верард увидел, как он ухмыльнулся в бороду. Нелдорианин  поднял  бластер.
Эверард бросился на землю. Смертоносный бело-голубой луч прошипел там, где
он только что стоял. Ответный выстрел - и африканская лошадь  опрокинулась
под лязг металла. Ван Саравак,  стоя  во  весь  рост,  хладнокровно  навел
парализатор. Импульс, второй, третий, четвертый  -  и  один  из  нелдориан
свалился в грязь!
     Вокруг Сципионов рубились люди. Воины нелдориан  завопили  от  ужаса.
Действие бластера им, должно  быть,  продемонстрировали  заранее,  но  эти
удары  невидимой  руки  оказались  для  них  полной  неожиданностью.   Они
пустились наутек.  Второй  бандит  кое-как  справился  со  своим  конем  и
поскакал за ними.
     Эверард бросился к лошади без седока, крикнув на бегу:
     - Пит, займись тем, кого ты сшиб!.. Оттащи его подальше, нам надо его
допросить...
     Он прыгнул в седло и пустился в погоню  за  нелдорианином,  не  успев
даже толком осознать, что делает.
     Позади него Публий Корнелий Сципион и его сын вырвались из  окружения
и догнали отступающее римское войско.
     Эверард мчался сквозь  хаос.  Он  погонял  свою  лошадь,  но  догнать
нелдорианина не  старался.  Как  только  они  отъедут  достаточно  далеко,
спикирует роллер и прикончит бандита.
     Это понял и нелдорианин. Он осадил коня и  вскинул  бластер.  Эверард
увидел ослепительную вспышку, и его щеку опалило  жаром.  Мимо!  Установив
парализатор на широкий луч и стреляя на ходу, он продолжал погоню.  Второй
заряд бластера угодил его лошади прямо в грудь. Она рухнула на всем скаку,
и Эверард вылетел из седла. Но падать он умел: сразу вскочил  на  ноги  и,
пошатываясь, бросился к врагу. Парализатор  вылетел  у  него  из  рук,  но
подбирать его было некогда... Неважно, это можно сделать и потом - если он
останется жив... Широкий луч достиг цели. Расфокусированный, он,  конечно,
не свалил нелдорианина, но бластер тот выронил, а его конь еле держался на
ногах.
     Дождь хлестал  Эверарда  по  лицу.  Когда  он  подбежал,  нелдорианин
спрыгнул на землю и выхватил меч. В ту  же  секунду  вылетел  из  ножен  и
клинок Эверарда.
     - Как вам угодно, - сказал он на латыни. - Один из нас  останется  на
этом поле.



                                    9

     Над горами поднялась луна, превратив  заснеженные  склоны  в  тусклое
серебро. Далеко на севере лунный свет отражался  от  ледника.  Где-то  выл
волк. У себя в пещере пели кроманьонцы, но сюда, на веранду, их пение едва
доносилось. Дейрдре стояла на темной веранде и смотрела  на  горы.  Лунный
свет ложился на ее блестевшее слезами лицо. Она  удивленно  посмотрела  на
подошедших к ней Эверарда с ван Сараваком.
     - Вы вернулись? Так скоро? - спросила она. - Но вы же  оставили  меня
здесь только утром...
     - Много времени не потребовалось, - ответил ван Саравак, который  уже
успел выучить под гипнозом древнегреческий.
     - Надеюсь... - она попыталась улыбнуться, - надеюсь, вы уже закончили
свою работу и сможете теперь отдохнуть.
     - Да, закончили, - сказал Эверард.
     Несколько минут они стояли рядом, глядя на царство зимы.
     - Вы тогда сказали, что я не смогу вернуться домой, - это  правда?  -
грустно спросила Дейрдре.
     - Боюсь, что да. Заклинания... - Эверард и  ван  Саравак  встретились
взглядами.
     Им было разрешено рассказать девушке то, что  они  сочтут  нужным,  а
также взять ее с собой туда, где, по их мнению, ей будет лучше всего.  Ван
Саравак утверждал, что лучше всего ей будет на Венере в  его  столетии,  а
Эверард слишком устал, чтобы спорить.
     Дейрдре глубоко вздохнула:
     - Ну что же, - сказала она. - Я не буду  всю  жизнь  лить  слезы.  Да
пошлет Ваал моему народу, там, дома, счастье и благополучие.
     - Так оно и будет, - сказал Эверард.
