Элиза задумалась о том, как отразится на ней отъезд мужа.
   - Я не против поездки, Уильям, но твоя  дочь  Кэтрин  с  каждым  днем
становится все беспокойнее. Она стремительно  взрослеет,  за  ней  нужен
глаз да глаз. Я не в силах взять на себя такую ответственность.
   - Я и не собирался оставлять  Кэти  на  твое  попечение,  -  возразил
Кавендиш и мысленно  добавил:  "Я  не  допущу,  чтобы  ты  погребла  мое
единственное дитя в этом склепе". - Поскольку Кэтрин  обручена  с  сыном
лорда Кобхэма, я  позабочусь  о  том,  чтобы  моя  дочь  пожила  в  доме
родителей своего будущего мужа - до тех пор, пока она и  юный  Томас  не
подрастут.
   - Превосходный выход! Спасибо тебе за заботу, Уильям. Ты  не  мог  бы
подбросить в камин угля?
   Уильям выполнил просьбу жены, не  понимая,  чем  она  дышит  в  жарко
натопленной, душной гостиной.
   Он написал письмо Генри Бруку, лорду Кобхэму, попросив о  встрече,  а
затем разыскал дочь. Уильям желал провести  с  ней  несколько  свободных
часов.
   Он разошелся вовсю: хохотал вместе с Кэтрин, исполнял все ее прихоти,
купил девочке упряжь с серебряными бубенчиками и новый  меховой  плащ  с
капюшоном.
   - Как бы мне хотелось иметь кружевной  воротник!  Купишь  мне  такой,
папа?
   Перед глазами Кавендиша вдруг возникло лицо Бесс, и  до  него  дошло,
что Элизабет Хардвик всего четырьмя годами старше Кэтрин.
   Поздно вечером, оставшись в спальне один, он взялся  за  перо,  чтобы
написать письмо Бесс. За время, проведенное с дочерью, намерения Уильяма
изменились. Он отказался от мысли соблазнить шестнадцатилетнюю  девушку,
почти ребенка. Лучше всего посоветовать Бесс вступить в законный брак.

