гулко.
   - Наконец-то! - ликующе отозвалась Елизавета.
   - Ее нашли со сломанной шеей у подножия лестницы.
   - Что?! Безмозглый болван! Ты все испортил! Или ты хотел сделать  мне
подарок ко дню рождения? Эми полагалось умереть в постели,  в  окружении
врачей! Как тебе взбрело в голову совершить такую глупость?
   - Елизавета, я не убивал ее! - Голос Робина дрогнул.  Бесс  упала  на
стул, ноги не держали ее. Она сидела неподвижно, как изваяние.
   - Ты  безнадежно  глуп,  Робин.  Я  не  возражала  бы  против  хорошо
замаскированного убийства, но здесь все шито белыми нитками! Теперь весь
мир ополчится на тебя, мало тог в этом преступлении обвинят и меня!
   - Елизавета, перестань! Клянусь честью, я не убивал жену. Если это не
случайная смерть, значит, Эми совершила самоубийство!
   - Это убийство, болван! Если его совершил не ты, значит, твой злейший
враг - чтобы помешать тебе жениться на королеве.
   - Сесил! Кому еще хватило бы  сил,  хитрости  и  решимости  на  такое
злодеяние!
   - Сесил  уже  несколько  недель  ведет  переговоры  в  Шотландии.  Не
прикасайся ко мне! Убери свои  окровавленные  руки!  Важно  не  то,  что
произошло,  а  то,  как  воспримут  это  люди.  Все  сочтут  смерть  Эми
убийством, которое совершили мы, чтобы пожениться.  Если  найдется  хоть
одна улика против тебя, ты лишишься головы!
   - И буду не первым любовником, отправленным тобой на плаху!
   - Лорд Дадли, вы будете сидеть под домашним арестом в  Кью,  пока  не
завершится расследование! - негодующе выкрикнула Елизавета.
   - Слушаюсь, мадам.
   Услышав, как Роберт вышел, Бесс бросилась к двери  гардеробной  и  на
пороге столкнулась с  королевой.  Елизавета  смотрела  на  нее  с  таким
ужасом, словно и не подозревала о том, что Бесс в соседней комнате.
   - Что ты на меня так уставилась?  Как  посмела  подслушивать,  хитрая
тварь? Немедленно прочь отсюда! Ты лицемерка,  Бесс  Хардвик.  Вместе  с
Кавендишем ты отравила его жену, чтобы выйти за него замуж!
   - Это ложь, ваше величество! Я ни за что не решилась бы строить  свое
счастье на страдании и смерти другой женщины.
   - А я бы решилась! - с вызовом парировала Елизавета. - И сделала это!
У меня были хорошие учителя.  -  В  янтарных  глазах  королевы  вспыхнул
гневный огонек. - Держи рот на замке, иначе он захлопнется навсегда.
   - Слушаюсь, ваше величество. - Бесс низко присела. - Я могу идти?
   - Да, убирайся!
   В соседней комнате Бесс столкнулась с Кэт Эшли - должно быть, вопли и
проклятия Елизаветы разнеслись по всем королевским покоям
   - Что случилось, Бесс?
   - Нечто ужасное, Кэт! Королева - такая же страстная натура, как и  я.
Оставь ее в покое, пусть выплеснет ярость и успокоится.

