- Мы не знаем. Ей плохо.
   Справившись с сапогами, Тереза нашарила юбку,  рядом  с  ней  куртку  и
оделась.
   Крик в темноте повторился.
   - Идем.
   Низкие приземистые здания казарм располагались  вокруг  плаца,  образуя
широкий полукруг. В казармах, кроме просторной  передней,  имелись  только
две комнаты, одна из которых служила хранилищем для подручного  инвентаря,
а вторая, побольше, - жилым помещением и спальней. Некогда в каждом здании
размещался один клин, или  полусотня,  то  есть  человек  тридцать,  самое
большее пятьдесят. Теперь их было вдвое больше.  Новые  казармы  строились
слишком медленно.
   Перед казармой пеших лучников собирались разбуженные солдаты из  разных
подразделений.
   - Всем разойтись!  -  решительно  скомандовала  Тереза,  громкий  голос
которой разнесся по всему плацу. - Подсотники!
   -  Здесь,  госпожа,  -  раздались  во  мраке  два   или   три   голоса;
свежеиспеченные офицеры все еще жили вместе со своими солдатами.
   - Немедленно забрать всех отсюда и спать.
   - Так точно, госпожа.
   Она вошла в казарму.
   Большую  комнату,  плотно  заставленную  узкими  солдатскими   койками,
скрывал неверный полумрак; огоньки нескольких свечей и коптилок не в силах
были справиться с вездесущими тенями. Никто не спал. Солдаты, разделившись
на небольшие группы, сидели тут и там,  неуверенно  поглядывая  в  сторону
большого  скопления  народа.  Некоторые   шли   туда,   другие   как   раз
возвращались. Откуда-то появился подсотник лучников. Лавируя между койками
и людьми, он двинулся навстречу Терезе.
   - Госпожа, я послал...
   Его слова заглушил сдавленный, но вместе с тем пронзительный  вопль.  В
забитом людьми помещении он звучал иначе, чем снаружи, и  Терезу  пробрала
невольная дрожь. Она протолкалась сквозь  солдат,  стоявших  вокруг  койки
возле стены, и  увидела  Агатру.  Свернувшуюся  в  клубок  девушку  крепко
держали две лучницы.  Наполовину  стоя  на  коленях,  наполовину  лежа  на
подогнутых ногах, с выкрученными назад руками,  она  то  и  дело  пыталась
вырваться. Склонив набок голову, вжавшись щекой в жесткое одеяло,  оскалив
зубы и пуская слюни, она неподвижно уставилась в какую-то точку... Но  там
ничего не было. Ничего необычного, тем более устрашающего.
   Сотница присела на койку:
   - Агатра?
   Девушка не слышала, а если даже  и  слышала,  то  не  понимала.  Тереза
обернулась к подсотнику.
   - Госпожа, она...
   Офицер был вконец растерян и, похоже, испуган. Не прошло и полу суток с
тех пор, как он стал командиром этих людей. Первая же проблема, с  которой
он столкнулся, была невероятно сложной даже для опытного офицера.
   - Я, собственно, хотел за комендантом...
   - Но я решила разбудить  тебя,  госпожа,  потому  что...  -  заикнулась
лучница, которая привела Терезу.
   Тереза считала, что девушка поступила вполне разумно, однако  похвалить
ее вслух не могла, поскольку та не исполнила приказ командира.  Она  снова
посмотрела на Агатру и протянула руку, намереваясь  коснуться  мокрого  от
пота лба...
   Девушка напряглась, завизжала так, словно ее резали, и подняла  голову,
в ужасе вытаращив глаза.
   - Оно живое! - взвыла она. - Оно... живо-ое!..
   Резким, судорожным движением  Агатра  вырвалась  из  захвата  лучниц  и
бросилась головой вперед, ударив в живот стоявшего у койки солдата, словно
вообще его не видела.  На  нее  навалились.  Отбиваясь  вслепую  ногами  и
руками, она непрерывно выла, плача от страха. Лицо ее перекосила судорога.
   - Не-ет!.. Не его!! Дор-ло-от!! Уберите! Дор... Дорлот, спаси!
   Тереза, столь же потрясенная, как и все, не знала, что предпринять.
   - Дорлот! Прошу тебя, Дорлот! - отчаянно рыдала Агатра.
   Она вырывалась изо всех сил, придавленная весом солдат, что держали  ее
за руки, за шею, за волосы... На помятой  военной  юбке,  в  которой  она,
похоже, спала, начало расплываться темное пятно.
   - Вон отсюда! Я сказал - всем выйти вон!