***

   Каждое утро, просыпаясь на рассвете, Бесс с нетерпением ожидала почты
из Лондона. Ее терзали дурные предчувствия. А если Уильям не получил  ее
письмо? Что, если он не удосужился ответить? Сомнения вытесняли надежду,
а вместе с сомнениями нарастал страх.
   По настоянию матери Бесс дважды побывала у Барлоу.  Девушка  искренне
беспокоилась за Роба, но не желала слушать уговоры госпожи Барлоу  и  ее
угрозы отправить Ральфа Лича в долговую тюрьму.
   Бесс проводила много времени с родными и с  младшими  сестрами,  хотя
после  просторного  лондонского  особняка  леди  Заук  деревенский   дом
родителей казался ей убогим и тесным.  Теперь,  глубокой  осенью,  когда
Ральф Лич и Джеймс, брат Бесс, не работали  в  поле,  они  целыми  днями
пропадали в лесу, заготавливая дрова.
   Наконец долгожданное письмо пришло.  Бесс  взглянула  на  размашистый
почерк, и ее сердце заколотилось от радости. Взбежав наверх, она села на
постель, поцеловала письмо и распечатала его.
   "Дорогая Бесс, пожалуйста, поверь: у меня и в мыслях не было  обидеть
тебя. Я глубоко польщен и тронут твоим желанием  стать  моей  женой,  но
клянусь, я думал, тебе известно, что я женат..."
   Строчки начали расплываться перед глазами Бесс. Кавендиш женат?  Нет,
этого не может быть!  Известие  стало  для  нее  сокрушительным  ударом.
Девушка медленно перечитала последнюю фразу. Нет, она  не  ошиблась.  "Я
думал, тебе известно, что я женат". У Бесс сжалось сердце.  Нет,  только
не это!
   Отшвырнув письмо, она обхватила колени руками и начала  раскачиваться
из стороны в сторону. Слезы струились по щекам,  капали  на  юбку.  Бесс
судорожно всхлипывала, захлебываясь  слезами.  Горе  казалось  огромным,
тяжким, невыносимым. Безвольными пальцами она потянулась к листку бумаги
и дочитала:
   "Король посылает меня в Ирландию ревизовать церковную  собственность,
ныне принадлежащую короне. В Ирландии я пробуду не меньше года. Ты могла
бы сопровождать меня, только став моей любовницей, поэтому заклинаю тебя
вступить в законный брак в Дербишире. Уильям Кавендиш".
   Письмо выскользнуло из пальцев Бесс. Как лунатик, она  спустилась  по
лестнице, вышла из дома и побрела вперед,  не  останавливаясь,  пока  не
оказалась у старого вяза. Обхватив  руками  шершавый  серый  ствол,  она
прильнула к нему в безотчетной надежде, что мощное  дерево  поделится  с
ней силой. И тут отчаяние сменилось гневом. Ударив по  стволу  кулаками,
девушка выкрикнула:
   - Негодяй, ублюдок, сукин сын... развратник!  Ненавижу  тебя,  Повеса
Кавендиш! Будь ты проклят!
   Если бы Кавендиш в эту минуту появился перед ней,  Бесс  задушила  бы
его голыми руками. В порыве неукротимой ярости она желала стать богиней,
повелительницей громов и молний.
   Прильнув к окнам дома, родные слушали ее рыдания и проклятия.
   - Бесс надо помочь! - в тревоге воскликнула Джейн. Элизабет  покачала
головой:
   - Мы ничего не сможем поделать. Гроза утихнет сама собой.
   А Бесс все стояла у дерева. Когда  начали  сгущаться  сумерки,  Джейн
сказала:
   - Она замерзнет без плаща.
   Тетя Марси потрепала ее по плечу.
   - У Бесс слишком горячая кровь, она  не  замерзнет.  К  тому  же  она
сильная и не позволит горю сломить ее. Девочка выплачется  и  сразу  все
забудет.

***

   Бесс вернулась в дом, только когда стемнело, сразу поднялась  наверх,
прокралась в спальню Джейн, осторожно прилегла на постель рядом с ней  и
затихла. Несколько часов  она  пролежала  без  сна,  страстно  мечтая  о
забвении, и наконец усталость сморила ее.
   Бесс проснулась и вздрогнула от ужаса. Комната была совершенно  пуста
- ни мебели, ни привычных безделушек. Сбежав вниз, девушка увидела,  что
судебные приставы уносят все имущество семьи.  Она  расплакалась,  стала
молить и уговаривать их, но тщетно! Немногочисленные пожитки погрузили в
повозку. Семью Бесс выгнали из дома,  им  было  некуда  идти.  Страх  ее
быстро нарастал. От паники перехватило горло. А когда  она  отвернулась,
повозка, родные и  даже  Хардвик-Мэнор  исчезли,  будто  растворились  в
воздухе. Бесс потеряла все, что  имела.  Ужас  захлестнул  ее.  Душевная
опустошенность  напоминала  чувство  голода,  только  была  еще  острее.
Беспомощность и безнадежность ошеломили Бесс...
   - Бесс, проснись! Ты кричишь...  Наверное,  тебе  приснился  страшный
сон.
   Открыв глаза, девушка обняла сестру дрожащими руками.
   - Я снова вернулась в Хардвик!
   - Ты видела все тот же кошмарный сон? Бесс кивнула. "Это лишь сон", -
подумала она. Слава Богу, сон кончился, но грызущая пустота осталась.

