неные
римляне обращались за помощью к своим лекарям. Луперк  снова  забрался  на
свой наблюдательный пункт, чтобы послушать, что творится  в  стане  врага.
Вскоре до него донеслись звуки возбужденных голосов, потом крики  и  снова
погребальные песнопения.
     - Они вернутся, - вздохнул он, покачав головой.
     Первое, что он увидел в утреннем свете, была осадная башня, катящаяся
к площадке перед воротами.
     Она двигалась медленно, толкаемая двумя десятками воинов, в то  время
как остальные нетерпеливо топтались позади, а отборный отряд Цивилиса ждал
в стороне. У Луперка было  достаточно  времени,  чтобы  оценить  ситуацию,
принять решение, расставить своих  людей  и  задействовать  оборонительные
машины. На  их  сооружение  он  в  свое  время  мобилизовал  и  солдат,  и
беженцев-мастеровых.
     Башня приблизилась к  воротам.  Германские  воины  забрались  внутрь,
прихватив с собой оружие и метательные снаряды, и приготовились к  штурму.
Легат отдал приказ. Римляне на стенах  приготовили  шесты  с  заостренными
концами. Под прикрытием щитов и пращников они толкали,  тыкали  шестами  в
щели, били по башне и, остановив ее, принялись разрушать. Тем временем  их
соратники сделали вылазку и с двух сторон напали на ошеломленного врага.
     Цивилис бросил в бой своих ветеранов. Римские умельцы выдвинули балку
поверх стены. Металлические  "челюсти"  на  цепи  метнулись  в  воздухе  и
зацепили одного из варваров, сорвав его с верхней площадки осадной  башни.
Убедившись в  успехе,  они  переместили  противовесы.  Балка  повернулась,
"челюсти" разжались, и захваченный упал на землю внутри крепости. Тут  его
уже ждали.
     - Пленные! - выкрикнул Луперк. - Мне нужны пленные!
     Примитивный подъемный кран еще и еще раз возвращался за добычей.
     Механизм был неуклюжий и грубый, но незнакомый варварам,  странный  и
потому  действовал  устрашающе.  Луперк  никак  не  думал,  что   подобное
сооружение может так сильно испугать врага. Да и  все  остальные  вряд  ли
могли предвидеть такое. Уничтожение башни и атакующего отряда  обученными,
слаженно действующими римскими солдатами нанесло варварам серьезный урон.
     Регулярное войско заняло бы  нужную  позицию,  перегруппировалось  и,
окружив ограниченное количество участвующих в вылазке легионеров, перебило
бы всех. Но никто из многочисленных вождей варварских племен не мог  взять
на себя командование и действовать  четко,  никто  не  имел  ни  малейшего
представления о том, что происходило на других  участках  битвы.  Те,  что
ввязались в смертоносную схватку, так и не получили подкрепления. Они были
обессилены  после  долгой,  бессонной  ночи,   многие   потеряли   большое
количество крови, но ни товарищи, ни боги не пришли им на помощь. Мужество
покинуло их, и они обратились в бегство.
     Остальная орда лавиной кинулась вслед за ними.
     -  Мы  не  будем  их  преследовать,  господин?  -  удивленно  спросил
ординарец.
     - Это было бы катастрофой. - В  сознании  Луперка  мелькнуло  смутное
удивление: почему он объясняет, а не велит мальчишке просто  замолчать.  -
Паника  не  охватила  их  по-настоящему.  Посмотри,   река   заставит   их
остановиться. Вожди смогут управиться с ними, а Цивилис понемногу приведет
их в чувство. Однако я не думаю, что он возобновит  подобные  попытки.  Он
встанет здесь лагерем и будет держать нас в осаде.
     "И  попробует  склонить  к  предательству  своих   соотечественников,
находящихся среди нас, - добавил про себя легат. - Но теперь,  по  крайней
мере, я смогу выспаться". Как он устал! В череп словно песка  насыпали,  а
язык стал шершавым, как подошва.
     Но сначала дела. Он спустился вниз по земляной бровке к  тому  месту,
куда кран сбрасывал свою добычу. Двое лежали мертвыми - может быть,  из-за
того,    что    слишком    отчаянно    сопротивлялись,    или    стражники
переусердствовали.
