- Дорогой ДаАртаньян, берегитесь!
   ДаАртаньян показал им жестом, чтобы они замолчали; с  ужасающим  спо-
койствием занес он ногу над следующей ступенью и со шпагой в руке  огля-
нулся, чтобы узнать, следует ли за ним офицер. Офицер осенил себя крест-
ным знамением и двинулся за капитаном.
   Портос и Арамис, зная даАртаньяна, вскрикнули и бросились вниз, чтобы
остановить удар, звук которого, как им показалось, они уже  слышали.  Но
ДаАртаньян, переложив шпагу в левую руку, растроганно обратился к офице-
ру:
   - Сударь, вы - порядочный человек. И вы, наверное, лучше поймете  то,
что я собираюсь сказать, чем то, что говорил прежде.
   - Говорите, господин ДаАртаньян, говорите, - ответил храбрый офицер.
   - Эти господа, которых мы имеем удовольствие видеть и против  которых
направлены ваши приказы, - мои друзья.
   - Я это знаю, сударь.
   - Как вы думаете, могу ли я поступать по  отношению  к  ним  в  соот-
ветствии с данными вам инструкциями?
   - Я понимаю трудность вашего положения.
   - В таком случае позвольте нам переговорить без свидетелей.
   - Господин ДаАртаньян, если я уступлю вашей просьбе, если сделаю  то,
чего вы домогаетесь, я нарушу слово, которым связан; но если я не сделаю
этого, я стану вам поперек дороги. Первое я предпочитаю второму.  Разго-
варивайте, сударь, со своими друзьями и не презирайте меня за то, что из
уважения и любви к вам... не презирайте меня за то, что  для  вас,  ради
вас одного, я совершаю бесчестный поступок.
   Растроганный даАртаньян стремительно  заключил  молодого  человека  в
объятия и тотчас же поднялся к друзьям. Офицер, закутавшись в плащ,  сел
на степени, покрытые влажными водорослями.
   - Ну вот, дорогие друзья, вот мое положение; судите  сами  о  нем,  -
сказал ДаАртаньян Портосу и Арамису
   Они втроем обнялись и долго не разжимали объятий, как некогда  в  дни
юности.
   - Что означают эти строгости? - спросил Портос.
   - Вам подобает, дорогой Портос, все же кое о чем догадываться.
   - Да не очень-то, дорогой капитан. Ведь в конце концов  я  решительно
ничего не сделал... И Арамис тоже, - поторопился добавить добрейший Пор-
тос.
   Д'Артаньян бросил на прелата укоризненный взгляд, пронзивший даже это
закаленное сердце.
   - Милый Портос! - воскликнул ваннский епископ.
   - Вы видите, до чего  дошло:  перехватывание  всего,  что  исходит  с
Бель-Иля, и всего, что сюда направляется. Ваши лодки задержаны.  Если  б
вы попытались бежать, вас поймали бы  корабли,  которые  бороздят  море,
подстерегая вас. Король желает вас взять, и он добьется своего.
   ДаАртаньян яростно дернул свои седые усы и вырвал несколько волосков.
Арамис стал мрачен, Портос сердит.
   - У меня был такой план, - продолжал ДаАртаньян, - я хотел взять  вас
обоих к себе на корабль, хотел иметь вас возле себя и  затем  возвратить
вам свободу. Но теперь кто мне поручится, что, вернувшись к себе,  я  не
найду нового начальника над собой и тайный приказ, отнимающий у меня ко-
мандование и передающий его другому лицу, тайный приказ, расправляющийся
и со мною и с вами без малейшей надежды на возможность спасения?
   - Надо оставаться здесь, на Бель-Иле, - решительно заявил Арамис, - и
я ручаюсь, что сдамся, лишь твердо зная, на что я иду.
   Портос ничего не сказал. ДаАртаньян обратил на это внимание.
   - Я хочу попробовать расспросить кое о чем этого офицера, этого храб-
реца, который сопровождает меня и чье  мужественное  сопротивление  меня
очень обрадовало, как как оно показывает, что он человек честный,  пусть
он наш враг, но он стоит в тысячу раз  больше,  чем  какойнибудь  подлый
угодник. Попробуем и узнаем, какими он располагает правами и что  именно
разрешает или запрещаем приказ.
   - Попробуем, - согласился Арамис.
   ДаАртаньян наклонился к ступеням и позвал офицера, который тотчас  же
поднялся на площадку. После обмена самыми изысканными любезностями,  ес-
тественными между знающими друг друга и исполненными взаимного  уважения
порядочными людьми, даАртаньян обратился к этому офицеру:
   - Сударь, если бы я захотел увезти отсюда этих господ, что бы вы сде-
лали?
