оторые   сомнения
касательно битвы под Алькавой и дальнейших действий Амбегена. Нет, пока  и
речи не было о том, чтобы отменить обещанное ему повышение. Однако в  Эрву
его  тоже  не  отпускали;  более  того,  началось  некое   полуофициальное
расследование. Амбеген дураком не был, с  самого  начала  он  излагал  все
происшедшее так, чтобы не возникало никаких сомнений:  как  под  Алькавой,
так и потом  он,  Амбеген,  сделал  все  возможное  (впрочем,  так  оно  в
действительности и было). Но эта тема всплывала вновь и вновь.
   Нет, его ни в чем не обвиняли, тем более  в  трусости  или  халатности,
просто искали хоть какой-то предлог. Среди всех офицеров  округа  Алькава,
от сотника и выше, Амбеген был единственным, кто прежде  служил  в  отряде
щитоносцев,  и  только  поэтому   ему   доверили   командовать   в   битве
тяжеловооруженным правым флангом. Впрочем, подобное решение было  во  всех
отношениях справедливым - ведь был выбран тот,  кто  лучше  всех  способен
справиться с задачей, а что до должностей и рангов...
   В общем, дело начали разгребать повторно.  Снова  стали  расспрашивать,
что было причиной отступления  щитоносцев.  Амбеген  опять  объяснил,  что
прикрывал центр и не давал обойти строй с фланга до того самого мгновения,
пока линия обороны не была прорвана. Тогда, стремясь  избежать  окружения,
он вынужден был отступить. А  когда  центр  поддался  панике,  продвижение
неприятеля стало столь  быстрым,  что  лишь  поспешное  отступление  могло
спасти тяжелую пехоту от попадания в ловушку.
   В  конце  концов  его  оставили  в  покое  (все   собранные   показания
свидетельствовали только в пользу Амбегена!), но зато взялись за Терезу, и
тут уже Амбеген  здорово  намучился,  чтобы  выгородить  свою  подсотницу,
которой, вопреки приказам из Алькавы, позволил несколько  большее,  нежели
просто глубокую разведку... В большей степени помог  ей  Рават:  одно  его
присутствие в опоздавшем отряде смешало планы тех, кто хотел  найти  повод
для придирок. Заместитель Амбегена был не  просто  сотником  Армектанского
Легиона, но еще и почетным подсотником гвардии. В любой момент  Рават  мог
претендовать на высокую должность в элитарных войсках и вообще был фигурой
не из мелких, так что выдвижение против него  каких-либо  обвинений  могло
выставить на посмешище  и  основательно  скомпрометировать  тех,  кто  так
настойчиво искал козла отпущения...
   В конечном счете перетряхивание не  слишком  удобного  дела  прекратили
лишь затем, чтобы снова начать строить предположения, почему гарнизон Эрвы
в течение трех месяцев терпит одно поражение  за  другим.  Амбеген  только
того и ждал - наконец-то ему дали в руки оружие! Особо  не  стесняясь,  он
выложил о снабжении заставы всю правду,  а  также  упомянул  о  полученном
"подкреплении", состоявшем из двух клиньев конницы (от соседей с запада) и
кучки  необученных  солдат  из  разных  родов  войск.  Одним  словом,  все
закончилось очередными ведущими в никуда препирательствами. В кандидате на
пост коменданта округа нарастало  раздражение,  постепенно  превращаясь  в
неприкрытый гнев.
   К счастью, у него был союзник.
   Его благородие Б.Е.Р.Линез, хотя и не был (точнее говоря, уже  не  был)
военным, обладал достаточно  известной  в  Армекте  фамилией,  чтобы  даже
высшие офицеры считались с его мнением. Кроме того, он располагал кое-чем,
что коменданту Тора было крайне необходимо, а именно  хорошо  обученным  и
вооруженным войском. Собственным, личным войском. Будучи хозяином  крупных
владений в окрестностях Рапы, на Северной  Границе  Линез  владел  землями
величиной с округ Эрва. Земли эти,  вместе  с  несколькими  деревнями,  он
приобрел не столь давно, но вместе с тем успел вдвое  умножить  количество
селений, которыми  владел,  и  продолжал  вкладывать  в  них  деньги.  Его
владения граничили с округами Алькава и Эрва, располагаясь сразу за ними.
