Горах, начинался настоящий Громбелард.
   Она продолжала сидеть в седле посреди просторного подворья, обнесенного
частоколом, вдоль которого  стояли  купеческие  повозки.  Их  было  много.
Большой караван. Может быть, даже два.
   Она открыла было рот, но тут  же  его  закрыла,  вспомнив  о  том,  где
находится. "Громбелард. Громбелард, во имя всех туч на свете!  Здесь  тебе
не Дартан!"
   - Ждешь, что какой-нибудь слуга подбежит к твоей  лошади?  -  громко  и
удивленно спросила она себя. -  О  ваше  благородие...  -  продолжила  она
разговор с собой, - так ты можешь ждать хоть до вечера. И никто не придет.
   Она соскочила  с  седла  и  повела  свою  лошадь  в  конюшню.  Там  она
расседлала коня, положила сена в корыто, которое больше  напоминало  гроб,
нежели кормушку для лошадей, чуть постояла в раздумье.  Зачем  ей  лошадь?
Может, лучше продать ее прямо здесь? Корчмарь наверняка возьмет. За гроши,
но возьмет. Правда, она хотела ехать в Громб, но теперь вот подумала,  что
дорога ей уже порядком наскучила. Особенно  такая.  А  может  быть,  сразу
отправиться в горы? Но не на этой же дартанской кляче... уж  проще  верхом
на собаке!
   "Дартанская кляча" была  чистокровным  тонконогим  жеребцом  с  Золотых
Холмов. Стоил он втрое дороже обычного. Однако такой аристократ хорош  был
разве что для прогулок по холеным улицам Роллайны. В горах  она  предпочла
бы тягловую кобылку, коренастую и крепкую и не из балованных пород.
   - Нет, - снова сказала она вслух. - Ты  собиралась  ехать  в  Громб!  В
Громб и поедешь. А может быть, до самого Рахгара? Ты когда-нибудь  была  в
Рахгаре? Нет? Ну так поедешь поглазеть на "убийц".
   В  Рахгаре  был  единственный  во  всей  Империи   гвардейский   отряд,
сколоченный исключительно из котов. Их называли "Убийцы  из  Рахгара".  И,
надо сказать, свое звучное имя они вполне заслужили.
   Она вдруг отметила, что к ней вернулась привычка разговаривать с собой.
Когда-то, в одиночку путешествуя по горам и порой неделями не встречая  ни
единой живой души, она разговаривала сама с собой постоянно. Но  потом,  в
Дартане...
   Она сплюнула при одном лишь воспоминании. "Балы и пиры, пиры и  приемы,
приемы и балы..." Единственное, чего ей недоставало в  Роллайне  -  минуты
покоя, одиночества. Уж всяко не разговоров.
   Зато теперь она в Громбеларде.
   Она забросила на плечо дорожный мешок,  на  другое  -  колчан.  Старый,
добрый лук. Если его поставить на землю, он достает ей  до  подмышки.  Она
слышала что-то о том, что у гарранцев когда-то, еще до войны  с  Империей,
были луки в человеческий рост и  даже  больше.  Интересно,  тоже  тисовые?
Ясеневые, ореховые? Из вяза? Наверняка они обладали большой убойной силой.
Но здесь, в горах, под нескончаемым дождем, от такой катапульты было  мало
проку. Карабкаться с таким грузом по скалам? А как его беречь от влаги?  У
нее и со своим луком хватало хлопот, колчан  был  толстым  и  тяжелым,  из
тройного слоя кожи. Только бы вода не попадала внутрь.
   "Приют воина"  был  особым  постоялым  двором,  вероятно,  единственным
заведением во всем Громбеларде, сохранившимся за пределами городских стен.
