раз это Равату понятно.
   - Дольтар, ты должен знать какие-то их слова, - сказал он, когда солдат
встал рядом. - Я не понимаю... Ничего не понимаю.  Слушай,  ведь  никто  с
ними никогда не разговаривал... Никто и никогда! Мы только  и  умеем,  что
убивать алерцев. А они убивают нас. Ничего больше.
   Топорник искоса посмотрел на командира. Рават, всегда  умевший  владеть
собой, был странно возбужден. Он сам не понимал,  насколько  потрясла  его
попытка общения с извечным врагом. Попытка найти общий язык!
   Позабыв об опасности, он опять шагнул в сторону  алерца,  и  снова  его
остановил грозный окрик.
   - Бесполезно, господин, - пожал плечами  Дольтар.  -  У  них,  кажется,
много разных языков. Они, господин...
   - Ну хоть что-нибудь! - нетерпеливо прервал его Рават. - Скажи им  хоть
что-нибудь.
   Наморщив лоб, топорник рылся в памяти  в  поисках  чужих  слов.  Однако
алерский воин неожиданно нашел  способ  договориться.  Он  крикнул  что-то
своим. Его товарищ побежал  в  сторону  группы  всадников  и  взял  у  них
несколько копий и трофейный армектанский меч. Воткнув меч в землю,  алерец
вонзил вокруг копья. Затем показал на Равата - и на меч, потом на  себя  и
свой отряд - и на копья.
   - Окруженный... Солдат, окруженный  алерцами...  Дорлот?  Нет,  меч  не
может быть Дорлотом...
   - Это ты, господин, - сказал Дольтар.
   - Мы! Мы, Дольтар! Деревня!
   Подсказывая друг другу, они  наперегонки  пытались  прочитать  то,  что
объяснял им алерский воин.
   - Он имеет в виду деревню.
   - Окруженную деревню!
   Рават повторил следом за алерцем все жесты.  Мол,  понял.  Воин  сделал
быстрое  движение  рукой,  словно  выхватывая  из  воздуха  перед   грудью
брошенный ему предмет. Рават запомнил этот жест, поскольку ему показалось,
что он означает подтверждение.
   Копья воткнулись в землю в другом порядке:  два  из  них  выдернули  из
круга и поставили так, что  кольцо  окружения  превратилось  в  подкову...
Алерец снова показал на меч и на деревню, на деревню и на  меч...  Вытащил
клинок и воткнул чуть дальше... потом еще дальше... перемещаясь  к  выходу
из подковы. Копья оставались на месте. Меч отдалялся, вонзаясь в землю все
дальше и дальше.
   - Ты что-нибудь понял, Дольтар? - напряженно спросил сотник.
   - Это значит... -  прохрипел  топорник  и  откашлялся.  -  Это  значит,
господин, что мы должны убираться отсюда. Они нас  отпускают,  -  медленно
закончил он.
   Они молча переглянулись.
   - Почему? Почему они нас... отпускают?
   - Ловушка, господин.
   - Ловушка?
   Они переглянулись, потом посмотрели на воина.
   - Ловушка, господин, - повторил Дольтар. -  Как  только  мы  выйдем  из
деревни, нас всех перережут. Стоит нам отсюда выйти...
   - Погоди...
   Алерец  показал  на  солнце  и  описал  рукой  путь,  который  ему  еще
предстояло проделать по небу. Снова расставил копья по кругу, воткнул  меч
посередине, показал на точку над лесом, где должно было закатиться солнце,
после чего вырвал одно из копий и, ударив по окруженному мечу, наступил на
древко ногой.
   - Вечером они нанесут удар по деревне...
   Словно в подтверждение этих слов, алерец повернулся  кругом,  охватывая
рукой многочисленные отряды, которые раскинули свои лагеря тут  и  там,  и
алерцев, что трудились на холме. Потом показал на  все  торчащие  в  кругу
копья.
   - Они ударят всеми силами.
   Рават медленно повторил жесты алерца. Подтверждение! Жест рукой, словно
хватающей что-то перед грудью, явно означал подтверждение.
   Они еще раз увидели все то, что вначале было изображено с помощью копий
и меча. Затем воин направил палец на солнце и  несколько  раз  показал  на
него. На то место, где оно сейчас находится...
   Немедленно.
   - Мы должны убираться отсюда немедленно.
   - Это ловушка, господин, - упрямо повторил Дольтар.