   - Я бы не воспротивился этому, но, имея прямой и не допускающий ника-
ких иных толкований приказ взять их под стражу, я, безусловно, сделал бы
это.
   - А-а! - произнес даАртаньян.
   - Кончено! - глухо проговорил Арамис.
   Портос не пошевелился.
   - Во всяком случае, возьмите с собою  Портоса,  -  попросил  ваннский
епископ, - он сумеет доказать королю - и я помогу ему в этом,  да  и  вы
также, дорогой д'Артаньян, - что он к этому делу, в сущности, не причас-
тен.
   - Гм! - промычал даАртаньян. - Хотите уехать? Хотите  последовать  за
мною, Портос? Король милостив.
   - Я хотел бы подумать, - ответил Портос.
   - Значит, вы остаетесь?
   - До нового приказа! - воскликнул Арамис.
   - До тех пор, пока нас не осенит какая-нибудь удачная мысль, -  снова
заговорил даАртаньян, - и мне кажется, что теперь этого  ждать  недолго,
так как у меня такая мысль уже родилась.
   - Ну что ж, попрощаемся в таком случае, - вздохнул
   Арамис, - по, право же, Портос, вам было бы лучше уехать.
   - Нет, - лаконично заявил Портос.
   - Ваша воля, - проговорил Арамис, несколько обеспокоенный суровым то-
ном своего сотоварища. - Все же меня успокаивает мысль, на  которую  на-
мекнул даАртаньян, и мне кажется, я уже угадываю ее.
   - Посмотрим, - сказал мушкетер, подставляя свое ухо к губам Арамиса.
   Прелат торопливо прошептал несколько слов, на которые даАртаньян тихо
ответил:
   - Это самое.
   - Значит, без промаха! - радостно вскричал ваннский епископ.
   - Используйте сумятицу, которую вызовет осуществление этого плана,  и
уладьте ваши дела, Арамис.
   - О, на этот счет будьте спокойны.
   - А теперь, сударь, - обратился даАртаньян к офицеру,  -  примите  от
нас тысячу благодарностей. Вы приобрели трех друзей, готовых служить вам
до гробовой доски.
   - Да, - подтвердил Арамис.
   Портос промолчал; он только кивнул головой.
   Нежно поцеловав на прощание друзей, даАртаньян, сопровождаемый  своим
неразлучным  спутником,  которого  приставил  к  нему  Кольбер,  покинул
Бель-Иль.
   Таким образом, кроме того объяснения,  которым  пожелал  удовольство-
ваться достойный Портос, ничто, казалось, не изменилось  в  судьбе  трех
старых товарищей, очутившихся во враждующих станах.
   "Впрочем, - усмехнулся Арамис, - существует еще мысль даАртаньяна".
   ДаАртаньян, возвращаясь к себе на корабль, всесторонне обдумывал  эту
самую идею, совсем недавно пришедшую ему в голову. Что до офицера, то он
хранил почтительное молчание, не  мешая  даАртаньяну  предаваться  своим
размышлениям.
   Поднимаясь на борт корабля, стоявшего на якоре на пушечный выстрел от
бастиона Бель-Иля, капитан мушкетеров, подводя итог своим  размышлениям,
перебирал в уме имеющиеся в его распоряжении средства нападения и  защи-
ты. Немедленно по прибытии он созвал военный совет, который  состоял  из
офицеров, находившихся в его подчинении.
   Их было восемь: начальник морских сил, майор, командовавший  артилле-
рией, инженер, известный уже нам офицер и четверо лейтенантов.
   Собрав их всех в кормовой каюте, даАртаньян встал, снял шляпу и начал
в следующих выражениях:
   - Господа, я побывал на Бель-Иле и видел там хорошо обученный и  зна-
чительный гарнизон в полной готовности к обороне,  которая  может  стать
для нас крайне затруднительной. Поэтому я намерен послать за двумя глав-
ными офицерами этой крепости, предполагая вступить с ними в  переговоры.
Оторвав их от войск и от пушек, мы легче  сможем  найти  приемлемое  для
обеих сторон соглашение, особенно если поставим себе задачу  воздейство-
вать на них разумными доводами. Согласны ли вы со мной, господа?
   Поднялся артиллерийский майор, который почтительно, но твердо сказал:
   - Сударь, из вашего сообщения я узнал, что крепость готовится к  зат-
руднительной для нас обороне. Итак, вы положительно знаете, что крепость
решается на мятеж?
