бре и зле -
                     Ты и другим скажи начистоту:
                          "В прекрасном - правда, в правде - красота,
                               Вот все, что нужно помнить на земле".


        "ОДА ПСИХЕЕ"
                               ODE TO PSYCHE

     Написана  21-30  апреля  1819  г.  Китс  писал  об этой оде: "Следующее
стихотворение  -  последнее  из  написанных  мною  -  первое и единственное,
стоившее  мне  стараний:  обычно  я набрасывал строки наспех. Эти же стихи я
писал  медленно  -  думаю,  что  вследствие этого чтение их становится более
благодарным, и я надеюсь, они побудят меня писать и далее в еще более мирном
и  здоровом  духе.  Вы,  должно  быть,  помните,  что Психея не изображалась
богиней  вплоть до времен Апулея Платоника, жившего уже после века Августа -
следственно,  эта  богиня никогда не почиталась и не превозносилась с пылом,
присущим  античности; возможно, о ней и не помышляли в древней религии; но я
слишком  правоверен,  чтобы  позволить  языческой  богине  пребывать в таком
небрежении" (Письмо Джорджу и Джорджиане Китсам 14 февраля - 3 мая 1819 г. -
Letters,  vol.  2, p. 105-106). В описании Психеи сказывается влияние романа
римского   писателя  Апулея  (II  в.)  "Золотой  осел"  в  переводе  Уильяма
Олдингтона (1566), известном Китсу.
     Перевод Григория Кружкова впервые опубликован в 1975 г.


        "МЕЧТА"
                                   FANCY

     Написано, видимо, в декабре 1818 г. Китс обращается здесь к хореическим
двустишиям,  весьма  популярным у поэтов английского Возрождения; ср. также:
"Ода",  "Строки  о  трактире  "Дева  Моря""  и "Робин Гуд" (см. письмо Китса
Джорджу и Джорджиане Китсам 16 декабря 1818 - 4 января 1819 - с. 256.
     Русские переводы - А. Парин (1979), Г. Кружков (1981).


        "ОДА"
                                    ODE

     Написано, по всей вероятности, в декабре 1818 г.
     Русские  переводы  -  Б.  Лейтин  (1976 - отрывок), Г. Кружков (1979) А
Жовтис (1983).
     Перевод Игоря Дьяконова:

        "ОДА ПОЭТАМ"

                       Вечны с нами души тех,
                       Кто воспел и Страсть, и Смех!
                       Что ж, а где небесный свет -
                       Душ их разве тоже нет?
                     5 Есть! И те, кто воспарил,
                       Внемлют музыку светил,
                       Водометов шум чудесных,
                       Грозный гул, громов небесных,
                       Шепоток листвы с листвой
                    10 Над цветущей муравой -
                       Там, где голоса друзей
                       Оживляют Элизей.
                       Нет толпе пути в те страны:
                       Там гуляет лань Дианы;
                    15 Колокольцев синий свод
                       Там поэтам сень дает;
                       Маргаритка розой дышит;
                       Неземная роза слышит
                    20 Над собой не птичью трель -
                       Философий смысл и цель,
                       Неба звучные преданья,
                       Златотканые сказанья,
                       Божьей правды откровенье
                    25 В соловьином сладком пенье.

                       Так, исчезнув в синей мгле,
                       Оживая на земле,
                       Ваши души с нами тут:
                       Учат нас искать приют
                    30 Там, где тоже души ваши,
                       Где бесскорбным радость краше, -
                       И, живые средь утрат,
                       Кратковечным говорят
                       Об их страсти и беде,
                    35 Об их силе и стыде;
                       Где им слава, как их жаль,
                       В чем их радость и печаль.
                       Так вы с нами каждый день -
                       Пусть сокрылась ваша тень!

                    40 Вечны с нами души тех,
                       Кто воспел и Страсть, и Смех!
                       Вечны вы и в вышине -
                       Вечность вам дана вдвойне!


        "СТРОКИ О ТРАКТИРЕ "ДЕВА МОРЯ""
                        LINES ON THE MERMAID TAVERN

     Написано  в  начале  февраля  1818  г.,  одновременно со стихотворением
"Робин Гуд" (см. письмо Китса Дж. Г. Рейнолдсу 3 февраля 1818 г. - с. 217).
     Русские переводы - А. Жовтис (1973), В. Рогов (1975), Б. Лейтин (1976),
С. Таек (1980).

     "Дева  Моря"  - знаменитая лондонская таверна в Чипсайде, в конце XVI -
начале  XVII вв. служившая местом встреч литераторов и актеров: здесь бывали
Шекспир,   Бен   Джонсон,   Бомонт,   Флетчер,   сэр  Уолтер  Рэли  и  др. В
несохранившемся  письме  Китс  рассказывал  о  своем посещении этой таверны,
после которого было написано стихотворение.


