мя его
долгого царствования истекала кровью в жестоких усобицах, в борьбе князей
за власть и первенство. То Москва брала верх, то Тверь, причем сильный и
деятельный Михаил Ярославич тверской много лет удерживал великокняжеский
ярлык, а хан Узбек, выдавший свою сестру Кончаку за московского князя Юрия
Даниловича и казнивший нескольких тверских князей, кажется, так и не
разгадал многоплановой и хитроумной политической игры Ивана Калиты, не
успел заметить подспудного и подъяремного усиления Москвы, которой уже с
тех самых смутных времен были уготованы особые исторические судьбы.
  И никаких тебе признаков прежнего систематического,
повально-грабительского "действительного ига"! Единственный за всю первую
половину XIV века большой и, так сказать, специализированный поход
золотоордынскнх войск, при участии, кстати, войска Ивана Калиты, состоялся
лишь на Смоленск в 1340 году, когда хан Узбек был уже при смерти.
Характерен мотив этого похода-совсем в духе грядущих времен: смоленский
князь отказался платить Орде дань.
  Не наблюдалось и особого обострения религиозных отношений между
христианами и "бусурманами". Хан Узбек, как сообщается в одной исторической
справке, "не только не преследовал православное духовенство, но сохранил за
ним все льготы, данные первыми ханами", а какая-то часть степных вельмож,
воинов и населения Золотой Орды, не желая расставаться с прежними
верованиями, бежала от насильственной исламизации на Русь, где многие
язычники и христиане-несториане принимали более знакомое им православие.
Другими словами, никакого разрыва "тесноro союза" Руси и Золотой Орды в
1312 году не последовало, хотя бы потому, что его никогда не существовало!
Между прочим, Л. Н. Гумилев, лишний раз демонстрируя искусственность и
бездоказательность своих "исторических" построений, в другой работе
противоречит сам себе, как это у него нередко случается, отодвигая дату
разрыва этого "союза" ровно на полвека. Цитирую: "1362. Переворот Мамая и
разрыв традиционного союза Руси и Золотой Орды" (Поиски вымышленного
царства, с. 380). Так на какой все же дате останавливается ученый, где
"необходимая ясность"?
  После смерти хана Узбека и его сына-преемника Джанибека, удавленного
родным сыном Берднбеком, проханствовавшим всего два года, началась в
Золотой Орде невероятная, по выражению летописца, "замятия"-за двадцать лет
в ней сменился двадцать один хан. На этой кровавой волне всплыл интриган,
авантюрист и пройдоха темник Мамай...
  Золотая Орда слабела и распадалась, как распадалась вся некогда великая
монгольская империя - освободился Иран, за ним Китай. Наступало время Руси.
  Внук Ивана Калиты великий князь московский Дмитрий Иванович блистательно
продолжил многотрудное дело деда. У него были сложнейшие отношения с Ордой
и Литвой, с князьями тверскими и рязанскими, у него были мудрые советники,
в том числе и Сергий Радонежский, у него был Кремль, обнесенный каменной
стеной, обширные и постоянно расширяющиеся земли, населенные народом,
постепенно осознававшим свое единение и силу. И еще одно было, наверно,
самое важное. Вспоминая возвращение Ивана Калнты в 1328 году из Орды,
летописец времен Дмитрия констатирует: "бысть оттоле тишине велика по всей
Русской земле на сорок лет и пересташа татарове воевати землю Русскую" -
имелись в виду Московское и Владимирское княжества, ядро будущей
Великороссии. До первого нападения Ольгерда на северо-восточную Русь в 1368
году здесь укрепилась-устоялась хозяйственная и политическая жизнь,
развились производительные силы и, как писал В. О. Ключевский, "успели
народиться и вырасти целых два поколения, к нервам которых впечатления
детства не привили безотчетного ужаса отцов и дедов перед татарином: они и
вышли на Куликово поле". У Дмитрия был, наконец, боевой опыт, накапливаемый
с одиннадцатилетнего возраста, полководческий талант, осознание
историчности момента и объективное совпадение интересов с интересами своего
народа. "С народом все можно, без народа ничего нельзя!" - восклицал
декабрист Николай Крюков, обладавший, как многие его товарищи, историческим
мышлением...
  Движение истории уже ничто не могло остановить.


                                    37

  В последний раз вернемся к неодетерминистской гипотезе, потому что есть
попытка климатическими причинами объяснить крупнейшие международные события
XIV века, когда изменились "пути атлантических циклонов, от которых прямо и
непосредственно зависит жизнь Великой Степи"... Выделяю курсивом два слова
и цитирую далее:
  "В конце XIII в. зона максимального увлажнения перемещается с Тянь-Шаня
на Верхнюю Волгу, что, в частности, вызывает колоссальный подъем уровня
Каспийского моря до абсолютной отметки минус 19 м. В аридной зоне
оптимальные климатические условия сменяются пассимальными. Это приводит к
кризису кочевого хозяйства в начале XIV века"... И вот вроде бы следствие:
"В результате уже к 70-м годам XIV века у монгольских ханов нет сил и
средств для противодействия китайцам, которые сбрасывают монгольское иго".
  Непонятно, какое отношение могла иметь засуха в Великой Степи и "кризис
кочевого хозяйства" к историческому событию в Китае, если еще в 1264 году
столица монгольской империи была перенесена из Кара-Корума в Пекин и
захватническая династия Юань, начиная с императора Хубилая, уже сто лет -
через посредничество продажных китайских чиновников и генералов -
паразитировала на труде многомиллионного земледельческого и ремесленного
оседлого населения. Больше того - наука пока не располагает никакими
данными о катастрофической засухе XIV века в Великой Степи, якобы вызвавшей
крах кочевого хозяйства. Зато есть сведения о природных катаклизмах в Китае
незадолго до его освобождения! "Китайские летописцы рассказывают, что уже в
1333 г. обнаружились многие ненормальные явления в природе. В том году
имели место жары и засухи, вызвавшие голод, затем непрерывно шли дожди,
затопившие целые округа и погубившие до полумиллиона людей. В следующем
году опять отмечены засухи и повальные болезни, уничтожившие до пяти
миллионов человек. Особенного напряжения стихийная жизнь природы на Востоке
достигла к 1337 г., когда землетрясения, наводнения, голод, опустошающие
налеты саранчи, страшные эпидемии не переставали уничтожать жителей
Востока. Те же явления повторились снова с неменьшей силой и в период
1345-1348 гг., и лишь после 1348 г. несколько стихло бушевание стихийных
эле ментов" (Чижевский А. Л. Земное эхо солнечных бурь. М., 1976, с.
42-43). Не прекратилось, отметим, а лишь "несколько стихло"...

  Но постулат выдвинут, и сама собой напрашивается параллель: если причиной
освобождения китайцев из-под монгольского ига была засуха в Великой Степи,
то она же вызвала ослабление и Золотой Орды, у которой к 70-м годам XIV
века тоже не стало сил и средств для противодействия русским! Но когда
климатическими причинами объясняется ослабление Золотой Орды, то логично
было бы этими же причинами объяснять и одновременное усиление Руси.
"Колоссальный подъем уровня Каспийского моря", если он действительно имел
место, мог быть вызван, согласно данным того же автора, только колоссальным
переувлажнением Русской равнины, дающей Каспию через обширную водосборную
систему Волжского бассейна более четырех пятых годового поступления воды.
"В Волго-Окском междуречье заболачиваются леса, зимой выпадают,, обильные
снега и часты оттепели, летом постоянно сеет мелкий дождик, несущий
неурожаи и болезни" (Гумилев Л. Н. Изменения климата и миграции
кочевников.- "Природа", 1972, ј 4, с. 52).
  Еще раз, как и относительно Х века, вообразим себе многоснежные мягкие
зимы, затяжные весны, долгие половодья, прохладные и дождливые летние
месяцы, холодные и дождливые осенние, заболачивание лугов, подтопы пашен,
городских деревянных настилов и гатей, недозревание хлебов, крах
бортничества. Метеосводок за XiV век у нас нет, и главный источник сведений
о природных явлениях тех времен-летописи. Роюсь в них, начиная со второй
половины XIV века, и особенно внимательно смотрю запи^ си о годах,
предшествовавших Куликовской битве.
  Да, пришел на Русь повальный, невиданный-неслыханный мор!

  1352 год. Мор в Пскове, Новгороде, Смоленске, Киеве, Чернигове, Суздале.
"Во всей земле Рустей смерть люта, и напрасна, и скора; и бысть страх и
трепет велий на всех человецех". "В Глухове же тогда ни един человек не
остался, все изомроша, сице же и на Белоозере". "Глаголаша же неции яко той
мор поиде из-Ындейской страны"... Страшная эпидемия! "Аще бо кто что у кого
возьмет, в той же час неисцельио умрет". Что это было-оспа, холера, тиф?
Вот и подробное клиническое описание этой болезни, снова нагрянувшей на
Русь.
  1364 год. "Того же лета мор бысть в Переславли, болезнь же бысть сицева:
прежде яко рогатиною ударит за лопатку, или под груди противу сердца, или
меж крил, и тако разболевся, начнет кровию харкати, и огонь зажжет и
разворит, и потом пот велий пойдет, таже потом дрожь имет, и пролежав день
един, или два, а ретко три, кто бы пролежал три дня, и тако умираху; а еще
железою боляху, не единако: иному убо на вин, иному же на стогне; иному же
под пазухою, иному же под скулою, иному же за лопаткою; и умираху на день
человек иногда по седмидесять, а иногда по сту, а иногда с полутораста..."
  Это была "черная смерть", чума. Еще в 1351 году она проникла в Россию из
Западной Европы через Польшу, позже пошла с юга. Летописец рассказывает о
размерах бедствия и его распространении. "Не токмо же в граде Переяславли
было сие, но по всем властем и селам и монастырем Переславским. А прежде
того был мор в Новегороде в Нижнем, а пришел от низу, от Бездежа, в
Новгород в Нижний, а оттуда на Рязань и на Коломну, а оттуда в Переславль,
а оттуда в Москву, и тако разыдеся во все грады, и во Тверь, и в Володимер,
и в Суздаль, и в Дмитров, и в Можаеск, и на Волок, и во все грады разыдеся
мор силен и страшен..." А "на Белеозере тогда ни един жив обретеся".
  Эти подробности нам, дорогой читатель, нужны, чтобы яснее представить
масштабы эпидемии, поразившей Русь, которая через несколько лет после
бедствия вышла на Куликово поле. Напасть по числу жертв не уступала
большому вражескому нашествию, только нашествие невидимой чумной палочки
было ужаснее - нельзя было ни сразиться с нею, ни убежать от нее; люди мерли,
ничего не зная о причинах смерти, способах лечения болезни, о карантинах,
прививках и прочем. Летописец не проводит прямой параллели, но заканчивает
описание эпидемии знакомыми печально-трагическими словами: "Увы, увы! кто
взможет таковую скаэати страшную и умиленную повесть?.. И бысть скорбь
велиа по всей земли, опусте земля вся и порасте лесом, и бысть пустыни
всюду непроходимыя"...
  Старинные описания народного бедствия нам нужны еще и для того, чтобы
дополнить подлинную картину русской жизни накануне Куликовской битвы
сопутствующими заметками о погоде, климатических явлениях. Нет, никаких
сведений о проливных дождях, вымокании урожаев, заболачивании лесов и
вообще переувлажнений Русской равнины в XIV веке не существует, и мору
всегда сопутствовала... засуха!
  Засуха в XIV веке? Как про нее узнать что-либо достоверное? Конечно,
кое-что могут сказать на эту тему климатологи, астрономы, археологи,
дендрологи, изучавшие годовые кольца древнейших живых деревьев, а также
мертвых, сохранившихся в потонувших настилах средневековых городов, но все
же главный источник сведений-русские летописи. Беру то самое
пятнадцатилетие перед Куликовской битвой. Вот выдержки из Патриаршей
(Никоновской) летописи, начиная со страшной эпидемии, охватившей Русь от
Нижнего Новгорода до Белоозера и Волока Дамского.
  1364 год. "Того же лета бысть сухмень велиа по всей земле и воздух
куряшеся и земля горяше".
  1365 год. "Мгла стояла с пол-лета, и зной и жары бяху велицы, лесы,
болота и земля горяше, и реки перезхоша, иные же места воденыа до конца
исхоша; и бысть страх и ужас на всех человецех и скорбь велиа". "Того же
лета пожар бысть в Москве, бе же тогда схмень и жары велицы, возста же
тогда и буря со вихром силна зело, и размета -* огнь повсюду и много людии
поби и пожже, и вся погоре и без вести бысть, и той зовется великий пожар,
аще от Всех Святых начася и разыдеся ветром и вихром повсюду..." И попутно:
"Того же лета во Твери и в Ростове мор бысть", "Того же лета мор бысть в
Пскове", "Того же лета мор бысть в Торжку велик зело".
  1366 год. "Того же лета бысть сухмень и зной велик, и въздух курящеся и
земля горяше, и бысть хлебнаа дороговъ повсюду и глад великий по всей
земле, и с того люди мряху..." И попутно же: "Того же лета бысть мор на
Волоце велик зело".
  1371 год. "Сухмень же бысть тогда велика, и зной и жар мног, яко
устрашитися и встрепетати людем; реки многн пересхоша, и езера, и болота, а
лесы и боры горяху, и болота, высохши, горяху, и земля горяша, и бысть
страх и трепет во всех человецех. И бысть тогда дороговь хлебьна а велика и
глад велии по всей земле". "Того же лета бысть знамение в солнци, места
черныя, аки гвозди, и мгла велика стояла по ряду с два месяца, и толь
велика мгла была, яко за две сажени перед собою не видети было человека в
лице, а птицы по воздуху не видяху летати, но падаху с воздуха на землю, и
тако по земли пеши хожаху. Бяше же тогда жито дорого, и меженина в людех, и
оскудение брашна, дорогось велика. Бяше же тогда лето сухо, жито посохло, а
лесове и борове и дубравы и болота погораху, инде же и земля горяше".
  1372 год. Совершенно исключительный год вообще в климатической истории
Земли! Вот что рассказал о нем 14 августа 1980 года в "Советской России"
член-корреспондент Академии медицинских наук СССР Н. Р. Деряна:
  "Теперь-то мы знаем, что названный год венчает целую серию жестоких
засух, охвативших русскую землю во второе половине XIV века. Если мы
обратимся к сводке данных о колебании солнечной активности, составленных
астрономом Д. Шове, то обнаружим, что именно в 1372 году мощность солнечных
явлений оценена им десятибалльной оценкой. Причем мы увидим, что астроном
рискнул поставить ее всего один раз за весь двухтысячелетний период".
  1374 год. "Того же лета быша зной велицы и жары, и на всяк скот был мор
велик. Потом же припде и на люди мор велик по всей земле Русской".
  Приближалась Куликовская битва, и в год первоч победы Дмитрия над
золотоордынским войском на Воже летописец зафиксировал и зимнюю погоду,
которая отнюдь не была "многоснежной, мягкой, с частыми оттепелямикакими
вроде бы должны быть наши зимы в XIV веке го гипотезе Л. Н. Гумилева
(Поиски вымышленного царства, с. 30).
  1378 год. "Toe же зимы быша мрази велицы и студень беспрестанна, и
изомроша мнози человеци и скоты, и в малех местех вода обреташася, изсякла
бо вода от многих мразов и в болотех, и езерах, и в реках".
  И логично было бы в этом месте поставить вопрос: если передвижения
народов Великой Степи связывать не с экономическими, политическими и
другими общественно-историческими причинами, а лишь с космическими и
климатпскими, то почему в XIV веке, когда засуха в степях была, возможно,
злее, чем на Руси или в Китае, никакого перемещения кочевников к окраинам
Великой Степи и за ее пределы не последовало?
  "...Отражение реальной истории в исторической литературе нельзя назвать
зеркальным!"-восклицает Л. Н. Гумилев, убедительно подтверждая это
бесспорное положение собственными работами, продолжает пользоваться любым
случаем, чтобы тиражировать свои "открытия" о причинах грабительских
войн,"пассионарности", политическом союзе и даже-внимание, читатель,
сверхновая идефикс! - этническом симбиозе" Руси с Золотой Ордой в XIII веке
и прочем-прочем, внеисторическом и внесоциальном.
