я  отливом,  спустится  к  устью  реки  Северн  и  войдет  в
Бристольский канал.
   Мэтью привел ее на мостик, велел покрепче держаться за поручни, а сам
прочно уперся ногами в палубу, чтобы  наилучшим  способом  противостоять
качке; набрав полную грудь воздуха, он выкрикнул свой первый приказ.
   Сабби услышала, как заскрипели снасти где-то у нее над головой, и это
заставило ее поднять взгляд вверх.  Она  задохнулась,  увидев  крошечные
фигурки, которые проворно управлялись с канатами, готовясь развернуть  и
поднять главный парус.
   Когда корабль вынесло течением в открытые воды Бристольского  залива,
морякам оставалось лишь дождаться момента, чтобы поймать ветер в паруса.
   Сабби взглянула на Мэтью, и он улыбнулся: его  радовал  ее  искренний
восторг.
   - Лево руля! - приказал  он,  и  ветер  разнес  его  голос  по  всему
кораблю. А потом он сказал уже тише, только для нее:
   - Справа по борту - это Уэльс. Дикое место.
   Она энергично кивнула.
   - Небо краснеет: готовится великолепный закат.., специально для  вас!
- объявил он, широко улыбнувшись.
   Она чувствовала солоноватый запах водорослей, выброшенных  на  берег.
Сильный  морской  бриз  сорвал  с  ее  головы  капюшон,  и  пряди  волос
разлетелись причудливым облаком.
   Слышались крики морских птиц; время от времени они  проносились  мимо
высоких мачт, и Сабби казалось, что даже биение ее сердца следует  ритму
того неповторимого звука, с которым нос корабля разрезает волны. Никогда
раньше не испытывала она такого ликования, такого  чувства  безграничной
свободы. В этот момент она словно заново родилась. Сейчас начиналась  ее
жизнь. И она намеревалась встретить свое будущее во всеоружии. Никогда и
никому она не позволит делать из нее жертву. Она знала, что воля  у  нее
сильная. Отныне и впредь она будет держать  чашу  жизни  обеими  руками,
мысленно поклялась она, и будет распоряжаться содержимым  этой  чаши  по
своему усмотрению. Она станет поступать только так, как  пожелает  сама.
Она научится жить полной жизнью, она осуществит свою заветную месть -  и
месть будет для нее слаще нектара.
   Сабби глубоко вдохнула пьянящий  морской  воздух  и  дала  сама  себе
нерушимый обет: с этого мгновения она начинает свою настоящую  жизнь,  и
ничто  не  остановит  ее.  Вцепившись  в  перила,  она  вычислила   весь
предстоящий ей путь. Все будет очень просто.  Мэтью,  конечно,  примется
яростно возражать...  Она  рассмеялась  вслух,  ибо  знала,  что  одного
Хокхерста она уже покорила, а теперь очередь за  другим.  Она  облизнула
губы, подумав об этом другом. Ублюдок несчастный!

***

   Блэкмур-Холл оказался скалистым уголком, продуваемым  всеми  ветрами.
Таинственные   очертания   скал,   безлюдные    окрестности    порождали
впечатление,  будто  это  поместье  расположено  на  краю  света.  Мэтью
испытывал невольное раскаяние за то, что привез Сару  в  столь  дикое  и
пустынное место; он то и дело -  чуть  ли  не  каждую  минуту  -  считал
необходимым приносить ей  извинения  и  оправдываться,  начиная  с  того
момента,  когда  их  атаковала  свора  свирепых  ирландских  волкодавов;
путешественники едва успели укрыться за  воротами,  а  псарям  не  сразу
удалось кнутами отогнать злобных животных.
   Сабби влюбилась в эти места с первого же взгляда, но предпочла скрыть
свои чувства от Мэтью. Он представил ее всем обитателям замка  как  леди
Девонпорт, и домоправительница -  красивая  румяная  женщина  -  тут  же
вручила ей  огромную  связку  ключей,  которыми  подобает  распоряжаться
хозяйке.
   Мэтью самолично отдал поварам приказ приготовить достаточно  еды  для
корабельной команды и велел двоим матросам  принять  на  борт  пятьдесят
бочонков сидра из винных погребов Блэкмура.
   Сабби и Мэтью поужинали вдвоем в малой гостиной, где топился камин: в
этот погожий июньский день солнечный свет не пробивался  сквозь  толстые
каменные стены Блэкмура, и  путешественники  наслаждались  теплом,  сидя
перед камином.