***

   На следующее утро Бесс заспалась и спустилась в кухню позже обычного.
Едва она присела за стол, в дверь кто-то торопливо забарабанил. В  кухню
вбежал побелевший от страха Роберт Барлоу:
   - Отцу хуже! Кажется, он умирает!..
   - Сядь, Роб. Ты болен и бледен, как призрак.  -  Бесс  встревожилась,
увидев, как тяжело дышит ее друг.
   - Мне надо бежать в Эденсор за преподобным Руфусом.
   - Священника приведет Джеймс, - вмешалась Элизабет. - А мы поспешим в
дом Барлоу.
   Мать Бесс, ее  отчим,  Марселла  и  Джейн  немедленно  вышли.  Роберт
задержался, дожидаясь Бесс.
   - Роб, я очень сочувствую тебе, - беспомощно пробормотала девушка.
   Юноша устремил на нее умоляющий взгляд:
   - Бесс, ты выйдешь за меня замуж?
   Она не могла ответить: казалось, язык присох к нёбу.  "Мне  не  нужен
такой брак! Он отнимет у  меня  единственный  шанс...  погубит  всю  мою
жизнь!"
   - Бесс, тебе не придется  всю  жизнь  терпеть  меня.  Я  проживу  еще
год-другой...
   - Не говори так, Роберт, прошу тебя!
   - Мне не страшно умирать, когда ты рядом.  Я  люблю  тебя,  Бесс.  Ты
окажешь мне честь, станешь моей женой?
   Что ему ответить? Зачем ранить Роба так  же  безжалостно,  как  вчера
ранили ее?
   - Я... подумаю об этом, Роб.
   Он пожал ей руку и с робкой надеждой улыбнулся.
   Когда Роберт и Бесс вошли в дом Барлоу, у Артура уже началась агония.
Он тяжело дышал, но даже это не помешало  госпоже  Барлоу  обрушить  все
громы и молнии на Ральфа Лича:
   - Если вы не заставите  ее  выйти  замуж,  клянусь,  я  сгною  вас  в
долговой тюрьме!
   - Прекратите! Хотя бы ради приличия! - возмутилась Бесс.
   - Ради приличия? А почему же Хардвики забыли о нем? Твой отец и  брат
пустили меня по миру. Пока мой муж болел, они пользовались нашей  землей
и не платили нам ни гроша! А ты, Бесс Хардвик, заботишься только о  себе
и не желаешь помочь нам в беде!
   Роберт взял Бесс за руку.
   - Замолчи, мама! Бесс - самая добрая девушка на свете. Я люблю ее.
   Джеймс Хардвик привел преподобного Руфуса,  и  тот  заставил  госпожу
Барлоу замолчать. Священник подошел к постели умирающего,  посмотрел  на
него и обернулся к собравшимся.
   - Если мне предстоит совершить брачную  церемонию,  то  Артур  Барлоу
должен дать свое согласие.
   Брак надо заключить при жизни Артура, поскольку Роберт еще не  достиг
совершеннолетия. Госпожа Хардвик, госпожа Барлоу, все это вам  известно.
Об этом мы давно говорили.
   Все взгляды устремились на Бесс, и она  вдруг  осознала,  что  судьба
родных - в ее руках. Роберт с безмолвной мольбой взирал на Бесс. Девушку
охватила ярость. Как обычно, тяжелая ноша свалилась на ее плечи,  и  все
эти слабые люди ждали от нее проявления силы и решимости.
   - Я хочу получить письменное подтверждение тому,  что  против  Ральфа
Лича не будет выдвинуто никаких обвинений.
   - На это нет времени, - возразил преподобный Руфус, - Артур  умирает.
Подтверждение ты получишь потом.
   - Пока я не получу подписанную бумагу, никакой церемонии не будет!  -
заявила Бесс.
   В доме поднялась суета, все бросились на поиски бумаги и чернил. Бесс
получила не только бумагу с подписью  госпожи  Барлоу,  но  и  документ,
подтверждающий, что ей будет принадлежать третья часть  всего  имущества
семьи Барлоу, если Роберт умрет раньше, чем она.
   Артур Барлоу испустил последний вздох еще до завершения церемонии, но
собравшиеся сделали вид, будто не заметили этого. Одеревеневшими  губами
Бесс прошептала: "Да". Ей казалось, что это происходит с кем-то  другим,
- настолько все выглядело нереальным.
   Взглянув на Роберта, стоящего над телом отца, девушка  вдруг  поняла,
что ее молодой муж близок к обмороку. Вздернув  подбородок,  она  гневно
взглянула на свекровь:
   - Прошу прощения, но мне надо уложить мужа в постель.

