлых и Темных  Полос  Шерни.  В
нашем мире Алер возник как сила чуждая - и потому  враждебная,  но  миров,
подобных Шереру, можно найти на  Просторах  сотни  или  хотя  бы  десятки.
Возможно, мир, над которым простирались Ленты, был отобран  у  Алера  иной
силой - этого, Ваше Благородие, никто не знает. Достаточно того, что  Алер
преодолел неизмеримые расстояния над первобытной бездной Просторов, прежде
чем достичь нашего мира и начать войну с  Шернью,  пытаясь  изгнать  ее  с
зем