        "РОБИН ГУД"
                                 ROBIN HOOD

     Написано  в  начале  февраля  1818  г.  (см.  предыдущее примечание). В
сборнике  1820  г.  имелось  посвящение  "Дж.-Г.  Р. в ответ на его сонеты о
Робине Гуде".
     Русские  переводы  -  А.  Покидов  (1972),  Г.  Гампер (1973), В. Рогов
(1975),  Игн.  Ивановский  (1976), В. Константинов (1976 - отрывки), С. Таек
(1980), Г. Кружков (1981).


        "ОСЕНЬ"
                                 ТО AUTUMN

     Написана,  очевидно, 19 сентября 1819 г. в Уинчестере (см. письмо Китса
Дж. Г. Рейнолдсу 21 сентября 1819 - с. 268).
     Последняя  из шести "великих од" Китса, созданных им на протяжении 1819
г.  (только  "Ода  Праздности"  не  была  включена  им  в  сборник 1820 г.),
завершает  по  существу  недолгий  творческий  путь  поэта  и по праву может
считаться едва ли не наиболее совершенным из его произведений.
     Русские  переводы  -  Б. Пастернак (1938), А. Шмульян (1940), С. Маршак
(1945), Игн. Ивановский (1976), Т. Фроловская (1977).
     Перевод Бориса Пастернака:

        "ОДА К ОСЕНИ"

                     Пора плодоношенья и дождей!
                          Ты вместе с солнцем огибаешь мызу,
                     Советуясь, во сколько штук гроздей
                          Одеть лозу, обвившую карнизы;
                     Как яблоками отягченный ствол
                          У входа к дому опереть на колья,
                               И вспучить тыкву, и напыжить шейки
                          Лесных орехов, и как можно доле
                     Растить последние цветы для пчел,
                     Чтоб думали, что час их не прошел
                               И ломится в их клейкие ячейки.

                  12 Кто не видал тебя в воротах риг?
                          Забравшись на задворки экономии,
                     На сквозняке, раскинув воротник,
                          Ты, сидя, отдыхаешь на соломе;
                     Или, лицом упавши наперед
                          И бросив серп средь маков недожатых,
                               На полосе храпишь, подобно жнице;
                          Иль со снопом одоньев от богатых,
                     Подняв охапку, переходишь брод;
                     Или тисков подвертываешь гнет
                               И смотришь, как из яблок сидр сочится.

                  23 Где песни дней весенних, где они?
                          Не вспоминай, твои ничуть не хуже,
                     Когда зарею облака в тени
                          И пламенеет жнивий полукружье,
                     Звеня, роятся мошки у прудов,
                          Вытягиваясь в воздухе бессонном
                               То веретенами, то вереницей;
                          Как вдруг заблеют овцы по загонам;
                     Засвиристит кузнечик; из садов
                     Ударит крупной трелью реполов;
                               И ласточка с чириканьем промчится.

     Перевод Марины Новиковой:

        "ОСЕНЬ"
                                     I

                      Туманная и тучная пора,
                           Ты другу-солнцу пособить готова:
                      Нанижешь виноградинки с утра
                           На кисти возле крыши камышовой;
                      У яблонь ветки перегнешь в саду;
                           Нальешь румяным соком всякий овощ;
                                Брюшко ореху выпятишь; арбуз
                      Отяжелишь; и сотый раз в году
                           Велишь лугам цвести, пчеле на помощь,
                           И, словно лету края нет, наполнишь
                                Вощаных келий сладкий, клейкий груз.

        "II"

                   12 В каком ты не встречаешься углу?
                           То в житнице хлопочешь, то в сарае
                      Сидишь простоволосой на полу,
                           Под веялкою теплой отдыхая;
                      Нескошенную бросишь полосу
                           И спишь средь маков (а серпу их жалко:
                                Дурманных, буйных, - резать тяжело);
                      Дожинок ли пшеничный на весу.
                           Несешь, не пошатнувшись, через балку;
                           Прилежно ли качаешь выжималку,
                                Пока из яблок сусло не стекло.

        "III"

                   23 Где песни мая? Но для сентября
                           Ты песен тоже припасла немало:
                      Подернет ли померкшая заря
                           Пустую ниву мглою бледно-алой, -
                      Поют заупокойно комары
                           На речке - у воды ли, по ракитам,
                                Куда их ветер слабнущий влечет;
                      Ягнята блеют, стекшись во дворы;
                           Звенят цикады; с трепетом и взрыдом
                           Ольшанка свищет в огороде взрытом,
                                И ласточки щебечут на отлет.


