не могу. А любой другой проводник - ненадежен. Может случиться
и так, что прирежет тебя во время первого же ночлега. Лучше найти  женщину
или идти самому, если не можешь отказаться от  этого  предприятия..."  Все
остальное, сказанное Гольдом, он слышал и раньше. Что  это  безумие,  что,
мол, Тяжелые Горы, подожди, лучше возвращайся в Дартан и так далее.
   Охотница...
   Так или иначе, похоже, она указала ему дорогу  к  человеку,  о  котором
говорил Гольд. Путь, с которого он сбился. А тот человек нужен только  для
того, чтобы найти Охотницу. И какой теперь в этом смысл?
   Он подбросил ветку в огонь, завернулся в плащ и лег на землю.
   Светало. Так и не заснув до  утра,  Байлей  тронулся  в  путь.  Шел  он
размеренным шагом, неся под мышкой меч, а на спине -  мешок  с  провизией,
запасными сапогами и прочей  мелочевкой.  Он  внимательно  оглядывался  по
сторонам. Горы еще спали.
   Он уже привык к ним. Они вовсе не  выглядели  так  грозно,  как  о  них
рассказывали.  Может,  сперва  они  могут  такими   показаться,   но   как
посмотреть... В лучах солнца они были даже красивы, а под тяжелыми густыми
тучами становились угрюмыми исполинами.
   Уж таков их характер.
   Больше всего Байлею докучал бесконечный  громбелардский  дождь.  Вечная
влага, падающие сверху ливневые потоки,  беспрерывный  шум  ударяющихся  о
землю капель. Наступила осень, и  дождь  шел  не  прекращаясь.  Весь  день
моросило, а к вечеру небеса обрушивались ливнем. Потом снова моросило ночь
напролет, а утром опускался туман, и все начиналось  сначала.  Однако  вот
уже два дня с неба не упало ни капли. Его это радовало, хотя  и  удивляло,
поскольку он уже привык к дождю.
   Задумавшись, он перестал обращать внимание на  то,  что  его  окружает.
Экономя силы, медленно и осторожно, так, как учил его Гольд, он  спускался
под гору.  Таким  образом,  добрался  до  расселины,  о  которой  говорила
женщина. Преодолевая страх высоты, он глянул вниз, а  потом  по  сторонам.
Крутая, почти вертикальная стена  тянулась  насколько  хватало  взгляда  -
словно огромный топор в руке великана перерубил горный хребет пополам.
   Байлей понял, что перед ним знаменитый  Разрез,  о  котором  так  много
говорил ему Гольд. Эти края пользовались дурной славой. Сюда  наведывались
стервятники, здесь промышляли разбойничьи банды. Пожалуй, только в  Дурном
Крае легче найти свою смерть.
   После недолгих поисков он отыскал нечто похожее на тропинку. Видимо, ее
имела в виду женщина. Поправив заплечную  торбу,  он  повернул  на  север,
следуя по тропе.



        "3"

   Гольд спрыгнул с коня и протянул руки. Лейна соскользнула на  них  и  с
облегчением ступила  на  твердую  землю.  Она  не  привыкла  к  длительной
верховой езде, к тому же в мужском седле. Бедра и ягодицы  горели,  каждое
движение отзывалось болью в спине.
   Она с надеждой посмотрела на светлые, широко открытые  окна  постоялого
двора, откуда доносился  шум  разговоров  и  запах  еды.  В  любой  другой
ситуации предложение провести ночь в подобном заведении она восприняла  бы
как оскорбление, но сейчас ждала его с нетерпением. Не выдержав,  спросила
сама:
   - Мы заночуем здесь?
   Он насмешливо взглянул на нее:
   - О нет, госпожа. Утром твои слуги поднимут  тревогу...  наверняка  уже
подняли. Мы не можем позволить себе отдых в пяти милях  от  столицы.  Уйти
нужно как можно дальше: немного по дороге, а потом лесом.
   Ей нравился тембр его голоса, хотя ни за какие сокровища она бы в  этом
не призналась, в том числе и самой себе.
   Им навстречу с постоялого двора выбежал слуга.  Гольд  небрежно  бросил
серебряную монету и жестом отослал прочь.  Лейна  с  удивлением  вынуждена
была признать, что это барственное движение очень Гольду подходит...
   Что ж, в конце концов, в его жилах текут Чистые Крови.
   - Подожди меня здесь, госпожа. Я приведу свежих лошадей.
   Тут до нее дошло, что это значит. Перспектива провести ночь в  седле  и
разозлила, и испугала одновременно. Лейна поджала губы, так  ничего  и  не
ответив. Когда он ушел, она прислонилась к своему коню и слегка  погладила
его по шее. Сама не зная почему, она полюбила это животное.