   Линезу, отгороженному от Алера территориями, которые охраняли имперские
заставы, незачем было обзаводиться многочисленным войском,  однако  в  его
распоряжении имелись четыре  десятки  конницы  и  две  -  пеших  лучников,
стоявшие в двух  селениях-заставах  под  руководством  надежных  офицеров.
Будучи  когда-то   солдатом   (судьба   почти   каждого   высокорожденного
армектанца), он организовал свое войско по образцу имперских легионов,  но
вооружил - что тут долго говорить -  значительно  лучше...  Солдаты  знали
местность и умели сражаться.
   Линез находился  в  Рапе,  когда  до  него  дошли  тревожные  вести  из
приграничных владений. Он тотчас же приказал собрать со всех своих  земель
столько войска, сколько удастся, взял  отряд  в  двадцать  конников  и  не
мешкая поехал в пограничье. Три Селения, которые оборонял Рават,  отстояли
от северо-восточных рубежей его земель всего... на четыре  мили.  Вышедшие
из "языка" отряды алерцев  сожгли  две  деревни  Линеза  и  еще  несколько
разграбили. Дела  обстояли  воистину  не  лучшим  образом.  Как  и  многие
владельцы земель на севере, Линез не выплачивал налогов в имперскую казну;
он заплатил лишь один раз, при покупке,  но  взамен  был  обязан  защищать
селения собственными силами, снимая таким образом  бремя  с  Армектанского
Легиона (то есть с государственной казны). Однако при виде сотен  и  тысяч
алерцев, хозяйничавших в Армекте как  у  себя  дома,  Линез  обратился  за
помощью к Тору. С одной стороны, комендант Мивен не обязан был  заниматься
вопросами его имущества, но, с другой стороны,  не  имел  права  требовать
поддержки чьих-то личных солдат. А поддержка требовалась, и немалая.  Речь
даже шла не о помощи нескольких десятков солдат, но о селениях и  заставах
Линеза, опираясь на  которые  могли  бы  действовать  легионеры.  Учитывая
потерю почти всех застав округа, это была первоочередная проблема.
   Обменявшись письмами с Мивеном, Линез молниеносно  с  ним  договорился,
после чего приехал в Тор обсудить детали совместных  действий.  Но  потом,
вместо того чтобы сразу уехать, засел в цитадели, портя  кровь  всем  тем,
кто искал виноватого и поглядывал  на  Амбегена...  Магнат  был  знаком  с
комендантом  Эрвы,  их   солдаты   неоднократно   оказывали   друг   другу
добрососедскую помощь. Лично оценив ситуацию в своих владениях, Линез  мог
и готов был свидетельствовать в пользу Амбегена, поскольку на  собственной
шкуре почувствовал, что  творится  под  захваченным  чуждой  силой  небом.
Несколько раз он даже снабжал провизией обнищавших, голодных легионеров из
Эрвы, принимая воинские расписки, чего мог  не  делать.  Теперь  же  своим
значением  и  авторитетом   он   подтверждал   каждое   слово   коменданта
дружественной заставы, пока наконец не дал понять, что сотрудничество  его
людей с Армектанским Легионом  во  многом  зависит  от  того,  кто  станет
комендантом округа.
   Сразу стало ясно, кому это сотрудничество нужнее. Если не считать чисто
военных  вопросов,  комендант  Мивен  меньше  всего  желал  показать  всей
Империи, что, несмотря на всю серьезность положения,  он  не  в  состоянии
воспользоваться добровольно и бесплатно предлагаемой помощью.  В  конечном
счете Линез рисковал лишь одной шестой (притом не самой  доходной)  частью
своих владений, в то время как  дальнейшая  карьера  коменданта  восточных
округов целиком зависела от того, чем закончится  эта  неожиданная  война.
Странное следствие тут же было прекращено.
   Два  дня  спустя  надсотник   Р.В.Амбеген,   только   что   назначенный
комендантом Военного Округа Эрва, был вызван к надтысячнику. На беседу был
приглашен и его благородие Б.Е.Р.Линез.


   Цитадель Тор во времена  Великого  Королевства  Рины  и  Рапы  являлась
противовесом для  Ревина,  крепости  Королевства  Трех  Портов,  служившей
опорой для походов  за  пограничную  реку  Лавию  (впрочем,  такие  походы
совершали  обе  сражавшиеся  стороны).  Замок  был  возведен  в   скромном
армектанском стиле и особых удобств своим обитателям не предлагал.  Личные
комнаты Мивена поражали своей строгостью и  скромностью  размеров.  Однако
Амбеген привык к сырым, темным  и  холодным  интерьерам  старинных  горных
твердынь  в  Громбеларде.  На  фоне  этого  даже  знаменитые  армектанские
лестницы переставали раздражать.
