ше величество.
   - Что он делал?
   - Был момент, когда  рыбак,  в  лодке  которого  я  переправлялся  на
бент-Маррерит, взбунтовался - и сделал попытку убить,  меня.  Пленник...
помог мне защититься, вместо того чтоб бежать.
   Король побледнел и сказал:
   - Довольно.
   ДаАртаньян поклонился.
   Людовик прошел взад и вперед по своему кабинету.
   - Вы были в Антибе, когда туда прибыл господин де Бофор?
   - Нет, ваше величество, я уезжал, когда туда прибыл герцог.
   - А!
   Новое молчание.
   - Что же вы там повидали?
   - Многих людей, - холодно ответил ДаАртаньян. Король увидел, что  Да-
Артаньян не расположен поддерживать разговор.
   - Я вас вызвал, господин капитан, чтобы отправить в Нант. Вам  предс-
тоит подготовить там для меня резиденцию.
   - В Нант? В Бретань? Ваше величество предполагает совершить столь да-
лекое путешествие?
   - Да, там собираются штаты, - отвечал король. -
   У меня есть к ним два представления; я хочу лично  присутствовать  на
их заседаниях.
   - Когда я должен отправиться? - спросил капитан.
   - Сегодня к вечеру... завтра... завтра вечером; ведь вы нуждаетесь  в
отдыхе.
   - Я уже отдохнул, ваше величество.
   - Превосходно... В таком случае "между сегодняшним вечером и завтраш-
ним утром, по вашему усмотрению.
   ДаАртаньян поклонился, как  бы  прощаясь;  но,  заметив,  что  король
чем-то взволнован, он сделал два шага вперед и поинтересовался:
   - Король берет с собой весь двор?
   - Конечно.
   - Значит, королю, без сомнения, понадобятся и мушкетеры?
   И проницательный взгляд капитана заставил Людовика опустить  глаза  и
смутиться.
   - Возьмите одну бригаду.
   - Это все?.. У вашего величества нет больше никаких приказаний?
   - Нет. Ах, нет, есть!
   - Слушаю вас.
   - В Нантском замке, который распланирован весьма  неудачно,  возьмите
за правило ставить мушкетеров у дверей каждого из главнейших сановников,
которых я увожу с собой.
   - Главнейших?
   - Да.
   - Например, у двери господина де Лиона?
   - Да.
   - Господина де Летелье?
   - Да.
   - Господина де Бриенна?
   - Да.
   - И господина суперинтенданта?
   - Конечно.
   - Отлично, ваше величество. Завтра я уже буду в пути.
   - Еще одно слово, господин даАртаньян. В Нанте вы встретитесь с капи-
таном гвардейцев, герцогом де Жевром. Проследите за тем, чтобы ваши муш-
кетеры были расквартированы до прихода гвардейцев. Первому пришедшему  -
преимущество.
   - Хорошо, ваше величество.
   - А если господин - де Жевр будет расспрашивать вас?
   - Что вы,  ваше  величество!  Разве  господин  де  Жевр  станет  меня
расспрашивать?
   И, лихо повернувшись на каблуках, мушкетер исчез.
   "В Нант! - повторял он себе, спускаясь по лестнице. -  Почему  он  не
решился сказать, что прямиком на Бель-Иль?"
   Когда он подходил к воротам, его нагнал служащий де Бриенна.
   - Господин даАртаньян, - начал он, - простите...
   - В чем дело, господин Арист?
   - Здесь чек, который король велел мне отдать в ваши руки.
   - На вашу кассу?
   - Нет, сударь, на кассу господина Фуке.
   Удивленный даАртаньян прочел написанный рукой короля  чек  на  двести
пистолей.
   "Вот так дела! - подумал он, после того как вежливо поблагодарил  до-
веренное лицо де Бриенна, - Значит, Фуке заставят к тому же оплатить эту
поездку. Черт возьми! Это отдает  чистокровным  Людовиком  Одиннадцатым.
Почему бы не выписать чек на кассу Кольбера? Тот с такой радостью  опла-
тил бы его!"
   И даАртаньян, верный своему принципу сразу же получать деньги по  че-
кам, отправился к Фуке за своими двумястами пистолями.