        "ОДА МЕЛАНХОЛИИ"
                             ODE ON MELANCHOLY

     Написана,  вероятно,  в мае 1819 г. Первоначально оду открывала строфа,
исполненная гротескно-мрачной образности, исключенная Китсом при публикации.
В  оде  ощущается  влияние  трактата  Роберта  Бертона "Анатомия Меланхолии"
(1621),  послужившего источником мног их разработок темы в английской поэзии
(например, "Il Penseroso" Мильтона).
     Русские  переводы  -  О.  Чухонцев (1972), И. Лихачев (1973), Я. Бергер
(1974), Е. Витковский (1975), Г. Кружков (1979).
     Перевод Марины Новиковой:

        "МЕЛАНХОЛИЯ"

        "I"

                      Нет, не бросайся в Лету, не цеди
                           Багряных ягод волчьих пьяный яд;
                      И лба о белену не холоди -
                           О Прозерпины мертвенный гранат;
                      На четки не вяжи могильный тис,
                           Тоскующей души не выпускай
                                Из тела, словно бабочку и моль,
                      Отчаянью с сычами не молись;
                           Не то сомкнется сумрак невзначай
                                И усыпит недремлющую боль.

        "II"

                   11 Пускай же Меланхолии прилив
                           Дождем нахлынет из плакучих туч,
                      Потупленные травы распрямив
                           И дымкой затуманив зелень круч;
                      Пей эту грусть, как утро среди роз,
                           Как радугой играющий прибой,
                                Тюльпанов шелковистые моря;
                      Прелестная пускай себе до слез
                           Рассердится, - ей пальчики накрой.
                                Пируй глазами, слов не говоря.

        "III"

                   21 У Красоты, которая умрет;
                           У Радости, которой нас пора
                      Обнять - ив путь; у Близости, чей мед
                           Сосущих пчел отравит, - есть сестра;
                      И в храме Упоенья самого
                           Есть властной Меланхолии придел,
                                Открыт тому, кто сахар и янтарь
                      Из гроздьев Счастья выдавить успел;
                           Он скорби той узнает торжество
                                И к ней падет на пасмурный алтарь.


        "ГИПЕРИОН. ФРАГМЕНТ"
                            HYPERION. A FRAGMENT

     Поэма  писалась  в  основном  с  конца сентября по ноябрь 1818 г. После
нескольких  попыток  возвращения  к  поэме  Китс  оставил ее незавершенной в
апреле  1819  г.  Второй  вариант  под  названием "Падение Гипериона", также
оставшийся неоконченным, относится к июлю-сентябрю 1819 г. (см. письмо Китса
Дж. Г. Рейнолдсу 21 сентября 1819 г. - с. 268). Замысел "Гипериона" волновал
Китса  еще  до выхода в свет его первой большой поэмы "Эндимион" (см. письмо
Б.  Р.  Хейдону  23 января 1818 г. - с. 212). В сложной мифологической форме
поэма    воплощает   представления   Китса   о   непрестанном   столкновении
противоборствующих   сил  мироздания  как  движущей  силе  прогресса.  Чисто
романтическая концепция торжества красоты как истинной сущности всех явлений
позволяет  Китсу  дать  особую  интерпретацию традиционного мифа о свержении
титанов олимпийскими богами под предводительством Юпитера (Зевса).
     Речь  Океана  (II.  172-242)  отражает убеждение Китса в неотвратимости
прогресса  -  как  исторического,  долженствующего  привести  человечество к
гармонии  и  счастью,  так  и  поступательного  развития отдельной личности,
постоянно  расширяющего  границы индивидуального опыта: ср. письма Китса Дж.
Г.  Рейнолдсу 3 мая 1818 г. (с. 227-229) и Джорджу и Джорджиане Китсам 17-27
сентября  1819  г.  (с.  268-272).  Кульминацией  поэмы является превращение
Аполлона  в  бога  солнца,  музыки  и  поэзии. В образном строе и стилистике
поэмы,  знаменующей  полную  творческую  зрелость Китса, критики усматривают
влияние Данте, Шекспира и особенно "Потерянного рая" Мильтона.
     Перевод Татьяны Гнедич (1973):

        "ИЗ "ГИПЕРИОНА""