   Именно - лестницы и ступени... Ни один армектанский дом не мог обойтись
без них, то же самое касалось и цитадели. Речь  шла,  естественно,  не  об
обычных  лестницах,  которые  обязательно  куда-то  ведут  и  построены  с
определенной целью. Речь шла о плоских, невысоких  ступенях,  порой  двух,
иногда трех или четырех, тянущихся в жилых помещениях от стены  до  стены.
Для чего они служат и что означают, Амбеген когда-то знал, но  забыл.  Еще
одна из армектанских традиций, ведущих из ниоткуда в никуда, - в  точности
как лестницы в комнатах. Человеку, непривычному к армектанской  моде,  эти
низкие ступени-террасы воистину могли отравить жизнь. У Амбегена тоже  был
печальный опыт...
   Вспоминая о старой боли в ушибленном копчике, он следом  за  легионером
вошел в комнату, где  ждал  комендант,  спустился  со  ступени,  энергично
пересек плоский, подозрительно ровный пол посредине,  поднялся  на  другую
ступень и, сделав два  шага,  снова  спустился,  представ  перед  Мивеном.
Надтысячник отпустил дежурного легионера, долго смотрел на новоиспеченного
коменданта округа, потом показал на кресло. Амбеген сел. На  нем  уже  был
новый, окаймленный квадратными зубцами мундир надсотника,  в  котором  ему
сразу же стало не по себе... Мивен, что весьма необычно, был  без  военной
накидки и принимал его в личных покоях, без  свидетелей...  Наблюдательный
Амбеген подумал, что, возможно, ему предстоит не  простой  разговор.  Речь
явно пойдет не о службе.
   - Его благородие Линез, - сказал надтысячник, словно читая его мысли, -
сейчас придет. Пока же я хотел  бы  поговорить  о...  разном.  Желательно,
чтобы все сказанное здесь осталось между нами.
   Он встал и прошелся по комнате - совершенно  свободно,  словно  никаких
ступеней не существовало вовсе.
   - Так вот, - продолжал он, - вопрос о твоем назначении  был  решен  уже
довольно давно, доказательства чему ты найдешь у себя на заставе... Прошло
почти две недели с тех пор, как я послал туда гонца с  известием,  что  ты
стал комендантом округа, а также о назначении на постоянную должность  его
благородия Равата.
   Амбеген удивленно нахмурился. Об этом он понятия не имел.
   - Это,  несомненно  неприятное  для  тебя,  расследование  я  допустил,
поскольку оно было... необходимо. Мир, - заметил он как  будто  совершенно
невпопад, - вовсе не стоял на месте только потому, что у  нас  тут  война.
Правда, в дартанских легендах и сказках герои готовы не есть и  не  спать,
думая лишь о борьбе со злом. Но что есть зло? - неожиданно спросил  он.  -
Например, Алер - это зло?
   Амбеген слушал его со все возрастающим удивлением.
   - Вряд ли, - спокойно сказал надтысячник. - Армект - большая страна,  а
Империя достаточно  богата.  На  самом  деле,  потеря  полутора  или  даже
нескольких десятков маленьких селений на краю света никого  в  столице  не
волнует.  Тем  более  что  алерская  граница  вскоре  должна  отодвинуться
обратно... Ведь я показывал тебе то письмо от мудреца из Громбеларда?  Вот
видишь. Граница вернется на свое место,  мы  заново  отстроим  заставы,  и
дальше все пойдет по-прежнему. Не  пойми  меня  превратно.  Здешние  земли
приносят  имперской  казне  немалый  доход,  и  в  столице  не  собираются
отказываться от этого дохода. Но  ведь  ты  наверняка  догадываешься,  что
расходы, которые повлечет за собой большая война, возникшая из-за двадцати
деревушек, окупятся не раньше чем через пятьдесят лет? Многие  офицеры  не
отдают себе отчета, что каждый их лучник стоит столько,  словно  отлит  из
чистого серебра.  Солдата  нужно  обучить,  а  потом  много  лет  кормить,
одевать. Плати ему  жалованье,  предоставь  оружие,  жилище...  Всем  этим
занимается еще одна армия людей, и она тоже стоит денег. А ведь серебряная
статуя не ест, не требует крова и не получает жалованья.  Но  и  толку  от
статуи никакого. Впрочем, если говорить о расходах...