   Наконец у нее появилось немного времени,  чтобы  собраться  с  мыслями.
Впечатлений было много, чересчур много! И к тому же...
   Она задумалась.
   Ее удивлял этот человек. Удивлял его образ жизни, слова,  напористость,
стремительность, с которой он принимал жесткие решения. Итак, он  похищает
первую красавицу Дартана  из  ее  собственного  набитого  прислугой  дома,
причем делает это с восхитительным хладнокровием и самоуверенностью,  если
не сказать  -  со  знанием  дела.  Ему  довольно  нескольких  слов,  чтобы
отделаться от стражников на воротах. Да что там говорить! Стражники еще  и
честь ему отдают вместо того, чтобы  забить  тревогу,  а  его  схватить  и
бросить в темницу!
   Она тряхнула гривой волос, будто все это  не  умещалось  в  ее  изящной
головке.  Неужели  такое  могло  случиться?  Ее,  прекрасную  А.Б.Д.Лейну,
похитили, умыкнули. Да что там умыкнули! Взяли в плен в собственном  доме,
помимо ее воли, несмотря  на...  О  Шернь!  Как  теперь  далека  стала  та
спокойная (скучная!), гладкая жизнь! Исчезла, уплыла, испарилась, и, может
быть, навсегда. Лейна с ужасом подумала, а вдруг  это  правда.  Увезет  ее
куда-нибудь и заставит ее, заставит...
   Она слегка прикусила губу, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.
   Он  заставит  ее...  делать  все  что  угодно.   Дрожь   охватила   ее.
Изнасилует... Заставит... Лишит воли...
   Она попыталась взять себя в  руки  и  вернуться  к  тому,  с  чего  все
началось. Она позвала слугу. А он тогда...
   Она провела языком по губам, всматриваясь в темноту.
   О Шернь! Это похищение. Самое настоящее похищение.
   Она уселась на большой, врытый  в  землю  камень,  просунула  руки  под
платье и, пользуясь темнотой и одиночеством, начала  массировать  пылающие
бедра. Стоило ей подумать о предстоящем мучительном путешествии,  накатила
новая волна злости. Но ведь мог бы и позаботиться о какой-нибудь  упряжке,
если уж он не может позволить себе носилки.
   Она все острее ощущала голод и  в  то  же  время  продолжала  по-своему
восхищаться Гольдом. Солдат. Сотник гвардии. -  Мысли  пронеслись  в  одно
мгновение, поразительно ясные и четкие. - Он - мужчина, тот, который...  -
подобных ему она еще не встречала. Мужчины, которые вызывающе смотрели  ей
в глаза, едва сдерживали гнев, выполняя ее требования... Те,  которых  она
знала, были как на подбор,  одинаковые.  Одинаковые...  Она  принимала  их
почести, в конце концов, кто-то должен был их оказывать... Но с ними  было
скучно...
   Она снова почувствовала легкий озноб. Ее заколотило, щеки покраснели.
   Мужчина с мечом в ее собственном  доме  бил  ее  по  лицу.  Как  первая
попавшаяся служанка, она получила пощечину - такое с ней было  впервые.  О
Шернь, она его попросту боялась. Испытывала страх впервые в жизни. Но  как
страх,  так  и   боль   были   слишком   необычными   чувствами,   слишком
возбуждающими, чтобы бежать от них, так и не пропустив их через себя.
   Из темноты вынырнул Гольд, под уздцы он вел тяжело навьюченных лошадей.
Лейна быстро одернула платье и встала. Он подал ей какой-то сверток.
   - Это дорожный костюм, - пояснил Гольд. - Переоденься, ваше благородие,
за углом дома.
   После секунды колебания она взяла сверток.
   - Дорожный костюм... - неуверенно повторила она.
   - Что в этом плохого? Уверяю, тебе он будет впору, а в платье  неудобно
ехать верхом.
   Он слегка подтолкнул ее, направляя  к  углу  постоялого  двора.  Только
теперь до нее дошел смысл сказанного. Она побледнела.
   - Мой господин, ты, похоже, пьян... - ледяным тоном произнесла  она.  -
Ты постоянно забываешь, с кем разговариваешь. Дартанская  магнатка  должна
раздеваться под стеной какого-то  подозрительного  притона?  Я  тебе  что,
уличная девка?
   Гольд взирал на нее с едва заметной иронической улыбкой на губах.