     Один, с неподвижными ногами, валялся в пыли  и  стонал.  Очевидно,  у
него сломан позвоночник - лучше  сразу  перерезать  ему  горло.  Еще  трое
связанных лежали вповалку под присмотром охраны. Седьмой, со связанными за
спиной руками и спутанными ногами, стоял прямо. На могучем теле -  военная
форма батавийских наемников.
     Луперк остановился перед ним.
     - Ну, солдат, что скажешь? - тихо спросил он.
     Губы в зарослях бороды и усов произносили латинские слова с гортанным
акцентом, но дрожи в голосе не чувствовалось.
     - Мы ваши пленники. И это все.
     Легионер поднял меч.  Луперк  взмахом  руки  заставил  его  отойти  в
сторону.
     - Не забывайся, - посоветовал он. - У меня несколько вопросов к  вам,
солдаты. Если поможете мне, избежите худшей участи, ожидающей предателей.
     - Я не предам своего командира, что бы вы ни делали, - ответил батав.
     Измождение  не  дало  ему  высказать  свое  презрение  с  достаточной
страстностью.
     - Уоен, Донар, Тив тому свидетели.
     "Меркурий, Геркулес, Марс. Главные их боги, вернее, так мы,  римляне,
называем их на свой лад. Но не важно. Кажется, он уверен в своих силах,  и
пытки его не сломят. Надо попробовать, конечно. Может быть,  его  товарищи
будут менее решительны. Хотя не слишком-то я верю, что кто-то из них знает
что-нибудь действительно нужное для нас.  Сколько  понапрасну  потраченных
сил".
     Хотя... Слабая надежда охватила  легата.  "Может  быть,  об  этом  он
захочет рассказать".
     - Скажи мне тогда, какой бес в вас вселился? Надо сойти с ума,  чтобы
нападать на крепость. Цивилис, должно быть, рвет на себе волосы.
     - Он  хотел  остановить  их,  -  возразил  пленник.  -  Но  воины  не
подчинились, и мы лишь пытались извлечь из этого хоть какую-то  пользу.  -
Волчий оскал. - Наверное, теперь они запомнят урок и лучше подготовятся  к
делу.
     - А защитников лагеря ты в расчет не берешь?
     Голос пленника внезапно дрогнул, в глазах погасла ярость.
     - В тактике мы ошиблись, да, но мы откликнулись на призыв. Он  верен.
Мы узнали о нем от бруктеров, что присоединились к нам.  Веледа  предрекла
победу.
     - Веледа?
     - Пророчица. Она призывает все племена идти на  битву.  Рим  проклят,
сказала ей богиня, победа будет за нами. - Батав расправил плечи. -  Делай
со мной что хочешь, римлянин. Ты пропадешь со всей своей гнилой империей.



                                    2

     В последние десятилетия  двадцатого  века  крышей  для  амстердамской
штаб-квартиры Патруля Времени служила небольшая экспортно-импортная фирма.
Офис  со  складом  находились  в  индийском  квартале,  где   экзотическая
внешность не привлекала внимания.
     Темпороллер Мэнса Эверарда появился в секретной части  здания  ранним
майским утром. Ему пришлось около минуты ждать у  выхода,  так  как  дверь
просигналила, что кто-то посторонний, кому не положено видеть выход вместо
деревянной панели, проходит по коридору с другой стороны -  скорей  всего,
обычный наемный рабочий  из  обслуживающего  персонала.  Затем,  повинуясь
ключу, панель раздвинулась. Не самое гениальное изобретение, но, видимо, в
местных условиях оно себя оправдывает.
     Эверард нашел  управляющего,  который  одновременно  был  шефом  всех
операций Патруля в этом уголке Европы. Сами операции не представляли собой
ничего особенного - так, рутинная работа,  если,  конечно,  можно  назвать
рутинной работу, связанную с путешествиями по времени. Но все-таки контора
была не из главных. До сих пор не считалось даже, что под  ее  наблюдением
находится один из важных секторов.
     - Мы не ждали вас так скоро, сэр, -  удивленно  произнес  Виллем  Тен
Бринк. - Вызвать агента Флорис?
     - Нет, спасибо, - ответил Эверард. - Я встречусь с ней  позже,  когда
устроюсь. Хотя сначала немного поброжу по городу. Не был здесь с... да,  с
1952 года, когда провел  тут  несколько  дней  отпуска.  Город  мне  тогда
понравился.
     - Ну, надеюсь, скучать вы не будете. Многое  изменилось,  знаете  ли.
Нужен вам гид, машина или какая-нибудь помощь? Нет? А как насчет помещения
для совещаний?