Глава 29

   Изгнав Робина Дадли из дворца, королева перестала  устраивать  ночные
балы.  В  положенный  час  Елизавета  удалялась  в  спальню,   а   Бесс,
по-прежнему проводя ночные часы  в  соседней  комнате,  слышала  рыдания
королевы.  Хотя  гневные  слова  Елизаветы  оскорбили  ее,  она   решила
неукоснительно исполнять свои обязанности. Понимая, чем вызвана  вспышка
королевы, Бесс не хотела бросать ее в трудную минуту.
   Под Новый год  расследование  смерти  Эми  Дадли  завершилось.  Робин
Дадли, не признанный  виновным,  не  был,  однако,  оправдан  полностью.
Обрадовавшись, Елизавета сразу позвала Робина ко двору.  Больше  она  не
плакала по ночам, но Бесс видела, что королева напряжена, как  натянутая
струна, и лишь делает вид, будто ей нет  дела  до  того,  что  весь  мир
потешается над ее романом со старшим шталмейстером.
   Замечая, что королева с каждым днем все  больше  худеет  и  бледнеет,
Бесс набралась храбрости и заговорила с ней:
   - Ваше величество, полагаю, наше давнее знакомство дает мне кое-какие
преимущества. Я же вижу: ваша веселость наигранна, вас гложет тревога.
   Королева надменно взглянула на Бесс.
   - Ошибаетесь, леди Сент-Лоу. - Вдруг она тяжело вздохнула:
   - Я на перепутье. Одна дорога  ведет  к  простому  женскому  счастью,
другая - к королевскому величию. Ты в третий раз замужем, почему же  мне
нельзя иметь хотя бы одного мужа? Разве я слишком многого прошу?
   - Ваше величество, я исполняю  свое  предназначение,  а  вам  суждено
совсем другое. Мои советы вам ни к чему. Мы идем разными путями, но, как
вам известно, повернуть назад нельзя.
   Вскоре после этого Елизавета начала осыпать Робина  Дадли  милостями:
назначила ему большое жалованье, дала разрешение на вывоз шкур и  мехов,
поручила взимать пошлину за ввоз всех вин и  шелков.  Поговаривали,  что
ему обещан графский титул.
   Многие придворные полагали, что королева забыла об  осторожности,  но
Бесс придерживалась иного мнения. Все эти милости Робин  получил  взамен
несостоявшегося  брака.  Елизавета  выбрала  свой  путь,  решив  достичь
королевского величия.

***

   Когда Фрэнсис минуло тринадцать лет, Бесс решила  подыскивать  дочери
мужа. Одним из самых состоятельных  мужчин  Ноттингема  был  сэр  Джордж
Пирпонт, чьи предки много лет жили в поместье Холм-Пирпонт. Это  знатное