Глава 8

   Хотя Роберт и уверял Бесс, что не боится умирать, ему стало страшно -
после того как он увидел агонию отца. Однако рядом с  Бесс  юноша  легче
перенес это испытание. Вопреки мнению матери Роберт  опасался,  что  его
силы  подтачивает  тот  же  недуг,  который  свел  в  могилу  его  отца.
Хроническая болезнь легких быстро истощала силы юноши, а  под  конец  во
время приступов кашля у него открывалось кровохарканье.
   В тот роковой день Роберт Барлоу не только потерял отца, но и добился
исполнения своего заветного желания. Охваченный  смятением,  он  был  на
грани обморока. Когда  Бесс  помогла  ему  подняться  наверх  и  лечь  в
постель, его захлестнула благодарность.
   Роберт радовался тому, что занимает в родительском  доме  просторную,
удобную комнату с камином,  где  могут  разместиться  двое.  Он  сел  на
постель, еле дыша от изнеможения. Догадавшись, что  у  Роберта  нет  сил
даже поднять руку, Бесс начала раздевать его, потом опустилась на колени
и сняла с юноши башмаки. Слезы хлынули из глаз Роберта.
   - Бесс, разве так бывает? Сегодня самый счастливый и самый  горестный
день в моей жизни...
   Девушка села рядом с ним и заключила его в объятия.
   - Роб, каждому выпадают роковые дни, когда может случиться  все  -  и
хорошее, и плохое... события, меняющие  нашу  жизнь.  Ты  уже  ничем  не
поможешь отцу - он в руках Господа. -  "А  ты  -  в  моих",  -  мысленно
добавила она. - Ты должен  отдохнуть  и  набраться  сил.  -  Бесс  ловко
раздела мужа, помогла ему лечь, укрыла одеялом и раздула огонь в камине.
   - Бесс, не уходи!
   Вернувшись, она снова прижала больного к груди. Он  разрыдался.  Бесс
крепко обнимала мужа,  стараясь  передать  ему  свою  силу,  утешение  и
любовь.
   Когда Роберт уснул, девушка спустилась вниз. Полдень уже миновал,  но
ее родные все еще  находились  в  доме.  Марселла  помогала  обмывать  и
одевать Артура Барлоу, Ральф и Джеймс доили коров. Джейн украдкой пожала
сестре руку. Между тем преподобный Руфус обсуждал с  вдовой  предстоящие
похороны.
   Увидев Бесс, госпожа Барлоу нахмурилась:
   - Бесстыдница! Не могла дождаться, когда затащишь его в постель!
   Бесс  была  потрясена,  но,  овладей  собой,  в  упор  уставилась  на
свекровь:
   - Роберт болен. Я сделаю все,  чтобы  он  поправился,  и  не  позволю
мешать мне!
   Марселла, которая молчала уже несколько часов, подхватила:
   - Бесс права. Если вы не одумаетесь, то скоро загоните сына в могилу.
- Она обратилась к Элизабет:
   - Я иду домой готовить детям ужин.
   - И я с тобой, - решила Бесс. - Мне надо собрать веши.
   - Мы все уходим. Госпожа Барлоу нуждается в тишине и покое, -  твердо
заявила Элизабет Хардвик.