Когда-то  были  и  другие,  но  их  сожгли   разбойники.   "Приют   воина"
непоколебимо стоял. Недалеко от него начинались окраины Рикса.  Коменданты
Громбелардского Легиона в Риксе очень заботились  об  этом  провинциальном
притоне.  Почти  каждый  день  наведывался  военный  патруль  с   Перевала
Стервятников. Не лыком шитый корчмарь тоже держал  при  себе  пару  ребят,
имевших понятие об арбалете.  Он  мог  себе  это  позволить.  Полусгнившая
халупа, может, и выглядела неказисто, но вовсе не от того, что владелец ее
страдал от недостатка постояльцев и нищеты. О, во имя Шерни!  Пожалуй,  не
было путника, который прошел бы мимо и  не  развлекся  бы,  направляясь  в
Тяжелые Горы или на обратном пути.  А  что  там  говорить  про  купеческие
караваны! Последний постоялый двор  по  дороге  в  Рикс,  Бадор,  Громб  и
Рахгар. Порой здесь засиживались дня по три  кряду.  Те  же,  кто  ехал  в
Армект и Дартан, чинили здесь разбитые на горном  тракте  повозки,  заново
подковывали мулов и лошадей. А как же!  У  оборотистого  корчмаря  была  и
кузница. И лавочка с тысячью мелочей, что могут пригодиться в путешествии.
Широкий  частокол  защищал  маленькое  укрепление,  насчитывавшее   немало
обитателей.
   Интересно, была ли тут своя шлюха? Дочка трактирщика, наверное...
   В большом зале внизу не было стойки, как в  дартанских  трактирах  и  в
некоторых армектанских.  Одна  дверь  вела  в  соседнее  помещение,  проем
завесили  какой-то  облезлой,  похоже,  собачьей  шкурой.  К  этой   двери
подходили и стучали в стену  кулаком.  Тогда  голос  из-за  вонючей  шкуры
спрашивал: "Чего?"
   Ей хорошо это было известно.
   В зале было необычно много народу.  Четверо  бандитского  вида  солдат,
пара купцов, десятка полтора купеческих слуг да  еще  несколько  путников.
Она с трудом нашла свободное место - рядом со спящим детиной, от  которого
разило как от свиньи. За этим же столом сидели и солдаты -  мягко  говоря,
под хмельком. Подобное случалось редко. О легионерах много чего  говорили,
но в питье они обычно умели соблюдать меру. По очень простой  причине:  за
пьянство на службе могла грозить даже виселица. В войско никого  силой  не
тянули, желающих хватало. Но если уж кто-то пришел, то должен был зарубить
себе на носу, что можно имперскому солдату, а о  чем  он  даже  думать  не
смеет.
   Она положила сумку на лавку, раздумывая, не оставить ли и лук. Хотелось
позвать трактирщика, чтобы он принес что-нибудь поесть. В конце концов она
решила, что присутствие солдат, пусть даже и в  подпитии,  гарантирует  ее
вещам полную неприкосновенность.
   Она двинулась через полный народу  шумный  зал,  но  корчмарь  уже  сам
появился, ловко разнося четыре оловянные миски, полные мяса, удерживая под
мышкой громадную бутыль. Все это он поставил на один из столов недалеко от
нее. Она подошла к нему.
   - Я сижу там, - показала она пальцем.
   Он поднял голову и кивнул, отметив новое лицо. Она  вернулась  на  свое
место. Еще подходя к столу, она с удивлением заметила, что один из  солдат
держит ее колчан, переговариваясь о чем-то с остальными.
   Она молча села, выжидающе глядя на них.
   - Лук? - спросил легионер.
   Все четверо с любопытством взглянули на нее.
   - Топорники? - в свою  очередь  спросила  она,  показывая  на  пояса  и
окованные железом ножны  мечей  из  некрашеной  кожи.  Арбалетчики  носили
черные пояса на зеленых громбелардских  мундирах.  Как  топорники,  так  и
арбалетчики относились к тяжелой пехоте, в отличие от Армекта, где лучники
были в легкой  пехоте,  однако  патрульную  службу  обычно  несли  вторые.