   XVI
   ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ

   Суперинтендант, видимо, был предупрежден об отъезде в Нант,  так  как
давал прощальный обед своим ближайшим друзьям. Во всем доме сверху дони-
зу усердие слуг, носившихся с блюдами, и  лихорадочное  щелканье  счетов
свидетельствовали о близком перевороте в кассе и в кухне.
   ДаАртаньян с чеком в руках явился в контору,  но  ему  ответили,  что
касса заперта и уже слишком поздно, так что сегодня ему денег  не  выда-
дут.
   Он ответил на это словами:
   - Приказ короля.
   Несколько озадаченный служащий заявил, что это -  причина,  достойная
уважения, но обычаи дома также заслуживают уважения, и попросил его зай-
ти за деньгами на следующий день. ДаАртаньян потребовал, чтобы его  про-
водили к Фуке. Служащий ответил на это, что г-н суперинтендант не вмеши-
вается в подобные мелочи, и попытался закрыть дверь перед носом у  даАр-
таньяна.
   Предвидя это, капитан поставил ногу между дверью и  дверным  косяком,
так что замок не захлопнулся, и служащий снова оказался лицом к лицу  со
своим собеседником. Ввиду этого он изменил тон и произнес  с  наигранной
вежливостью:
   - Если, сударь, вы желаете говорить  с  господином  суперинтендантом,
будьте добры пройти в приемную. Здесь только контора, и монсеньер никог-
да сюда не приходит.
   - Вот и отлично! А где же приемная?
   - На той стороне двора, - поклонился служащий, в  восторге  от  того,
что избавился от посетителя.
   ДаАртаньян прошел через двор и оказался среди лакеев.
   - Монсеньер в такое время не принимает, - ответил на его вопрос  наг-
лого вида малый, несший на позолоченном блюде трех фазанов и  двенадцать
перепелов.
   - Скажите ему, - попросил капитан, остановив лакея за край  блюда,  -
что я - ДаАртаньян, капитан-лейтенант мушкетеров его величества.
   Лакей вскрикнул от удивления и исчез.
   ДаАртаньян медленно направился вслед за ним. Он вошел в приемную  как
раз в то мгновение, когда слегка побледневший Пелисон выходил из  столо-
вой, чтобы узнать, в чем дело.
   ДаАртаньян улыбнулся и, желая успокоить его, начал:
   - Ничего неприятного, господин Пелисон;  мне  просто  нужно  получить
деньги по чеку, и притом незначительному.
   - Ах, - вздохнул с облегчением этот преданный друг Фуке.
   И, взяв капитана за руку, он потянул его за собой и увлек в залу, где
изрядное число близких друзей окружало суперинтенданта, сидевшего  посе-
редине в большом мягком кресле.
   Там находились эпикурейцы, те самые, что совсем недавно, в дни празд-
нества в Во, делали честь дому, уму и богатству Фуке. Веселые и заботли-
вые друзья, они в преобладающем большинстве не бежали от своего покрови-
теля при приближении бури и, несмотря на угрозы с неба, несмотря на зем-
летрясение, были здесь, улыбающиеся, предупредительные и преданные в бе-
де, как были преданны в счастье.
   Налево от суперинтенданта сидела г-жа де Бельер, направо - г-жа Фуке.
Как бы бросая вызов законам света и пренебрегая  обыденными  приличиями,
два ангела-хранителя этого человека сошлись возле него, чтобы поддержать
его, когда разразится гроза, совместными усилиями своих тесно сплетенных
рук. Г-жа де Бельер бледнела, трепетала и была  полна  почтительности  к
г-же Фуке, которая, касаясь своей рукой руки мужа, с  тревогой  смотрела
на дверь, в которую Пелисон должен был ввести д'Артаньяна.
   Вошел капитан. Сначала он был только  самой  учтивостью,  но,  уловив
своим безошибочным взглядом выражение лиц и угадав, какие чувства владе-
ют собравшимися, он преисполнился восхищения.
   Фуке, поднимаясь с кресла, сказал:
   - Простите: меня, господин ДаАртаньян, если я принимаю вас не  совеем
так, как подобает встречать приходящих от имени короля.
   Он произнес эти слова тоном печальной твердости, испугавших его  дру-
зей.