     Больше он ничего сделать не мог. Сейчас ему хотелось  только  одного:
спать. Пусть ван Саравак скажет все, что надо  сказать,  и  пусть  награда
достанется ему.
     Эверард кивнул товарищу.
     - Пожалуй, я пойду лягу, Пит, - сказал он. - А ты останься.
     Венерианин взял девушку за руку. Эверард  медленно  пошел  к  себе  в
комнату.




                ...И СЛОНОВУЮ КОСТЬ, И ОБЕЗЬЯН, И ПАВЛИНОВ

     Когда Соломон [легендарный царь, правивший Израилем и Иудеей в Х веке
до н.э.; считается автором нескольких книг Ветхого завета] был на  вершине
славы, а Храм [построенное Соломоном культовое здание бога  Яхве,  которое
славилось необычайной роскошью; впоследствии разрушено  вавилонянами]  еще
только строился, Мэнс Эверард прибыл в пурпурный город Тир. И почти  сразу
его жизнь подверглась опасности.
     Само по себе это не имело большого значения.  Агент  Патруля  Времени
должен быть готов к такому повороту судьбы -  особенно  если  он  или  она
обладает  божественным  статусом  агента-оперативника.  Те,   кого   искал
Эверард, могли разрушить весь реально существующий мир, и он прибыл, чтобы
помочь спасти его.
     Было уже за полдень, когда корабль, который вез его  в  950  году  до
Рождества Христова, подошел к  месту  назначения.  Погода  стояла  теплая,
почти безветренная. Убрав парус,  судно  двигалось  на  веслах  под  скрип
уключин, плеск  воды  и  барабанный  бой  старшины,  который  расположился
неподалеку от орудовавших сдвоенным  рулевым  веслом  матросов.  Омывавшие
широкий семидесятифутовый корпус волны, журча и отбрасывая голубые  блики,
образовывали небольшие водовороты. Ослепительный блеск, исходивший от воды
чуть далее, не давал как следует разглядеть  другие  корабли.  А  их  было
множество -  от  стройных  боевых  судов  до  похожих  на  корыта  шлюпок.
Большинство  из  них  принадлежали  Финикии,   многие   пришли   из   иных
городов-государств  этого  сообщества,   но   хватало   и   чужеземных   -
филистимлянских, ассирийских, ахейских или даже из более отдаленных краев:
в Тир стекались торговцы со всего изведанного мира.
     - Итак, Эборикс, - добродушно  сказал  капитан  Маго,  -  перед  вами
Царица Моря. Все так, как я вам рассказывал, не правда ли? Что вы  думаете
о моем городе?
     Вместе со своим  пассажиром  он  стоял  на  носу  судна  -  прямо  за
вырезанным из дерева украшением в виде рыбьих хвостов, которые поднимались
вверх и изгибались назад, по направлению к такому же украшению на корме. К
этому украшению и  к  решетчатому  ограждению,  идущему  по  обоим  бортам
корабля, был привязан глиняный кувшин размером с  человека,  почти  полный
масла: никакой нужды успокаивать  волны  не  возникло,  и  путешествие  из
Сицилии завершилось так же спокойно, как и началось.
     Эверард смерил  капитана  взглядом.  Типичный  финикиец  -  стройный,
смуглый, с ястребиным носом, крупные  и  слегка  раскосые  глаза,  высокие
скулы; он носил красно-желтый халат, остроконечную шляпу и сандалии,  лицо
украшала аккуратная борода. Патрульный  заметно  превосходил  его  ростом.
Поскольку он обратил бы на себя внимание независимо от того,  какую  маску
наденет, Эверард выбрал роль кельта из центральной Европы: короткие штаны,
туника, бронзовый меч и свисающие усы.
     - В самом деле, вид великолепный, - дипломатично ответил он с сильным
акцентом. Гипнопедическое обучение, которому он подвергся в  своей  родной
Америке в верхней части временной шкалы, могло сделать его пунический язык
вообще безупречным, однако это не увязалось бы с образом, и он решил,  что
достаточно будет говорить бегло. -  Я  бы  сказал,  даже  устрашающий  для
простого обитателя лесной глуши.
     Его взгляд  вновь  устремился  вперед.  Поистине,  Тир  впечатлял  не
меньше, чем Нью-Йорк, - а может, и больше, если вспомнить, сколь  много  и
за какой короткий срок удалось совершить царю Хираму с помощью одних  лишь
средств Железного века, который и начаться-то толком не успел.