   Рават смотрел на воина. Потом поднял руку и сделал  вид,  будто  быстро
хватает брошенный ему  предмет.  Алерец  издал  протяжный  крик  и  поднял
открытые, пустые ладони. Затем он и его товарищ собрали торчавшее в  земле
оружие  и  удалились  быстрым,   дергающимся   шагом.   Ноги,   снабженные
дополнительными, сгибающимися в обратную сторону коленями, оттолкнулись от
истоптанной  травы.  Воины  перескочили  через  головы   своих   вехфетов,
молниеносно развернулись в воздухе и упали  на  спины  животных.  Проделав
этот совершенно невозможный для человека  трюк,  главный  алерец  еще  раз
показал на солнце. В следующее мгновение отряд развернулся  и  помчался  к
шалашам у подножия холма.
   Рават и Дольтар поспешно  вернулись  в  деревню.  Их  тут  же  окружили
крестьяне и солдаты. Сотник одним жестом утихомирил собравшихся и  коротко
рассказал, как обстоят дела.
   - Это все, - закончил он, после чего добавил:  -  Посоветуйте.  Я  хочу
знать ваше мнение.
   Сначала все молчали.
   - Ловушка, господин, - наконец сказал Дольтар. - Стоит нам высунуть нос
из деревни, как нас перебьют!
   Словно по сигналу, все одновременно заговорили. Крестьянки подняли вой,
мужчины о чем-то расспрашивали, Астат кричал на Дольтара...
   Рават поднял руку.
   - По твоим словам, Дольтар, - сказал он, когда наступила тишина, -  они
перебьют нас сразу, как только мы  выйдем  из  деревни.  Значит,  если  мы
никуда не пойдем, то остаемся живы? Но  помощи  не  будет...  Стало  быть,
придется держаться, сколько бы раз нас ни штурмовали. Так по-твоему?
   Старый солдат в гневе стиснул зубы.
   - С ними, господин, можно только топором, -  упрямо  проговорил  он.  -
Зачем им нас отпускать?
   Снова поднялся ропот. На сей раз сотник позволил людям выговориться.
   - Хватит, - спустя некоторое время сказал он.
   И подождал, пока шум снова утихнет.
   - У них нет никаких причин сражаться за  то,  что  они  могут  получить
даром,  -  объяснил  сотник.  -  Мы  храбро  оборонялись  и  дальше  будем
обороняться точно так же. Но им не нужны наши трупы. Для них  куда  важнее
жизни собственных  солдат.  Если  можно  быстро  и  без  потерь  завладеть
желаемым, зачем терять своих товарищей?
   - Никто никогда... - начал неугомонный Дольтар.
   - Подожди, Дольтар, я еще не закончил... Они отдали нам Дорлота.
   - Чтобы подкупить... обмануть! - взорвался топорник.
   Часть людей согласились с ним.
   - Вы видели ту стаю? Ту, что проехала мимо  деревни?  Они  возвращались
после битвы. Раны вехфетов заметили?
   С разных сторон посыпались утвердительные возгласы.
   - Астат, - обратился сотник к лучнику. - Что это были за раны? Знаешь?
   - Да, господин, - подтвердил тройник.
   - И я тоже знаю. Очень не хотелось в это верить... Но теперь я поверил.
Алерцы иногда сражаются друг с другом. Вот что  происходит.  Эти,  там,  -
Рават показал на холм, - хотят, чтобы мы ушли отсюда,  и  я  на  их  месте
добивался бы того же. В любой момент здесь может разыграться битва. Им  не
больно-то хочется сражаться, оставив за спиной вражескую деревню. И у  них
нет никакого желания тратить на нас  воинов,  поскольку  бойцы  и  так  им
нужны. Причем очень, очень нужны.
   - Но зачем, ваше благородие? С кем они сражаются? - тупо спросил кто-то
из крестьян.
   - С Золотым Племенем, - объяснил сотник. - Вехфеты  пострадали  от  лап
золотых... Я сотни раз видел такие раны. У наших коней.
   Снова поднялся шум.
   - Хватит! - отрезал сотник. - Я решил. У нас есть шанс. Пусть  один  из
ста, в  любом  случае  это  больше,  чем  если  мы  останемся.  Уходим!  -
распорядился он, обращаясь к своим солдатам. - И  вы  тоже,  -  сказал  он
крестьянам.  -  С  собой  брать  только  оружие  и  провизию.  Перевернуть
несколько повозок, быстро! - Он показал на торчащую в заграждении тяжелую,
неуклюжую телегу. - Уложить туда раненых, запрячь волов, и вперед. Все!