семейство не раз пользовалось гостеприимством Чатсворта, и  от  внимания
Бесс не ускользнуло, что наследник сэра Джорджа, Генри, всего двумя  или
тремя годами старше ее дочери Фрэнси. Сэр Джордж  был  не  только  очень
богат:  наблюдательная  Бесс  заметила,  что  его  здоровье  подтачивает
подагра или ревматизм. Это означало, что вскоре  юный  Генри  унаследует
отцовское состояние.
   Бесс посвятила в свои планы Синтло, и тот охотно пообещал дать  своей
любимице Фрэнси щедрое приданое. Не желая,  чтобы  муж  перещеголял  ее,
Бесс решила подарить дочери на свадьбу один из своих особняков.  Написав
сэру Джорджу и леди Пирпонт, она решила в случае  благоприятного  ответа
навестить их в Ноттингеме, по пути в Чатсворт.
   Едва Бесс отправила письмо,  в  дверь  постучала  леди  Кэтрин  Грей.
Заметив, что девушка встревожена, Бесс предложила ей сесть  и  отпустила
слуг.
   - Кэтрин, детка, в чем дело?
   - Бесс, кажется,  мне  скоро  придется  дорого  поплатиться  за  свою
опрометчивость! Я совершила поступок, показавшийся мне  романтичным,  но
теперь я знаю, что сделала глупость.
   - Дорогая, твоя мать тоже  часто  действовала  опрометчиво  -  должно
быть, ты унаследовала эту черту от нее.
   - Тебе известно, что мы с Тедди Сеймуром знакомы с детства.  Пожалуй,
я была слишком неосторожна...
   Бесс засмеялась.
   - Удивительно, как это ты до сих пор сохранила девственность? На  что
только любопытство не толкает детей!
   Кэтрин залилась румянцем.
   - Бесс, мы тайно поженились, когда королева переехала в Гринвич.
   - Боже милостивый, Кэтрин, этоже измена! Как тебе  взбрело  в  голову
выйти замуж без позволения Елизаветы! Скверная девчонка, тебя  следовало
бы хорошенько отшлепать!
   - Но мы любим друг друга, Бесс...
   - Елизавета завидует всем, кто нашел свою любовь. Кто-нибудь знает  о
твоем тайном браке?
   - Сестра Эдварда. Это случилось  незадолго  до  ее  смерти.  -  Глаза
Кэтрин наполнились слезами.
   - Как бы там ни было, тебе повезло, что свидетельница уже  ничего  не
разболтает.
   - Неужели королева не простит меня?
   - Детка, не будь так наивна: она никогда и никому ничего не  прощает,
особенно если задета ее гордость.
   - Бесс, что же мне делать?
   - Немедленно уничтожь  свидетельство  о  браке!  Отправь  Эдварда  во
Францию и отрицай связь с ним, как сделаю  и  я,  если  кто-нибудь  меня
спросит.