   - Монсеньер, - ответил ДаАртаньян, - если я и прихожу от имени  коро-
ля, то лишь затем, чтобы получить двести пистолей по королевскому чеку.
   Лица всех прояснились; лицо Фуке осталось, однако, таким же мрачным.
   - Сударь, вы, быть может, также едете в Нант? - спросил он капитана.
   - Я не знаю, куда я еду, монсеньер, - улыбнулся ДаАртаньян.
   - Но, господин капитан, - начала успокоившаяся г-жа Фуке, -  ведь  вы
уезжаете не так скоро, чтобы не оказать нам чести отужинать с нами?
   - Сударыня, это было бы для меня великою честью, но я до того  спешу,
что, как видите, позволил себе вторгнуться к вам и  нарушить  ваш  ужин,
торопясь получить по этой записке причитающиеся мне деньги.
   - И ответ на нее вы получите золотом, - сказал Фуке, подзывая к  себе
дворецкого, который тотчас же ушел с чеком, врученным ему даАртаньяном.
   - О, я нисколько не беспокоился об уплате; ваша контора - надежнейший
банк.
   На побледневшем лице Фуке обозначилась мучительная улыбка.
   - Вам нездоровится? - спросила г-жа де Бельер.
   - Припадок? - повернулась к нему г-жа Фуке.
   - Нет, ничего, благодарю вас, - ответил суперинтендант.
   - Припадок? - переспросил ДаАртаньян. - Разве вы больны, монсеньер?
   - У меня перемежающаяся лихорадка, которой я заболел после празднест-
ва в Во.
   - Ночная свежесть где-нибудь в гротах?
   - Нет, нет; просто волнение.
   - Вы вложили в прием короля слишком много души, - спокойно  заговорил
Лафонтен, не подозревая, что произносит кощунственные слова.
   - Принимая у себя короля, невозможно вложить слишком много  души,  ее
всегда мало, - тихо заметил Фуке своему поэту.
   - Господин Лафонтен хотел сказать: "Слишком много  жара",  -  перебил
даАртаньян искренним и приветливым тоном. - Ведь, право, монсеньер,  ни-
когда и нигде гостеприимство не было таким безграничным, как в Во.
   На лице г-жи Фуке можно было явственно прочитать, что,  хотя  Фуке  и
поступил по отношению к королю выше всяких похвал,  король,  однако,  не
отплатил тем же своему министру.
   Но даАртаньян помнил ужасную тайну. Из присутствующих ее  знали  лишь
он да Фуке; но один из, них не имел мужества выразить другому  свое  со-
чувствие, а второй не смел обвинять.
   Когда капитану принесли двести пистолей и он  собрался  уже  уходить,
Фуке встал" взял стакан и велел подать другой даАртаньяну.
   - Сударь, - произнес он, - за здоровье его величества, что бы ни слу-
чилось!
   - И за ваше здоровье, монсеньер, что бы ни случилось! - подхватил да-
Артаньян и выпил:
   После этих зловещих слов он отвесил общий поклон и  вышел.  Когда  он
прощался, все встали, и в настудившей тишине, пока он спускался по лест-
нице, были слышны его шаги и звон его шпор.
   - Был момент, когда я подумал, что он явился за мной, а не  за  моими
деньгами, - сказал Фуке, стараясь изобразить улыбку.
   - За вами! - вскричали его друзья. - Но почему, господи боже?
   - Не будем заблуждаться, дорогие мои друзья, я не хочу сравнивать са-
мого смиренного из земных грешников с богом, которому мы поклоняемся, но
вы, разумеется, помните, что однажды он созвал своих близких  друзей  на
трапезу, и эта трапеза называется тайною  вечерей.  Это  был  прощальный
обед, совсем как сегодня у нас.
   Со всех сторон послышались громкие возмущенные возгласы.
   - Закройте двери, - попросил Фуке.
   Лакеи исчезли.
   - Друзья мои, - продолжал Фуке, понижая голос, - чем я был  прежде  и
что я теперь? Подумайте и ответьте. Такой человек, как я, падает уже по-
тому, что перестал подниматься; что же сказать, когда  он  действительно
падает? У меня нет больше ни денег, ни кредита, у меня лишь могуществен-
ные враги и драгоценные, но немощные друзья.