     - Не понадобится, я думаю.  Флорис  сообщила,  что  по  крайней  мере
первоначальные сведения ей будет удобнее передать у себя дома. -  Несмотря
на очевидное разочарование собеседника, Эверард не стал  уточнять,  о  чем
идет речь. Дело и без того было довольно деликатное, и ни к чему тем, кого
оно не касается непосредственно и кто не работает за пределами эры  своего
рождения, знать детали. Кроме того, Эверард  не  был  уверен,  что  угроза
действительно существует.
     Вооружившись   картой,   кошельком   с   гульденами   и   несколькими
практическими советами, он отправился бродить по городу. В табачном киоске
Эверард обновил запас табака для своей трубки и купил проездной  билет  на
общественный  транспорт.  Он  не   успел   пройти   гипнопедический   курс
нидерландского  языка,  но  все,  к  кому  он   обращался,   отвечали   на
превосходном английском. Эверард  решил  просто  прогуляться,  без  всякой
цели.
     Тридцать  четыре  года  -  долгий  срок.  (Хотя  на  самом  деле,   в
биологическом смысле, он прожил гораздо дольше, успел вступить в  Патруль,
стал агентом-оперативником и вволю попутешествовал  из  века  в  век  и  с
планеты на планету. Теперь закоулки Лондона  эпохи  Елизаветы  Первой  или
Пасаргада Цируса Великого стали ему привычнее улиц, по которым  он  сейчас
шел. Неужели то лето в самом деле было таким золотым? Или  просто  он  был
тогда молод и не обременен  слишком  большим  житейским  опытом?)  Что  же
теперь ждет его здесь?
     Следующие несколько часов успокоили  Эверарда.  Амстердам  отнюдь  не
стал сточной ямой, как утверждают  некоторые.  Улицы  от  площади  Дам  до
Центрального вокзала заполонили неряшливые юнцы, но,  похоже,  они  никому
особенно не мешали.  В  аллеях  неподалеку  от  улицы  Дамрак  можно  было
прекрасно провести время в  кафе  или  небольших  барах  с  неограниченным
выбором пива. Секс-шопы располагались на довольно большом расстоянии  друг
от друга среди обычных контор и  роскошных  книжных  магазинов.  Когда  он
присоединился к экскурсии по каналу и гид с равнодушным  видом  указал  на
розовый квартал [известен публичными домами,  магазинами  секс-индустрии],
Эверард увидел лишь древние  здания,  облагораживающие  всю  старую  часть
города. Его предупредили о карманниках, но грабителей он  не  опасался.  В
Нью-Йорке ему приходилось вдыхать смог и погуще, а в парке  Грамерси  было
гораздо больше собачьих отметин, чем в любом жилом  районе  этого  города.
Проголодавшись, он забрел в уютное местечко, где довольно сносно  готовили
блюдо из морского угря.
     Городской  музей  его  разочаровал  -   что   касается   современного
искусства, Эверард оставался в рядах непоколебимых консерваторов, - но  он
забыл обо всем в Государственном, "Рейксмюсеум", и, потеряв счет  времени,
бродил там до самого закрытия.
     Однако  пора  было  идти  к  Флорис.  Время   назначил   он   сам   в
предварительном телефонном разговоре. Она  не  возражала.  Полевой  агент,
специалист второго класса, что считалось  довольно  высоким  уровнем,  она
все-таки не смела перечить агенту-оперативнику. В любом случае,  выбранное
им время дня не считалось слишком не подходящим для визитов. Тем более что
в назначенный час можно перескочить. Может быть,  она  переместилась  туда
сразу после завтрака.
     Что касается Эверарда, вся эта расслабляющая интерлюдия не  притупила
бдительности. Наоборот. К тому  же  знакомство  с  родным  городом  Флорис
немного облегчало ему знакомство с ней самой. Это тоже совсем  не  лишнее.
Вполне возможно, им придется работать вместе.
     Пеший маршрут Эверарда пролегал  от  Мюсеумплайн  вдоль  Сингелграхт,
потом через тихий уголок Вонделпарка. Серебрилась  вода,  листья  и  трава
блестели на солнце. Юноша во взятой  напрокат  лодке  неторопливо  работал
веслами, глядя на сидящую перед ним девушку;  пожилая  пара  прогуливалась
рука об руку по тенистой аллее с вековыми деревьями; с веселыми  выкриками
и смехом промчалась мимо компания велосипедистов.
