игаются  переговоры  с
заморскими женихами королевы, та открыла ей тайну:
   - Жена моего брата, Эми,  больна  чахоткой.  Врачи  говорят,  что  ей
осталось жить меньше  года.  Все  эти  брачные  переговоры  с  Францией,
Испанией и Шотландией предприняты только для того, чтобы выиграть время.
Робин уверяет, что Елизавета выйдет за него замуж, как только  он  будет
свободен.
   Как-то, оставшись  с  мужем  в  спальне,  Бесс  заговорила  о  романе
Елизаветы и Робина.
   - Ты ошибаешься, дорогая. Наша королева - девственница.
   Бесс онемела от удивления. Уилл служил в королевской страже еще в  ту
пору, когда любовником Елизаветы был Том Сеймур.  Неужели  он  настолько
слеп и глух?
   - Мужчины находят ее очаровательной и увиваются вокруг, как пчелы над
горшком  с  медом.  Но  королева  никогда  не  унизится  до  близости  с
кем-нибудь из них.
   Бесс пристально  посмотрела  на  мужа.  А  не  был  ли  он  одним  из
поклонников Елизаветы? Нет, скорее Уильям женился на ней  девственником!
Его недостаток - не робость, а неопытность. У мальчика она выглядела  бы
трогательно,  но  в  мужчине  средних  лет  раздражала.  Бесс  загадочно
улыбнулась. Пора брать инициативу в  свои  руки,  решила  она,  вспомнив
двусмысленный намек Фрэнсис Грей.
   - Уилл, милый, не поможешь ли мне  снять  платье?  Он  вмиг  оказался
рядом, его глаза заблестели.
   - А ты не хочешь позвать горничную?
   Бесс обвила руками его шею.
   - Я хочу, чтобы меня раздел ты, дорогой. Мне  нравятся  прикосновения
твоих рук.
   Еще никогда в  жизни  ее  не  раздевали  так  быстро.  Уилл  поспешил
прикрыть наготу жены шелковой ночной сорочкой.
   - Ложись в постель, Элизабет, - срывающимся  голосом  попросил  он  и
подошел к столу, чтобы задуть свечи.
   - Нет, Уилл, я не хочу ложиться. И прошу тебя, разденься при свете.
   Взволнованно облизнув пересохшие губы, он  сорвал  с  себя  камзол  и
льняную сорочку, а затем застыл в нерешительности.
   Увидев, что муж колеблется, Бесс  шагнула  к  нему  и  подтолкнула  к
постели. Она сняла с мужа сапоги и провела ладонью по гульфику.
   - Бесс, не надо! - в отчаянии взмолился он. - Я не выдержу!
   - Да, милый, не выдержишь. А потом мы  начнем  все  сначала.  -  Бесс
развязала тесемки, высвободила его  достоинство,  обхватила  пальцами  и
начала ласкать.
   Уилл застонал и задрожал от страсти. Бесс  поняла,  что  долго  он  и
впрямь не выдержит. Склонившись над  ним,  она  подхватила  ладонью  два
крупных персика. Перекатывая их, Бесс слегка сжимала пальцами восставший
ствол. Наконец Уилл взорвался.  Сок  выплеснулся  фонтаном  и  забрызгал
сорочку Бесс. Он в изнеможении вытянулся на постели.
   Не сводя глаз с мужа, Бесс втирала излившуюся жидкость в свой живот и
в  ложбинку  между  пышными  грудями.  Она  потеребила  соски  кончиками
пальцев, чтобы они затвердели. Влажная ткань сорочки стала прозрачной.
   - Даже сквозь шелк заметно, как горяча кожа...
   - Бесс, я хочу тебя! - простонал Уилл.
   - Нам некуда спешить: впереди целая  ночь.  Почему  бы  не  раздеться
донага? - Бесс помогла мужу избавиться от одежды, а затем сняла  с  себя
мокрую сорочку. Опустившись рядом с Уиллом на постель, она  прильнула  к
его губам.