   - Раз вы говорите с такой откровенностью, - молвил Пелисон,  -  то  и
нам тоже подобает быть откровенными. Да, вы погибли, да,  вы  торопитесь
навстречу вашему разорению, так остановитесь же поскорее! И прежде всего
- сколько денег у вас осталось?
   - Семьсот тысяч ливров, - усмехнулся суперинтендант.
   - Хлеб насущный, - прошептала г-жа Фуке.
   - Подставы, подставы! - вскричал Пелисон. - И бегите!
   - Куда?
   - В Швейцарию, в Савойю, но уезжайте!
   - Если монсеньер уедет из Франции, - вздохнула г-жа де Бельер, - нач-
нут говорить, что он чувствует за собою вину и что он испугался.
   - Скажут больше, скажут, что я захватил с собою двадцать миллионов.
   - Мы начнем писать мемуары, чтоб обелить вас в глазах всего света,  -
попробовал пошутить Лафонтен, - но мой совет: бегите!
   - Я останусь, - сказал Фуке, - разве я в чем-нибудь виноват?
   - У вас есть Бель-Иль! - крикнул аббат Фуке.
   - И я, естественно, отправлюсь туда по дороге в Нант, - ответил Фуке.
- Поэтому терпение, терпение и терпение.
   - Но до Нанта пройдет еще столько времени! - промолвила г-жа Фуке.
   - Да, я знаю, - ответил суперинтендант, - но тут ничего не поделаешь!
Король зовет меня на открытие штатов. Мне отлично известно, что  он  это
делает, имея в виду погубить меня; но отказаться ехать - значит выказать
свое беспокойство.
   - Отлично, я нашел средство все устроить! - засмеялся Пелисон.  -  Вы
поедете в Нант.
   Фуке удивленно взглянул на него.
   - Но с вашими друзьями, но в вашей карете до Орлеана и на вашем судне
до Нанта; вы будете готовы защищать себя силой оружия, если на вас напа-
дут, и бежать, если над вами нависнет угроза: одним  словом,  на  всякий
случай вы возьмете с собой все ваши деньги, и ваше бегство будет  вместе
с тем исполнением королевской воли; потом, добравшись до моря, вы переп-
равитесь, когда захотите, к себе на Бель-Иль, а с Бель-Иля вы  умчитесь,
куда вам будет угодно, как орел, взмывающий в просторы бескрайнего неба,
когда его вынуждают покинуть гнездо.
   Общее одобрение встретило слова Пелисона.
   - Да, сделайте это, - обратилась г-жа Фуке к своему мужу.
   - Сделайте так, - попросила г-жа де Бельер.
   - Правильно, правильно! - вскричали все остальные.
   - Так и будет, - ответил Фуке.
   - Сегодня же!
   - Через час!
   - Сию же минуту!
   - С семьюстами тысячами ливров вы можете восстановить свое состояние,
- сказал аббат Фуке. - Кто помешает вам вооружить на Бель-Иле корсаров?
   - И если понадобится, мы поплывем открывать новые  земли,  -  добавил
Лафонтен, опьяненный энтузиазмом и фантастическими проектами.
   Стук в дверь перебил это соревнование радости и надежд.
   - Курьер короля! - крикнул церемониймейстер.
   Воцарилось  глубокое  молчание,  будто  весть,  которую  привез  этот
курьер, была ответом на только что родившиеся проекты. Все взоры обрати-
лись на хозяина, у которого лоб покрылся испариной  и  который  действи-
тельно был в этот момент в лихорадке.
   Чтобы принять курьера его величества, Фуке прошел к себе в кабинет. В
комнатах и во всех службах была такая нерушимая  тишина,  что  явственно
прозвучал голос Фуке:
   - Хорошо, сударь, будет исполнено.
   Через минуту Фуке вызвал к себе  Гурвиля,  который  пересек  галерею,
сопровождаемый напряженными взглядами всех.
   Наконец Фуке снова вышел к гостям; лицо его, до этого бледное и удру-
ченное, неузнаваемо изменилось: из бледного оно теперь стало  серым,  из
удрученного - искаженным. Живой призрак, он двигался с вытянутыми вперед
руками, иссохшим ртом, как тень, явившаяся навестить  тех,  кто  некогда
был его друзьями. Увидев его, все вскочили, вскрикнули, подбежали к  не-
му.