Топорники - естественно, с одними лишь мечами, без щитов и топоров  -  как
правило, служили на городских улицах.
   Солдат неизвестно от чего загоготал. Развеселились и его спутники.
   - Издалека, красавица? - спросил солдат.
   Она пристально уставилась в  его  глаза.  Обычно  ее  взгляд  никто  не
выдерживал. Легионер, однако, был слишком пьян для  того,  чтобы  заметить
нечто большее, нежели ее вызывающий взгляд.
   - Что, не любишь имперских солдат, красавица?
   - Солдаты меня не любят, - спокойно отпарировала она.
   Самый высокий,  но  вместе  с  тем  и  самый  худой  из  всей  четверки
подвинулся по лавке ближе к ней, подмигивая своим приятелям.
   - Выпей с нами, красавица, - предложил самый разговорчивый.
   Покачав головой, она отставила подвинутый ей стакан.
   Худой протянул руку и взял одну из ее кос, словно удивляясь ее толщине.
   - Черненькая... - сказал он, слегка заикаясь. - Ну не ломайся...
   Вместо трактирщика появился мальчишка лет десяти.
   - Чего? - с серьезным видом обратился он к ней. Копия папаши, ни больше
ни меньше.
   - Пива, - коротко сказала она,  внезапно  подумав,  что  поесть  здесь,
похоже, не сумеет.
   - Корм для коня задали?
   - Да...
   - Комнату?
   - Нет.
   Солдаты снова загоготали. Худой все еще мял в руке ее  косу,  но  затем
отпустил, дотронувшись до ее груди, скрытой под курткой из лосиной кожи  и
рубашкой. Она никак не реагировала, позволяя безнаказанно ощупывать себя.
   -  Маленькие,  -  жалостливо  протянул   худой   на   потеху   дружкам.
Разговорчивый потянулся с другой стороны, через спящего детину.
   - Ма-аленькие, - повторил он  следом  за  заикой,  вызвав  новый  взрыв
смеха.
   Сидевшие за другими столами посетители  все  чаще  оглядывались  на  их
стол. Она заметила недоуменный взгляд купцов. Такой патруль  они,  похоже,
видели впервые.
   Она тоже.
   Теперь ей уже  щупали  живот.  Она  подумала,  успеет  ли  липкая  лапа
забраться под юбку, прежде чем мальчишка принесет пиво.
   Слава Шерни! Пиво появилось раньше.
   Она подняла глиняную, добрых полкварты кружку и выпила на едином  духу.
Ей давно хотелось пить.
   Солдат откинул полы ее короткой юбки и полез под нее, коснувшись  волос
на лобке.
   Она разбила кружку об его голову.
   Тотчас же она схватила его разбитую башку и треснула ею о крышку стола,
расквасив ему морду осколками  кружки,  ополоскав  заодно  в  луже  водки,
разлившейся  из  опрокинутого   стакана.   Сидевшие   напротив   топорники
повскакивали, но тут же отлетели назад, придавленные столом,  который  она
швырнула в  них,  словно  весил  он  не  больше  табурета.  Разговорчивый,
сидевший на той же лавке, что и она, выхватил меч.  Она  не  стала  ждать.
Схватив колчан, она перепрыгнула через стол  и  лежащих  на  полу  солдат.
Сумка осталась - ничего не поделаешь! Расталкивая людей, она  бросилась  к
двери и через секунду была уже во дворе.
   Солдаты в зале пришли в себя довольно быстро. Худой,  правда,  все  еще
ревел от боли, размазывая по лицу кровь. Хмель, похоже, выветрился  из  их
голов. С мечами в руках они кинулись следом за  черноволосой.  Как  только
они выбежали из зала, посетители столпились у маленьких окон и в  открытых
дверях, а те, что посмелее, даже вышли наружу.