   Могучий голос Амбегена не оставлял даже мгновения для размышлений,  тем
более возражений. Полуголые и совсем голые солдаты  столпились  у  дверей,
поспешно выскакивая на мороз. Надсотник, раздвигая их руками,  пробился  к
Агатре и Терезе.
   - Держи ее!
   Сотница схватила бьющееся, извивающееся тело. Амбеген, в одних  штанах,
схватил за плечо одного из державших Агатру  лучников  и  оторвал  его  от
девушки, словно лист от ветки.
   - Я сказал - всем! Всем выйти!
   Тереза застонала, пытаясь в одиночку удержать визжащую  и  отбивающуюся
Агатру. Могучий, словно гора, комендант в  отчаянии  оглянулся  и,  увидев
спины последних удирающих на улицу солдат, тут же обрушил громадный  кулак
на голову обезумевшей лучницы.
   Агатра смолкла. У нее  опустились  руки,  и  она  медленно,  беспомощно
начала сползать  на  пол,  поддерживаемая  Терезой.  Наконец  она  застыла
неподвижно, свесив голову и упершись спиной о койку.
   Сотница подняла глаза и  встретилась  со  взглядом  Амбегена.  Судя  по
всему, надсотника терзал тот же страх, что и  Терезу.  Комендант  медленно
опустил сжатый кулак, сглотнул слюну, после чего вместе с  Терезой  уложил
бесчувственную девушку на койку.  Сотница  коротким  рывком  задрала  юбку
лучницы и сразу опустила ее обратно.
   - Выкидыш. Нет, господин, это не по твоей вине, - быстро добавила  она,
увидев  расширившиеся  глаза  коменданта.  -  Иди,  я  сделаю   все,   что
требуется... Пусть принесут воды и пришлют кого-нибудь из девушек.
   Амбеген повернулся и, не сказав ни слова, стремительно вышел.


   Утром Агатру перенесли в  комнату  Терезы.  Измученная,  исстрадавшаяся
лучница, очнувшись, вспомнила  свои  кошмарные  видения,  но  о  том,  что
произошло ночью, понятия не имела. Она не  знала,  что  ее  крики  подняли
заставу на ноги, не знала ни о своих отчаянных попытках  вырваться,  ни  о
том, что большой синяк на виске появился вовсе не  случайно...  Тереза  не
хотела мучить ее расспросами, но оказалось, что  Агатра  сама  настаивает,
чтобы ее выслушали. Так что Тереза послала за Амбегеном.
   Коменданта округа редко можно было увидеть в  подобном  настроении.  Он
разговаривал с более сильным, чем обычно, громбелардским акцентом, смотрел
на всех так, словно велел убираться с дороги; даже  не  позавтракал,  хотя
все знали, что поесть он любит и умеет. Просто сейчас он был сыт по горло.
Да, он - солдат. Эту профессию Амбеген выбрал совершенно осознанно, в  ней
его привлекало многое, но прежде всего -  естественная  склонность  войска
упрощать и объяснять все, что только можно упростить и  объяснить.  Однако
вот уже три месяца он блуждает в совершеннейших дебрях, а просвета  так  и
не видать.
   Сперва он был комендантом заставы без офицеров, теперь он  -  комендант
округа без  застав.  По  окрестностям  шастают  серебряные  стаи,  которые
спокойно могут захватить Эрву, но по каким-то причинам  этого  не  делают.
Офицер,  командовавший  Эрвой,  прежде  чем  сбежать  на  некие   странные
переговоры,  запретил  атаковать  серебряные  стаи  (то   есть   те,   что
представляют  непосредственную  опасность),  советуя  взамен  нападать  на
золотых, которые никогда не смогут  захватить  мощную  заставу...  Безумие
сплошное.
   Возвращаясь  из  Тора,  Амбеген  надеялся,  что  своей  железной  рукой
разгладит и выровняет все "ухабы", после чего подтолкнет события в  нужном
направлении. Потом ему останется лишь  прикинуть,  где  разместить  и  как
использовать прибывающее подкрепление. Решить, как вести эту войну дальше.
   Но нет. На  первый  план  вместо  военных  вопросов  сразу  выдвинулись
какие-то...  чудачества.  Безумные  сны,  свихнувшиеся  девицы...  О   да,
безумием его накормили досыта!
   - Комендант уже идет, -  сообщила  Тереза,  выглянув  в  окно  и  снова
задернув прикрывавшее его  одеяло.  -  Судя  по  всему,  он  не  в  лучшем
расположении духа, но...
   Бледная Агатра повернула к ней голову и чуть выше подтянула  плед,  под
которым  лежала.  Внезапно  собравшись,  она  быстро,  сдавленным  голосом
спросила:
   - Госпожа, он... был нормальным?