                     В тенистой грусти влажного оврага,
                     Вдали от свежей радости рассвета,
                     От зноя дня и от звезды вечерней
                     Сидел седой Сатурн, угрюм как камень,
                   5 Недвижен, как большая тишина.
                     Необоримый бор, над ним нависший,
                     Как полог тучных туч, не шевелился.
                     Так в летний день спокойный знойный воздух
                     Не трогает семян пушистых трав
                  10 И мертвых листьев, на земле лежащих.
                     Поток стремился мертвенно, безмолвно,
                     Как будто и на нем лежала тенью
                     Низринутость божеств. На берегу
                     Наяда в чаще камыша молчала,
                  15 Холодный палец приложив к губам.
                     По берегу огромные следы
                     Вели туда, где ноги исполина
                     Стояли в дреме. На песке холодном
                     Его большая правая рука,
                  20 Безжизненная, старая, пустая,
                     Лежала праздно. Тусклые глаза,
                     Бессильные, не видели вселенной.
                     А голова, клонившаяся долу,
                     Казалось бы, прислушивалась чутко
                  25 К дыханью древней матери Земли
                     И будто ожидала утешенья.
                     Казалось, никакая сила в мире
                     Его уже не в силах разбудить.
                     Но вдруг рука, участливо родная,
                  30 К его плечам широким прикоснулась,
                     И глянула в лицо ему сама
                     Богиня новорожденного мира.
                     Пред нею статность гордой амазонки
                     Казалась бы пигмейской красотою,
                  35 Она могла бы ухватить за кудри
                     Ахилла - и пригнуть его к земле.
                     Могла бы Иксиона колесо,
                     Сверкающее пламенным круженьем,
                     Прикосновеньем пальца задержать.
                  40 Ее лицо, большое, как у сфинкса
                     Мемфийского, стоящего в Египте,
                     Где мудрецы искали тайных знаний,
                     Не мраморной сияло красотою,
                     А красотой глубокого страданья,
                  45 Которое превыше красоты.
                                                         Составил С. Сухарев



        Джон Китс.
        Из поэмы "Эндимион"


----------------------------------------------------------------------------
     John Keats
     Poems. "Lamia", "Isabella", "The eve of St. Agnes", and other poems
     Джон Китс
     Стихотворения. "Ламия", "Изабелла", "Канун св. Агнесы" и другие стихи
     Издание подготовили: Н. Я. Дьяконова, Э. Л. Линецкая, С. Л. Сухарев
     "Литературные памятники". Л., "Наука", Ленинградское отделение, 1986
     OCR Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------

        "x x x"

                    Прекрасное пленяет навсегда.
                    К нему не остываешь. Никогда
                    Не впасть ему в ничтожество. Все снова
                    Нас будет влечь к испытанному крову
                  5 С готовым ложем и здоровым сном.
                    И мы затем цветы в гирлянды вьем,
                    Чтоб привязаться больше к чернозему
                    Наперекор томленью и надлому
                    Высоких душ, унынью вопреки
                 10 И дикости, загнавшей в тупики
                    Исканья наши. Да, назло пороку,
                    Луч красоты в одно мгновенье ока
                    Сгоняет с сердца тучи. Таковы
                    Луна и солнце, шелесты листвы,
                 15 Гурты овечьи, таковы нарциссы
                    В густой траве, где под прикрытьем мыса
                    Ручьи защиты ищут от жары,
                    И точно так рассыпаны дары
                    Лесной гвоздики на лесной поляне.
                 20 И таковы великие преданья
                    О славных мертвых первых дней земли,
                    Что мы детьми слыхали иль прочли.

                                                (Борис Пастернак.)


                                [ГИМН ПАНУ]

                   ...И божество восславил стройный хор:

                        "О ты, чей кров могучий сень простер
                   Над шорохами с зыбкой полумглой,
                   Где, незаметные в глуши лесной,
                 5 Цветы в безмолвье тихо умирают;
                   В орешниках следишь, как убирают
                   Гамадриады тяжкие власы,
                   Иль у болот проводишь ты часы,
                   Унылой песне тростника внимая, -
                10 Там, где, от влаги буйно расцветая,
                   Разросся трубчатый болиголов, -
                   И вспоминаешь, как среди кустов
                   Прекрасная Сиринга убегала,
                   Как сердце в горести затрепетало,
                15 Скорбя о ней, о нимфе светлоликой -
                   Внемли, о Пан великий!

                        О ты, чей слух средь миртовых ветвей
                   Ласкают пени диких голубей,
                   Когда бредешь ты лугом предзакатным,
                20 Соседящим с пространством необъятным
                   Твоих замшелых пущ; кому свой плод
                   Смоковницы цветок прибережет
                   Уже теперь; кому готовят пчелы
                   Душистый мед; кому подарят долы
                25 Нежноцветущие бобы и маки;
                   Клубники свежесть, спеющей во мраке,
                   И в коконах узоры мотыльков,
                   Песнь коноплянки про своих птенцов -