ать не научит,
                   И чем они пленительней и краше,
                   Тем раньше рухнет состоянье ваше!)
                   Подумала Принцесса, сладко млея:
                   С ее лицом ей будут рады Феи,
                   И молвила, взглянув на Обезьяну:
                   "Давай Отмычку. Нынче бить не стану".
                   "Одумайтесь!" - вскричали слуги страстно,
                   Но курице дождя просить напрасно,
                   И вынула Отмычку Обезьяна
                   Из-за Щеки, как будто из Кармана.
                   Красавица сие приспособленье
                   Отправила в замок без промедленья.
                   Дверь отворилась, и вошли герои:
                   Красавица и слуги с ней - все трое.
                   Закрылась Дверь волшебная (и - с Богом!).
                   Один лишь Мул остался за порогом.
                              Конец Песни XII

                                 Песнь XIII

                   "Прекрасно! - молвил Мул и поднял Ухо
                   В приливе настроения и духа. -
                   Отброшу я серебряное стремя;
                   Носить седло - мучительное бремя
                   Тому, кто титул нашивал султанский.
                   (Я был и впрямь - Султан Отахейтанский!)
                   И если прав наш мистер Коротышка,
                   То нашей повелительнице - крышка!"
                   Мул, подойдя к раскидистому Дубу,
                   Тереться стал о сук, торчавший грубо.
                   Он терся, напрягаясь от натуги,
                   Пока не перетерлись все подпруги.
                   Седло - долой! Покончено с ездою!
                   Однако как расправиться с уздою?
                   "Усну-ка я притворно на полянке,
                   И пусть узду утащат Обезьянки", -
                   Решил хитрец, подумав, что уловки
                   Не разберут хвостатые воровки.
                   Он так и сделал. Тут же все решилось:
                   В мгновенье ока кража совершилась!
                   Ушастый бодренько вскочил на ножки,
                   И - топ-топ-топ! - по узенькой дорожке, -

                   В постели Браун - к черту рифмоплетство...

                                                      Перевод Е.Фельдмана


        "x x x"

                  "Обитель Скорби" (автор - мистер Скотт),
                       И проповедь в приюте Магдалины,
                       И спор высокоумный у вершины
                  Крутой горы, где друг теперь живет;

                  И хмель от пива, и обширный свод
                       Нарядных рифм, и тут же автор чинный,
                       И Хейдоновой будущей картины
                  Величье, и вершина шляпных мод, -

                  О как в партере маешься за нею! -
                       И Кольриджа басок, и чахлый след
                  Слезинки на бульварной ахинее -

                  Весь этот несусветный винегрет
                       На что уж дрянь, но Вордсворда сонет
                  О Дувре - Дувр! - пожалуй, подряннее!

                                                 Перевод Д.Шнеерсона


        "СПЕНСЕРОВЫ СТРОФЫ,"
                                ПОСВЯЩЕННЫЕ
                          ЧАРЛЬЗУ АРМИТИДЖУ БРАУНУ

        "I"

                      Печальный, неулыбчивый и хмурый,
                      На редкость худосочен и лохмат,
                      Напоминал колючей шевелюрой
                      Чертополох, когда в наш летний сад
                      Зефиры легкокрылые летят.
                      На бороду там не было намека.
                      Густых морщин бесчисленный отряд
                      Чело его не бороздил жестоко.
                 Он был красив, как шаль, что привезли с Востока.

        "II"

                      Не пил он пива и не пил вина,
                      Не ел он рыбы и не ел он птицы.
                      Была ему подливка не нужна,
                      И не были нужны ему девицы.
                      Спешил он от мужланов удалиться,
                      Чураясь недвусмысленных забав.
                      Душою пилигрима лишь водицы
                      Алкал он страстно, тело напитав
                 Одним лишь воздухом густых лесных дубрав.