   - Все комнаты заняты, - сказал он. - Так что подходящим гардеробом  мне
тебя, госпожа, не  обеспечить.  Но  если  хочешь  путешествовать  в  своем
прекрасном зеленом платье - пожалуйста.
   Мгновение она стояла неподвижно, потом повернулась и  пошла  в  сторону
здания. Он видел ее в тусклом свете, льющемся из окон, потом она  скрылась
во мраке.
   Лейна завернула за угол, украдкой огляделась  по  сторонам  и  сбросила
платье. На ощупь она  достала  из  свертка  чулки.  Ветер,  обдувавший  ее
обнаженное тело, тоже был  чем-то  новым,  необычным.  Стиснув  зубы,  она
быстро натянула чулки, застегнула юбку, влезла в изящные  кожаные  сапоги.
Потом застегнула тонкую шелковую рубашку, поверх нее -  толстую,  жесткую,
натягивающуюся через голову меховую куртку. Волосы она стянула  в  толстый
узел бархатной лентой, затем с отвращением взяла в руку холодный  пояс  из
металлических колец и короткий легкий меч.
   - О нет, - пробормотала она себе под нос. - Ну уж нет.
   Наклонившись, она оторвала от платья большой кусок  материи,  тщательно
свернула его и после короткого раздумья заткнула за  ремень,  под  куртку.
Когда она вернулась, Гольд окинул ее внимательным взглядом.
   - Ну что ж, выглядишь ты, госпожа, не так привлекательно,  -  подытожил
он с откровенностью, от которой у  нее  вспыхнули  щеки.  -  Но  так  тебе
наверняка будет удобнее, да и теплее.
   Она протянула ему меч.
   - Забери это! - с яростью проговорила она. - Я не собираюсь спотыкаться
о всякие железки!
   Он забрал оружие и прикрепил его к вьюкам.
   - Пора в путь, госпожа.
   - Я хочу есть.
   - Потом.
   Обиженная, она отказалась от предложенной им  помощи  и  сама  неуклюже
вскарабкалась в седло, притворяясь, что не замечает усмешки сотника.
   - Ты ведешь себя как ребенок, госпожа, - прямо сказал  он.  Похоже,  он
всегда говорил без  обиняков.  -  Я  уже  объяснил,  почему  мы  не  можем
задерживаться.
   Лейна не ответила. Одним махом Гольд вскочил в седло.
   - Значит, в путь.
   Они выехали на дорогу. Застучали копыта по  перекладинам  узкого  моста
над ленивой речушкой. Лейна снова почувствовала боль в  спине.  Монотонная
поступь коня утомляла ее, но боль не позволяла заснуть. Именно сейчас  она
ощутила, насколько ей хочется  спать.  Она  громко,  почти  демонстративно
зевнула.
   Гольд улыбался в усы. Похоже, ему была знакома лишь одна  разновидность
улыбки - слегка ироническая. Лейна ухмылки, правда, не  видела,  поскольку
уже совсем стемнело, однако уловила в его голосе.
   - Мне кажется, госпожа, - сказал он,  -  что  ты  относишься  к  нашему
путешествию, как к какому-то развлечению, которое  послала  тебе  Шернь  в
качестве средства от скуки. Ты ошибаешься. Это не развлечение и не забава.
Можно назвать это игрой, но игрой взаправду. Уже сейчас  в  ней  ставка  -
жизнь Байлея... а кто знает, может  быть,  и  твоя  собственная.  И  пойми
наконец, что не я твой противник в этой игре.
   Хоть она и обещала себе, что не будет с этим  человеком  разговаривать,
однако на этот раз не выдержала.
   - Куда ты меня, собственно, везешь? - спросила она, делая вид,  что  ей
это совершенно безразлично.
   - До границы Края, госпожа. До того места, где будет ждать твой брат.
   Она покачала головой:
   - Не понимаю, почему ты все время лжешь? Ведь я в твоей власти,  отдана
на твой гнев и милость... - Внезапно она замолчала, заметив, что он  почти
любуется звучанием этих слов. Разозленная, она заговорила более  громко  и
сердито: - Скажи прямо, что похитил меня  для  себя,  не  рассказывай  мне
больше сказки про Байлея.
   Огни постоялого двора остались далеко позади. Было совсем темно, но она
могла бы поклясться, что Гольд долго смотрел, словно изучал ее, прежде чем
сказал тихо, как будто про себя:
   - Неужели у тебя в голове и на самом деле ветер гуляет, госпожа? Ты  не
в состоянии поверить ни единому доводу,  кроме  того,  что  тебя  похитили
из-за твоей красоты?
   - Нет, но пусть это будет нормальное объяснение, а не какая-то чушь.