   Легионеры тут же подчинились его приказу, и  первым  двинулся  с  места
Дольтар. Мрачный, разгневанный, он предчувствовал  беду,  но  Дольтар  был
солдатом. Он получил приказ и  немедленно  поспешил  его  исполнить.  Этот
пример подействовал  на  других.  И  очень  кстати.  Крестьянам  вовсе  не
хотелось бросать свое имущество. Поэтому во время спора  они  беспрестанно
поглядывали на Дольтара, ведь тот возражал больше всех. Но  Дольтар  готов
был спорить лишь до тех пор, пока это позволяет командир.
   Рават бросил взгляд на шалаши под холмом, потом какое-то  время  следил
за  перемещениями  алерских  отрядов.  Сомнений   не   оставалось:   воины
сворачивали осаду  деревни,  но  одновременно  формировали  новые  отряды,
привлекая в них даже землекопов.
   Сотнику пришло в голову,  что,  если  Дольтар  все  же  окажется  прав,
беспомощную, неловкую толпу из солдат и  крестьян  перережут  в  мгновение
ока...
   Рават отогнал кошмарное видение. Сейчас важно быть  уверенным  в  себе.
Чем торчать в этой... могиле, лучше уйти, хоть какой-то шанс выжить.
   Он  обернулся  и  посмотрел  на   деревню.   Сожженные   дома,   убогие
заграждения... Всюду виднеются следы  битвы.  На  "улице"  что  только  не
валялось: брошенное оружие, какие-то тряпки, ведра и  лохани  для  тушения
пожаров, груды соломы  и  поленьев,  подготовленные  в  качестве  горючего
материала на случай ночного штурма... Посреди  всего  этого  бегали  куры,
ходили здоровые и ползали раненые. Ноздри уже привыкли к  смраду  алерских
трупов,  начавших  гнить  возле  деревни.  Своих  похоронили,  но  слишком
неглубоко и кое-как, где попало... Жуткое зрелище представляли собой дети:
необычно тихие, грязные, часто окровавленные. Не было ни мгновения,  чтобы
из какого-то закутка не доносился плач младенца...
   В полутора десятках шагов от Равата  стояла  группка  крестьян.  Сотник
прочитал в их глазах нечто зловещее  и  понял,  что  неприятности  еще  не
кончились... Эти люди,  обороняя  деревню,  полагали,  что  защищают  свое
имущество. Но теперь они знают, что речь идет только о жизни и смерти.
   Но знают ли?
   Сотник вдруг начал опасаться, что крестьяне подойдут к нему и потребуют
чуда... Не прошло и мгновения, как они действительно подошли и потребовали
невозможного.
   - Ты собирался защищать нас, господин, - сказал один из них.
   Рават заглянул ему в глаза и смотрел до тех  пор,  пока  крестьянин  не
отвел взгляд.
   - Что это? - спросил он, показывая на скотный двор.
   Все обернулись. Мимо мужчин, отчаянно пытающихся освободить  застрявшую
в самом низу баррикады повозку, шли какие-то  женщины,  таща  на  веревках
коров. Чуть дальше из хлева выгоняли свиней, которые с визгом  разбегались
в разные стороны. Двое стариков, женщина и  несколько  ребятишек  пытались
снова собрать их в стадо.
   - Все это должно остаться здесь, - сказал сотник не терпящим возражений
тоном. - Кур зарезать и привязать к повозкам. Никакой скотины! Если алерцы
увидят, что мы все это с собой тащим, то  мгновенно  нападут  и  перережут
нас! Как думаете, с какой скоростью мы поползем?! -  неожиданно  взорвался
он. - С коровами и свиньями? Вы хоть представляете, что сейчас делается  в
степи?! Думаете, почему  нас  отпускают?  Чтобы  мы  до  завтрашнего  утра
выводили из деревни свиней?! - Дались ему эти  свиньи...  -  И  гоняли  их
между алерскими стаями?! Марш отсюда телегу вытаскивать! Я должен был  вас
защищать, вот и защищаю, и только благодаря тому,  что  я  здесь,  вы  еще
носите на плечах свои дурные головы! Вытаскивать телегу! Все! - разъяренно
закончил он.
   Из-за укреплений донесся протяжный,  грозный  крик.  Рават  рассерженно
обернулся и увидел воина, с которым вел переговоры.  Алерец  показывал  на
солнце. Не ожидая ответа и не  замедляя  бег  животного,  он  промчался  в
пятидесяти шагах от заграждений  и  понесся  дальше,  к  одному  из  самых
крупных,  быстро  передвигающихся  отрядов.  Рават  снова   повернулся   к
крестьянам, но увидел лишь быстро удаляющиеся спины. Он  скрипнул  зубами,
выгоняя остатки злости, и пошел  туда,  где  мелькнула  маленькая  фигурка
Эльвины. Девушка набирала воду из колодца.