   С протяжным стоном он втолкнул язык в горячую пещеру ее рта,  и  Бесс
ощутила, как его достоинство вновь начало наливаться. Она прошептала, не
отрываясь от его губ:
   - Милорд, вы слишком эгоистичный любовник.  Постарайтесь  расшевелить
меня, тогда я тоже испытаю экстаз - как и вы.  -  Уилл  смотрел  на  нее
недоверчиво, но с надеждой. Бесс приложила  его  ладонь  к  низу  своего
живота, раздвинула рыжие завитки и коснулась нежных складок.  -  У  меня
есть  крохотный  бутончик  -  чувствуешь  его?  Если  его  как   следует
приласкать, во мне проснется страсть. Тогда я  буду  мечтать  только  об
одном - доставить тебе удовольствие.
   Едва Уилл провел подушечкой пальца по маленькому бугорку.  Бесс  тихо
застонала, прикрыв глаза. Он просунул палец в  ее  лоно,  и  она  начала
извиваться всем телом.
   - Бесс, я больше не могу ждать.
   Она улыбнулась: он назвал ее "Бесс"! Чопорная "Элизабет" забыта!
   - Поспеши, дорогой.
   Едва Уилл вошел в нее, Бесс изобразила наслаждение. Она звала его  по
имени, вскрикивала и вздрагивала, понимая, что ее экстаз  доставит  мужу
небывалое блаженство. И если им повезет, в следующий раз все  будет  еще
лучше. Бесс понимала, что бурную страсть  ей  уже  не  испытать,  но  по
крайней мере такая близость скрасит тоскливые ночи.
   Сэр Уильям должен  был  вставать  до  рассвета.  Открыв  глаза,  Бесс
увидела, что муж, умытый и одетый, не сводит с нее восхищенного взгляда.
Он присел на край кровати.
   - Бесс, я решил  оставить  тебе  в  наследство  все  мои  владения  в
Сомерсете и Глостершире, чтобы они перешли твоим детям.
   - Но если у нас не будет общих детей,  твой  брат  получит  право  на
часть земель.
   - Мой брат - выродок.  Он  губит  все,  к  чему  прикасается.  Своими
владениями я могу распоряжаться, как пожелаю. Мне известно, что  у  тебя
немало долгов, а мои земли помогут тебе расплатиться с ними.
   Только теперь Бесс поняла, как беспомощен с ней сэр Уильям. Он мечтал
подарить ей луну и звезды, но Бесс не хотела когда-нибудь услышать,  что
решила разбогатеть за счет родных Уилла.
   - Уилл, я не хочу, чтобы из-за меня ты ссорился с братом.  Как  твоей
жене, мне по закону принадлежит третья часть владений - этого более  чем
достаточно.
   После того как муж ушел,  Бесс  вдруг  стало  зябко.  Накинув  теплый
халат, она присела к камину. Бесс смотрела на голубоватые языки пламени,
охваченная дурным  предчувствием.  Она  оглядела  темные  углы  спальни,
пытаясь понять причину тревоги.

Глава 28

   Весть о смерти графа Шрусбери, долетевшая до  дворца  зимой,  глубоко
опечалила Бесс. Она была убеждена, что предчувствовала именно эту  беду.
Иновда смерть заранее  возвещает  о  своем  приходе.  До  сих  пор  Бесс
запрещала себе думать о лорде Толботе, но после известия  о  смерти  его
отца ей никак не удавалось отогнать эти мысли.
   Королева Елизавета объявила день траура по престарелому графу, и Бесс
надела черное платье. Решив написать Толботу и выразить  соболезнование,
она никак не могла придумать слов утешения. Проводя ладонью  по  мягкому
бархату,  Бесс  вспоминала,  как  сидела  на  подоконнике  в   роскошной
черно-золотой спальне в доме Шрусбери.
   Внезапно она вообразила, что это платье лежит на ковре, а сама она  в
объятиях Толбота. В тот день они могли стать любовниками.  Толбот  почти
добился своего - Бесс чуть не уступила ему.  Встречаясь,  они  неизменно
начинали  вкрадчивый  танец  страсти.  Неужели  их  подталкивала  только
животная похоть?