   Амбеген кивнул.
   - Все это я знаю, - сказал он.
   - Знаю, что знаешь, - ответил надтысячник. - Именно поэтому я и  сделал
тебя комендантом округа. Меня часто осуждают  за  нерешительность  и  даже
неуверенность. Но мне это известно. И хорошо, что осуждают.  Я  в  большей
степени политик, нежели солдат. Я должен взаимодействовать  с  комендантом
западных округов, договариваться с частными землевладельцами... И время от
времени  мне  приходится  затевать  расследования  в  отношении  офицеров,
которых я присмотрел на ответственные посты,  -  подвел  итог  он.  -  Да,
расследование  ничего  не  выявило,  ты  чист,  словно  слеза.  Но  только
представь, что было бы, если бы я не допустил этого расследования,  а  ты,
предположим, не справился бы с новыми обязанностями...  Амбеген,  надеюсь,
подобная  откровенность  тебя  не  смущает?  -  Он  впервые  обратился   к
надсотнику по имени.
   - Не знаю, чему она должна служить... - последовал осторожный ответ.  -
Хотя, похоже, начинаю догадываться.
   - Мы беседуем с глазу  на  глаз.  -  Надсотник  развел  руками,  словно
показывая, что в помещении действительно нет посторонних.  -  Конечно,  ты
понимаешь: в случае чего, я откажусь от сегодняшних слов?
   - До сих пор я не услышал ничего такого, что мне хотелось бы  кому-либо
повторить.
   Надсотник взял со стола распечатанное письмо.
   - Это из Эрвы, от коменданта Равата, - сказал он. - Кроме назначения  я
послал ему письмо, содержащее множество вопросов относительно случившегося
за последние три месяца... Собственно, я  хотел  узнать  мнение  человека,
который  не  думает  о  посте  коменданта  округа...  Впрочем,  не  важно.
Комендант  Рават  пишет  много  интересного,  его  наблюдения  заслуживают
внимания. И притом они опасны.
   Он подал письмо Амбегену:
   - Потом прочитаешь. Коротко говоря,  сотник  Рават  убежден  (и  вполне
возможно, он прав), что с алерцами можно вести переговоры... Похоже  даже,
у него есть определенный опыт таких переговоров?
   - Да, - кратко подтвердил Амбеген.
   Мивен снова заходил по комнате.
   - Так вот, - промолвил он, заложив руки за спину. - Северная Граница  -
единственное место во всей Вечной Империи, где постоянно идет  война.  Все
знают, что вторгнуться на алерскую территорию невозможно, а значит, нельзя
покончить с войной раз и навсегда. Но можно выигрывать - или проигрывать -
сражения... Как раз недавно одно из них мы проиграли.  И  что  теперь?  На
глазах у всех провинций заключим с алерцами  мир?  Получается,  что  можно
разгромить  Армектанский  Легион,  занять  армектанские  земли,  а   потом
заключить мир? Ваше благородие, - произнес он чуть торжественно и вместе с
тем язвительно, - в  Кирлане  сам  император  следит  за  моими...  нашими
действиями. Алерцы могут отдать нам все деревни, да что  там  -  выплатить
военные  репарации,  даже  завалить  нас  мешками  с  золотом.  Причем  по
собственной воле, без принуждения. То есть они могут этого  хотеть,  никто
им не запрещает, а комендант Рават может мечтать о перемирии или вообще  о
вечном мире. Но правда такова, что в  Кирлане  ждут  лишь  одного  -  горы
трупов, достигающей самого неба. Как ты догадываешься, о трупах легионеров
и речи быть не может.  Ты  стал  комендантом  охваченного  войной  округа,
поскольку я разбираюсь в людях и вижу, что ты хочешь выигрывать  сражения.
Все равно как и по каким причинам. Скажу прямо. Кирлан смотрит на меня,  я
же буду смотреть на тебя. Если ты проведешь десять никому не нужных  битв,
которые  не  принесут  никаких  результатов,  но  будут  победоносными   -
прекрасно. Может, граница отступит сама. Возможно, алерцы и в  самом  деле
пришли сюда лишь затем, чтобы откопать какую-то  древнюю  статую,  которая
неведомо откуда взялась, и уйдут, как только совершат свои обряды. Но весь
Шерер должен увидеть другое. Он должен увидеть,  что  именно  Армектанский
Легион вышвырнул их отсюда пинком под зад. Если они захотят  уйти  слишком
быстро, мы их задержим. Пинок должен состояться, просто так им не  удрать.