***

   Бесс не рассказала даже мужу о разговоре с  Кэтрин  Грей.  Хотя  лето
стремительно приближалось и Бесс пора было перебираться в Чатсворт,  она
боялась оставить  Уильяма.  Он  казался  совсем  больным,  а  в  постели
проявлял прежнюю беспомощность. С недавних пор супруги спали порознь.
   Синтло переживал свою несостоятельность, как горькое унижение.  Бесс,
несмотря ни на что, предпочла бы спать с мужем, вести  ночные  беседы  и
обмениваться поцелуями. Тем более что  после  смерти  Кавендиша  она  не
испытывала удовлетворения в постели.
   Бесс разрывалась между  детьми,  Чатсвортом  и  стареющим  мужем.  Но
стоило ей сказать, что Елизавета требует от Синтло слишком многого,  тот
немедленно вставал на защиту королевы.  Бесс  поняла,  что  муж  считает
Елизавету Тюдор непогрешимой.

***

   Бесс откладывала отъезд до конца июля, а  незадолго  до  назначенного
срока узнала то, что предпочла бы не знать. Леди Кэтрин Грей вновь тайно
пришла к ней и разразилась безудержными рыданиями:
   - Бесс, что мне делать? Я жду ребенка! Бесс  в  ужасе  уставилась  на
живот Кэтрин. Девушка затягивалась в корсет так туго,  что  могла  убить
себя и ребенка.
   - По-моему, ты знала о  беременности  еще  во  время  нашего  первого
разговора.
   - Я боялась этому верить. Эдвард во Франции, мне  больше  не  к  кому
идти! Бесс обняла ее.
   - Полно, не плачь. Дети - это счастье. Раз уж ты забеременела, ничего
не поделаешь. Придется тебе во всем признаться королеве и вымолить у нее
прощение. Это твоя единственная надежда, Кэтрин.
   - Не могу, не могу! - всхлипывала Кэтрин. - Помоги мне!
   Бесс отчетливо вспомнила давний разговор с  Елизаветой  о  замужестве
Кэтрин Грей: "Никогда не говори мне подобных глупостей! Вы поняли  меня,
леди Сент-Лоу?"
   - Утри слезы, милая. Я попрошу Робина Дадли вступиться за тебя  перед
Елизаветой. В последнее время королева ни в чем  не  отказывает  Робину.
Уверена, он окажет мне такую любезность. - Бесс молилась только  о  том,
чтобы надежда, которую она подала Кэтрин, не оказалась ложной. Она вновь
отложила отъезд в Чатсворт, считая, что не вправе бросить Кэтрин в беде.
   Через пару дней Бесс представился случай поговорить с Дадли наедине.
   - Робин, Кэтрин Грей совершила глупость, которая наверняка  рассердит
королеву. Пожалуйста, ради нашей дружбы расскажи об этом Елизавете сам и
попроси простить Кэтрин.
   - Бесс, дорогая, ты же знаешь: ради тебя я готов на все.
   - Леди Кэтрин на седьмом месяце. Дадли рассмеялся:
   - А Елизавета назначила Кэтрин фрейлиной за ее целомудрие!
   - Ее репутация не пострадала  -  Кэтрин  замужем  за  отцом  будущего
ребенка.
   - Так она тайно вышла замуж -  удивился  Робин,  посвященный  во  все
дворцовые тайны.
   - Да, за Эдварда Сеймура.
   - Что?! Да она спятила, они  оба  сошли  с  ума!  Думаешь,  Елизавета
позволит наследнице престола обзавестись ребенком? Мало того - ребенком,
отец которого родственник Джейн Сеймур, матери покойного короля  Эдуарда
VI.
   - Господи, я считала их просто влюбленной парой. Но  теперь  я  вижу,
что появление ребенка укрепит позиции Кэтрин и  может  быть  истолковано
как умышленная измена. Робин, у Кэтрин нет ни единого родственника -  за
нее некому вступиться.
   - Вот именно! Ее отец и сестра были казнены за измену.  Елизавета  не
просто рассердится - она придет в бешенство!
   Бесс с  тревогой  ждала  вестей  о  том,  как  отнеслась  королева  к
деликатному положению Кэтрин. 16 августа она  узнала,  что  леди  Кэтрин
Грей заключена в Тауэр. Бесс сейчас же попросила аудиенции  у  королевы,
но ей было отказано.  Она  начала  разыскивать  Робина  Дадли,  но  тот,
видимо, избегал ее.
   Тогда Бесс обрушилась  на  мужа,  который,  как  капитан  королевской
стражи, исполнил приказ о взятии Кэтрин под стражу  и  водворении  ее  в
Тауэр.
   - Елизавета несправедлива! Это слишком суровое наказание для женщины,
которая через пару месяцев должна родить!
   - Графа Хартфорда привезли из Франции.  Скорее  всего  гнев  королевы
падет на него, - возразил Сент-Лоу.
   - Уилл, я по опыту знаю: Елизавета более снисходительна  к  мужчинам,
чем к женщинам. У нее почти нет близких подруг.
   - Зато к тебе она привязана, дорогая.
   Бесс мысленно взмолилась о том, чтобы муж оказался прав.