   ДаАртаньяна явно раздосадовал этот вопрос, но он был по из тех,  кого
легко сбить подобной безделицей, поэтому мушкетер ответил:
   - Сударь, ваше замечание соответствует истине. Но вам,  конечно,  из-
вестно, что Бель-Иль-ан-Мер - вассальное владение господина Фуке  и  что
короли Франции еще в очень давние времена пожаловали  сеньорам  Бель-Иля
право вооружаться в своих владениях.
   Майор хотел возразить.
   - Не перебивайте меня, - остановил его даАртаньян, - вы,  разумеется,
скажете, что право вооружаться против англичан не есть право вооружаться
против своего короля. Но ведь мы имеем дело не с господином Фуке,  и  не
он в данный момент заперся на Бель-Иле, поскольку третьего  дня  он  был
арестован мной. Жители и защитники Бель-Иля ничего не знают, однако,  об
этом аресте. И объявлять им о нем было бы совершенно бесполезной затеей.
Это такая неслыханная, неожиданная и необыкновенная вещь,  что  они  все
равно не поверили бы нашему сообщению. Бретонец служит своему господину,
пока не увидит его покойником. Бретонцы же, сколько я  знаю,  не  видели
трупа господина Фуке. Поэтому совсем не удивительно, что они сопротивля-
ются всему, что не является господином  Фуке  или  его  собственноручной
подписью.
   Майор поклонился в знак того, что соглашается с капитаном.
   - Вот почему, - продолжал даАртаньян, - я хочу пригласить к  себе  на
корабль двух старших офицеров бель-ильского гарнизона. Они побеседуют  с
вами, увидят силы, находящиеся в нашем распоряжении; они, следовательно,
узнают, какая участь ждет их в случае сопротивления.  Мы  поклянемся  им
честью, что господин Фуке действительно арестован и что всякое сопротив-
ление с их стороны может лишь повредить ему. Мы заявим  им  также,  что,
дав хотя бы один-единственный пушечный выстрел, они не смогут  рассчиты-
вать на милосердие короля. Тогда - по крайней мере, я на это  надеюсь  -
они не станут сопротивляться. Они сдадутся без боя, и  мы  мирным  путем
овладеем крепостью, взятие которой может стоить нам весьма дорого.
   Офицер, сопровождавший даАртаньяна при посещении Бель-Иля,  попытался
что-то сказать, но даАртаньян перебил его:
   - Я знаю, с чем вы собираетесь выступить, сударь; я  знаю,  что  есть
приказ короля, воспрещающий тайные сношения с защитниками Бель-Иля; зная
об этом, я предлагаю вести с ними переговоры в присутствии  всего  моего
штаба.
   Офицеры переглянулись, как бы затем, чтобы прочитать мысли друг друга
и, если их мнения совпадут, молчаливо договориться между собой, а  затем
поступить согласно желанию даАртаньяна. Охваченный  радостью,  он  думал
уже о том, что в результате согласия с их стороны  можно  будет  послать
судно за Портосом и Арамисом, как друг офицер короля вынул из-за  пазухи
запечатанный пакет и вручил его даАртаньяну.
   На нем под адресом стоял N 1.
   - Что тут еще? - пробормотал застигнутый врасплох капитан.
   - Прочтите, сударь, - попросил офицер  с  не  лишенной  грусти  учти-
востью.
   ДаАртаньян недоверчиво развернул бумагу и прочел следующие слова:
   "Запрещение г-ну даАртаньяну собирать какой бы то ни было  совет  или
вести какие бы то ни было переговоры до тех пор, пока Бель-Иль не сдаст-
ся и все пленные не будут расстреляны.
   Подписано: Людовик",
   ДаАртаньян сдержал негодующее движение  и  сказал  с  самой  любезной
улыбкой:
   - Хорошо, сударь. Будет сделано в соответствии с приказом  его  вели-
чества.


   XXV
   СЧАСТЛИВЫЕ МЫСЛИ, ОСЕНИВШИЕ Д'АРТАНЬЯНА, И СЧАСТЛИВЫЕ МЫСЛИ,  ОСЕНИВ-
ШИЕ КОРОЛЯ

   Удар был нанесен метко; он был жестоким, он был роковым.  ДаАртаньян,
взбешенный тем, что ему помешала счастливая мысль, осенившая короля,  не
впал, однако, в отчаяние и, вспомнив о счастливой мысли,  осенившей  его
самого на Бель-Иле, придумал еще один способ спасения своих  попавших  в
беду друзей.