   Тереза сразу поняла, что имеет в виду девушка, и ей вдруг  стало  ясно,
что больная давно уже собиралась спросить об этом,  но  сумела  пересилить
себя, лишь услышав, что идет комендант. При нем она спрашивать не хотела.
   - Абсолютно нормальным... - тихо ответила Тереза. С улицы донесся хруст
снега. - По-моему.
   Агатра глубоко вздохнула. Глаза ее неожиданно увлажнились:
   - Мне снилось, госпожа, будто внутри меня чудовище... Уже давно.
   - Все в порядке, Агатра.
   Амбеген вошел без стука. Он окинул взглядом обеих женщин, кивнул им  и,
не произнеся ни слова, сел.
   Некоторое время все трое молчали.  Тереза  вдруг  испугалась,  что  еще
немного, и хмурый Амбеген рявкнет: "А ну выкладывай,  время  на  тебя  еще
тратить!" Или что-нибудь в том же роде. А потому быстро спросила:
   - Агатра... О чем ты хотела рассказать?
   Вот сейчас лучница начнет заикаться, с трудом собирая  в  единое  целое
неясные обрывки воспоминаний... Придется  вытягивать  все  силой,  слушать
какой-то бред... Однако все произошло иначе: Агатра громко шмыгнула  носом
и неожиданно  спокойно,  деловито  начала  говорить  о  том,  что  считала
наиболее важным:
   - Оттепель уже началась? -  И,  прежде  чем  Амбеген  и  Тереза  успели
обменяться удивленными взглядами, объяснила: - Я точно знаю, я вижу во сне
то, что еще только случится. Иначе, чем Астат, и совсем не так, как сотник
Рават. Сейчас я видела большую оттепель, но, судя по всему,  началась  она
уже давно. Прошло дней пять. Я вижу то, что должно произойти  ровно  через
пять дней.
   Амбеген и Тереза слушали ее со все возрастающим вниманием.
   - Откуда... - начала было сотница.
   - Мне не всегда снятся алерцы, - перебила ее лучница. -  Несколько  раз
это были самые обычные  сны.  Все  время  о  чем-то...  неприятном,  очень
неприятном. Речь иногда идет о совершенно  заурядных  вещах.  Однажды  мне
приснилось, будто  я  потеряла  нож,  маленький  такой.  Вроде  бы  ничего
особенного, только это все, что осталось от моего брата. Когда-то  у  меня
был брат, и этот ножик... - Она не могла выразить словами,  как  чувствует
себя человек, потеряв единственную вещь, маленькую  реликвию,  связывающую
его с далекими, дорогими воспоминаниями. - Так вот, пять дней спустя я и в
самом деле потеряла его, хотя сон этот так меня взволновал, что я  берегла
ножик как зеницу ока. А раньше, намного раньше, мне приснилась смерть... -
Она назвала имя, которого они не расслышали. Агатра шумно втянула  воздух,
голос ее охрип. - Он один из всех раненых в Трех Селениях вернулся с  нами
сюда, в Эрву. И ему тоже снились сны... Я думала, он поправится...  Но  на
пятый день после моего сна он умер.
   Амбеген и  Тереза  переглянулись.  Девушка  не  бредила,  в  ее  словах
прослеживался некий смысл.
   - Я долго думала. Может, это я виновата, сначала  вижу  во  сне,  из-за
этого все и происходит? Я вроде что-то придумываю, и оно исполняется.  Или
я просто вижу будущее, но сама тут ни при чем? Не знаю. Порой мне кажется,
ножик пропал из-за моих снов, и тот человек умер... -  Речь  взволнованной
девушки стала чуть  более  бессвязной.  -  Умер  потому,  что  я  на  него
смотрела... Зато сейчас, когда наступит оттепель... Я же не могу  взять  и
растопить снег. А значит, я просто вижу разные события. Я бы  хотела...  -
грустно проговорила она. - Очень хотела бы только видеть их. Это  ведь  не
из-за меня, да?
   Наступило молчание.
   - Оттепели пока нет, - раздался голос Амбегена. - Но ветер переменился,
и стало теплее, намного теплее, чем вчера. Рассказывай дальше,  Агатра.  -
Он умел запоминать имена солдат и часто пользовался этим умением.
   - Алер... те места, что за границей... они снятся мне  очень  редко.  -
Лучница посмотрела на Терезу. Несколько дней назад  они  разговаривали  на
эту тему. Сотница кивнула. - Очень редко, -  повторила  лучница,  -  почти
никогда. Комендант, сотник Рават говорил мне об их селениях, о солдатах...