   -  Значит...  значит,  долг   перед   другом...   по   твоему   мнению,
недостаточный повод?
   В ответ раздался короткий смешок:
   - Мой господин! Кто же сегодня поверит в подобные бредни? Ладно,  пусть
Байлей написал это письмо, пусть ты и в самом  деле  знаешь  Байлея...  Но
ведь если он в самом деле отправился в Громбелард, то с совершенно пустыми
карманами. Сначала он был в Армекте, где наверняка  истратил  все  золото,
которое взял с собой, уезжая из Роллайны.
   После долгой паузы Гольд наконец произнес с удивлением:
   - Не... не понимаю, что ты имеешь в виду, госпожа.
   -  Что  ж,  ты  не  слишком   сообразителен,   господин.   Или   просто
притворяешься. Если у него не было денег - ему нечем было платить тебе  за
твои услуги. Кажется, ясно?
   Похоже было, что ему снова требуется время, чтобы понять смысл ее слов.
Вдруг она услышала смех, но довольно мрачный... У нее  по  коже  пробежали
мурашки.
   - Во имя Полос Шерни! - сказал он. - Шернь, ну и дурак же я!
   - Не возражаю, - раздраженно ответила Лейна.
   К громбелардцу вернулось его обычное спокойствие:
   - Не будем больше говорить на эту тему. Но я  расскажу  тебе,  госпожа,
как все было. Хотя, честно говоря, не знаю зачем...
   Он на мгновение замолчал. Она хотела что-то сказать, но он опередил ее:
   - Первый раз мы встретились в Бадоре, в гарнизоне. Тогда я служил  там,
и его привели ко мне, поскольку  он  требовал  встречи  с  комендантом.  Я
пригласил его к себе, объяснив, что вполне достаточно  и  заместителя.  Он
даже не присел и сразу же начал спрашивать, как добраться до Дурного Края.
Я его оценил с первого взгляда. Ты и сама прекрасно знаешь,  госпожа,  что
вид у твоего брата не слишком воинственный. Я ему так и  сказал  напрямик:
"Объясняю тебе три вещи, парень: во-первых, в Край  не  едут  в  бархатных
панталонах, а только в доспехах и с топором у седла. Во-вторых, даже  если
у тебя и есть топор, то нужно  еще  уметь  им  драться,  а  не  махать.  А
в-третьих, в Край не едут просто так, из каприза.  Если  хочешь,  чтобы  я
помог тебе найти смерть, то скажи хотя бы, ради чего".
   Гольд угрюмо замолчал. Лейна ехала с легкой,  недоверчивой  улыбкой  на
губах. Тихо стучали лошадиные копыта.
   - Первый раз  в  жизни  я  увидел  перед  собой  плачущего  мужчину,  -
продолжил он. - Это было зрелище, которого я никогда не  забуду.  Я  видел
слезы на глазах отца, когда умирала моя мать, - но то не был плач. Лордос,
один из моих гвардейцев, вынужден был добить друга-коня... но и тогда  это
не было плачем. Первым по-настоящему рыдающим мужчиной, которого я увидел,
был твой брат... Я не мог на него смотреть, сказал ему, чтобы он убирался,
потому что меня от него тошнит...
   Он пришел ко мне на следующий день. Нет, не пришел - приехал. Он был  в
новых доспехах, а у седла  покачивался  неплохой,  хотя  и  легкий  топор.
Сначала я удивился, потом разозлился и, наконец, рассмеялся.  Но  в  конце
концов я его выслушал... История похищения ее благородия Илары звучит  как
сказка... но подобные вещи в Громбеларде порой случаются, как, впрочем,  и
намного более странные.
   - Не понимаю, - насмешливо начала Лейна, - почему Илара...
   - Дай мне закончить, ваше благородие! - резко прервал ее Гольд. - Я уже
сказал, что не хочу разговаривать  на  эту  тему!  Меня  не  волнуют  твои
расспросы, сколько и за что заплатил мне Байлей. Я лишь  излагаю  причины,
по которым ты очутилась здесь, со мной, поскольку ты имеешь право и должна
их знать. Вот и все.
   Лейна молчала, тогда Гольд снова начал  говорить,  тщательно  взвешивая
слова:
   - Твой брат, госпожа,  обладает  огромным  даром  завоевывать  симпатии
людей... Не в моих правилах предлагать свою дружбу первому  встречному.  И
тем не менее этот человек стал мне другом. В  Громбеларде,  когда  говорят
"дартанец", подразумевают "смешной трус"... Но он не из таких.
   Гольд не очень умел излагать свои чувства и отдавал себе в этом отчет.