   Женщина в лосиной  куртке  стояла  у  самой  ограды,  возле  купеческой
повозки, недалеко от конюшни. Легко было догадаться,  что  ей  не  хватило
времени оседлать коня. В левой руке она держала лук, придерживая  пальцами
наложенную на тетиву стрелу. Правой рукой она втыкала стрелы в землю перед
собой.
   - Эй! - рявкнул один из солдат, бросаясь вперед. Остальные двинулись за
ним. Женщина подняла лук,  натянула  тетиву  и  словно  нехотя  отпустила.
Раздался  отчетливый  хлопок,  солдат  отшатнулся,  но  вдруг   загоготал,
показывая на стрелу, которая, правда, пробила  мундир,  но  скользнула  по
нагруднику. Теперь он держал ее под мышкой.
   - Кираса! - со  злостью  воскликнула  лучница.  Голос  ее  звучал  чуть
хрипло, но в нем не чувствовалось ни тени испуга.
   Солдаты, выставив мечи, двинулись вперед, обходя ее со всех сторон. Они
успели сделать не больше трех шагов.
   - Что ж, болтунишка, - сказала она, - кончился твой патруль.
   Стрела пробила его шею насквозь. Следующая так же метко свалила второго
легионера.  Черноволосая  насмешливо  фыркнула,   видя,   как   ретируется
последний противник. Она снова натянула тетиву.
   Она в Громбеларде.
   Она вернулась.


   Любопытствовавшие путники  бросились  укрыться  в  помещении.  Легионер
хотел сбежать вместе с другими,  но  в  дверях  возник  затор.  В  дверном
косяке, предупреждающе дрожа, застряла очередная стрела.
   - Эй, вояка, прочь отсюда! За ограду, а то убью!
   Легионер помчался к воротам. Она еще раз  натянула  тетиву  и  угостила
"вояку" стрелой в зад, проводив стрелу чуть ли не лошадиным ржанием. Потом
наклонилась, выдернула из земли последнюю стрелу,  очистила  наконечник  и
спрятала. Сплюнув на землю, она  оглядела  исподлобья  опустевший  двор  и
свежие трупы.
   - Неплохо, - похвалила она сама себя.
   Затем направилась обратно в корчму, по дороге наступив на трупы,  чтобы
выдернуть стрелы. Каждую из них она тщательно вытерла. Она знала,  что  за
ней внимательно наблюдают, но ее это вроде только забавляло.
   Когда она появилась в дверях, внутри воцарилась тишина.
   - Кто-нибудь когда-нибудь видел таких солдат? - спросила она. -  Шернь!
Я не убийца и потому спрашиваю: видел кто-нибудь или нет?
   Путешествующие через Перевал Стервятников люди редко принадлежат к тому
типу, который можно было бы назвать приятным  обществом,  что  бы  это  ни
значило... Купец или подручный купца должен был уметь защитить свой товар.
Она могла побиться об заклад, что во всем "Приюте воина" не было человека,
который не сумел бы воспользоваться арбалетом  или  стукнуть  как  следует
дубиной.
   - Не видел, - ответил толстый до  неприличия  мужчина,  оглядываясь  на
остальных. - Пьяных не видел...
   Его поддержал всеобщий ропот.
   Все взгляды были обращены к худому типу  с  окровавленным  лицом.  Едва
сдерживая стоны, он пробирался к двери.
   Однако она все еще стояла там.
   - Поедем к твоему коменданту, - предложила она, перегородив ему дорогу.
- Интересно, что он скажет.
   Она поманила пальцем, предлагая ему подойти поближе.
   - Кто ты? - спросил чей-то голос из глубины зала.
   - Дартанская магнатка, - пожав плечами, ответила она. - Но родом  я  из
Армекта. А.Б.Д.Каренира.
   Все решили, что она шутит.