Я ничего такого не знаю, видела только, как там все  выглядит...  Страшно.
Там такие болота, в которых... в которых... - Она набрала в грудь воздуха.
- Но чаще всего снится тот дракон у Трех Селений. Об этом я тоже думала. У
меня, господин, - она посмотрела на  Амбегена,  -  очень  хорошее  зрение.
Лучше, чем у других, это точно. И потому я разглядела  все  лучше  других.
Наверняка лучше. Того дракона. Наверное, поэтому...
   - А что тебе приснилось вчера, Агатра?
   Лучница снова подтянула накрывающие ее одеяла.
   - Дракон, госпожа.
   Ей легче было говорить с Терезой, чем с сидящим в углу  Амбегеном.  Она
словно  старалась  забыть  о  присутствующем  здесь  надсотнике.  Впрочем,
комендант, похоже, это чувствовал: не задавал вопросов и  вообще  старался
вести себя так, будто его не существует вовсе.
   - Этот дракон, госпожа, он живой... Но как-то... не знаю... по-другому!
Было больно, но так... будто кто-то... открыл голову, а в голове - дыра, и
все, весь разум, снаружи! - Потрясенная девушка отчаянно  жестикулировала,
пыталась показать все руками. -  Там,  кажется,  был  сотник,  с  ними,  с
серебряными. И были еще золотые. Большая битва,  на  самом  деле  большая!
Даже больше, чем под Алькавой!
   Лучница затихла. Тереза тоже  молчала,  терпеливо  ожидая  продолжения.
Агатра, уставившись в низкий потолок, тяжело дыша, снова  переживала  свой
кошмар.
   - Нет, не дракон... - наконец выдавила она. -  Не  скажу.  Не  могу,  в
самом деле не могу... Больше не хочу... Отчетливее всего я  видела  битву.
Уже становилось светло, немного снега, грязь, и всюду стоят лужи. Там были
наши, по-моему, конница, очень много конницы! Я  узнала  по  лошадям,  они
ходят не так, как вехфеты, но точно я не разглядела... Только видела я  их
не в битве и не возле дракона, а дальше, чуть к югу, кажется... Нет, я  не
могу... про это не могу, в самом деле. Простите! - неожиданно  воскликнула
она, чуть ли не плача. - Мне никак! Не хочу больше!..
   - Хорошо, Агатра, хватит, - успокоила ее Тереза.  -  Мы  не  собираемся
ничего выпытывать... Достаточно. Теперь спи.
   Она погладила лучницу по ладони и встала, подавая знак Амбегену.
   Снаружи действительно потеплело. Стало намного теплее, чем вчера,  хотя
уже и тогда мороз не слишком досаждал.
   - И что ты обо всем этом думаешь, господин?
   Амбеген пожал плечами  и  долго  смотрел  на  Терезу.  Словно  это  она
подговорила лучницу наврать с три короба, лишь бы он отпустил  конницу  за
Раватом... Однако он тут же осознал, что командующая конными лучниками  не
способна на столь низменные  поступки.  Нелепо  подозревать  ее  в  чем-то
подобном.
   Сотница, словно угадав мысли коменданта, замерла и  ощетинилась,  разом
став намного красивее. Амбеген предупредил взрыв.
   - Ничего. Ничего не думаю, - коротко сказал он.
   Он повернулся и ушел, оставив  ее  стоять  на  месте.  Она  со  злостью
посмотрела ему вслед, потом взяла себя в руки и вернулась в комнату.
   - Агатра? Спишь?
   - Я боюсь, госпожа, - слабо ответила лучница. - Боюсь заснуть... Ведь я
знаю, что тогда будет.
   - И все-таки спи. Я посижу с тобой немного.


   Обозлившись на весь белый свет, Амбеген заперся у себя  в  комендатуре,
словно в гробу - пропал, исчез, не видно и  не  слышно.  Воскрес  он  лишь
около полудня...
   Изумленные солдаты останавливались, услышав доносящиеся из его  комнаты
явственные удары молотка. И в самом  деле,  комендант  ремонтировал  окно.
Раздобыв где-то доски и гвозди, он яростно колотил по ним  обухом  топора.
Соорудив кривую ставню, Амбеген выбрался наружу, примерил. Позвал  к  себе
плотника и долго объяснял, что нужно  переделать,  чтобы  ставня  подошла.
Детина-плотник с сомнением поглядывал на потрескавшиеся от  ударов  доски,
наконец забрал ставню  и  куда-то  удалился.  Решив  судьбу  своего  окна,
Амбеген явно успокоился и даже потребовал еды. Когда легионер  принес  ему
порцию вдвое  большую,  чем  солдатскую,  комендант  посмотрел  на  нее  с
неподдельной горечью, после чего промолвил:
   - Сынок, я и вправду не понимаю, как вы продержались на такой жратве...