***

   Наступило 20 августа. Когда-то, много лет назад,  в  этот  день  Бесс
выгнали из Хардвика, потом в тот же день она вышла замуж  за  Кавендиша.
Утром в  дверь  покоев  супругов  Сент-Лоу  постучал  помощник  капитана
королевской стражи и протянул Уиллу приказ.  Королева  повелевала  взять
леди Элизабет Сент-Лоу под стражу и заточить ее в  Тауэр.  Ошеломленный,
Уилл утратил дар речи.
   Потрясенная, Бесс нашла утешение в гневе, который неизменно  оказывал
ей добрую услугу в минуты волнений:
   - Как она посмела? И это за всю  мою  преданность!  А  ведь  я  служу
Елизавете с тех пор, как ей исполнилось двенадцать  лет!  Мы  дали  друг
другу клятву! А теперь эта рыжая чертовка нарушила ее!
   - Она королева, Бесс, и вправе поступать как пожелает.
   - Чтоб ей провалиться!
   - Бесс, прошу тебя, замолчи. Ты должна подчиниться  приказу:  у  тебя
нет выбора, дорогая. Клянусь,  тебе  придется  провести  в  тюрьме  лишь
несколько дней, пока не расскажешь о том, что знаешь о незаконном  браке
леди Кэтрин Грей. Собери вещи, милая. Я буду каждый день присылать  тебе
еду, вино и все, что ты пожелаешь.
   - Мне нужна свобода, Уилл. Я не вынесу заточения!
   - Ты же сильная женщина, Бесс, и вынесешь все, что  придется,  притом
не теряя достоинства.
   "Господи Боже мой, как плохо ты меня знаешь,  Синтло!  Да,  я  вынесу
все, но только не с достоинством!"
   Бесс решила взять  с  собой  горничную  Сесили.  Стражники  терпеливо
ждали, когда женщины соберут вещи. Бесс не позволила  мужу  сопровождать
ее, понимая, что такое испытание слишком тягостно  для  него.  Уилл  дал
помощнику деньги и велел вручить их Эдварду Уорнеру, коменданту  Тауэра,
чтобы тот отвел леди Сент-Лоу лучшее из тюремных помещений.
   В Тауэр Бесс вошла в самом нарядном платье,  точно  смеясь  над  этим
нелепым арестом. Но этой бравадой  она  прикрывала  тайную  радость:  ее
ввели в Тауэр не через Ворота предателей.
   Бесс поместили в Колокольной башне, там же, где содержали  Ечизавету,
хотя и не в той же комнате. Сквозь узкое окно была видна башня Бошана  и
"аллея Елизаветы" - место прогулок принцессы по стене между двух  башен.
Три дня Бесс боролась с гневом, но время шло, ее  никто  не  допрашивал,
вестей от королевы не поступало, и раздражение сменилось бешенством.
   - Возвращайся в Виндзор, Сесили. Здесь ты  мне  не  нужна.  Чтобы  не
сойти с ума, я должна сама заправлять постель и поддерживать  огонь.  Ты
будешь приезжать сюда каждый день  и  привозить  все,  что  понадобится.
Сегодня мне нужны перо и бумага. Я напишу всем, не пощадив никого!
   Бесс особенно задевало то, что она томилась в Тауэре напротив Соляной
башни, где содержали Хью Дрейпера - человека, отравившего Синтло и ее.
   Она отправила письма Елизавете, Сесилу, Робину  Дадли  и  Синтло,  но
получила ответ только от мужа:
   "Милая Бесс, я несколько часов простоял перед королевой  на  коленях,
умоляя пощадить тебя и надеясь на скорое освобождение. Ради  тебя  я  не
попросил королеву о свидании с тобой, чтобы лишний раз не раздражать ее.
Посылаю тебе уголь для очага и ароматные свечи, которые ты любишь. Скажи
Сесили, что еще тебе нужно,  и  я  немедленно  пришлю  все  необходимое.
Крепись, дорогая. Рано или поздно мне удастся смягчить сердце  королевы.
Твой преданный и любящий муж Синтло".
   Бесс бросила письмо в огонь.
   - Сердце тирана не знает жалости! -  Она  зажгла  свечи,  принесенные
Сесили, переоделась и отдала горничной белье, чтобы та выстирала его.  -
Принеси мне завтра зеркало, Сесили.
   В тюрьме  неуемная  энергия  Бесс  не  находила  выхода.  Она  любила
вышивать, но просидев три часа над гобеленом, чуть  не  швырнула  его  в
огонь. Ей оставалось  только  ждать  решения  королевы.  Временами  Бесс
жалела мужа больше, чем самое себя. Несомненно, Елизавета запретила  ему
навещать жену, а он не осмелился ослушаться ее.  Бедняга  беспомощен  во
всех отношениях.
   В конце сентября Кэтрин Грей родила сына. Ее  по-прежнему  держали  в
Тауэре, но комендант тюрьмы, Уорнер, сжалился над заключенной и позволил
ее мужу увидеть новорожденного  сына.  К  счастью,  и  мать,  и  ребенок
чувствовали себя прекрасно.