   Была ранняя весна, то есть - естественно - тучи, ветер  и  непрестанный
дождь... Хотя до сих пор день был  просто  прекрасный;  лишь  сейчас,  под
вечер, начало моросить. Каренира поправила плащ, накинула  капюшон,  потом
повернулась к пленнику. Ее рассмешила его выпяченная задница. Руки и  ноги
болтались по бокам лошади,  связанные  веревкой,  протянутой  под  животом
коня.
   - Тебе удобно? - заботливо спросила она, придерживая лошадь.
   - Шлю-уха, - заикаясь, простонал он.
   - Вовсе нет! - торжествующе заявила она. - Будь я шлюхой, ты держал  бы
свою лапу там, где держал, и башка осталась бы целой!
   Она обождала, пока вторая лошадь с беспомощной  ношей  не  поравняется,
затем вынула ногу из стремени  и  с  превеликим  удовольствием  пнула  его
выставленный зад.
   Каренира превосходно себя чувствовала, как ни разу за год с лишним!
   Она поехала дальше, снова пропустив вперед вьючную  лошадь,  раздумывая
над тем, не перейти ли ей на легкую рысь. Недалеко был Рикс,  но  в  таком
темпе она доберется до города только к утру, если не позже.
   Ее не беспокоило, откроют ли ей ворота.  "Куда  денутся,  откроют  даже
посреди ночи! Не каждый  же  день  кто-то  привозит  топорника  легиона  с
торчащей к небу задницей".
   Но чтобы перейти на рысь, следовало бы  изменить  положение  "поклажи".
Иначе он наверняка сползет.
   Ей было лень.
   - А может, и пускай себе сползет?  -  сказала  она  сама  себе,  широко
зевнув.
   Где-то позади, на тракте, послышался топот копыт. Она нахмурила широкие
черные брови, прислушиваясь  к  его  приближению.  "Одинокий  всадник",  -
отметила она про себя, но все же поправила  на  бедрах  трофейный  пояс  с
мечом и чуть отодвинула плащ, чтобы было легче дотянуться до оружия.
   В дождливых вечерних сумерках фигуру всадника можно  было  различить  с
большим трудом. Но стоило ему остановить коня и  откинуть  капюшон  плаща,
как она узнала лицо, которое  мельком  видела  в  "Приюте".  У  него  были
светлые волосы и разноцветные усы. Выглядел он вполне достойно, не вызывая
никаких сомнений.
   Откинувшись в седле, она терпеливо ждала.
   - Что за встреча! - сказал незнакомец.
   Рот ее раскрылся сам собой.
   - Случайная, - после мгновенного замешательства ответила она.
   Незнакомец улыбнулся. У него были симпатичные морщинки  вокруг  глаз  и
очень ровные зубы.
   - Ну... почти. На самом деле я направляюсь в Рикс. Сначала  в  Рикс.  Я
подумал, что, может, в компании веселее?
   До нее дошло, что язык Кону отдает в его устах чем-то знакомым. Она еще
больше откинулась назад.
   - Дартанец... - недоброжелательно протянула она.
   - Дартанец, - с охотой согласился тот. - Более того,  житель  Роллайны.
Алебардник гвардии Князя-Представителя. Бывший алебардник.
   Она долго разглядывала его.
   - Конечно, ваше благородие. - Он  кивнул.  -  Мы  виделись  при  дворе.
Вернее было бы сказать, я вас видел. Кто же смотрит на почетный караул  во
дворце? Разве что начальник стражи: не слишком ли криво стоит и как втянут
живот!
   Она молчала. Он взглянул на связанного легионера, потом снова на нее.
   - Но должен признаться, в этой куртке и зеленой юбке я тебя сразу и  не
узнал. И косы. Там ваше благородие была  в  платье,  которое  стоит  моего
годового жалованья. И прическа до самого  потолка.  Я  узнал  тебя  только
тогда, когда услышал фамилию, известную, наверное, во всем Дартане.