***

   Вернувшись  домой,  Бесс  начала  укладывать  вещи.   Письмо   Повесы
Кавендиша все еще лежало на столике у кровати. Девушка  схватила  его  и
разорвала пополам, но вдруг одумалась и положила обе  половинки  на  дно
сундука.
   Собрав  одежду,  Бесс  прихватила  с  собой   давно   забытую   куклу
Эсмеральду,  которая  перешла  по  наследству  к  ее  сестрам.   Девушке
казалось, что эта кукла - ее маленький двойник. В детстве Бесс  называла
куклу леди Понсонби, надеясь когда-нибудь стать титулованной особой. Как
наивна она была!  Бесс  сунула  куклу  в  сундук,  захлопнула  крышку  и
уставилась на нее. Под этой крышкой находилось все ее имущество.
   В комнату вошла ее мать.
   - Бесс, удастся ли мне когда-нибудь отблагодарить тебя? Ты так  добра
и бескорыстна!
   "Не правда! Я - самая себялюбивая женщина в мире. Слава Богу,  ты  не
умеешь читать мысли!"
   - Не потеряй бумагу с подписью госпожи Барлоу. Пока этот  документ  у
тебя, она не осмелится выдвинуть обвинения против Ральфа!
   Едва мать ушла, в спальне появилась Марселла:
   - Ну что я могу сказать, детка? Этот брак не принесет тебе  утешения.
Думай о том, что по крайней мере Элизабет и Ральф теперь будут спокойны.
   - В утешениях нуждается Роберт.
   - И ты не обманешь его ожидания. - Марселла  привлекла  племянницу  к
себе и поцеловала в лоб. - Бесс, дорогая, иногда судьба  играет  с  нами
злые шутки... Всему свое время. Ты еще так молода, у  тебя  впереди  вся
жизнь. Может, сейчас тебе следует смириться с  неизбежным,  чтобы  затем
дождаться исполнения всех желаний.