     Справа по борту поднимались рыжевато-коричневые Ливанские горы,  лишь
кое-где зеленели фруктовые сады и перелески да ютились  деревушки.  Пейзаж
был богаче и привлекательней того, которым Эверард любовался в  будущем  -
еще до вступления в Патруль.
     Усу, старый город, тянулся вдоль всего берега. Если  бы  не  размеры,
это было бы типичное восточное селение: кварталы  глинобитных  построек  с
плоскими крышами, узкие извилистые улицы  и  лишь  кое-где  яркие  фасады,
указывающие на храм или дворец. Зубчатые стены и башни окружали Усу с трех
сторон. Выстроившиеся вдоль пристаней склады с воротами в  проходах  между
ними казались сплошной стеной и  могли  служить,  видимо,  оборонительными
сооружениями. С высот за пределами видимости Эверарда  в  город  спускался
акведук.
     Новый город, собственно Тир (или, как называли  его  местные  жители,
Сор - "Скала"), располагался на острове, отстоящем от берега  на  полмили.
Точнее, он размещался поначалу на двух шхерах, а  затем  жители  застроили
пространство между ними и вокруг них. Позднее они прорыли сквозной канал с
севера на юг и соорудили пристани и волнорезы, превратив весь этот район в
превосходную гавань. Благодаря  растущему  населению  и  бурной  торговле,
здесь становилось все теснее, и строения начали карабкаться вверх  -  ярус
за ярусом, - пока  не  выросли  над  сторожевыми  стенами,  как  маленькие
небоскребы. Кирпичные дома встречались реже, чем дома из камня и  кедровой
древесины. Там, где  использовали  глину  и  штукатурку,  здания  украшали
фрески  и  мозаичные  покрытия.  На  восточной  стороне  Эверард   заметил
гигантское величественное здание, построенное царем не  для  себя,  а  для
городских нужд.
     Корабль Маго направлялся  во  внешний,  или  южный,  порт  -  как  он
говорил, в Египетскую  гавань.  На  пирсах  царила  суматоха:  все  что-то
загружали  и  разгружали,  приносили  и   относили,   чинили,   снаряжали,
торговались, спорили, кричали, но несмотря на хаос  и  суету  делали  свое
дело. Гигантского роста грузчики, погонщики ослов и другие работники,  как
и моряки на загроможденной грузами палубе корабля, носили лишь набедренные
повязки или  выгоревшие,  залатанные  халаты.  Однако  взгляд  то  и  дело
натыкался  на  более  яркие  одежды,  что  выделялись  в  толпе  благодаря
производимым здесь же роскошным краскам.  Среди  мужчин  изредка  мелькали
женщины, и предварительная подготовка Эверарда  позволила  ему  заключить,
что отнюдь не все они шлюхи. До  его  ушей  доносились  портовые  звуки  -
говор, смех, возгласы, крики ослов, ржание лошадей,  удары  ног  и  копыт,
стук молота, скрип колес и кранов, струнная музыка. Жизнь, как  говорится,
била ключом.
     Но  на  костюмированную  сцену  из  какого-нибудь  там  фильма  вроде
"Арабских ночей" это  совсем  не  походило.  Он  уже  видел  искалеченных,
слепых, истощенных попрошаек и заметил, как плеть подстегнула  плетущегося
слишком медленно раба.  Вьючным  животным  приходилось  и  того  хуже.  От
запахов Древнего Востока к горлу подкатила тошнота - пахло дымом, пометом,
отбросами, потом, а также дегтем, пряностями и жареным  мясом.  Эту  смесь
дополняло зловоние красилен и мусорных куч на материке, но, двигаясь вдоль
берега и разбивая каждую ночь лагерь, он успел привыкнуть к зловонию.
     Впрочем, такого  рода  неприятности  его  не  пугали.  Странствия  по
истории излечили Эверарда от привередливости и сделали  невосприимчивым  к
жестокости человека и природы... до некоторой степени. Для своего  времени
эти  ханаанцы  -  просвещенный  и  счастливый  народ.  В  сущности,  более
просвещенный и счастливый, нежели большая часть человечества почти во всех
землях и почти во все времена.
     Его задача заключалась в том, чтобы так все и осталось.
     Маго вновь посмотрел на него.
     - Увы, там есть и такие, кто бесстыдно  обманывает  вновь  прибывших.
Мне бы не хотелось, дружище Эборикс, чтобы это случилось с вами. Я полюбил
вас за время нашего путешествия и желал бы, чтобы у вас  остались  хорошие
воспоминания о моем городе. Позвольте мне  порекомендовать  вам  постоялый
двор моего шурина - брата моей младшей жены.  Он  предоставит  вам  чистую
постель, обеспечит надежное хранение ваших ценностей и не обманет.
     - Благодарю вас, - ответил Эверард, - но  я  по-прежнему  намереваюсь
разыскать того человека, о котором рассказывал. Как вы помните, именно его
существование подвигло меня приехать сюда. - Он улыбнулся.  -  Разумеется,
если он умер, или уехал, или еще что-то там... я  буду  рад  принять  ваше
предложение. - Эверард сказал это просто из вежливости. За  время  пути  у
патрульного сложилось твердое убеждение, что Маго не  менее  корыстолюбив,
нежели любой другой странствующий торговец, и при случае сам  не  замедлит
обобрать путника.
     Капитан  бросил  на  него  внимательный  взгляд.   Эверард   считался
человеком крупного сложения и в своей собственной эре, а уж здесь выглядел
настоящим гигантом.  Приплюснутый  нос  и  мрачные  черты  лица  усиливали
впечатление грубой мощи, в то время как  синие  глаза  и  темно-каштановые
волосы выдавали в нем выходца с дикого Севера. Пожалуй, не стоит  на  него
давить.
     При всем при том представитель кельтской расы  вовсе  не  был  чем-то
удивительным в этом космополитичном месте. Не только янтарь с  балтийского
побережья, олово из Иберии,  приправы  из  Аравии,  твердая  древесина  из
Африки или экзотические товары из еще более отдаленных мест прибывали сюда
- прибывали и люди.
     Договариваясь с капитаном о проезде, Эборикс рассказал,  что  покинул
свою гористую родину из-за утраты поместья и  теперь  отправляется  искать
счастья на юге. Странствуя, он охотился или работал,  чтобы  прокормиться,
если никто не оказывал ему гостеприимства в обмен на его рассказы. Так  он
добрался до италийских умбров, родственных кельтам племен. (Кельты  начнут
захватывать Европу - до самой Атлантики - лишь через три-четыре  столетия,
когда познакомятся с железом; однако некоторые их  племена  уже  завладели
территориями, расположенными вдали  от  Дунайской  долины,  колыбели  этой
расы).  Один  из  них,  служивший  когда-то  наемником,  поведал   ему   о
возможностях, которые имеются в Ханаане, и научил пуническому языку. Это и
побудило  Эборикса  отыскать  в  Сицилии  залив,  куда  регулярно  заходят
финикийские торговые суда, и, оплатив проезд кое-каким накопленным добром,
отправиться в путь. В Тире, как ему сообщили,  проживает,  нагулявшись  по
свету, его земляк, который, возможно, не откажет соотечественнику в помощи
и подскажет, чем заняться.
     Этот набор нелепиц, тщательно разработанный специалистами Патруля, не
просто удовлетворял досужее любопытство - он  делал  путешествие  Эверарда
безопасным. Заподозри Маго с командой в иностранце  одиночку  без  связей,
они могли бы поддаться искушению и напасть на него, пока он спит,  связать
и продать в рабство. А так  все  прошло  гладко  и  в  общем-то  нескучно.
Эверарду эти мошенники даже начали нравиться.
     Что удваивало его желание спасти их от гибели.
     Тириец вздохнул.
     - Как хотите, - сказал он. - Если я вам понадоблюсь, вы  найдете  мой
дом на улице Храма Анат, близ Сидонийской гавани. - Его лицо просияло. - В
любом случае, навестите  меня  с  вашим  патроном.  Он,  кажется,  торгует
янтарем? Может быть, мы провернем какую-нибудь сделку... Теперь станьте  в
сторону. Я должен пришвартовать корабль. - И он стал выкрикивать  команды,
обильно пересыпая их бранью.
     Моряки искусно подвели судно к причалу,  закрепили  его  и  выбросили
сходни. Толпа на пристани подступила  ближе;  люди  орали  во  все  горло,
спрашивая  о  новостях,  предлагая  свои  услуги  в  качестве   грузчиков,
расхваливая свои товары и лавки своих хозяев. Тем не менее никто не ступал
на  борт.  Эта  привилегия  изначально  принадлежала  чиновнику   таможни.
Охранник в шлеме и чешуйчатой  кольчуге,  вооруженный  копьем  и  коротким
мечом, шел  перед  ним,  расталкивая  толпу  и  оставляя  за  собой  волны
ругательств - впрочем, вполне добродушных.  За  спиной  чиновника  семенил
секретарь, который нес стило [заостренный стержень из кости,  металла  или
дерева, служивший для письма] и восковую дощечку.
     Эверард спустился на палубу и  взял  свой  багаж,  хранившийся  между
блоками италийского мрамора - основного груза корабля.  Чиновник  приказал
ему открыть два кожаных мешка. Ничего необычного в них не оказалось.
     Патрульный предпринял морскую поездку из Сицилии (вместо  того  чтобы
перенестись во времени прямо в Тир) с единственной целью - выдать себя  за
того, за кого он себя выдавал.  Несомненно,  враг  продолжает  следить  за
развитием событий, потому что до катастрофы оставалось совсем недолго.
     - По крайней мере, какое-то время ты  сможешь  себя  обеспечивать.  -
Финикийский чиновник кивнул  седой  головой,  когда  Эверард  показал  ему
несколько маленьких слитков  бронзы.  Денежную  систему  изобретут  только
через несколько столетий, но металл  можно  будет  обменять  на  все,  что
угодно. - Ты должен понимать, что мы не можем впустить того, кому  в  один
прекрасный день придется стать грабителем. Впрочем...  -  Он  с  сомнением
взглянул на меч варвара. - С какой целью ты прибыл?
     - Найти честную работу, господин, - охранять  караваны,  например.  Я
направляюсь к Конору, торговцу янтарем. - Существование этого кельта стало
главным фактором при выборе легенды для Эверарда. Идею подал ему начальник
местной базы Патруля.
     Тириец принял решение.
     - Ну ладно, можешь сойти на берег вместе со своим оружием. Помни, что
воров, разбойников и убийц мы распинаем. Если ты не найдешь  иной  работы,
отыщи  близ  Дворца  Суффетов  [главы  исполнительной   власти   некоторых
финикийских городов-государств, избираемые из  числа  местной  знати]  дом
найма Итхобаала. У него всегда найдется поденная работа для таких  крепких
парней, как ты. Удачи.
     Он принялся разбираться с Маго. Эверард не  спешил  уходить,  ожидая,
когда можно будет попрощаться с капитаном.  Переговоры  протекали  быстро,
почти непринужденно, и подать, которую надлежало уплатить  натурой,  стала
умеренной. Эта раса деловых людей обходилась без  тяжеловесной  бюрократии
Египта и Месопотамии.
     Сказав, что хотел, Эверард подцепил свои мешки за  обвязанные  вокруг
них веревки и спустился на  берег.  Его  сразу  же  окружила  толпа,  люди
присматривались  к  нему  и  переговаривались   между   собой,   но,   что
удивительно, никто не просил у него подаяния и не  досаждал  предложениями
купить какую-нибудь безделушку; двое или трое попытались,  однако  на  том
все и кончилось.
     И это Ближний Восток?
     Хотя понятно: деньги еще не изобрели.  А  с  новоприбывшего  и  вовсе
взять нечего: вряд ли у него найдется что-то, что в  эту  эпоху  выполняет
функцию мелочи. Обычно вы заключали сделку с владельцем постоялого двора -
кров и  пища  в  обмен  на  энное  количество  металла  или  любых  других
ценностей,  которые  у  вас  есть.  Для  совершения  сделок  помельче   вы
отпиливали от слитка кусок - если не оговорена иная плата  (обменный  фонд
Эверарда  включал  янтарь  и  перламутровые  бусины).  Иногда  приходилось
приглашать посредника, который превращал ваш обмен в составную часть более
сложного обмена, затрагивающего еще  несколько  человек.  Ну  а  если  вас
охватит желание подать кому-то милостыню,  можно  взять  с  собой  немного
зерна или сушеных фруктов и положить в чашу нуждающегося.
     Вскоре Эверард оставил позади большую часть  толпы,  которую  главным
образом интересовал экипаж судна. Однако парочка  праздных  зевак  все  же
увязалась за ним. Он зашагал по причалу к открытым воротам.
     Внезапно кто-то дернул его за рукав. От неожиданности Эверард  сбился
с шага и посмотрел вниз. Смуглый мальчишка, босой, одетый  лишь  в  рваную
грязную  юбку,  с  пояса  которой  свисал  небольшой   мешок,   дружелюбно
улыбнулся. Вьющиеся черные волосы, собранные на затылке в косичку,  острый
нос, тонкие скулы. Судя по пуху на щеках, ему сравнялось лет  шестнадца