     Эверард мысленно перенесся в церковь Ауде Кирк, к картинам Рембрандта
и Ван Гога - какие-то из них он ведь еще даже не видел, -  и  задумался  о
жизни, пульсирующей в городе - сейчас, в прошлом, в будущем, -  обо  всем,
что питало эту жизнь. Он-то понимал, что их  реальность  -  не  более  чем
блик,    дифракционный     всплеск     в     абстрактном,     нестабильном
пространстве-времени, яркое разнообразие которого в любое мгновение  могло
не просто исчезнуть, а кануть бесследно, словно его никогда и не было.

               Те башни в шапках облаков, громадные дворцы,
               Кичливые империи, громадный шар земной,
               Да, все наследие Земли исчезнет, пропадет,
               Как этот бестелесный маскарад,
               Не оставив и обломков.

     Нет! Он не должен поддаваться таким настроениям. Они могут поколебать
его готовность выполнять свой долг, какими бы скучными, обыденными ни были
нескончаемые операции по  сохранению  существования  этого  мира.  Эверард
ускорил шаг.
     Многоквартирный дом, который он разыскивал, стоял на одной  из  тихих
улочек, застроенных аккуратными, симпатичными домиками еще в начале  века.
Табличка у входа подсказала, что Джейн Флорис живет  на  четвертом  этаже.
Указывалось  также,  что  она  по  профессии  bestuurder,   что-то   вроде
администратора; для достоверности легенды жалованье ей платили в  компании
Тена Бринка.
     Кроме этого, Эверард знал только, что она проводила  исследования  во
времена  римского  железного  века,  в  тот  период,  когда,  на   радость
археологам, в северной Европе начали появляться письменные  свидетельства.
Он  собирался  просмотреть  ее  личное  дело,   на   что,   с   некоторыми
ограничениями, имел право - не самая ведь легкая эпоха для любой  женщины,
тем более для исследовательницы из будущего, - но потом передумал. Сначала
лучше поговорить с ней самой. Пусть первое впечатление сложится при личной
встрече. Может быть, это еще и не кризис. Расследование, возможно,  выявит
какое-нибудь  недоразумение  или  ошибку,  для  исправления   которых   не
потребуется его вмешательства.
     Эверард нашел квартиру Флорис и  нажал  кнопку  звонка.  Она  открыла
дверь. Некоторое время оба стояли молча.
     Была  ли  она  тоже  удивлена?  Может  быть,  Флорис   ожидала,   что
агент-оперативник должен иметь  более  впечатляющую  внешность,  чем  этот
верзила с перебитым носом и, несмотря  на  все  пережитое,  с  нестираемым
отпечатком американского провинциализма?  Но  он-то  уж  точно  не  ожидал
встретить такую великолепную высокую блондинку  в  элегантном  платье,  не
скрывавшем физических достоинств его обладательницы.
     - Здравствуйте, - начал он на английском. - Я...
     Она широко улыбнулась, обнажив крупные зубы. Вздернутый нос,  широкие
брови... Кроме глаз изменчивого бирюзового цвета,  черты  ее  лица  нельзя
было назвать особенно красивыми, но  они  понравились  ему,  а  ее  фигуре
позавидовала бы и Юнона.
     - ...Агент Эверард, - закончила вместо него женщина. -  Какая  честь,
сэр.  -  Ее  голос  звучал  приветливо,  без  формальной  любезности.  Она
поздоровалась с ним за руку, как с равным. - Прошу вас.
     Проходя мимо нее, Эверард заметил,  что  она  не  так  уж  и  молода.
Очевидно, ей довелось немало испытать: в  уголках  глаз  и  губ  собрались
тонкие морщинки. Что же, положения, которого она добилась, нельзя  достичь
наскоком, за несколько лет, и даже омоложение  не  смогло  уничтожить  все
следы, оставленные долгими годами работы.
     Он внимательно осмотрел гостиную.  Обставлена  она  была  со  вкусом,
уютно, как и его собственная, хотя здесь все было новее и не было  никаких
исторических  сувениров.  Может  быть,  Флорис  не  хотела  объяснять   их
происхождение обычным гостям - или любовникам? На стенах  он  узнал  копии
ландшафтов Кьюпа и астрономические фотографии Сетевой Туманности.