   Чувства здесь ни при чем, уверяла себя Бесс, - именно поэтому ее  так
влечет к Толботу. Даже если бы они стали любовниками, ее сердце осталось
бы свободным. Но что случилось бы на самом деле, она не знала. С усилием
отогнав видения, Бесс сосредоточилась на письме.
   Перечитав его, она поняла, что написала слишком официально и сухо,  а
к тому же адресовала его лорду и леди Толбот. Но Джордж уже стал  шестым
графом Шрусбери, лордом-наместником Дербишира,  Ноттингема  и  Йоркшира,
главным  судьей  графств  к  северу  от   Трента.   Он   обладал   почти
неограниченной властью и баснословным состоянием. Улыбка тронула  уголки
губ Бесс. Джордж Толбот и прежде был властным и деспотичным, каким же он
станет теперь? Быстро переписав письмо к графу и графине Шрусбери,  Бесс
подписалась: "Сэр Уильям и леди Элизабет Сент-Лоу".

***

   Фрэнсис Грей, герцогиня Суффолк, умерла  весной.  Бесс  почувствовала
ужасную опустошенность. Она проплакала несколько дней, и только мысль  о
дочери подруги - леди Кэтрин Грей, оставшейся совсем одинокой, заставила
Бесс отвлечься от мрачных дум. Бесс помнила  ее  еще  девочкой,  которой
придумывала ласковые прозвища.
   Елизавета назначила Кэтрин своей фрейлиной и  не  раз  замечала,  что
взяла дочь Фрэнсис Грей под свое покровительство.
   - Мне пришло в голову удочерить Кэтрин. Что ты на это скажешь, Бесс?
   -  Удочерить?  Ваше  величество,  но   леди   Кэтрин   уже   достигла
совершеннолетия. Она взрослая женщина.
   - Ты, конечно, права. Однако я хочу дать понять  Марии  Стюарт,  что,
кроме нее, могут быть и другие наследники престола Англии!
   Бесс скрыла усмешку. Ей давно  следовало  догадаться,  что  Елизавета
обычно совершает поступки, призванные укрепить ее политические  позиции.
Королева слыла мастерицей плести  интриги  и  наслаждалась  этой  ролью.
Вспомнив, что пообещала  Фрэнсис  замолвить  за  Кэтрин  словечко  перед
королевой, Бесс собралась с духом. Вот он, удобный случай!
   - Ваше величество, Фрэнсис хотела, чтобы вы подыскали достойного мужа
для Кэтрин. Королева Мария  запретила  леди  Кэтрин  выходить  замуж,  а
Фрэнсис отправила ей письмо, умоляя отменить этот жестокий указ.
   - Жестокий? Я не вижу в нем ничего жестокого. Сказать по правде,  моя
сестра поступила очень разумно. Леди Кэтрин Грей - наследница  престола,
который ныне принадлежит мне. Я совершила бы самоубийство,  позволив  ей
выйти замуж и произвести на свет наследников. Это наверняка побудило  бы
какого-нибудь безумца попытаться свергнуть меня. Никогда не  говори  мне
подобных глупостей! Вы поняли меня, леди Сент-Лоу?
   - Да, ваше величество. - Бесс уяснила себе, что  Елизавета  -  прежде
всего королева, а уж потом женщина, к тому же не умеющая сострадать.
   Бесс совсем пала духом. Суеверная, она считала, что смерть никогда не
приходит в одиночку. Сначала умер Шрусбери, затем Фрэнсис,  которая  так
помогла ей в юности. Кто же будет следующим?
   В своих суевериях Бесс была не одинока: их разделял весь  двор.  Мэри
Сидни рассказала Бесс об астрологе, с  которым  советовалась  ее  сестра
Китти. Бесс попросила Мэри пригласить во дворец  астролога  и  по  этому
случаю устроила званый вечер в покоях Сент-Лоу для нескольких  ближайших
друзей.