   - Господа, - внезапно сказал он, обращаясь к собравшимся офицерам,  -
раз пополнение своих тайных приказов король поручил не  мне,  а  другому
лицу, это значит, что я больше не пользуюсь королевским  доверием,  и  я
действительно был бы недостоин его, если бы имел смелость и впредь  сох-
ранять за собою командование, сталкиваясь на каждом шагу со столь оскор-
бительными для меня подозрениями. Поэтому я решаю немедленно отправиться
к королю и попросить его об отставке. Итак, заявляя об этом в вашем при-
сутствии, приказываю отступить к берегам Франции, чтобы не рисковать си-
лами, которые мне вверил его величество. Возвращайтесь на свои корабли и
готовьтесь к отплытию! Через час начнется прилив. По местам, господа, по
местам! Полагаю, - добавил он, видя, что все, кроме бдительного офицера,
готовы повиноваться ему, - полагаю, что на этот раз у вас  нет  никакого
приказа, который давал бы вам основание возражать.
   Произнося эти слова, даАртаньян был почти уверен, что победа осталась
за ним. Этот план приносил спасение его несчастным друзьям. Блокада  бу-
дет снята, и они смогут сесть на корабль и спокойно отплыть на всех  па-
русах в Англию или Испанию, и никто им в этом не воспрепятствует. И пока
они будут плыть, находя спасение в бегстве, он,  даАртаньян,  предстанет
пред королем и объяснит свое возвращение негодованием, в которое его по-
вергло недоверие, оказываемое ему Кольбером. Король отправит его  назад,
снабдив на этот раз неограниченной властью, и он овладеет Бель-Илем,  то
есть опустевшею клеткой, из которой птички выпорхнули на волю.
   Но этому плану офицер противопоставил новый королевский приказ,  при-
каз N 2, гласивший:
   "Буде г-н даАртаньян изъявит желание сложить с себя свои  полномочия,
не считать его с этого момента и  впредь  начальником  экспедиции;  всем
подчиненным ему офицерам предлагается в этом случае оказывать  неповино-
вение его воле. Кроме того, вышеупомянутый г-н даАртаньян, утратив  зва-
ние командующего войсками, посланными против Бель-Иля, обязан немедленно
возвратиться во Францию в сопровождении  офицера,  которым  поучит  этот
приказ. Этот офицер будет рассматривать его как арестованного, за  кото-
рою он отвечает".
   ДаАртаньян, смелый и беспечный даАртаньян побледнел. Вое было рассчи-
тано с таким глубоким предвидением, что  впервые  за  тридцать  лет  ему
вспомнились непогрешимая предусмотрительность и неумолимая логика  вели-
кого кардинала.
   Он опустил голову на руку, задумавшись, едва дыша.
   "Если я положу этот приказ в карман, - подумал он, - кто узнает о нем
и кто сможет этому помешать? И прежде чем король будет об этом  осведом-
лен, мои бедные друзья успеют спастись. Смелее, побольше  решительности!
Моя голова не из тех, которые падают за ослушание  под  топором  палача.
Была не была, ослушаюсь!"
   Но когда он готов был уже принять это решение,  он  увидел,  что  все
офицеры вокруг него читают тот же приказ, только что розданный им - этим
адским исполнителем воли Кольбера. Случай  ослушания  был  предусмотрен,
как и все прочие.
   - Сударь, - поклонился подошедший к нему все тот же роковой офицер, -
сударь, я жду, когда вам будет угодно отправиться вместе со мной.
   - Я готов, - со скрежетом зубовным проговорил капитан.
   Офицер тотчас же приказал подать шлюпку, прибывшую  за  даАртаньяном.
При виде ее даАртаньян чуть не обезумел от бешенства.
   - Но кто же, - пробормотал он, - кто возьмет на себя руководство всей
экспедицией в целом?
   - После вашего отъезда, сударь, - отвечал  командир  эскадры,  -  на-
чальствовать над экспедицией поручается мне. Такова воля его величества.
   - В таком случае, сударь, последний из имеющихся  прет  мне  приказов
предназначается вам. Соблаговолите предъявить свои полномочия, -  попро-
сил посланец Кольбера.
   - Вот они, - ответил моряк, показывая доверенному лицу Кольбера бума-
гу за подписью короля.
   - Возьмите ваши инструкции, - сказал офицер, вручая ему пакет.
   И, повернувшись к даАртаньяну, он не без волнения  в  голосе  -  нас-
только трогало его отчаянье этого железного человека - молвил:
   - Сделайте одолжение, сударь, поедем!