***

   Октябрь медленно  близился  к  концу,  и  в  сердце  Бесс  проснулась
надежда, что Елизавета освободит ее к  Рождеству.  Мысль,  что  придется
провести праздники в Тауэре, причиняла ей  невыносимые  страдания.  Бесс
писала матери, сестре Джейн и тете Марселле, давала мужу  советы,  какие
подарки выбрать для детей, и вела  расходные  книги  Чатсворта,  которые
каждый месяц доставлял Джеймс Кромп, управлявший поместьем в  отсутствие
хозяйки.
   Кроме того, Бесс написала  сэру  Джорджу  и  леди  Пирпонт,  еще  раз
предлагая обсудить брак их  сына  и  ее  дочери  Френси,  но  ответа  не
получила.
   В своих ежедневных посланиях Синтло подробно рассказывал о поручениях
королевы, которая готовилась к Рождеству и Новому году, а также к важным
событиям, намечавшимся на начало следующего года. Он уверял, что  каждый
день умоляет королеву  освободить  его  жену,  а  самой  Бесс  советовал
написать ее величеству и просить о снисхождении. Бесс вскипела: уж лучше
умереть в тюрьме, чем просить прощения, не зная за собой никакой вины!
   Надежды Бесс на  освобождение  до  Рождества  угасли  в  декабре.  От
королевы по-прежнему не  было  никаких  вестей.  Бесс  впала  в  уныние,
осознав, что провела в  Тауэре  четыре  долгих  месяца.  Все  чаще  Бесс
охватывало чувство одиночества, ей казалось, что все  близкие  забыли  о
ней. В заточении у Бесс появилось слишком много времени для размышлений.
   Ей стали ненавистны письма Уилла со  следами  слез,  расплывшихся  по
бумаге. Не будь муж таким безвольным, он потребовал бы,  чтобы  королева
освободила Бесс, а не умолял бы  ее.  "Мне  не  нужен  мужчина,  который
только и умеет, что стоять на коленях! Уж лучше бы  он  убил  Елизавету!
Вот Кавендиш был способен на решительный поступок, а Уильям  Сент-Лоу  -
нет. Она вздохнула. Конечно, на сосне вряд ли  вырастут  груши!  Наконец
Бесс призналась себе, что сожалеет о браке с Синтло, как и  предсказывал
граф Шрусбери.
   К концу января у Бесс начались тревожные сновидения, к ней  вернулись
давние кошмары. Неужели на этот раз она и в  самом  деле  потеряла  все?
Даже жизнь? Ее гнев сменился смирением, а затем паническим страхом.
   Мало-помалу Бесс поняла, что ее отправили в тюрьму вовсе  не  за  то,
что совершила Кэтрин Грей. Должно быть, все дело в том, что она  слишком
многое знала про Елизавету! Мало кому было известно о романе королевы  с
Томом Сеймуром и почти никому о  том,  что  она,  возможно,  носила  его
ребенка. Никто из придворных не догадывался, что, когда  Сеймур  женился
на Екатерине Парр, Елизавета жила в Челси a trois . А  те,
кто догадывался, уже мертвы!
   Роман королевы с Робином Дадли проходил почти  на  глазах  Бесс.  Она
сама  слышала,  как  Робин  предлагал  отравить  свою  жену  Эми,  чтобы
устранить преиятствие к браку с Елизаветой. Заключив Бесс в  тюрьму,  ее
предупреждали о том, что надо держать язык за  зубами.  Горячо  надеясь,
что это лишь предостережение, она ни на  минуту  не  забывала  о  другом
более надежном способе добиться ее молчания! Бесс  не  могла  поделиться
своими опасениями с мужем и посвятить его  в  свои  тайны:  Сент-Лоу  не
поверил бы, что Елизавета способна на злодейство.
   В феврале страх Бесс усилился. Заточение стало невыносимым, когда она
вспоминала о приближении  весны.  Вороны  Тауэра  в  предчувствии  весны
оглашали  воздух  громким  карканьем.  Бесс  думала  о  том,  как  после
подснежников расцветут крокусы, а затем появятся первые нарциссы. Она бы
продала душу дьяволу, лишь бы  проехаться  верхом,  ощутить,  как  ветер
треплет волосы. Как давно Бесс не укладывала детей спать, не укрывала их
одеялами! Ее тянуло в Чатсворт. Она провела в тесной комнате  уже  шесть
месяцев, а конца ее заточению не предвиделось. Бесс  опасалась  потерять
рассудок.
   Возможно, потому, что в воздухе  пахло  весной,  в  Бесс  пробудились
плотские желания. После смерти Кавендиша она ни  разу  не  утолила  свою
жажду. Махнув рукой на  Синтло,  Бесс  направ