   - Где Дорлот? Выживет? - тревожно спросил сотник.
   - Не знаю,  господин,  -  ответила  обеспокоенная  лучница.  -  Агатра,
господин... Она этого не переживет. А я...
   - Иди, - сказал Рават. - Вода для него, да?
   - Да, господин, - кивнула она, шмыгнув носом и чуть не плача.
   Сотник вздохнул. Женщина на войне...
   - Ладно, давай навестим его, - промолвил он.



        "6"

   Небольшой отряд,  во  главе  которого  покинула  заставу  Тереза,  был,
однако, не просто усиленным патрулем. Взяв  с  собой  десятку  конников  в
полном составе, Тереза двинулась прямо туда,  куда  несколько  дней  назад
ушел Рават. Она прекрасно понимала, что никаких следов не найдет, так  что
выбранное направление было ничем не лучше любого другого... Отряд  сотника
мог находиться где угодно. Даже не слишком утомляя пехотинцев,  Рават  мог
преодолевать по пятнадцать миль в день.  А  то  и  по  двадцать,  если  по
каким-то причинам ему пришлось спешить... Скорее всего Рават еще находился
на территории, подконтрольной Эрве. Но многое зависело от стаи, которую он
преследовал или от которой бежал.
   Да что же такое происходит в степи?
   Относительно распоряжений, присланных из Алькавы, Тереза придерживалась
того же мнения, что и Амбеген, хотя  никакими  соображениями  они  друг  с
другом не делились. Что бы в действительности ни происходило, идея бросить
заставу казалась Терезе неразумной и глупой.  В  Алькаве,  похоже,  совсем
голов лишились. Тем не менее из  письма  следовало,  что  в  нынешние  дни
путешествовать по степи, мягко говоря, рискованно. Многотысячные  алерские
силы перемещаются не вслепую, наверняка рассылают во все стороны патрули и
передовые отряды. В любой момент она может наткнуться  на  один  из  таких
отрядов. Однако ничего подозрительного пока  не  происходило,  степь  была
спокойна как никогда. Подсотница с трудом могла  представить,  что  где-то
там, куда не достигает ее взгляд, передвигаются огромные, грозные полчища.
Впрочем, их она не боялась... Они наверняка медлительны  и  неповоротливы,
состоят в основном из  пехоты,  поскольку  вехфетов  у  Серебряных  Племен
слишком мало, чтобы составить отряд больше чем в сто с небольшим голов.
   Тереза  скорее  опасалась  встречи  с  вооруженным   патрулем   или   с
каким-нибудь большим  разведывательным  отрядом,  наверняка  состоящим  из
всадников. Большая армия может ловить конницу сколько  угодно.  Все  равно
что медведь попробовал бы поймать мышку - той пришлось бы самой влезть ему
в пасть. Однако компактный, подвижный отряд -  совсем  другое  дело.  Кони
превосходят вехфетов в скорости, но уступают в выносливости.  И  им  нужен
сон, так же как и людям. Тереза знала, что, если сразу не собьешь со следа
алерскую погоню, можно в конце концов угодить в окружение. Конь  умрет  от
усталости, а вехфет будет бежать и бежать...
   Поэтому  Тереза  намеревалась  воспользоваться  возможностью,   которую
представил  ей  комендант,  причем  совершенно  спокойно,  без  каких-либо
угрызений совести. Она собиралась послать гонца с просьбой о помощи.  Имея
рядом с собой всех конников, можно даже попытаться провести разведку боем:
встреча с алерским патрулем вовсе не значит, что  нужно  драпать  со  всех
ног.  Напротив,  Тереза  могла  позволить   себе   двинуться   в   сторону
предполагаемых полчищ. Только таким образом у нее оставался шанс  вытащить
Равата из передряги, если, естественно, он в эту передрягу угодил. Ведь он
тоже мог не бояться большого, медленно передвигающегося войска. Трудно  не
заметить тысячную орду, даже если не знать о существовании таковой. А если
Рават сражался, бежал или вынужден был искать укрытия, значит, речь идет о
не слишком больших, но подвижных стаях...  Авангард  или  разведывательные
отряды основных сил.
   Патрули, которые вышли вместе с ней, должны были вернуться  на  заставу
вечером. Вряд ли рассудительный Амбеген пошлет вторую половину конников  в
рискованную ночную  разведку;  скорее,  полагала  Тереза,  он  ограничится
усиленными пешими патрулями, расставив их в непосредственной  близости  от
заставы, а конников пошлет лишь на следующее утро. Она все  распланировала
так, чтобы ее гонец прибыл в Эрву незадолго  до  рассвета.  Тогда  ему  не
потребуется ждать  возвращения  патрулей,  чтобы  привести  к  Терезе  всю
оставшуюся конницу.