   - Ты знаешь, госпожа, что он поехал в Армект. Ее  благородия  Илары  он
там не нашел - она уехала с  каким-то  человеком,  вероятно,  добровольно.
Байлей же считает, что ее похитили. Я не могу объяснить, что мудрец  Шерни
делал в армектанской Рине, но  похоже  на  то,  что  твой  брат  тщательно
проверил  информацию.  Бруль-Посланник...  Это  имя  хорошо   известно   в
Громбеларде. Идя по его следам, Байлей добрался до самого Бадора. Я сделал
все, что было в моих силах, чтобы отговорить его от путешествия в Край, но
безуспешно. Так что я помог ему, чем мог. -  Голос  Гольда  чуть  дрогнул,
словно споткнулся. Он умолчал о  том,  что  год  назад  умерла  его  жена.
Дартанке он не хотел об этом говорить, а тем более объяснять, как повлияли
воспоминания о ней на решения и попытки поддержать нового друга.
   - Не в силах заставить его остаться в  Бадоре,  я  разработал  план,  -
продолжил Гольд. -  Может  быть,  не  совсем  удачный...  Да,  госпожа,  я
подделал письмо  -  это  правда.  Байлей  никогда  его  не  писал.  Но  он
рассказывал мне о тебе, и я подумал... В  тот  же  самый  день,  когда  он
отправился в путь, я попросил давно причитавшийся мне отпуск  и  поехал  в
Дартан... Я  указал  твоему  брату  место,  где  он  должен  ждать  лучшую
проводницу из всех, каких  только  знают  Тяжелые  Горы.  Может  быть,  он
встретится с ней, может быть, и нет,  но  наверняка  это  займет  какое-то
время. Так или иначе, кратчайший на данный момент путь из Бадора в  Дурной
Край заканчивается в том месте, где недавно обосновался небольшой  форпост
Громбелардского Легиона. Мы должны успеть туда до Байлея. На случай,  если
он окажется там раньше, я послал  письмо  коменданту  части.  Он  задержит
твоего брата, пусть даже и силой, вплоть до нашего прибытия. Я хочу, чтобы
ты встретилась с Байлеем и отговорила его от этой затеи. Это безумие. Нет,
не просто безумие. Безумие -  это  само  путешествие  в  Край,  а  попытка
сразиться там с Посланником смерти подобна.
   Тишина. Размеренно стучали копыта.
   - Однако если тебе не удастся его убедить, мы пойдем в  Край  вместе  с
ним. Мой отпуск скоро кончается, но я организовал все так, что  на  Черном
Побережье вместе с Байлеем отправится военный отряд. И  ты,  госпожа.  Это
самое важное.
   - Я? - с нескрываемым  раздражением  переспросила  Лейна.  Она  ему  не
верила. - А мне-то что  делать  на  каком-то  Черном  Побережье?  В  конце
концов, я женщина! Мне, что ли, топором размахивать? Вот  как  раз  Байлей
умеет делать это лучше всех, хотя ты об этом даже  не  догадываешься,  мой
господин, - презрительно закончила она, нервно рассмеявшись.
   - Знаю. - Он нахмурился. - Зато  вы,  дартанцы,  вообще  ни  о  чем  не
догадываетесь, тем более о Шерни и ее силах.
   - А при чем здесь это?
   - В Дурном Крае Шернь касается земли...  Установить  контакт  с  Шернью
может только Посланник или человек, обладающий Брошенным Предметом. Однако
Брошенные Предметы в Дурном Крае мало помогают, даже, напротив, привлекают
Стражей. Никто из нас Посланником не является.
   Гольд на мгновение замолк.
   - Есть, однако, третья сила, позволяющая призвать на помощь  могущество
Шерни, - сказал он. - Она кроется в том, что  связывает  брата  и  сестру.
Братская или сестринская любовь? Никто не знает почему, но Полосы Шерни  в
минуту опасности приходят на помощь сестрам и братьям. А  ты,  госпожа,  -
рожденная  любимой  страной  Шерни...  ты  живешь   в   городе,   которому
покровительствует самая могущественная из ее посланниц... Разве ты никогда
не слышала о  Трех  Сестрах?  Скажи,  почему  Шернь  сотворила  их  именно
сестрами?
   Он пытался разглядеть ее лицо в темноте.
   - Скажи, госпожа, ты хочешь спасти  своего  брата?  Хочешь  ли  ты  ему
помочь?
   Долгая тишина в ответ, и наконец она заговорила,  серьезно,  без  нотки
иронии:
   - Послушай меня, громбелардец.  Я  тебе  попросту  не  верю.  Не  верю.
Ни