Похитить алых лепестков узоры
                     И выбросить на берег украшенье
                     Заманчивей, отраднее для взора
                  Гирлянды праздничной в убранстве юной Флоры.

                                                      (Сергей Сухарев)


        "x x x"

                   О женщина! когда тебя пустой,
                      Капризной, лживой случай мне являет -
                      Без доброты, что взоры потупляет,
                   Раскаиваясь с кротостью святой
                 5 В страданьях, причиненных красотой,
                      В тех ранах, что сама же исцеляет, -
                      То и тогда в восторге замирает,
                   Мой дух, пленен и восхищен тобой.

                   Но если взором нежным, благосклонным
                10    Встречаешь ты, - каким огнем палим! -
                   О Небеса! - пойти на бой с драконом -
                      Стать Калидором храбрым - иль самим
                   Георгием - Леандром непреклонным -
                      Чтоб только быть возлюбленным твоим!

                15 Глаза темно-фиалкового цвета,
                      И руки в ямочках, и белизна
                      Груди, и шелковых волос волна, -
                   Кто скажет мне, как созерцать все это
                   И не ослепнуть от такого света?
                20    Краса всегда повелевать вольна, -
                      Пусть даже скромностью обделена
                   И добродетелями не одета.

                   Но все же быстролетна эта страсть:
                      Я пообедал - и свободен снова;
                25 Но если прелести лица совпасть
                      Случится с прелестью ума живого, -
                   Мой слух распахнут, как акулья пасть,
                      Чтоб милых уст не упустить ни слова.

                   Ах, что за чудо это существо!
                30    Кто, на него взирая, не добреет?
                      Она - ягненочек, который блеет,
                   Прося мужской защиты. Божество
                   Да покарает немощью того,
                      Кто погубить неопытность посмеет,
                35    Кто в низости своей не пожалеет
                   Сердечка нежного. Трудней всего

                   Не думать и не тосковать о милой;
                      Цветок ли попадется мне такой,
                   Какой она, смущаясь, теребила,
                40    Иль снова засвистит певец лесной, -
                   И счастья миг воскреснет с прежней силой,
                      И мир дрожит за влажной пеленой.

                                               (Григорий Кружков)


        "ПОСЛАНИЯ"

        "ДЖОРДЖУ ФЕЛТОНУ МЭТЬЮ"

                      Поэзия дарует наслажденье:
                 Вдвойне прекрасней братство в песнопенье.
                 О Мэтью! Кто бы указать сумел
                 Судьбу отрадней, радостней удел,
               5 Чем тот, что выпал бардам столь известным?
                 Они своим могуществом совместным
                 Венком почтили Мельпомены храм:
                 И льет на сердце пылкое бальзам
                 Мысль о таком содружестве свободном,
              10 Возвышенном, прекрасном, благородном.

                      Пристрастный друг! Напрасно за тобой
                 Стремлюсь в края поэзии благой,
                 Напрасно вторить я б хотел певучим,
                 Несущимся над гладью вод созвучьям
              15 В Венеции, когда закат блестит
                 И гондольер в его лучах скользит.
                 Увы! Иных забот суровый ряд
                 Меня зовет забыть лидийский лад,
                 Держа мои стремления в оковах,
              20 И часто я страшусь: увижу ль снова
                 На горизонте Феба первый луч
                 И лик Авроры розовой меж туч,
                 Услышу ль плеск в ручье наяды юной
                 И эльфа легкий шорох ночью лунной?
              25 Подсмотрим ли опять с тобой вдвоем,
                 Как сыплется с травы роса дождем,
                 Когда под утро с празднеств тайных фея
                 Спешит, незрима смертным, по аллее,
                 Где яркая полночная луна
              30 Воздушной свитою окружена?
                 Но если б мог я с Музой боязливой
                 Забыть мгновений бег нетерпеливый -
                 Во мраке улиц, средь тревог и зла
                 Дарить восторг она б не снизошла.
              35 Мне явит дева взор свой благосклонный
                 Там, только там - в тиши уединенной,
                 Где, полон романтических причуд,
                 Поэт себе отыскивал приют;
                 Где сень дубов - друидов храм забвенный -
              40 Хранит цветов весенних блеск мгновенный,
                 Где над потоком клонят купы ив
                 Ветвей своих сребристый перелив,
                 Где кассии поникшие бутоны
                 С побегами сплелись в глуши зеленой,
              45 Где из заглохшей чащи соловьи
                 Разносят трели звонкие свои;
                 Где меж подпор святилища лесного,
                 Под тенью густолиственного крова
                 Таящимся фиалкам нет числа,
              50 Где с наперстянкой борется пчела.
                 Угрюмая руина там извечно
                 Напоминает: радость быстротечна.
                 Но тщетно все! О Мэтью, помоги
                 Услышать Музы легкие шаги,
              55 Проникнуться высоким вдохновеньем:
                 Вдвоем мы предадимся размышленьям -
                 Как Чаттертона в запредельный мир
                 Призвал, увенчан лаврами, Шекспир;
                 Как мудрецы к бессмертной славе вящей
              60 Оставили в столетьях след слепящий.
                 Нам стойкость Мильтона внушит почтенье;
                 Мы вспомним тех, кто претерпел гоненья,
                 Жестокость равнодушья, боль презренья -
              65 И муки превозмог, стремясь упорно
                 На крыльях гения. Затем, бесспорно,
                 С тобой мы всем по праву воздадим,
                 Кто за свободу пал, непримирим:
                 Швейцарец Телль, наш Альфред благородный
                 И тот, чье имя в памяти народной -
              70 Бесстрашный Уоллес: вместе с Бернсом он
                 Оплакан будет нами и почтен.