   У Сабби хватило ума подождать, пока  Мэтью  не  ублажит  себя  сытной
пищей и добрым  вином,  и  только  тогда  она  поделилась  с  ним  своим
замыслом.
   - Нет, нет и нет! Да за такое дело брат мне голову оторвет!
   - Мэтт, ты же исполнил все, о чем он тебя просил. Ты представлял  его
особу во время свадебной церемонии,  ты  благополучно  доставил  меня  в
Блэкмур. Твой долг исполнен, ты сыграл свою  роль.  Я  же  не  собираюсь
являться ко двору  как  леди  Девонпорт.  Моя  тетушка,  Кейт  Эшфорд  -
хранительница гардероба королевы. В недавнем письме она сообщила, что ей
необходима помощница.
   Это была не столь уж наглая ложь; впрочем, Сабби уже приняла  решение
и не собиралась останавливаться ни перед ложью, ни перед  более  тяжкими
прегрешениями, лишь бы добиться своего.
   - Если брат узнает - наши жизни будут стоить меньше, чем кучка козьих
орешков!
   - Да ведь ему нипочем не  узнать  об  этом,  Мэтт,  если  ты  сам  не
проболтаешься! Он женат на Саре Бишоп. А я - Сабина Уайлд.
   - Ты сошла с ума! То, что ты задумала, - это игра с огнем..,  будь  я
проклят, Сабби, почему у тебя такой довольный вид? Я говорю серьезно!
   - Ах, ты,  может  быть,  его  боишься,  но  ведь  я-то  не  боюсь!  -
подзадорила она его.
   - Немыслимо! Конечно, народу при дворе -  тьма-тьмущая,  но  тебе  не
удастся затеряться в толпе. Ты везде будешь выделяться, тебя  невозможно
не заметить! Поверь, я знаю, что говорю: брат непременно  на  тебя  глаз
положит!
   - Другими словами, Шейн Хокхерст - бабник? - уточнила она.
   - Там, где дело касается женщин, Хокхерст чертовски опасный хищник  -
сущий ястреб  ..Вот уж кто не зря носит  такую
фамилию, - со всей прямотой ответил Мэтт.
   - Тем лучше! Я  собираюсь  стать  его  любовницей,  -  объявила  она,
сверкая зелеными глазами. - Я буду заказывать музыку, а уж  он  под  мою
дудку попляшет!
   Мэтью посмотрел на нее как на умалишенную.
   - Тебе тоже придется поплясать. Нет! Не бывать этому! - закричал он.
   Уголки ее губ изогнулись вверх. Мэтт - ее  друг,  он  не  оставит  ее
гнить в этом захолустье.
   Уж об этом она позаботится!

Глава 6

   Мэтью Хокхерст медленно вел корабль вдоль побережья Девона. Он бросил
якорь близ Тинтагиля, чтобы показать своей  спутнице  знаменитый  замок,
который, по  преданию,  принадлежал  королю  Артуру.  Они  обогнули  мыс
Лендз-Энд - Край Земли - юго-западную оконечность Англии, а затем  снова
остановились в причудливой гавани Маусхоул;
   Сабби смогла осмотреть и эти места. Мэтью использовал любой  предлог,
любую уловку, какую только мог  изобрести,  лишь  бы  выиграть  время  и
прибыть в Лондон как можно позже. Ему было известно,  что  Шейн  получил
приказ - состоять в свите королевы во время  ее  поездки  по  стране,  и
Мэтью намеревался доставить Сабби в Гринвич не  раньше,  чем  во  второй
день июля.
   Со своей стороны, Шейн Хокхерст, который  не  хуже  Мэтью  знал,  что
монарший отъезд назначен на первое июля, также не спешил возвращаться ко
двору. Ему совсем не хотелось вместе со всей свитой покидать Лондон, где
его ожидали многочисленные деловые встречи.
   Он отложил отъезд из Девонпорта  еще  на  неделю,  желая,  во-первых,
удостовериться,  что  жизнь  Джорджианы  устроена  должным  образом,   а
во-вторых, уклониться от чести сопровождать королеву.
   Оба брата ошиблись в своих расчетах на один день. Предполагалось, что
ее величество посетит графство Норфолк и закончит свой вояж в Норидже  -
в Восточной Англии. Первая остановка намечалась  в  Теоболдсе,  сельской
резиденции Сесила, находившейся сразу же по выезде  из  Лондона.  Вперед
был выслан церемониймейстер,  которому  надлежало  подготовить  все  для
приема королевы и ее двора.
   Дамы из свиты побывали в Теоболдсе заранее и пришли в ужас  от  того,
какие жилища были там для них отведены.