     Среди книг в шкафу обнаружил Диккенса,  Марка  Твена,  Томаса  Манна,
Толкиена. Стыдно, конечно, но имена голландских авторов ни о  чем  ему  не
говорили.
     - Пожалуйста, присаживайтесь,  -  предложила  Флорис.  -  Курите,  не
стесняйтесь. Я приготовила  кофе.  Если  хотите  чаю,  придется  подождать
несколько минут.
     - Спасибо, кофе был бы очень кстати. - Эверард подвинул себе  кресло.
Она принесла из кухни кофейник, чашки, сливки, сахар, поставила все это на
столик и уселась на диван напротив него.
     - На каком предпочитаете говорить, на английском или на темпоральном?
- спросила она.
     Ему понравился такой подход к делу: решительный, но не фамильярный.
     - На английском,  для  начала,  -  решил  он.  Язык  патрульных  имел
специальные грамматические структуры, пригодные для описания  темпоральных
путешествий, вариантного времяисчисления и сопутствующих  парадоксов,  но,
когда дело касалось человеческих взаимоотношений, он  не  годился,  как  и
любой искусственный язык. (Так эсперантист, ударивший молотком по  пальцу,
вряд ли воскликнет в сердцах: "Экскременто!") -  Расскажите  мне  вкратце,
что происходит.
     - А я думала, что вы прибудете во всеоружии... Здесь  у  меня  только
всякие мелочи, фотографии, сувениры.  Они  не  представляют  интереса  для
ученых, но ценны как память. Вы, наверное, тоже храните подобные вещи.
     Эверард кивнул.
     - Тогда, мне кажется, надо вытащить их из ящика, чтобы вы могли лучше
почувствовать атмосферу,  а  мне  будет  легче  вспомнить  обстоятельства,
которые могут вас заинтересовать.
     Он отхлебнул из чашки. Кофе был как раз такой,  какой  ему  нравится:
горячий и крепкий.
     - Хорошая мысль. Но мы просмотрим их позднее. Когда это  возможно,  я
предпочитаю услышать о деле из первых уст. Точные детали, научный  анализ,
широкая  панорама  -  это  будет  важно  потом.  "Другими  словами,  я  не
интеллектуал; парень  из  фермерской  семьи,  который  сначала  выбился  в
инженеры, а после стал "полицейским".
     - Но я еще там не была, - возразила она.
     - Знаю. И никто из нашего корпуса, насколько  мне  известно,  еще  не
был. Тем не менее вас по крайней мере информировали об этой  проблеме,  и,
учитывая ваш специфический опыт, я уверен, вы уже многое обдумали. Так что
вы сейчас  самая  подходящая  кандидатура.  -  Эверард  подался  вперед  и
продолжил. - Так вот, я  могу  сказать  вам  лишь  следующее.  Руководство
попросило меня проверить кое-какие  сведения.  Они  получили  сообщение  о
несоответствиях в хрониках Тацита. Это их обеспокоило.  События  касаются,
по-видимому, центральной  части  Нидерландов  в  первом  веке  нашей  эры.
Получается, что это ваше поле деятельности, а мы с вами, более или  менее,
современники... -  "Хотя  между  нашими  датами  рождения  чуть  не  целое
поколение".  -  ...так  что,  я  думаю,  мы  поладим.  Потому-то  из  всех
агентов-оперативников они и выбрали  меня.  -  Эверард  показал  на  книгу
"Давид Копперфилд". Ему хотелось продемонстрировать, что у них есть  общие
интересы. - "Баркис не возражает". Я позвонил Тену  Бринку,  затем,  почти
сразу же, вам и прибыл, не откладывая дела в долгий  ящик.  Наверное,  мне
следовало сначала изучить Тацита. Я читал его, конечно, но довольно  давно
и в своей мировой линии, поэтому воспоминания остались  довольно  смутные.
Пришлось снова все просмотреть. Занятно, однако времени  было  мало,  и  я
ознакомился с материалами очень поверхностно. Так что начинайте  с  самого
начала. Если я что-то уже и знаю, ничего страшного.
     Флорис улыбнулась.
     - У вас совершенно обезоруживающие манеры, сэр, - проворковала она. -
Вы это специально?
     На мгновение он подумал, уж не собирается ли она флиртовать с ним. Но
Флорис продолжала хорошо поставленным деловым тоном:
     - Вы, конечно, понимаете, что и "Анналы" и "Истории" Тацита дошли  до
нынешних веков не в  полном  виде.  От  двенадцати  томов  самог