   - Я солгала, - прервала она его. - Я ее уже не ношу. Наверное, я просто
хотела произвести впечатление. Или даже нет. Просто по привычке. И отстань
от меня, ваше благородие.
   Он сник, видимо, ее тон изрядно остудил его.
   - Прости, госпожа.
   Она повернула  коня  и  двинулась  дальше,  в  сторону  Рикса.  Пленник
продолжал стонать, и это вдруг начало ее злить.
   Алебардник опять догнал ее. Она остановила коня.
   - Дорога узкая, - сказала она, глядя прямо перед собой. - Зато длинная.
Вперед. Или сзади. Но лучше вперед и во весь опор.
   - Прости, госпожа, - повторил он, - я не хотел...
   По своему обычаю, она сплюнула на дорогу, чуть склонившись в седле.
   Он сделал вид, что не видит.
   - Ночью вдвоем безопаснее, - заметил он.
   Она невольно вздохнула:
   - Что мне сказать или сделать, чтобы ты оставил  меня  в  покое?  Я  не
затем сбежала из Дартана, чтобы тащить его за собой в Рикс.
   -  Получается,  что  мы  оба  дали  оттуда  деру,  ваше  благородие,  -
беспомощно проговорил он.
   Пленник снова застонал. Она освободила ногу и со знанием дела успокоила
его.
   Конь, послушный ее воле, снова двинулся вперед.
   - Громбелард - не место для дартанца.
   - А для дартанки, ваше благородие?
   - Я не дартанка! - бросила она, снова натягивая поводья. -  Отстань  от
меня, добром прошу! Чего ты от меня хочешь?
   - Я хочу только помочь...
   - О-о-о!.. - простонала она.
   - Ты говорила, госпожа, - поспешно продолжил он, -  что  это  вовсе  не
солдаты. Ты говорила трактирщику, я слышал! И  предупреждала  купцов,  что
дальнейший путь может  быть  опасен.  Не  хочу  хвастаться,  но  служба  в
Дартанской Гвардии - это не одни парады! Легион -  дело  другое,  но  нас,
гвардейцев, учат как следует. Я знаю,  как  обращаться  с  мечом.  Там,  в
трактире, хотел помочь, но это не потребовалось.
   - О-о-о!.. - снова застонала она, скорчившись  в  седле,  будто  у  нее
свело живот.
   - Ты, госпожа, я вижу, не простая женщина!  Но  я  тоже  не  хочу  быть
дартанским потешным воякой. Я приехал сюда, потому что хочу  добраться  до
Дурного Края. Если бы, однако,  ваше  благородие  взяла  меня  к  себе  на
службу...
   Она дернулась, словно от удара копьем в спину. Он замолчал, поскольку в
сгущающихся сумерках ему показалось, что она сейчас лишится чувств.
   - Я тебе нравлюсь, господин? - спросила она своим чуть сиплым  голосом,
поспешно слезая с седла. - Хочешь это проделать с дартанской магнаткой?  -
продолжала она, сбрасывая плащ. - Ну так возьми  меня.  Прямо  сейчас.  Но
потом  уезжай,  уезжай  быстрее.  Все  что  угодно,  только  не  дартанец,
отправляющийся в Дурной Край!
   Он остолбенело уставился на нее, но она, в сумерках и  под  дождем,  на
неровной громбелардской дороге, и впрямь раздевалась. Когда на плащ  упала
куртка, а сразу за ней рубашка и он  увидел  маленькие  обнаженные  груди,
алебардник огляделся по сторонам, словно в поисках защиты.
   - О... - тупо протянул он.
   Его конь рысью сорвался с места. Запутавшись одной ногой в почти снятой
юбке, она смотрела ему вслед. Вскоре его поглотили темнота и дождь.
   - Уехал, наконец уехал, - недоверчиво и с облегчением  сказала  она.  -
Что ж, ты нашла способ