   Личные покои королевы отличались бьющей через край роскошью, но  даже
наиболее приближенные к ней особы были обречены ютиться  все  вместе,  в
одной комнате с прислужницами куда более  низких  рангов,  а  придворные
мужчины - в другой.
   Стараясь по возможности избежать встречи с Бесс сразу после того, как
она тронется в путь, лорд Девонпорт  предпочел  сослаться  на  ужасающую
тесноту апартаментов в Теоболдсе как  на  предлог,  позволивший  ему  не
присоединяться к королевскому кортежу, когда тот двинулся по направлению
к замку у Бишоп-Стортфорда. Хокхерст редко пользовался  отведенными  ему
личными комнатами на четвертом этаже Гринвичского дворца, потому  что  в
Лондоне у него был собственный дом на берегу Темзы, но  он  -  вместе  с
Бароном - намеревался провести здесь ближайшие несколько дней: он  хотел
обследовать некоторые помещения, пока отсутствуют их обитатели, входящие
в свиту королевы.
   Сабби была поражена многолюдьем и толкотней в Гринвиче - не только  в
самом дворце, но и в парке, во дворе и даже в конюшнях.
   Это напоминало ярмарку,  где  ей  довелось  однажды  побывать  и  где
жонглеры и музыканты устроили веселое представление для горожан.
   Одежды тех, кто попадался Сабби  на  глаза  в  Гринвиче,  были  столь
яркими и причудливыми, что походили скорее на костюмы бродячих  актеров.
Каждый встречный торопился по своему делу и не обращал никакого внимания
на окружающих.
   Мэтью  пообещал  позаботиться  о  стойле  для  Субботы  и  пристроить
где-нибудь два сундука Сабби, пока она не вернется от леди Эшфорд.
   Свободных помещений во дворце было сколько угодно - теперь, когда  ее
величество изволила отбыть. Лицезреть королеву Сабби не  удалось  -  она
опоздала на полчаса, чтобы полюбоваться выездом процессии;  однако  обоз
только готовился отправиться в путь: повозки с вещами королевы, кареты с
ее высокопоставленными служителями и, в свою очередь, повозки с вещами и
слугами этих важных особ. Сабби уже начала терять надежду,  что  в  этой
суматохе и  толчее  ей  удастся  отыскать  леди  Эшфорд,  поскольку  все
казались слишком занятыми и озабоченными и  могли  дать  ей  лишь  самые
смутные указания, где можно найти эту леди.
   В залах и переходах дворца Сабби совсем  растерялась.  Она  повернула
направо, потом налево, потом снова направо; она преодолела подъем  почти
в три лестничных пролета.
   В конце концов какой-то юный паж,  любопытство  которого  пробудилось
при виде нового лица, проводил ее  до  королевской  гардеробной,  и  она
оказалась лицом к лицу с женщиной, которая выглядела куда старше, чем  в
детских воспоминаниях Сабби.
   Обе женщины сверлили друг друга взглядами чуть ли не целую минуту,  и
наконец, собравшись с духом, Сабби спросила:
   - Леди Эшфорд? Тетушка Кейт?
   Рослая дама, которая, по-видимому, была некогда очень  хороша  собой,
грустно поджала губы и хмуро откликнулась:
   - Итак, как я вижу, они все-таки сплавили ко мне свою рыжую!
   - Боюсь, что так, - подтвердила Сабби с тем же постным выражением  на
лице.
   Глаза Кейт внезапно заискрились веселой усмешкой.
   - Сегодня утром в часовне я просила и  Бога,  и  дьявола,  чтобы  они
послали мне пару рук на помощь... Похоже, кто-то из них снизошел к  моим
мольбам!
   Сабби улыбнулась и присела в низком реверансе; она поняла, что они  с
тетушкой сумеют поладить.
   Кейт Эшфорд имела обыкновение говорить безостановочно. Она никогда не
умолкала.
   В ней таился неиссякаемый источник сведений, наставлений,  советов  и
сплетен, и она безотлагательно занялась приобщением Сабби к злободневным
хлопотам.
   - По правде говоря, ты не могла появиться  в  более  удачный  момент.
Королева отправилась в поездку и оставила меня здесь, чтобы я  почистила
и обновила все те наряды, которые она не взяла с собой. Работы  столько,
что и за сто лет не управишься... - Она озабоченно покачала головой. - У
нашей  государыни  платьев  больше  двухсот,  и  это  только  здесь,   в
Гринвиче.., и столько же в Виндзоре, и в Хэмптон-Корте.