        "III"

                      В жаргоне городском не разбирался
                      И ни аза не смыслил в воровском.
                      Ни "Старым Томом" он не пробавлялся,
                      Ни джином, ни вином, ни коньяком.
                      Не получал от стража кулаком
                      И не присматривался он к девчонкам,
                      К евреечкам, что бегали кругом,
                      В особенности к их лодыжкам тонким,
                 И не прислушивался к каблучкам их звонким.

                                                       Перевод Е.Фельдмана


        "СОН, УВИДЕННЫЙ"
                          ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ ИСТОРИИ
                        О ПАОЛО И ФРАНЧЕСКЕ У ДАНТЕ

                 Как взмыл Гермес, почуяв легкость в теле,
                      Лишь только Аргус, сломлен, опочил,
                 Так мой бродяжий дух игрой свирели
                      Околдовал, измучил, приручил

                 Вселенную - стоокого дракона -
                      И бросился, пока громада спит,
                 Не к чистой Иде в белизне бездонной,
                      Не к роще, где в тоске бродил Кронид, -

                 К второму кругу горестного ада,
                      Где скорченных любовников несет
                 Крутящий смерч, сечет лавина града
                      И хлещет вечный дождь. Как горек рот,

                 О, как прекрасен лик оледенелый
                      Той, что со мной в кромешной тьме летела!

                                                           Перевод А.Парина


        "LA BELLE DAME SANS MERCI"
              {Прекрасная дама, не знающая милосердия (франц.).}

                        "Зачем, о рыцарь, бродишь ты
                             Печален, бледен, одинок?
                        Поник тростник, не слышно птиц,
                             И поздний лист поблек.

                        Зачем, о рыцарь, бродишь ты,
                             Какая боль в душе твоей?
                        Полны у белок закрома,
                             Весь хлеб свезен с полей.

                        Смотри: как лилия в росе,
                             Твой влажен лоб, ты занемог.
                        В твоих глазах застывший страх,
                             Увяли розы щек".

                        Я встретил деву на лугу,
                             Она мне шла навстречу с гор.
                        Летящий шаг, цветы в кудрях,
                             Блестящий дикий взор.

                        Я сплел из трав душистых ей
                             Венок, и пояс, и браслет
                        И вдруг увидел нежный взгляд,
                             Услышал вздох в ответ.

                        Я взял ее в седло свое,
                             Весь долгий день был только с ней.
                        Она глядела молча вдаль
                             Иль пела песню фей.

                        Нашла мне сладкий корешок,
                             Дала мне манну, дикий мед.
                        И странно прошептала вдруг:
                             "Любовь не ждет!"

                        Ввела меня в волшебный грот
                             И стала плакать и стенать.
                        И было дикие глаза
                             Так странно целовать.

                        И убаюкала меня,
                             И на холодной крутизне
                        Я все забыл в глубоком сне,
                             В последнем сне.

                        Мне снились рыцари любви,
                             Их боль, их бледность, вопль и хрип:
                        La belle dame sans merci
                             Ты видел, ты погиб!

                        Из жадных, из разверстых губ
                              Живая боль кричала мне,
                        И я проснулся - я лежал
                              На льдистой крутизне.

                        И с той поры мне места нет,
                              Брожу печален, одинок,
                        Хотя не слышно больше птиц
                              И поздний лист поблек.

                                                Перевод В.Левика


        "ПЕСНЬ ЧЕТЫРЕХ ФЕЙ"
                       (Огня, Воздуха, Земли и Воды,
                   Саламандры, Зефира, Даскеты и Бреамы.)


                                 Саламандра

                        Искры! Пламя! Рай без края!

                                   Зефир

                        Свет и воздух! Здесь я - дома!

                                  Даскета

                        В мрак привычный отступаю!

                                   Бреама

                        Я - в пределы водоема!

                                 Саламандра

                        Искры! Пламя! Рай без края!
                        Ярким вихрем улетаю!
                        В крыльях - силы постоянство,
                        Чтобы покрывать пространство
                        В одиночестве глубоком,
                        Где опасности - под боком.
                        Пусть отверзнутые веки
                        Не закроются вовеки!
                        Вижу тварей мириады:
                        Люди, звери, рыбы, гады.
                        Все - в страдании безумном,
                        В страшном вареве битумном.
                        Вырвись я за край гееннский,
                        Вырвись с яростью вселенской,
                        Сушью адскою злобесной
                        Я разрушу край небесный,
                        И тогда дождю и буре
                        Не шуметь на верхотурье.