   Собрались Леттис Ноллис, Кэтрин Грей, Мэри Сидни и ее сестра Китти, а
также их братья Робин и Амброуз Дадли. Астролог Хью Дрейлер, считавшийся
колдуном, прибыл со своими двумя помощниками.  Предложив  каждому  гостю
заглянуть в магический шар, они затем предсказали его будущее.
   Все вздохнули с облегчением: никого не ожидала смерть  близких,  зато
предстояло множество браков.  Астролог  утверждал,  что  в  брак  вскоре
вступят Робин Дадли, Леттис Ноллис,  Кэтрин  Грей  и  даже  Бесс.  Вечер
прошел удачно, все гости развеселились. Но  на  следующий  вечер,  когда
Бесс и сэр Уильям ужинали вдвоем, им было не до веселья.
   Сент-Лоу собирался поведать Бесс нечто важное и  потому  ждал,  когда
Отуэлл Гриве уберет со стола посуду и подаст вино.
   - Бесс, несколько дней назад мой брат прибыл в Лондон, и  я  известил
его, что намерен изменить завещание и оставить земли тебе.
   - Уилл, по-моему,  от  него  можно  ждать  любых  неприятностей  -  я
чувствую это нутром. - Она отставила бокал и вдруг схватилась за  живот.
- Господи, мне и вправду больно! - воскликнула потрясенная Бесс.
   Сэр Уильям бросился к жене:
   - Дорогая, что с тобой?
   Застонав, Бесс вцепилась в край стола.
   - Больно! Меня будто режут пополам!.. Кажется, меня отравили!  -  Она
попыталась выпрямиться, но сильный спазм заставил  ее  согнуться  в  три
погибели. Бесс упала, потянув за собой скатерть со всем, что  стояло  на
столе.
   На крики прибежал Отуэлл Гриве.
   - Позови горничную Сесили! -  закричал  Синтло.  -  Пошли  за  врачом
королевы! - Но тут и он сам скорчился в судорогах. - Еда или  вино  были
отравлены! - простонал он.
   Бесс кусала губы, чтобы не кричать от мучительной боли.
   - Сесили, скорее принеси оливкового масла!
   Как только Бесс проглотила несколько  ложек  масла,  у  нее  началась
рвота. К этому времени ее муж уже катался по  полу,  подтянув  колени  к
подбородку.
   - Уилл, пей масло!
   Уложив  супругов  в  постель,  созвали  лучших   придворных   врачей.
Консилиум пришел к выводу, что лорда и леди Сент-Лоу отравили и если  бы
они вовремя не выпили масло, то могли  бы  погибнуть.  Бесс  чувствовала
себе лучше, чем Уильям, врачи опасались за его жизнь.
   Через  два  дня  Бесс  уже  поднялась  на  нога  и  выхаживала  мужа.
Мертвенно-бледный  Уильям  пластом  лежал  в  постели.  Бесс  поила  его
целебным сиропом и лихорадочно молилась. Она боялась, как бы муж не стал
третьим из ее близких, кому суждено умереть в этом году.
   Выздоровление Синтло затягивалось,  но  Бесс  проявляла  неиссякаемое
терпение. Яд подействовал на печень, и Уилл пожелтел, но постепенно Бесс
все же вылечила его. Она заметила, как болезнь  состарила  Уилла,  и  ее
сердце переполнилось жалости: Бесс  понимала,  что  былая  сила  уже  не
вернется к нему.
   Королева   велела   немедленно    отыскать    виновников    трагедии,
разразившейся при дворе. Сама Елизавета панически боялась  ядов,  ела  и
пила понемногу и только  то,  что  прежде  пробовал  один  из  ее  слуг.
Подозрение  сразу  пало  на  астролога  Хью  Дрейпера  -   единственного
незнакомца, получившего доступ в покои Сент-Лоу.