                      Без этих, Фелтон, воодушевлений
                 Не примет Муза от меня молений;
                 К тебе она всегда благоволит -
              75 И сумерки сияньем озарит.
                 Ведь ты когда-то был цветком на лоне
                 Прозрачного источника на склоне,
                 Откуда льются струи песен: раз
                 Диана юная в рассветный час
              80 Там появилась - и, рукой богини
                 Тебя сорвав, по голубой пучине
                 Навстречу Фебу отпустила в дар,
                 И Аполлон горящею как жар
                 Облек тебя златою чешуею.
              85 Ты умолчал - чему дивлюсь, не скрою, -
                 Что стал ты гордым лебедем потом,
                 И отразил кристальный водоем,
                 Как в зеркале, вдруг облик мне знакомый.
                 К чудесным превращениям влекомый,
              90 Ни разу не рассказывал ты мне
                 О том, что скрыто в ясной глубине,
                 О том, что видел ты в волне прибрежной,
                 Сцеловывая корм с руки наяды нежной.

                                             (Сергей Сухарев)



        "МОЕМУ БРАТУ ДЖОРДЖУ"

                    В унынии провел я много дней:
                    Душа была в смятенье - и над ней
                    Сгущалась мгла. Дано ли мне судьбою
                    (Так думал я) под высью голубою
                  5 Созвучьям гармоническим внимать?
                    Я острый взор не уставал вперять
                    Во мрак небес, где сполохов блистанье;
                    Там я читал судьбы предначертанья:
                    Да, лиру не вручит мне Аполлон -
                 10 Пусть на закате рдеет небосклон
                    И в дальних облаках, едва приметный,
                    Волшебных струн мерцает ряд заветный;
                    Гуденье пчел среди лесных дерев
                    Не обращу в пастушеский напев;
                 15 У девы не займу очарованья,
                    И сердце жаром древнего преданья,
                    Увы, не возгорится никогда,
                    И не восславлю прежние года!

                    Но кто о лаврах грезит, тот порою
                 20 Возносится над горестной землею:
                    Божественным наитьем озарен,
                    Поэзию повсюду видит он.
                    Ведь сказано, мой Джордж: когда поэтов
                    (Либертасу сам Спенсер молвил это)
                 25 Охватывает сладостный экстаз,
                    Им чудеса являются тотчас,
                    И скачут кони в небе горделиво,
                    И рыцари турнир ведут шутливый.
                    Мгновенный блеск распахнутых ворот
                 30 Непосвященный сполохом зовет;
                    Когда рожок привратника играет
                    И чуткий слух Поэта наполняет,
                    Немедленно Поэта зоркий взгляд
                    Узрит, как всадники сквозь свет летят

                 35 На пиршество, окончив подвиг ратный.
                    Он созерцает в зале необъятной
                    Прекрасных дам у мраморных колонн -
                    И думает: то серафима сон.
                    Без счета кубки, до краев налиты,
                 40 Прочерчивают вкруг столов орбиты -
                    И капли влаги с кромки золотой
                    Срываются падучею звездой.
                    О кущах благодатных в отдаленье
                    И смутное составить представленье
                 45 Не в силах смертный: сочини поэт
                    О тех цветах восторженный сонет -
                    Склоненный восхищенно перед ними,
                    Рассорился б он с розами земными.
                    Все, что открыто взорам вдохновенным,
                 50 Подобно водометам белопенным,
                    Когда потоки серебристых струй
                    Друг другу дарят чистый поцелуй
                    И падают стремительно с вершины,
                    Играя, как веселые дельфины.

                 55 Такие чудеса провидит тот,
                    В ком гений поэтический живет.
                    Блуждает ли он вечером приятным,
                    Лицо подставив бризам благодатным, -
                    Пучина необъятная до дна
                 60 В алмазах трепетных ему видна.
                    Царица ль ночи в кружеве волнистом
                    Прозрачных туч взойдет на небе мглистом,
                    Надев монашенки святой убор, -
                    Вослед он устремляет пылкий взор.
                 65 О, сколько тайн его подвластно зренью,
                    Волшебному подобных сновиденью:
                    Случись мне вдруг свидетелем их стать,
                    О многом мог бы я порассказать!

                    Ждут барда в жизни многие отрады,
                 70 Но драгоценней в будущем награды.
                    Глаза его тускнеют; отягчен
                    Предсмертной мукой, тихо шепчет он:
                    "Из праха я взойду к небесным кущам,
                    Но дух мой обратит к векам грядущим
                 75 Возвышенную речь - и патриот,
                    Заслышав клич мой, в руки меч возьмет.
                    В сенате гром стихов моих разящих
                    Властителей пробудит, мирно спящих.
                    Раздумиям в моем стихотворенье
                 80 Живую действенность нравоученья
                    Придаст мудрец - и, вдохновленный мною,
                    Витийством возгорится пред толпою.
                    А ранним майским утром поселянки,
                    Устав от игр беспечных, на полянке
                 85 Усядутся белеющим кружком
                    В траве зеленой. Девушка с венком -
                    Их королева - сядет посредине:
                    Сплелись цвета пурпурный, желтый, синий;
                    Лилея рядом с розою прекрасной -
                 90 Эмблема страсти, пылкой и несчастной.
                    Фиалки, к ней прильнувшие на грудь,
                    Тревог еще не знавшую ничуть,
                    Покойно дремлют за корсажем. Вот,
                    В корзинке спрятанный, она берет
                 95 Изящный томик: радости подруг
                    Конца и края нет - теснее круг,
                    Объятья, вскрики, смех и восклицанья...
                    Мной сложенные в юности сказанья
                    Они услышат вновь - и с нежных век
                100 Сорвутся перлы, устремляя бег
                    К невинным ямочкам... Моим стихом
                    Младенца убаюкают - и сном,
                    Прижавшись к матери, заснет он мирным.
                    Прости, юдоль земная! Я к эфирным
                105 Просторам уношусь неизмеримым,
                    Ширяясь крыльями над миром зримым.
                    Восторга преисполнен мой полет:
                    Мой стих у дев сочувствие найдет
                    И юношей воспламенит!" Мой брат,
                110 Мой друг! Я б стал счастливее стократ
                    И обществу полезней, без сомненья,
                    Когда б сломил тщеславные стремленья.
                    Но стоит мысли светлой появиться,
                    Воспрянет дух и сердце оживится
                115 Куда сильней, чем если бы бесценный
                    Отрыл я клад, дотоле сокровенный.
                    Мне радостно, коль ты мои сонеты
                    Прочтешь - пускай они достойны Леты.
                    Бродили эти мысли в голове
                120 Не столь давно: я, лежа на траве,
                    Любимому занятью предавался -
                    Строчил тебе; щек легкий бриз касался.
                    Да и сейчас я на утес пустынный,
                    Вознесшийся над шумною пучиной,
                125 Взобрался - и среди цветов прилег.
                    Страницу эту вдоль и поперек,
                    Легко колеблясь, исчертили тени
                    От стебельков. Я вижу в отдаленье,
                    Как средь овса алеют там и сям
                130 Головки сорных маков - сразу нам
                    Они на ум приводят пурпур алый
                    Мундиров, вред чинящий нам немалый.
                    А океана голубой покров
                    Вздымается - то зелен, то лилов.
                135 Вот парусник над серебристым валом;
                    Вот чайка вольная, крылом усталым
                    Круг описав, садится на волну -
                    То взмоет ввысь, то вновь пойдет ко дну.
                    Смотрю на запад в огненном сиянье.
                140 Зачем? С тобой проститься... На прощанье,
                    Мой милый Джордж (не сетуй на разлуку),
                    Тебе я шлю привет - дай, брат, мне руку!