                                   Зефир

                        Дух Огня! Уйди! Не балуй!
                        Ты испортишь с песней шалой
                        Мне султан, столбом торчащий,
                        Из росинок состоящий,
                        Тех, что в майские недели
                        Пролились на Асфоделя.
                        Дух Огня! Уйди! Не балуй!

                                   Бреама

                        Дух Огня! Уйди! Не балуй!
                        Глянь, Зефир, голубооко:
                        Положила я в осоку
                        Возле мяты и салата
                        Урну хладную когда-то,
                        И цветы от легкой встряски
                        Подняли тревожно глазки,
                        Как Царица, что бессонна
                        От издевок Оберона.
                        Дай любви мне! Уверяю:
                        Я от страсти умираю!

                                   Зефир

                        Упасу от доли жалкой!
                        Первою клянусь фиалкой,
                        Мы омоемся и прямо
                        Двинем к западу, Бреама.
                        Там жилье мое, сестрица,
                        Там же - солнца колесница.
                        Полетим в мои палаты,
                        Занимающие сферы,
                        Где повсюду - власть Венеры,
                        Что скрывает лик лучистый
                        Под вуалью серебристой.
                        Тени из ее владенья
                        Эльфам дарят сновиденья.
                        Ты не бойся: сушь не выжжет
                        Волос твой, что влагой брызжет.
                        Тучи, неба кладовые,
                        Копят капли дождевые.
                        Будешь ты свежа, их емля
                        Прежде, чем падут на землю
                        И сбегут по склонам горным,
                        Став потоком мутным, черным.
                        Я любови беззаветной
                        Страстью воздаю ответной!

                                 Саламандра

                        Прочь, возлюбленная пара!
                        Моего не троньте жара!
                        Страшен мне ваш дух морозный:
                        Жду опасности серьезной.
                        О, Даскета, глаз гадючий,
                        Слышишь почвы зов могучий?
                        Побываем в пекле самом!
                        Отомстим холодным дамам!
                        Ящерица от рожденья,
                        Я - твое сопровожденье
                        При опасном нисхожденье!

                                  Даскета

                        В лед ли, в пекло - за тобою
                        Я пойду тропой любою.
                        Светлый жар и холод мрака
                        Принимаю одинако,
                        Но, скажу по чести, Фея,
                        Мне огонь стократ милее.
                        Так отправимся скорее
                        В край, где все горит и пышет,
                        В край, где почва огне дышит.
                        Прикажи, - и, глаз не щуря,
                        Даже в огненную бурю
                        Брошусь я, не размышляя.

                                 Саламандра

                        О, Даскета, рай без края!
                        Духи льда, лишь миг в запасе.
                        Убирайтесь восвояси!

                                  Даскета

                        Ты искрой вослед им брызни!

                               Зефир и Бреама

                        Прочь - во благо нашей жизни!

                                 Саламандра

                        Пестуй хрупкие ледышки.
                        Мы идем на пламя вспышки.

                                  Даскета

                        Уводи меня в геенну,
                        Дух Огня!

                                   Бреама

                                  Всенепременно
                        Уведи, Зефир, Бреаму
                        В край, где Веспер светит прямо
                        И куда, назло туману,
                        И дождю, и урагану,
                        Шлет лучи свои упрямо!

                                                     Перевод Е.Фельдмана


        "К СНУ"

                  Бальзам душистый льешь порой полночной,
                  Подносишь осторожные персты
                  К моим глазам, просящим темноты.
                  Целитель Сон! От света в час урочный

                  Божественным забвеньем их укрой,
                  Прервав иль дав мне кончить славословье,
                  Пока твой мак рассыплет в изголовье
                  Моей постели сновидений рой.