   - Сейчас, - произнес убитым голосом побежденный,  поверженный  наземь
неумолимой судьбой даАртаньян.
   И он сошел на небольшое суденышко, которое стремительно  понеслось  к
берегам Франции, подгоняемое приливом и свежим попутным ветром.
   Несмотря на все происшедшее, мушкетер не терял надежды, что им удаст-
ся очень быстро добраться до короля и что он успеет еще,  употребив  все
свое красноречие, склонить короля, чтобы он пощадил его несчастных  дру-
зей.
   Шлюпка летела, как ласточка. На фоне белых ночных облаков  даАртаньян
ясно различал уже черную линию французского берега.
   - Ах, сударь, - обратился он к офицеру, с которым за целый час не об-
менялся ни словом, - что бы я дал, лишь бы знать инструкции,  полученные
новым командующим. Надеюсь, что они проникнуты стремлением к  миролюбию,
не так ли?.. И...
   Он не кончил. Над морем прокатился далекий пушечный выстрел,  за  ним
второй, потом еще два или три более сильных.
   - По Бель-Илю открыт огонь, - проговорил офицер.
   Суденышко причалило к французской земле.


   XXVI
   ПРЕДКИ ПОРТОСА

   Расставшись с даАртаньяном, Арамис и Портос, желая  все  сверить  без
стеснения, ушли в главный форт. Озабоченность, в которой все еще  пребы-
вал Портос, повергала в смущение Арамиса. Что до него, то после свидания
с даАртаньяном у него отлегло от сердца, и он был спокойнее,  чем  когда
бы то ни было за все последнее время.
   - Дорогой Портос, - начал он, внезапно нарушая  молчание,  -  я  хочу
рассказать вам о плане, придуманном д'Артаньяном.
   - О каком плане, друг Арамис?
   - Плане, которому мы будем обязаны нашей свободой; ее мы  обретем  не
позже чем через двенадцать часов.
   - А, вот вы о чем! Ну что ж, говорите!
   - Вы заметили, наблюдая сцену, имевшую место  между  нашим  другом  и
офицером, что существуют известные приказы,  стесняющие  действия  даАр-
таньяна по отношению к нам?
   - Заметил.
   - Так вот, даАртаньян хочет заявить королю об отставке,  и  во  время
замешательства, которое будет вызвано его отъездом,  мы  выйдем  в  море
или, вернее, вы, Портос, выйдете в море, если окажется, что бежать можно
лишь одному.
   Портос, покачав головой, ответил:
   - Мы спасемся вместе, друг Арамис, или вместе останемся.
   - У вас благородное сердце, - сказал Арамис, - но ваше мрачное беспо-
койство огорчает меня.
   - Я не обеспокоен.
   - В таком случае вы сердитесь на меня?
   - Нисколько.
   - Тогда, дорогой друг, откуда этот унылый вид?
   - Сейчас объясню: я составляю свое завещание.
   И с этими словами славный Портос с грустью посмотрел в глаза Арамису.
   - Завещание! - воскликнул епископ. - Неужели вы считаете себя  погиб-
шим?
   - Я чувствую усталость. Это со мною впервые, а в моем роду обычно бы-
вало... Мой дед был втрое сильнее меня.
   - О, значит, ваш дед был Самсон.
   - Нет, его звали Антуан. Однажды,  приблизительно  в  моем  возрасте,
собравшись на охоту, он почувствовал слабость в ногах, чего  никогда  до
этого с ним не случалось.
   - Что же означало это недомогание, друг мой?
   - Ничего хорошего, как увидите. Все еще жалуясь на слабость в  ногах,
он встретился с вепрем, который пошел на него; дед выстрелил из  аркебу-
зы, но промахнулся, и зверь распорол ему живот. Дед умер на месте.
   - Но из этого вовсе не следует, что и вы имеете основания тревожиться
за себя.
   - О, сейчас вы поймете. Мой отец был вдвое сильнее меня. Это был  су-
ровый солдат, служивший Генриху Третьему и Генриху Четвертому; звали его
не Антуан, а Гаспар, как господина де Колиньи. Всегда  на  коне,  он  не
знал, что такое усталость. Однажды вечером, вставая из-за стола, он  по-
чувствовал, что у него подкашиваются ноги.
   - Быть может, он за ужином чуточку переусердствовал и потому  немного
пошатывался?
   - Что вы! Друг господина де Бассомпьера? Да разве это возможно?  Нет,
говорю вам, совсем не то; он удивился и сказал матери, которая посмеива-
лась над