   Но все получилось совсем иначе...


   Перед выездом с заставы Тереза тщательно объяснила командирам патрулей,
какой путь намерена избрать и где скорее всего остановится на ночлег. Если
появятся какие-то известия от  Равата  (или  объявится  он  сам  вместе  с
отрядом), ей немедленно сообщат...  И  сейчас,  глядя  на  двоих  мчащихся
следом за ней всадников, Тереза в очередной раз  убедилась  в  том,  сколь
полезно продумать все заранее...
   - Наши, - сказал один из тройников.
   На фоне заходящего солнца фигуры были  едва  различимы.  Еще  мгновение
назад она сомневалась, уж не алерцы ли это на вехфетах...
   - А тебя никто не спрашивал,  -  отрезала  она.  -  Два  наряда  ночью.
Вернуться в строй.
   Солдат отошел.
   - Всем ждать.
   Она сжала  ногами  бока  лошади  и  мелкой  рысью  двинулась  навстречу
всадникам. Вскоре она узнала одного из своих  разведчиков.  Потом  увидела
лицо второго легионера и не смогла удержаться от вскрика:
   - Рест!
   Солдаты остановились прямо перед  ней.  Бока  измученных  коней  тяжело
вздымались и опадали. Шея десятника, служащего под  началом  Равата,  была
перевязана грязной, пропотевшей и окровавленной тряпкой. На щеке  и  возле
самого рта на ободранной  коже  блестели  свежие  струпья.  Он  шепелявил.
Тереза заметила, что у него недостает двух зубов.
   - Я гнал изо всех сил, госпожа... - прохрипел он.
   Она отцепила от седла флягу с водой и подала ему. Рест жадно  приник  к
горлышку.
   - Ну? - нетерпеливо спросила она.
   Солдат отнял флягу от губ  и  перевел  дыхание.  Коротко,  но  с  явным
усилием он изложил ей все случившееся  вплоть  до  того  момента,  как  он
расстался с сотником и остальным отрядом.
   - А что дальше?
   - Мы  сражались,  госпожа...  Потеряли  вьючных,  потом  начали  падать
верховые. Нас осталось двое...  Ночью  мы  от  них  оторвались.  И  сейчас
наткнулись на патруль. Я взял коня у солдата, и  мы  помчались  за  тобой,
госпожа. А те - на заставу.
   - Не знаешь, что с сотником?
   - Нет, госпожа. Мы должны были встретиться в Трех Селениях. Не удалось.
   - Не  удалось...  -  язвительно  повторила  она.  -  Ну  ладно.  Хочешь
вернуться на заставу?
   - А ты тоже возвращаешься, госпожа?
   - Это я тебя спрашиваю.
   Солдат помолчал, словно пытаясь прочитать на ее лице то,  чего  она  не
сказала вслух.
   - Я предпочел бы в Три Селения, госпожа...
   - А справишься? - Она показала на окровавленную тряпку.
   Он размотал повязку и отбросил в сторону. Шея выглядела еще  хуже,  чем
лицо.
   - Да что там... - сказал он.  -  Чуть  зацепило.  Это  не  в  бою...  В
темноте, в лесу, когда убегали.
   Чуть зацепило... Она представила себе  низко  висящий  сук,  вышибающий
всадника из седла.
   - Хорошо, Рест, - неожиданно  мягко  сказала  она.  -  Присоединяйся  к
остальным. Командовать тебе,  там  только  солдаты  и  тройники.  Ты  тоже
присоединяйся, - кивнула она второму легионеру. - Пришлите сюда гонца.
   - Есть, госпожа!
   Солдаты рысью двинулись к стоящей в отдалении группе.  Нахмурив  брови,
она смотрела прямо на красный шар солнца - долго, пока не заболели  глаза.
Потом отвела взгляд. Черные пятна плясали перед ней.
   Вскоре появился гонец гарнизона. Наклонившись в  седле,  она  протянула
руку и похлопала великолепного жеребца по шее.  После  чего  обратилась  к
курьеру.
   - Видишь те березы? - показала она рукой. - Я буду там, на  краю  леса.
Попроси коменданта, пусть даст всех конников, всех до единого.  Они  нужны
мне  этой  же  ночью,  как  можно  скорее.  Вьючных  животных  -   обычное
количество, но, кроме того, пусть даст  несколько  запасных  лошадей,  под
се