   Когда астролога и двух его помощников взяли под стражу и отправили  в
Тауэр, выяснилось, что Эдвард, брат сэра  Уильяма,  часто  бывал  у  Хью
Дрейпера на Ред-Кросс-стрит. По дворцу разнеслась тревожная весть о том,
что Эдвард Сент-Лоу пытался прикончить Уильяма и Бесс.
   - Милый, Эдварда не  арестуют,  пока  ты  не  выдвинешь  против  него
обвинения, - обратилась к мужу Бесс. Она  чувствовала  бы  себя  гораздо
спокойнее, если бы знала, что  Эдвард  Сент-Лоу  в  Тауэре,  в  обществе
колдуна и его подручных.
   - Бесс, у  меня  нет  доказательств  того,  что  Эдвард  причастен  к
отравлению, но даже если бы они и были, скандал нам ни к чему. Я  бы  не
хотел запятнать имя Сент-Лоу - прежде всего из любви к тебе. Давай лучше
позаботимся о том, чтобы с нами больше ничего не  случилось.  Сегодня  я
составил завещание, по которому  мои  владения  принадлежат  нам  обоим.
После моей смерти они достанутся тебе, так  что  теперь  Эдвард  нам  не
страшен.
   - Уилл, ты так великодушен! Как мне благодарить тебя за все,  что  ты
сделал для меня и моих детей?
   - Согласившись стать моей женой,  ты  осчастливила  меня.  Ты  -  моя
единственная радость, Бесс.
   Но Бесс по-прежнему мучилась от утрызений совести: она была привязана
к сэру Уильяму Сент-Лоу, но не влюблена в него.
   - Тебе полезен деревенский воздух.  Проведи  лето  в  Чатсворте,  это
пойдет тебе на пользу. Я сам  съезжу  в  Итон  и  привезу  мальчиков  на
каникулы.
   - Ты тоже поедешь  с  нами,  Уилл,  -  в  последнее  время  ты  очень
осунулся. Елизавета слишком требовательна к тебе! - Бесс знала, что  муж
никогда не осуждает королеву, потому сделала это сама.

***

   Через неделю после переезда в Чатсворт умер Ральф  Лич,  отчим  Бесс.
После похорон Бесс тайком перекрестилась, надеясь,  что  тяжелая  полоса
миновала. На следующей неделе сэр Уильям  получил  депешу  от  королевы,
которая требовала, чтобы он немедленно прибыл ко двору. Елизавета решила
перебраться на лето  в  Гринвичский  дворец  и  не  могла  обойтись  без
капитана стражи и старшего дворецкого.
   - Черт бы побрал Елизавету! Она обращается с тобой  как  с  комнатной
собачкой. Стоит тебе отойти на шаг в сторону, как королева  снова  зовет
тебя! - Бесс дала волю гневу, зная, что муж  действительно  нуждается  в
отдыхе. - Мы поедем вместе. Я должна присматривать за тобой.
   - Любимая, я давно привык  к  капризам  королевы  и,  надеюсь,  сумею
позаботиться о себе. А тебе следует остаться рядом с матерью  и  утешать
ее. Лето такое короткое, дорогая. Проведи его с детьми и родными. Может,
в этом году ты достроишь третий этаж Чатсворта?
   Бесс устыдилась, еще раз убедившись,  что  муж  неизменно  ставит  ее
интересы превыше собственных. Ее мучили сомнения, но  желание  достроить
Чатсворт одержало верх. Она опасалась, что так будет всегда.
   Когда же Уилл вернулся в Чатсворт в августе, Бесс пожалела о том, что
осталась дома. За лето муж постарел на десять лет. Он начал сутулиться и
пожелтел. Бесс подозревала, что яд все-таки испортил ему печень.
   Марселла начала поить Уильяма целебными горькими  настоями  из  трав,
полезными для печени и селезенки. Желтизна исчезла, но Синтло все так же
сутулился.
   Наконец Бесс осталась вдвоем с мужем в роскошной  спальне  Чатсворта.
Ее охватило радостное предвкушение, но через час она убедилась, что  муж
не отзывается на ласки. Это встревожило Бесс.