Видишь ли, Империя не станет сжигать все  селения  островитян  лишь  из-за
того, что на Просторах появился пиратский корабль. Терпимо относятся  и  к
определенной  независимости,  даже  своеволию   дартанских   магнатов.   В
Громбеларде Громбелардским Легионом  может  командовать  громбелардец.  Но
вот, собственно, и все. Никто не может сжечь военный округ, после чего как
ни в чем не бывало уйти. Нам нужны эффектные победы.  Более  откровенно  я
высказаться не в состоянии.
   Амбеген молчал.
   - Должен признаться, ваше благородие, - наконец сказал он, - я принимаю
все эти доводы. Более того, меня, как солдата, они не слишком  волнуют,  я
просто не понимаю, почему  до  сих  пор  допускалось,  чтобы  мои  солдаты
бессмысленно проливали кровь? Где помощь? Где снабжение? Ведь силы алерцев
достаточно хорошо известны. Они  оцениваются  в  десять  тысяч  голов,  не
считая Золотых Племен, которых тоже все прибавляется. Где взять эти  самые
победы, если сражаются триста голодных солдат?
   - Эрва получила все возможное, - ответил  Мивен.  -  Амбеген,  не  будь
наивным... Мы оба знаем, что Империя к войне не готова... Впрочем,  почему
должно быть иначе? У  нас  Вечная  Империя,  охватывающая  весь  Шерер,  в
котором царит  Вечный  Мир.  Десятилетиями,  столетиями  держать  наготове
легионы? Просто так, на всякий случай? Но помощь придет, на этот раз более
существенная. Уже скоро. Несколько клиньев я дам тебе сразу.  Знаю,  знаю,
что этого мало! Сегодня  вечером  я  созову  совет,  там  ты  узнаешь  все
подробности.  В  течение  ближайших   недель   сюда   прибудут   несколько
полулегионов. Командира у этих сил еще нет. Как в Кирлане, так и здесь,  в
Торе, слишком много желающих на пост командующего этой армией. И вот что я
тебе скажу: в столице  скорее  доверят  командование  человеку  совершенно
неизвестному, но наиболее подходящему, который знает местность и с  самого
начала участвует в этой войне. Ведь,  как  уже  говорилось,  самое  важное
сейчас - это военные успехи... Если же таковых не будет, из этого человека
сделают козла отпущения. До звания тысячника легиона  тебе  рукой  подать,
Амбеген, такими силами не может командовать надсотник... Однако хорошенько
подумай. Я сделаю тебя командиром этой армии, ты  во  главе  ее  добьешься
небывалых успехов, но потом один раз - всего один раз! - ты споткнешься, и
тебя тут же выбьют из седла. Все победы припишут себе, перекопают все твое
прошлое и обязательно найдут  что-нибудь  такое,  что  тебя  прикончит.  А
защититься ты не сумеешь, поскольку у тебя нет ни имущества,  ни  фамилии,
ни высокопоставленных  друзей,  ты  никто.  Ну,  Амбеген?  Ты  еще  можешь
отказаться!
   Надсотник молчал.
   - Нет, -  в  конце  концов  проговорил  он.  -  Нет,  комендант,  я  не
споткнусь, и меня не выбьют из седла... Ваше благородие может  не  бояться
за меня - и за себя тоже. Наоборот, я предпочитаю знать, чего можно ждать.
И теперь как раз знаю. Спасибо за беседу.
   Мивен невольно усмехнулся.
   - Отлично,  -  коротко  сказал  он.  -  Но...  Прежде  чем  придет  его
благородие Линез, мы должны обсудить еще кое-что. Ваше благородие, я лично
знаю сотника  Равата,  но  хочу  быть  уверенным,  действительно  ли  этот
офицер...
   - По-настоящему достоин доверия, - прервал его Амбеген. -  Здесь  не  о
чем говорить. Хорошо,  что  он  рассматривает  самые  разные  возможности,
вплоть до перемирия с алерцами. Я требую  от  своих  офицеров,  чтобы  они
думали.
   - Конечно, - согласился Мивен. - Однако я о другом. Командиры  не  суют
носы в личные дела подчиненных,  однако  иногда  личная  жизнь  влияет  на
службу... Получив это письмо, я втайне собрал сведения о  сотнике  Равате,
его знают многие мои о