                  Спаси! Мне на подушку день тоскливый
                  Бросает отсвет горя и забот.
                  От совести воинственно-пытливой,

                  Что роется во мраке, словно крот,
                  Спаси меня! Твой ключ мироточивый
                  Пускай ларец души моей замкнет.

                                                      Перевод В.Потаповой


        "СОНЕТ О СОНЕТЕ"

                     Уж если суждено словам брести
                     В оковах тесных - в рифмах наших дней,
                     И должен век свой коротать в плену
                     Сонет певучий, - как бы нам сплести

                     Сандалии потоньше, понежней
                     Поэзии - для ног ее босых?
                     Проверим лиру, каждую струну,
                     Подумаем, что можем мы спасти

                     Прилежным слухом, зоркостью очей.
                     Как царь Мидас ревниво в старину
                     Хранил свой клад, беречь мы будем стих.

                     Прочь мертвый лист из лавровых венков!
                     Пока в неволе музы, мы для них
                     Гирлянды роз сплетем взамен оков.

                                                       Перевод С.Маршака


        "ОДА ПСИХЕЕ"

                     Внемли, богиня, звукам этих строк,
                     Нестройным пусть, но благостным для духа:
                     Твоих бы тайн унизить я не мог
                     Близ раковины твоего же уха.
                     То явь была? Иль, может быть, во сне
                     Увидел я крылатую Психею?
                     Я праздно брел в чащобной тишине,
                     Но даже вспомнить лишь смущенно смею:
                     Два существа под лиственною кроной
                     Лежали в нежно шепчущей траве;
                     Вблизи, прохладой корневища тронув,
                          Журчал ручей бессонный,
                     Просверкивали сквозь покров зеленый
                     Лазурь и пурпур утренних бутонов.
                     Сплелись их крылья, и сплелись их руки,
                     Уста - не слиты; впрочем, час разлуки
                     Еще не пробил, поцелуи длить
                     Не воспретил рассвет; определить,
                     Кто мальчик сей, - невелика заслуга
                          Узнать его черты.
                     Но кто его голубка, кто подруга?
                          Психея, ты!

                     К богам всех позже взятая на небо,
                     Дабы Олимп увидеть свысока,
                     Затмишь ты и дневную гордость Феба,
                     И Веспера - ночного светляка;
                     Ни храма у тебя, ни алтаря,
                          Впотьмах перед которым
                     Стенали б девы, дивный гимн творя
                          Тебе единым хором.
                     Ни флейт, ни лир, чтоб службе плавно течь,
                          Ни сладких дымов от кадила,
                     Ни рощи, где могла вести бы речь
                          Губами бледными сивилла.

                     Светлейшая! Пусть поздно дать обет,
                     Для верной лиры - пробил час утраты,
                     Благих древес на свете больше нет,
                     Огонь, и воздух, и вода - не святы;
                     В эпоху, столь далекую сию
                     От одряхлевшей эллинской гордыни,
                     Твои крыла, столь яркие доныне,
                     Я вижу и восторженно пою:
                     Позволь, я стану, дивный гимн творя,
                          И голосом, и хором,
                     Кимвалом, флейтой, - чтобы службе течь,
                          Дымком, плывущим от кадила,
                     Священной рощей, где вела бы речь
                          Губами бледными сивилла.

                     Мне, как жрецу, воздвигнуть храм позволь
                     В глубинах духа, девственных доселе,
                     Пусть новых мыслей сладостная боль
                     Ветвится и звучит взамен свирели;
                     И пусть деревья далеко отсель
                     Разбрасывают тени вдоль отрогов,
                     Пусть ветер, водопад, и дрозд, и шмель
                     Баюкают дриад во мхах разлогов;
                     И, удалившись в тишину сию,
                     Шиповником алтарь я обовью,
                     Высоких дум стволы сомкну в союзе
                     С гирляндами бутонов и светил,
                     Которых Ум, владыка всех иллюзий,
                     Еще нигде вовеки не взрастил;
                     Тебе уют и нежность обеспечу, -
                          Как жаждешь ты, точь-в-точь: