о проявления..."
  Но все это было позже, много позже первого путешествия Ксавье Мармье по
Северной Германии, бывшей земле бодричей. И нет ли в московских библиотеках
его книги?
  В Историчке, которой я пользуюсь годами, ценя ее выше других за редкости
и редкостную оперативность сотрудников, этой книги Мармье не оказалось, но
выручила меня Горьковка МГУ, первая в моей жизни большая библиотека,
которой я стольким обязан,- можно сказать, почти что началом жизни...
  Позвонил давнему своему знакомому Виктору Васильевичу Сорокину, главному
библиографу Горьковки и одному из лучших знатоков старой Москвы, в которой
on помнит в лицо чуть ли не каждый дом. Интересней всего с ним общаться,
как это вам, дорогой читатель, ни покажется странным, на московских...
кладбищах. Виктор Васильевич знает тысячи надгробий на Ваганьковском,
Введенском, Пятницком кладбищах, наизусть некрополи бывших Донского и
Новодевичьего монастырей; это он мне первым показал все московские
декабристские могилы; в его неторопливых тихих рассказах будто оживают
давно ушедшие москвичи с их страстями, привычками, родственными и
дружескими связями, добрыми делами, грехами, преступлениями и
подвижениями...
  -"Les lettres sur le Nord"? - переспросил он. - Marmier? Поищу! Выходные
данные?
  - Первое издание 1840 года, Париж, второе - 1841-го, Брюссель. Тоже,
естественно, на французском. Назавтра он позвонил мне и огорчил:
  - Названных вами изданий и с точно таким названием, к сожалению, нет.
  - Жалко! - подосадовал я. - Придется мне обращаться в Национальную
библиотеку Франции по международному книгообмену.
  - Может, вас устроит парижское издание 1857 года?
  - Да мне любое! А что - неужто есть?
  - Есть... Я полистал ее - путешествия по Норвегии, Швеции, то есть
Европейскому Северу.
  - А по немецким землям?
  - Да заезжайте, сами посмотрите! Книгу я выписал на себя. Лежит,
дожидается.
  - Можно, я сейчас буду, минут через двадцать?
  - Пожалуйста.
  И вот она передо мной - "Северные письма" К. Мармье. Открыл, и, сразу за
титульным листом, первая же глава - "Мекленбург", Северная Германия - два
герцогства, примыкавшие к Балтийскому морю. Как раз на этой территории
обитали в средневековье славянские племена. В центре земли бодричей стоял
город Зверин (позже Шверин), на побережье - Росток, сохранивший свое
название до наших дней, а также Рарог, называвшийся уничтожившими его
датчанами Рериком.
  К. Мармье был слишком далек от затянувшегося диспута норманистов и
антинорманистов, он скорее всего вообще ничего не знал о нем, как и о
приписываемой Иокиму летописи. Просто юный путешественник довольно подробно
записал легенду, которую услышал в бывшей земле бодричей, и так как она
публикуется на русском языке впервые, то я приведу ее подстрочный дословный
перевод, максимально приближенный к подлиннику. Перед этим большим абзацем
- переложения древнейших мекленбургских мифов, не имеющих отношения к нашей
теме, а далее следует нужный нам текст, перелагающий средневековую легенду,
сохранившуюся в памяти далеких потомков балтийских славян до XIX века.
  Вот это место, слово в слово:

  "Другая традиция Мекленбурга заслуживает упоминания, поскольку она
связана с историей великой державы. В VIII веке нашей эры племенем
оботритов (в подлиннике Obotrites, то есть ободритов, бодричей, рарогов.-
В. Ч.) управлял король по имени Годлав (Godlav), отец трех юношей,
одинаково сильных, смелых и жаждущих славы. Первый звался Рюриком
(Rurik-paisible, то есть "тихим", "мирным", "кротким", "смирным",
"безмятежным"), второй Сиваром (Siwar-victoricux-"победоносным"), третий
Труваром (Truwar-fidele- "верным"). Три брата, не имея подходящего случая
испытать свою храбрость в мирном королевстве отца, решили отправиться на
поиски сражений и приключений в другие земли. Они направились на восток и
прославились в тех странах, через которые проходили. Всюду, где братья
встречали угнетенного, они приходили ему на помощь, всюду, где вспыхивала
война между двумя правителями, братья пытались понять ("разобраться"),
какой из них прав, и принимали его сторону. После многих благих деяний и
страшных боев братья, которыми восхищались и благословляли, пришли в Руссию
(в подлиннике en Russie.-B. Ч.). Народ этой страны страдал (буквально
gemissai, "стонал".-В. Ч.) под бременем долгой тирании, против которой
больше те осмеливался восстать. Три брата, тронутые его несчастьем,
разбудили в нем усыпленное мужество, собрали войско, возглавили его и
свергли власть угнетателей. Восстановив мир и порядок в стране, братья
решили вернуться к своему старому отцу, но благодарный народ упросил их не
уходить и занять место прежних королей. Тогда Рюрик получил Новгородское
княжество (в подлиннике la principaute Nowoghorod), Сивар - Псковское (de
Pleskow), Трувар - Белозерское (de Bile-Jezoro). Спустя некоторое время,
поскольку младшие братья умерли, не оставив детей, Рюрик присоединил их
княжества к своему и стал главой династии, которая царствовала до 1598
года" (Marmier X. Lettres sur le Nord. Paris. 1857, p. 25-26;
  Мармье К. Северные письма. Париж, 1857, с. 25-26).

  Легенда необыкновенно любопытна, хотя век указан ошибочно, а исторические
даты не подтверждают молодого возраста трех братьев. Годослав (Годлав)
погиб в 808 году, а призвание его сыновей русские летописи относят к 862
году. И "королевство" казненного отца не было мирным! У рано осиротевших
братьев вообще не было уже никакого королевства, то есть княжества.
Воспитанные, очевидно, матерью и ближайшими родственниками, они с юности
познали ратный труд - сопротивление родственных славянских племен
продолжалось. Имея, очевидно, огромный боевой опыт в борьбе с
немецко-датскими захватчиками и придя на Русь значительно раньше 862 года,
они действительно защищали поначалу рубежи Новгородской земли от
повсеместной тогда экспансии норманнов и викингов. Все трое были уже в
солидном возрасте, когда получили княжеские столы, что в какой-то степени
объясняет скорую и почти одновременную смерть Трувора и Синеуса. Дольше их
прожил Рюрик, умерев, как и его дед Гостомысл, уже в глубокой старости...
  Не было, кажется, в мировой исторической науке течения более вредного и
спекулятивного, чем норманизм,- своего рода многовекового наукообразного
террора, унижавшего русский народ, искажавшего его историю! И пришла пора
окончательно похоронить норманизм, так как за бесконечными спорами на эту
тему исчезало куда более важное-историческая суть, подлинные задачи науки..
  - А в чем она, эта суть, какие задачи?
  - В том, чтобы, используя старый, новый и новейший археологический
материал, индийские, греческие, римские, византийские, ватиканские,
армянские, еврейские, английские, немецкие, болгарские, русские,
скандинавские, арабские источники, мифы и литературу разных широт и
меридианов, богатейшую символику и конкретику дошедшего до наших дней
прикладного народного искусства, данные общеславянской истории в связи с
историей сопредельных народов, антропологию, нумизматику, сфрагистику,
геральдику, верования и сказания, восстановить подлинную историческую
картину средневековой, древней и древнейшей жизни наших предков, с
достоинством ввести ее в русло мировой истории, в просветление!



                                    27


  Меня особо заинтересовало слово "русь" в перечислении племен, со
старейшинами которых Гостомысл согла- совал призвание Рюрика. Конечно, это
могла быть новгородская колония западных славян, согнанных датчанами и
немцами с родных мест в первой половине IX века. Только откуда все же могло
взяться это слово, которым назвалась впоследствии наша великая страна с ее
великой историей!
  До сего дня почти все исследователи выводят слово "русь" из иностранных
источников. О близкозвучных этнонимах "руты" или "руги" мы уже говорили.
Уточнюво II-III вв. н. э. меж балтами, славянами и германцами .жили
какие-то руги. В V веке они зафиксированы на Среднем Дунае. Еще Тацит
называл их "Reudignii". Ученые .возводя! это племенное имя к термину,
означающему "корчеватели леса",-значит, руги занимались земледелием. Один
автор предлагает взять за исходное понятие, образовавшее этноним "русь",
слово "медведь", ибо оно во многих западноевропейских языках имеет общий
корень "urs". Финны и карелы, далее, словом "руотси" называли дружинников у
варягов. В смысловой основе этого тер.мина лежали понятия "весельные люди",
"гребные воины", но он в равной степени относился к славянам и шведам! Есть
в то же время исследования, выводящие имя нашей родины от днепровского
притока Рось, и вся эта пестрота мнений дает повод новым и новым
дискуссиям. Истина же, быть может, находится посредине,-Русь, Россия,
исходное имя нашей родины, возможно, исторически сложилось из многих
источников. В таком случае упрекать кого-то, в частности великого Нестора,
в непатриотизме, норманизме и прочее-дело несерьезное, тем паче, что все
эти гипотезы научно не подтверждены до сего дня и, возможно, это вообще
пустой спор. Решаюсь высказать свою точку зрения на происхождение слова
"русь", которая мне представляется достаточно конкурентоспособной.

  Любознательный Читатель. Интересно!
  - На нее натолкнул меня замечательный ученый, великий словак Павел
Шафарик-лингвист, диалектолог, этнограф, историк, знаток славянских
древностей и языков. Родился он в 1795 году, окончил университет в Иене,
учительствовал в Сербии, редактировал первый чешский иллюстрированный
журнал, много занимался научными изысканиями в Праге в условиях
противодействия австровенгерских властен, был цензором и хранителем
библиотеки, терпел всю жизнь материальную нужду, нравственные утеснения,
тяжело болел и незадолго до смерти, весной 1860 года, даже в отчаянии
бросился во Влтаву.
  Павел Шафарик первым доказал, что славяне вместе с романскими и
германскими народами внесли равноценный вклад в формирование европейской
цивилизации, его работы сыграли исключительную роль в подъеме национального
самосознания всех славянских народов. Он оставил большое научное наследие
по славянскому языкознанию и истории, среди которых главное место по праву
занимает его многолетний труд "Славянские древности", в котором, как писали
тогда, "под пеплом древности" автору "удалось найти столько света, что не
только история славян, но и их старых соседей - скифов, кельтов, германцев,
сарматов, финнов и др. - получила нежданную ясность и достоверность"... На
его надгробии надпись: "Въ красных Mipa воспитал ся отъ юности своея..."
  Строго говоря, слова "реудигнии", "руги", "руты", "руотси" или
"роксоланы", например, от которых производил имя наших предков Д. И.
Иловайский, фонетически все же довольно далеки от слова "Русь", и в
английских, например, средневековых источниках, начиная с XII века, вначале
упоминалась Русия, Руссия, Руссы (Rusia, Riiisу sie, Russi), потом
появилась Рутения (Ruthenia), которую, как писал в своей "Хронике" XII в.
Роджер из Ховента, "мы предпочитаем называть Руссией"... А "рос" греческих
и арабских авторов или "рус" латинских? От речки Роси или латинского слова
"rus", означающего сельскую местность? Но ведь сельских местностей было
множество в Европе, а наша родина издревле славилась городами. И уже в
глубокой древности большое племя наших предков, если какая-то часть его
действительно некогда обитала в крохотном бассейне Роси, скорее обрело бы
этноним, связанный с магистральными причерноморскими рекамиДоном, Донцом,
Днепром, Днестром, Дунаем. В названиях этих рек настойчиво повторяется
звукосочетание "дн", все они даны каким-то одним древним народом, и мы
скоро обратимся к нему, жившему на берегах северочерноморских рек пять
тысяч лет назад, среди которого обнаруживаются явные следы и наших далеких
предков...
  - Даже?!
  - Но вначале, пожалуйста, закончим тему о происхождении слова "Русь"...
Люди Земли издревле жили в горах и пустынях, в тундре и джунглях, у морей
или в степях, живут и сейчас. Русские же деревни чаще всего лепятся к
рекам. Так же располагались и наши древнейшие поселения, из которых
образовались позже первые русские города, все без единого исключения
обосновавшиеся на реках. Река снабжала наших предков рыбой, пернатой дичью,
самым лучшим бобровым мехом, обеспечивала добычливую охоту на диких
копытных у бродов, звериных водопоев, речных обрывов, давала воду для
приготовления пищи, омовений, полива садов и огородов, корм домашней
водоплавающей птице и луговую траву для скота. И еще одно, очень важное,-
никаких дорог через леса в те времена не было, и река предоставляла легкий,
идеально гладкий путь: летом по воде, зимой по льду. Река образовывала
также естественную защиту на крутых, изрезанных притоками берегах...
  На реках и речных водоразделах издревле обменивались товарами соседи, по
рекам шла и международная торговля, которая приносила доходы от пошлин,
взимаемых с иноземных купцов. Реки давали выход к морям, на дальние внешние
рынки. И наконец, особый разговор - о значении рек в военном деле. Имею в
виду не только речные обрывы, на которых стояли феодальные замки и
укрепленные города. У водных преград возводились системы
Киевско-Переяславских крепостей, позже-феноменальные каменные
Новгородско-Псковские крепостные линии. Наши предки умели также великолепие
использовать привычную для них природную среду-реки, озера и болота-в
открытых сражениях. Очевидно, это подсобное тактическое средство русы зналп
с незапамятных времен, когда конных кочевников, прискакавших за добычей на
земли наших предков-пахарей, встречали на бродах и переправах отчаянно
сражавшиеся пешие воины. Далеко не всегда и по разным причинам река
становилась помощником и другом, и мы, не забывая горьких уроков на Стугне,
"Каяле", Калке, Сити, Пьяне, свято помним победоносные битвы на Днепре, той
же Стугне, Западной Дв1п:е, Эмайыге, Неве, Чудском озере, Воже, Непрядве,
Ворскле, Угре, Ведроше, Березине, Волге...
  Наши далекие предки обожествляли реку, и первое свидетельство о почитании
славянами рек и водяных божеста (нимф) зафиксировано у византийца Прокопия
в VI веке н. э. Нестор тоже писал, что в языческую эпоху мы вместо богов
почитали реки, озера, источники. В другом средневековом русском сочинении
сказано: "наша язычники клали требы озерам и рекам, ради немощи очныя
умывались в кладезях и повергали сребреники". После крещения Руси долго еще
свершались у рек языческие народные празднества. Из Стоглава: "сходились
мужи и жены и девицы на ночное плещеванье и безчинный говор и на бесовские
песни и на плясанье и скаканье"; "тогда к реце идут с великим кричанием,
аки беси и умываются водою". В житии преподобного Нифонта есть некоторые
подробности праздника: "бесы в виде человеческом, ови бьяху в бубны, друзии
же в козице и в сопели сопяху, инии же возложиша на лица своя скураты и
идяху на глумление человеком и, мнози, оставивше церковь, течаху на
позоры", то есть на это зрелище...
  Так вот, Павел Шафарик поразил меня одной своей фразой, которой
предшествовало утверждение, что в праславянском языке река называлась
"руса" ("rusa"). Он писал: "Это коренное славянское слово, как общее
существительное имя, уже осталось в употреблении только у одних русских в
слове русло, означающем ложбину, русло реки, глубь, вир; но как собственное
имя рек, городов и селений, более или менее близ них лежащих, употребляется
почти у всех славян". И далее словацкий ученый привел двадцать топонимов,
производных от корня "рус", в землях "русских, русняков (украинцев),
поляков, чехов, словянов (словаков), босняков, сербов и болгаров".
  Попутно ищу в своих заготовках карточку с интересной выпиской из трудов
знаменитого русского историка прошлого века: "Народное имя Рось или Русь,
как и многие другие имена, находится в непосредственной связи с названиями
рек. Восточная Европа изобилует реками, которые носят или когда-то носили
именно это название. Так Неман в старину назывался Рось; один из его
рукапов сохранил название Русь; а залив, в который он впадает, имел
название Русна. Далее следуют: Рось или, Руса, река в Новгородской
губернии, Русь, приток Нарева; Рось, знаменитый приток Днепра на Украине;
Руса, приток Семи; Рось-Эмбах; Рось-Оскол; Порусье, приток Полиста и
прочие. Но главное, имя Рось или Рас принадлежало нашей Волге" (Иловайский
Д. Разыскания о начале Руси. М., 1882, с.70-71).
  Стоп! Ведь от того же праславянского корня "рус" образовано слово
русалка, "нимфа" Прокопия! С древним культом ее связано множество языческих
поверий. Русалки, шаловливые, прекрасные в своей наготе девы, могут
соблазнить любопытного мужчину, защекотать до смерти или увлечь в реку и
погубить. Они живут в речной глуби или мельничных омутах, в троицу качаются
на ветвях деревьев, куда, задабривая их, женщины вешают пряжу и платки.
Стоит девушке тайно сплести венок в лесу и бросить его на воду для русалки,
та сразу же даст любимого. Поверья эти полны поэтического очарования и
дожили кое-где до нашего времени.
  А вот и новые слова того же гнезда. Русалкино заговенье. Во времена В. И.
Даля в первый день после христианского праздника - апостольского поста, или
петровок, в селениях Нижней Волги "девки идут все толпою с песнями на
Волгу, бросают венки, провожая русалку, чудовище, представляемое
несколькими парнями, покрытыми одним парусом; впереди несут на шесте
занузданный конский череп, позади идет дико наряженный погонщик". "...На
Русалку, или Семик, девки крестят в лесу кукушку, кумятся, завивают венки,
а на русальнице, русальной или русальской неделе, следующей за Троицей, с
Духова дня (перед праздником Пятидесятницы) более в лес не ходят порознь,
тут гуляют русалки". Привожу это просторное гнездо русских слов и понятий,
чтобы показать, насколько прочно укоренились языческие верования и обряды,
связанные с русалками, в нашем народе-они переплелись с церковными
праздниками и живут на Руси почти тысячу лет после принятия христианства!
  Языческий обряд-весенние песни и пляски у реки,которые осуждали
церковники, о чем мы говорили выше, назывались русалии. В житии святого
Нифонта: "...нарекоша игру ту русалья".
  В. И. Даль собрал еще немало диалектных русских слов, производных от того
же исходного корня "рус". Это руслень - "приполок за бортом, за который
крепятся ванты", руси - "обруч, обогнутый сетью", русленый, то есть цеженый
квас, руслина-быстрина, стрежень, русленик-цедилка,, руст; как говорят, что
вода идет рустом, это значит, она идет потоком, стру„й. А к слову русый,
означающему цвет волос. Даль прилагает русскую присказку: "Руский народ
русый народ". И еще В. И. Даль зафиксировал в своем словаре собственное имя
Рус, объяснив его как "сказочное чудовище днепро.вских порогов"; величайший
знаток русского языка, быта и верований не мог внести в свой словарь этого
слова, не услышав его в народе! И от древнейших языческих времен осталось у
русских мужское имя Руслан, памятное по пушкинской поэме; это звучное
древнерусское имя входит в современные словари личных имен, и я сегодня
знаю в Москве нескольких Русланов. Главным же путеводным словом для нас
остается "русло", присущее только русскому языку образованное от корня
"рус" с конечной русской флексией, очень распространенной в нашем языке;
сравните: вес-ло, ветр-и-ло, корм-и-ло, тяг-ло, сус-ло, мы-ло, ора-ло,
Яр-ило, мас-ло, точ-и-ло коромыс-ло и так далее.
  Приступим к главному. Великое множество племен л народов на земле
назывались по месту их преимущественного обитания, многие отставшие в
общественном развитии в зависимости от этого обстоятельства называют себя и
до сего дня. Самоназвание приморских чукчей - ан калын ("морские жители"),
эвенков-оленеводов и охотников-дункан ("жители сопок"), бедуины-значит
"степные", "жители пустынь", селькупы-ш„ш куль ("таежный человек"),
африканские тервины-"лесные", индейцы сенека-нунда-вэ-о-но ("великий народ
холмов"), индонезийские батаки - "живущие на воде". А восточнославянские
раннесредневековые поляне - это "жители