   Едва закончив одну тираду, добрая леди немедленно начинала следующую,
так что от Сабби требовалось только вовремя кивать головой.
   - Фу! Дворец просто пропитан зловонием!
   Давай откроем окна. Думаешь, для чего  затеваются  эти  торжественные
вояжи по стране?
   Для того  чтобы  осчастливить  подданных  ее  величества  лицезрением
королевы во всех городишках по пути следования? Как бы не так!
   Это просто предлог, а на самом деле большие выезды нужны, чтобы  этот
дворец обезлюдел.
   Ведь всю зиму тут  размещаются  полторы  тысячи  человеческих  тел...
Полторы тысячи немытых тел,  со  всеми  их  запахами,  -  добавила  она,
брезгливо поморщившись. - Господи прости, нужно очистить отхожие  места,
прежде чем установится погода потеплее, а то нас всех  чума  поразит!  -
Она выдержала короткую паузу и вновь повела речь о собственных  заботах.
- И ведь нужно приводить в порядок не  только  платья.  А  кринолины?  А
обувь?  А  драгоценности?  Их  надо  и  почистить,   и   починить,   где
потребуется...  Я  уж  не  говорю  о  париках!  -  Последнее  слово  она
произнесла с особым ударением и закатила глаза к потолку. - У  меня  две
помощницы, но у них на двоих мозгов меньше, чем у одной божьей  коровки!
А у тебя, судя по виду, есть голова на плечах, и ты, должно быть, знаешь
чего хочешь. Мне придется платить тебе жалованье  из  своих  собственных
средств. Ну, разумеется, во дворце ты можешь рассчитывать на кров  и  на
пищу, так что ешь сколько влезет, но это все,  чем  тебя  может  одарить
королева. Она до того прижимиста, что готова изюминку разрезать  на  две
половинки! Вот тебе и еще одно преимущество поездки по  стране,  понятно
тебе? Каждый захолустный дворянин, которого она осчастливит  посещением,
опустошит все свои закрома и все погреба в округе:  надо  же  кормить  и
развлекать тысячу с лишком важных гостей!
   Зато какая честь - они потанцуют в его доме!
   Впрочем, довольно болтовни.  Я  выделю  тебе  одну  из  наших  личных
комнат. Комнатушки у нас  крошечные,  но  там,  по  крайней  мере,  есть
кровать и окно, а это само по себе уже роскошь по  здешним  понятиям.  В
Гринвиче сколько угодно комнат без окон, можешь ты в  это  поверить?  Ты
будешь жить на третьем этаже, так что  осмотрись  с  дороги...  Ты  ведь
Сара, правильно?
   - Нет, мэм. Меня все зовут Сабби... Сабина Уайлд.
   Кейт так и пронзила ее взглядом.
   - Ах да, теперь я вспоминаю.
   Тетушка отвела ее в тесную комнатку на третьем этаже и распорядилась:
   -  Как  только  разберешься  тут  со  своими  вещами,   спускайся   в
гардеробную и принимайся за дело. С каждым платьем придется как  следует
поработать губкой - пятна от пота под мышками очень трудно выводятся.  И
еще эти проклятые белила, которыми она обмазывает все лицо!  Их  готовят
из смеси яичного белка, квасцов и буры. Отчищать от этой смеси парики  и
рафы - дело не из приятных!
   Оставшись на несколько  минут  в  одиночестве,  Сабби  оглядела  свою
каморку.  Здесь,  во  всяком  случае,  была  удобная  кровать  с  вполне
приличными  покрывалами.  В  углу  размещался  шкаф  для  одежды;  рядом
находился небольшой умывальник с тазом и кувшином, а под ним -  короб  с
ночной вазой. Самым большим достоинством комнаты были высокие окна -  от
пола до потолка. Взявшись за ручку одной из  оконных  рам,  одновременно
служившей и створкой балконной двери, Сабби  открыла  окно  и  вышла  на
маленький каменный балкон.
   Затем она как можно  шире  раздвинула  тяжелые  шторы,  оставив  окно
открытым, чтобы  проветрить  комнату:  на  такой  высоте  она  могла  не
тревожиться, что кто-нибудь влезет в комнату через окно.
   Ей снова пришлось воспользоваться услугами пажа, чтобы найти дорогу к
конюшням, а там она потратила полчаса на поиски Мэтью. Он втащил сундуки
Сабби к ней в комнатку, а затем они  взглянули  друг  другу  в  глаза  и
произнесли одновременно одну и ту же фразу:
   - Я думаю, нас не должны видеть вместе.