Ну ничего, скоро все наладится!
   Поев,  комендант  некоторое  время  сидел,  погрузившись   в   глубокие
раздумья.  После  чего  помрачнел  еще  больше,  как   будто   разгневался
собственным мыслям. Позвав конюха, поговорил о  лошадях,  подробнее  всего
расспрашивая о конях  курьеров.  Узнав,  что  солдаты  уже  успели  съесть
несколько запасных и вьючных животных, Амбеген пришел в такую ярость, что,
когда ближе к вечеру снова послышались безумные вопли Агатры, он  попросту
схватился за голову.
   - Шернь, да что это за застава такая?! - заорал он, ударив  кулаком  по
столу. И неожиданно добавил: - Ну хорошо...
   Показав пальцем на конюха, комендант сказал:
   - Всех гонцов ко мне. Немедленно.
   Солдат выбежал на улицу.
   Стараясь не замечать доносящихся снаружи нечеловеческих криков девушки,
которую терзала отвратительная, чуждая сила, Амбеген  кружил  по  комнате,
что-то напряженно обдумывая. Когда явились гонцы, он расспросил каждого  о
его службе (половину этих людей он не знал; они прибыли в Эрву,  когда  он
сидел в Торе),  после  чего  отослал  того,  который  некогда  сопровождал
Терезу. Нужно оставить хотя бы одного опытного курьера...  Следом  Амбеген
отправил  симпатичную  девушку:  о  ее  пустой  головке  даже   он   успел
прослышать. Оставшимся четверым дал точные  устные  инструкции,  не  тратя
времени на какие-либо записи.
   - Взять свободных лошадей и немедленно отправляться, - закончил он.
   - Так точно, господин!
   Гонцы выбежали за дверь.
   Амбеген продолжал расхаживать по комнате.
   Некоторое время спустя крики Агатры стихли  и  больше  не  повторялись.
Комендант облегченно вздохнул, поскольку начинал опасаться,  что  придется
набить девушке еще одну шишку... От одного  воспоминания  о  том,  что  он
ударил лучницу, ему становилось нехорошо. Однако  происходящее  с  Агатрой
деморализовало всю заставу. Девушку следует отправить в тыл, и  как  можно
скорее. Ничего, вскоре подойдет обоз с самым необходимым. Задерживать  его
комендант не собирался, ведь тогда возничие и лошади  будут  проедать  то,
что привезли. У него есть несколько больных и Агатра. Нужно отправить их с
этим обозом.
   Но... Лучница может быть полезна. Правда, в это он не слишком-то верил.
А вдруг? Ведь все может пойти иначе, если...
   Амбеген  подождал  еще  немного,  расхаживая  вокруг  стола.  Он  хотел
увериться,  что  видения  Агатры  закончились.   Да,   вопли   определенно
прекратились.
   - Часовой!
   Дверь открылась, и на пороге появилась Тереза.
   - О, вот и отлично! - воскликнул комендант. - Я как раз  хотел  послать
за тобой... Все, ничего не нужно, - отослал он выглянувшего из-за ее спины
солдата. - Ну что, сотница?
   Она закрыла дверь и некоторое время стояла молча, явно подбирая слова.
   - Ваше благородие, ты наверняка меня подозреваешь... -  наконец  начала
она.
   - Ничего я не подозреваю, - прервал он ее. - Ей что-нибудь снилось?
   - Я уж думала, господин, тебя это не интересует...
   - Не пытайся язвить, - спокойно ответил  комендант.  -  Ты  же  знаешь,
терпеть этого не могу. Так ей что-нибудь снилось? - повторил он.
   - А что, сам не слышал? Но если я скажу, что ей снилось, ты,  господин,
сразу подумаешь...
   - Прекрасно, теперь ты за меня решаешь, что мне думать. Учти,  сотница,
я сыт твоим поведением по  горло,  -  строго  предупредил  он.  -  Что  ей
снилось? - в третий раз спросил он.
   - То же, что и ночью. Дракон алерцев, - сдалась Тереза. - Она  говорит,
будто он живой.
   - Что-нибудь еще?
   Комендант с трудом владел собой. Было  в  этой  прекрасной  воительнице
нечто такое, из-за чего ей хотелось оторвать голову...
   - Битва. Помнишь, что она рассказывала, господин? Мол, те сны,  которые
сбываются,  опережают  события  на  пять  дней...  Так  вот