                                                     (Сергей Сухарев)


        "ЧАРЛЬЗУ КАУДЕНУ КЛАРКУ"

                   Ты видел ли порой, как лебедь важный,
                   Задумавшись, скользит по зыби влажной?
                   То шею гибкую склонив к волне,
                   Свой образ созерцает в глубине,
                 5 То горделиво крылья распускает,
                   Наяд пленяя, белизной блистает;
                   То озера расплескивает гладь,
                   Алмазы брызг пытаясь подобрать,
                   Чтобы в подарок отнести подруге
                10 И вместе любоваться на досуге.
                   Но тех сокровищ удержать нельзя,
                   Они летят, сверкая и скользя,
                   И исчезают в радужном струенье,
                   Как в вечности - текучие мгновенья.
                15 Вот так и я лишь время трачу зря,
                   Под флагом рифмы выходя в моря;
                   Без мачты и руля - напропалую
                   В разбитой лодке медленно дрейфую;
                   Порой увижу за бортом алмаз,
                20 Черпну, - а он лишь вспыхнул и погас.
                   Вот почему я не писал ни строчки
                   Тебе, мой друг; причина проволочки
                   В том, что мой ум был погружен во тьму
                   И вряд ли угодил бы твоему
                25 Классическому вкусу. Упоенный
                   Игристою струею Геликона
                   Моих дешевых вин не станет пить.
                   И для чего в пустыню уводить
                   Того, кто на роскошном бреге Байи,
                30 Страницы Тассо пылкого листая,
                   Внимал волшебным, звонким голосам,
                   Летящим по Армидиным лесам;
                   Того, кто возле Мэллы тихоструйной
                   Ласкал несмелых дев рукою буйной,
                35 Бельфебу видел в заводи речной,
                   И Уну нежную - в тиши лесной,
                   И Арчимаго, сгорбившего плечи
                   Над книгой мудрости сверхчеловечьей;
                   Кто исходил все области мечты,
                40 Изведал все оттенки красоты -
                   От зыбких снов Титании прелестной
                   До стройных числ Урании небесной;
                   Кто, дружески гуляя, толковал
                   С Либертасом опальным - и внимал
                45 Его рассказам в благородном тоне
                   О лавровых венках и Аполлоне,
                   О рыцарях, суровых как утес,
                   О дамах, полных кротости и слез, -
                   О многом, мне неведомом доселе.

                50 Так думал я; и дни мои летели
                   Или ползли - но я не смел начать
                   Тебе свирелью грубой докучать,
                   И не посмел бы, - если б не тобою
                   Я был ведом начальною тропою
                55 Гармонии; ты первый мне открыл
                   Все тайники стиха: свободу, пыл,
                   Изящество, и сладость, и протяжность,
                   И пафос, и торжественную важность;
                   Взлет и паренье спенсеровых строф,
                60 Как птиц над гребнями морских валов;
                   Торжественные Мильтона напевы,
                   Мятежность Сатаны и нежность Евы.
                   Кто, как не ты, сонеты мне читал
                   И вдохновенно голос возвышал,
                65 Когда до высочайшего аккорда
                   Доходит стих - и умирает гордо?
                   Кто слух мой громкой одою потряс,
                   Которая под грузом, как Атлас,
                   Лишь крепнет? Кто сдружил меня с упрямой
                70 Задирою - разящей эпиграммой?
                   И королевским увенчал венцом
                   Поэму, что Сатурновым кольцом
                   Объемлет все? Ты поднял покрывало,
                   Что лик прекрасной Клио затеняло,
                75 И патриота долг мне показал:
                   Меч Альфреда, и Кассия кинжал,
                   И выстрел Телля, что сразил тирана.
                   Кем стал бы я, когда бы непрестанно
                   Не ощущал всей доброты твоей?
                80 К чему тогда забавы юных дней,
                   Лишенные всего, чем только ныне
                   Я дорожу? Об этой благостыне
                   Могу ль неблагодарно я забыть
                   И дани дружеской не заплатить?
                85 Нет, трижды нет! - И если эти строки,