   Оба засмеялись, потому что взаимное понимание давалось  им  легко,  и
Сабби сказала:
   - Когда мы встретимся на людях, надо будет сделать вид, что мы  видим
друг  друга  впервые  в  жизни.   Если   кто-нибудь   начнет   обо   мне
расспрашивать... Все, что тебе известно, - это то, что я племянница леди
Эшфорд. А сейчас, как я полагаю, ты должен заняться делами со славным  и
могущественным лордом Девонпортом, и если этот змей полюбопытствует,  на
что похожа его жена, скажи ему, что я беззубая, косоглазая, кривобокая и
что я жду не дождусь, когда же он примчится в  Блэкмур,  чтобы  затащить
меня в постель!
   - О, мне пока незачем беспокоиться насчет Хока, - сказал он беспечно.
- Он уехал... в свите королевы.
   Лицо у Сабби вытянулось. Черт побери этого  мерзавца,  который  готов
быть на побегушках у женщины только потому, что та -  королева!  Что  ж,
прежде чем она, Сабби, с  ним  разделается,  он  у  нее  и  побегает,  и
попрыгает по-другому! Будет дергаться, как висельник в петле!
   Распаковывать сундуки Сабби не стала, поскольку  и  так  уже  слишком
долго заставила ждать тетушку. Первые  дни  она  будет  просто  образцом
усердия, чтобы завоевать уважение Кейт и укрепить  свое  положение.  Она
будет впитывать все, как губка, а кто может быть лучшим наставником, чем
говорливая хранительница королевских нарядов?
   - Ах, девочка, вот и ты наконец, - с радостью встретила ее Кейт. -  Я
уже разобрала манишки, нижние юбки и  воротники..,  приготовила  их  для
прачек. Им все нужно передавать по счету, а  иначе  эти  бойкие  молодки
быстро научатся подбирать, что плохо лежит!
   Вот  посмотри,  на  каждой  вещичке  из  королевского  белья   вышита
монограмма и корона, видишь? Если  за  прачками  не  проследить,  с  них
станется продать что-нибудь из белья...  с  черного  хода..,  по  десять
фунтов за панталоны королевы, можешь себе такое представить?
   Так что одна из наших обязанностей - отдавать и  принимать  белье  по
счету и проверять все самым строгим образом. Ну, теперь ты бери губку  и
начинай выводить пятна. Имей в виду,  у  некоторых  платьев,  где  фасон
посложнее, рукава прикрепляются к платью шнуровкой, и  чистить  их  надо
отдельно.  Рукавами  мы  займемся  через  пару  дней:  будем   пришивать
самоцветы и бусинки, которые плохо держатся и могут оторваться.  Ах  да,
мне теперь нужно проверить, как там  идут  дела  у  девушек,  которых  я
посадила чистить обувь  ее  величества  -  башмачки,  нарядные  туфли  и
сапожки. У нее их, видишь ли, более пятисот пар.
   Сабби едва рот не разинула от таких необычайных новостей. У нее самой
в распоряжении имелась единственная пара сапожек  для  верховой  езды  -
чтобы выходить из дома - и пара домашних туфель из тонкой  черной  кожи.
Она  уселась  на  табурет,  взяла  мягкую  тряпицу,  смоченную   мыльным
раствором, и принялась за чистку королевских платьев.
   Лиф каждого из них был испещрен пятнами от жира, вина, пота и  пудры,
а все юбки перепачканы глиной, пылью и даже тем, что попадается на  полу
в конюшнях.
   Вернувшись в гардеробную, Кейт пристроилась рядом с Сабби  на  другой
табурет и тоже взялась за работу.
   - Таких роскошных нарядов я в  жизни  не  видела,  -  сказала  Сабби,
поглаживая расшитый самоцветами бархат.
   - Двор символизирует могущество  и  божественную  сущность  монархии.
Нашей несравненной королеве необходимы зримые  признаки  этого  величия.
Один лишь взгляд на нее должен порождать благоговейный трепет.
   Придворные дамы - не более чем часть общей декорации: королева должна
резко выделяться на этом фоне. Хочу тебя предупредить: малейший намек на
то, что кто-либо из дам обладает  большей  привлекательностью,  чем  она
сама, приводит  ее  величество  в  настоящее  бешенство,  а  когда  наша
государыня дает волю своему нраву,  на  нее  даже  глядеть  жутко..,  но
навлечь этот гнев на себя..,  не  приведи  Господь!  Она  подозрительна,
придирчива, настроение у нее переменчиво до  крайности.  Случается,  что
она и поколачивает фрейлин,  но  чаще  всего  ограничивается  словесными
оскорблениями.
   У нее язв