  Попутно напомню любознательному читателю, что после Великой Октябрьской
революции группа белоэмигрантов образовала за рубежом так называемую школу
"евразийцев", которые не признавали объективных законов развития общества,
преувеличивали роль религиозных, психологических, природных, этических и
этнических факторов в истории, отрывали домонгольскую Русь от последующего
процесса становления нашей государственности, полностью игнорировали
самостоятельный экономический, социальный, политический и культурный опыт
Киевской Руси, пытаясь лишить русский народ его исторических и национальных
корней.
  Глубокими и мощными были эти корни! Так считали передовые русские ученые
старой школы, так считают современные объективные исследователи. "Элемент
политический, государственный представлял единственную живую сторону
отечественной истории, а развитие государства составляло ее национальное
своеобразие (Фроянов И. Киевская Русь. М., 1980, с. 8). Становление
средневековой русской государственности было, однако, далеко не
единственной живой явью нашей истории, а национальное своеобразие
выразилось не только в нем.
  За несколько веков до нашествия Бату-Субудая наши предки, еще носившие
племенные имена, выработали общий русский язык. Нет смысла уводить читателя
в терминологические дебри современных филологов, различающих в становлении
нашего языка много этапов, периодов, исторических оттенков, но почему-то
ставящих под со мнение су" ществование именно русского языка в Киевской
Руси. Приведу свидетельство грамотного очевидца, жившего в те далекие
времена, когда словене (новгородцы) и поляне (киевляне) вместе с кривичами,
северянами, древлянами, вятичами объединились в государство: "...а
словенеск язык и русьскый один... аще и поляне звахуся, но словенская речь
бе". Термин "русьскый" по отношению к языку впервые зафиксирован в
летописных известиях XI века, но отражал понятия Х-к такому выводу пришел
замечательный советский историк академик М. Н. Тихомиров.
  И вот что интересно: для наших образованных предков, письменно выражавших
уже тогда общерусское самосознание и толк русского ума, понятия "народ" и
"язык" были идентичными. В первом дошедшем до нас произведении русской
литературы - "Слове о законе и благодати" Илариона, излагающем в форме
речи, обращенной к Владимиру .Святому, историю с позиций тогдашней
теологической философии, говорится: "вера бо благодатьнаа по всей земли
простреся и до нашего языка рускаго доиде". Связывая времена, наш язык
донес до нас это слово-понятие из пророческого и совсем близкого
пушкинского далека:

  Слух обо мне пройдет по всей Руси великой.
  И назовет меня всяк сущий в ней язык.
  И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
  Тунгус, и друг степей калмык.

  Одним из доказательств того, что наш язык в домонгольское время стал
общерусским, служат двухсотлетние споры самых крупных ученых-филологов,
приписывающих авторство Игорева "Слова" то галичанину, то киевлянину,- то
северянину. Специалисты разбирают старославянские, церковнокнижные и иные
слагаемые средневекового русского языка, стилевые или диалектные его
различия, как разбирают слагаемые и различия языка современного, но самым
убедительным и неоспоримым доказательством его тысячелетней национальной
принадлежности служит то, что почти все мы, сегодняшние, даже без
специальной подготовки более или менее свободно понимаем почти все тексты,
написанные на этом языке за тысячу лет до нас. "Почти", потому как не все
сегодняшние читатели свободно понимают все сегодняшние тексты, однако я
уверен, что все они без исключения поняли фразы о русском языке из летописи
и сочинения Илариона, которым без малого тысяча лет, и подробные описания
бедствий, когда шла "по всей земле Рустей смерть люта, и напрасна, и скора"
и "бысть сухмень велиа по всей земле"-этим текстам шесть столетий с лишком.
Чтобы окончательно убедить сегодняшнего читателя в том, что он способен
свободно понять старорусские тексты, приведу краткое извлечение из
сочинений Феодосия Печерского: "Аще ли видиши нага или голодна или зимою
или бедою одержима, еще ли ти будет жидовин, или сарацин, или болгарин, или
еретик, или латинянин, или от всех поганых-всякого помилуй и от беды
избави, аще можеши..." Это написано девятьсот лет назад. Понятно