   - Прости, дорогая, я ни на что не гожусь!
   - Уилл, это не имеет значения.
   - Для меня - имеет. Господи,  ты  снилась  мне  каждую  ночь!  Ты  не
поверишь, как соблазнительны были эти сны! И вот теперь...
   - Ложись рядом, Уилл. Наверное, я сделала что-нибудь  не  так.  Давай
попробуем еще раз.
   После долгих  уговоров  Синтло  вытянулся  на  спине  и  уставился  в
потолок. Догадавшись, что он боится  новой  неудачи,  Бесс  придвинулась
ближе  и  обняла  мужа,  а  затем  начала   осыпать   поцелуями   -   не
требовательными, а тихими и  нежными.  Она  медленно  погладила  ладонью
грудь Уильяма, коснулась бедра, положила руку поверх чресел. Увидев, что
орудие Уилла начинает набухать, Бесс обхватила  его  пальцами  и  слегка
сжала. Нежно прикасаясь к нему, она скользила вверх и вниз,  пока  копье
не налилось кровью.
   Застонав, Уильям попытался сразу овладеть женой, но  его  достоинство
вмиг стало вялым. Бесс хотела повторить попытку, но муж запретил ей:
   - Это слишком унизительно. Больше я никогда не смогу порадовать тебя.
   - Не надо так, Уилл, - прервала его  Бесс.  -  Должно  быть,  дело  в
травах тети Марселлы, Завтра все будет  в  порядке.  Давай  как  следует
выспимся. - Крепко обняв мужа, она положила его голову к себе на  грудь.
Через час он уснул.
   Бесс глубоко сочувствовала мужу. Она не  хотела  думать  о  том,  что
больше никогда не изведает плотских радостей. Однако при этом  понимала:
то, что случилось сегодня, повторится еще не раз.

***

   Бесс обрадовалась, узнав, что королева  возвращается  из  Гринвича  в
Виндзор, где было гораздо просторнее. А главное, совсем рядом, в  Итоне,
учились сыновья Бесс. 7 сентября, в день  рождения  Елизаветы,  в  замке
царила праздничная суета.
   Королева затеяла пышный маскарад. Большой зал должен  был  изображать
подводное царство, а гостей попросили  нарядиться  морскими  божествами,
нимфами и русалками. Всю неделю до дня рождения  предстояло  провести  в
изысканных развлечениях.
   Намечалась большая охота, а затем - рыцарслй турнир, соколиная  охота
и ежедневные состязания лучников с ценными призами.  Когда  долгожданный
день наконец наступил, придворные  уже  валились  с  ног,  но  Елизавета
заранее объявила, что намерена танцевать до рассвета.
   Бесс помогла королеве снять расшитое бисером платье и длинный зеленый
парик. В гардеробной, прилегающей к спальне королевы, царил  беспорядок,
но Елизавета велела Бесс  ничего  не  трогать  и  дать  ей  как  следует
выспаться. Бесс вышла в соседнюю комнату,  рухнула  в  мягкое  кресло  и
вытянула ноющие ноги.
   Проснувшись в девять утра, она удивилась, что  никто  из  фрейлин  не
пришел будить королеву. Должно быть, Мэри и Леттис проспали. Встав, Бесс
потянулась. Ей хотелось поскорее снять платье и  забраться  под  одеяло.
Войдя в спальню королевы, она отдернула плотные портьеры на окнах.
   - Доброе утро, ваше величество! Уже девять часов.
   - Доброе утро, Бесс. Такого чудесного дня рождения у меня еще никогда
не было!
   Бесс помогла Елизавете надеть просторный халат.  В  гардеробной  Бесс
начала собирать вещи и распахнула створки шкафа, чтобы развесить платья.
   Услышав голос Робина Дадли, Бесс замерла, не зная, как быть. Пожалуй,
следовало бы удалиться и оставить королеву наедине с любовником.
   - Эми умерла! - Низкий голос Робина прозвучал неестественно