***

   У Бесс Барлоу появилось важное дело: выходить юного мужа и  облегчить
ему жизнь. Первым делом она потребовала, чтобы им  уступили  комнату  по
соседству со спальней, и  превратила  ее  в  уютную  гостиную.  Бесс  не
отходила от Роберта ни на шаг - разве что побывала на  свадьбе  Джейн  и
каждую неделю навещала родных. Она  готовила  мужу  еду,  растирала  ему
грудь, поила лекарственными настоями и не давала пасть духом.
   Для Роберта Бесс стала матерью, сиделкой,  другом,  компаньонкой,  но
только не женой. Он даже не пытался завершить брак, а Бесс убеждала себя
в том, что муж еще слишком молод и неопытен. Несмотря на  высокий  рост,
Роберт казался слишком худым, слабым и физически неразвитым.
   Бесс подозревала, что никогда не пришла бы к такому выводу,  если  бы
не увидела нагим наглеца  Джорджа  Толбота  на  берегу  Темзы.  Невольно
сравнивая этих двух юношей, она удивлялась,  что  двое  сверстников  так
отличаются друг от друга.
   У Толбота были мускулистые руки, плечи и узкие бедра.  Грудь  поросла
темными волосами. Бесс  припомнила,  как  на  его  ногах  перекатывались
мышцы. Но самое сильное впечатление произвело на нее то, что  находилось
у  Толбота  между  ног.  Он  был  первым,  кого  она  увидела  нагим   и
возбужденным.
   Это потрясло Бесс, что сразу заметил Толбот и  начал  злорадствовать.
Бесс содрогнулась. Какое счастье,  что  муж  никогда  не  подвергнет  ее
подобному унижению! Роберт благоговел перед Бесс, но у него  не  хватало
сил осуществить свои супружеские права. Почему-то это радовало девушку.
   Роберт не скрывал, что восхищается женой,  вызывая  у  матери  жгучую
ревность. С Бесс она вела себя сухо и резко,  но  все  же  старалась  не
переборщить и не разозлить невестку. Юная рыжеволосая  женщина,  спасшая
имущество Барлоу, почему-то внушала окружающим робость.
   Когда в дело вмешался Сиротский суд, Бесс оставили  ее  долю,  третью
часть имущества, а управлять оставшимися двумя третями  поручили  Годфри
Босуэллу, мужу Джейн.
   Роберт хворал всю зиму, но весной ему стало легче. К маю он оправился
настолько, что мог уже совершать короткие верховые прогулки  в  обществе
жены. Вдвоем они побывали на свадьбе Элис, младшей сестры Бесс. Та вышла
замуж  за  Фрэнсиса  Лича  из  Чатсворта,  племянника  Ральфа.   Молодые
поселились в доме на вершине холма близ Чатсворта.
   - Роб, я впервые вижу такой живописный уголок!  -  воскликнула  Бесс,
вдыхая полной грудью весенний воздух, СЛОВНО ЭЛИКСИР ЖИЗНИ.
   Деревья  вокруг  Чатсворта  уже  зазеленели,  луга  покрылись  сочной
травой, вдали отливала  серебром  река  Деруэнт,  а  на  востоке  темнел
Шервудский лес.
   - В детстве я часто приходила сюда и мечтала  когда-нибудь  построить
здесь сказанный замок...
   - Бедная Бесс! Ты мечтала  стать  принцессой,  а  вместо  прекрасного
принца тебе достался я.
   Взглянув на мужа, она подумала о том, что любой принц позавидовал  бы
прекрасному лицу  и  густым  волосам  Роберта,  Вот  только  бы  он  был
покрепче!
   - Я счастлива. Ты очень хорош собой, - заверила мужа Бесс. "Жаль, что
он еще так молод", - добавила она про себя со вздохом.
   Очарование не покинуло  молодых  людей  и  после  возвращения  домой.
Укладываясь рядом с Робом, Бесс не удивилась, когда он обнял ее. Роберту
нравилось обнимать жену, любоваться ею и гладить ее волосы. Бесс  знала,
что это доставляет ему неизъяснимое наслаждение, да и  ей  были  приятны
ласки мужа.
   - Элис была прелестной невестой, а Чатсворт -  идеальным  местом  для
свадьбы, - вздохнула Бесс.
   - Элис не сравнится с тобой, дорогая. Слышишь, как поет мое сердце? -
Роб был настолько выше жены, что она прижималась щекой к его груди.
   Обняв его, Бесс вновь вздохнула, сожалея о том, что он так худ.
   - Тебе надо есть побольше, Роб.  Неужели  ты  никогда  не  чувствуешь
голода?
   - Я жажду тебя, Бесс! Ты до сих  пор  моя  невеста,  девственница.  Я
хочу, чтобы сегодня ты стала моей женой. Можно, я поцелую тебя, дорогая?
Нет, только не в губы - боюсь, ты  заразишься.  Я  слишком  люблю  тебя,
чтобы причинить вред.
   Бесс сама поцеловала мужа в краешек губ. Она гордилась своим отменным
здоровьем  и  не  боялась  заразиться.  Интересно,  а  каково   лишиться
девственности? Мимолетная улыбка заиграла на ее губах при воспоминании о
том, как решительно она оберегала свою  девственность  от  посягательств
Повесы Кавендиша.
   Ободренный, Роберт покрыл лицо Бесс поцелуями. Обожая свою прелестную
жену, он вдруг преисполнился желанием слиться с ней не только душой,  но
и  телом.  Впервые  юноша  прижался  губами   к   пышной   груди   Бесс.
Возбужденный, как никогда, он ощутил нарастающее вожделение.  Когда  его
фаллос коснулся гладкого бедра Бесс, Роб застонал от наслаждения.
   Наконец-то он стал мужчиной!  Близкий  к  заветной  мечте  -  сделать
любимую женщиной, Роб дрожащими руками приподнял подол ночной сорочки  и
обвел восхищенным взглядом молодое тело Бесс.
   - Ты так прекрасна, что у меня захватывает дух!
   Роб  и  вправду  тяжело  дышал,  и  Бесс  почувствовала  тревогу.  Ей
казалось, что Роб недостаточно силен, чтобы овладеть ею. Она лихорадочно
размышляла, чем помочь ему. Проклиная свою неопытность, Бесс жалела, что
супружеское соитие - для нее  тайна  за  семью  печатями.  Но  мудрость,
дарованная женщинам со  времен  Евы,  подсказывала:  не  следует  ранить
мужскую гордость Роба и брать инициативу в свои руки. Бесс решила лежать
неподвижно и ни в чем не мешать мужу. Мужчина  должен  сам  совладать  с
драконом, иначе он не м