   Суперинтендант, смотря в глаза Пелисону, оперся на плечо г-жи Фуке  и
пожал ледяную руку маркизы де Бельер.
   - Что случилось, боже? - спросили его.
   Фуке раскрыл судорожно сжатые влажные пальцы, из них  выпала  бумага,
которую подхватил испуганный Пелисон.
   И он прочел следующие строки, написанные рукой короля:
   "Дорогой и любезный г-н Фуке, выдайте в счет наших денег, находящихся
в вашем распоряжении, семьсот тысяч ливров, которые нам нужны сегодня же
в связи с нашим отъездом.
   Зная, что ваше здоровье расстроено, мы молим бога  о  том,  чтобы  он
восстановил ваши силы и имел бы о вас свое святое и бесценное попечение.
   Людовик,
   Это письмо служит распиской".
   Шепот ужаса пробежал по зале.
   - Ну! - не выдержал Пелисон. - Теперь это письмо у вас!
   - Да, эта расписка теперь у меня.
   - Что же вы будете делать?
   - Ничего, раз у меня расписка.
   - Но...
   - Раз я принял ее, Пелисон, это значит, что я  заплатил,  -  произнес
суперинтендант с простотой, заставившей всех присутствующих ощутить, что
у них сжалось сердце.
   - Вы заплатили? - бросилась к нему в отчаянии г-жа Фуке.  -  Выходит,
что вы погибли!
   - Без лишних слов! - перебил Пелисон. - После денег потребуют  жизнь!
На коня, монсеньер, на коня!
   - Оставить нас! - разом вскричали обе женщины, не помня себя от горя.
   - Спасая себя, монсеньер, вы спасете всех нас! На коня!
   - Но ведь он не держится на ногах! Смотрите.
   - Ну, если мы начнем размышлять... - начал бестрепетный Полисон.
   - Он прав, - прошептал Фуке.
   - Монсеньер! Монсеньер! - крикнул Гурвиль, торопливо взбегая по лест-
нице. - Монсеньер!
   - Что еще?
   - Я сопровождал, как вы знаете, курьера, отвозившего королю деньги.
   - Да.
   - И, прибыв в Пале-Рояль, я видел...
   - Подожди немного, мой бедный друг, ты задыхаешься.
   - Что же вы видели? - нетерпеливо спрашивали со всех сторон.
   - Я видел, как мушкетеры садились в седло, - закончил Гурвиль.
   - Вот видите, видите? Можно ли терять хоть мгновение?
   Госпожа Фуке кинулась наверх, требуя лошадей. Г-жа де Бельер,  устре-
мившись за ней, обняла ее и сказала:
   - Ради его спасения, не проявляйте, не обнаруживайте тревоги, судары-
ня.
   Пелисон побежал распорядиться, чтоб запрягали. А и это время  Гурвиль
собирал в свою шляпу все то золото и серебро, которое испуганные и  пла-
чущие друзья смогли обнаружить в своих пустых карманах,  последний  дар,
благоговейную милостыню, подаваемую бедняками несчастному.
   Суперинтендант, которого наполовину несли, наполовину влекли его пре-
данные друзья, сел наконец в карету. Пелисон поддерживал г-жу Фуке,  ко-
торая потеряла сознание. Г-жа де Бельер оказалась более сильной  и  была
вознаграждена за это сторицей: последний поцелуй Фуке  был  предназначен
ей.
   Пелисон легко объяснил столь поспешный отъезд  королевским  приказом,
призывавшим министров в Напт.


   XVII
   В КАРЕТЕ КОЛЬБЕРА

   Как видел Гурвиль, мушкетеры короля садились в седло, чтобы следовать
за своим капитаном.
   Капитан же, не желая стеснять себя в своих действиях и поручив брига-
ду одному из помощников, отправился верхом на почтовой лошади,  приказав
своим людям двигаться возможно быстрее. Но как бы быстро они ни скакали,
обогнать его они все равно не могли.
   Проезжая по улице Круа-де-Пти-Шан, он успел заметить нечто такое, что
заставило его призадуматься. Он увидел Кольбера, выходившего  из  своего
дома, чтобы сесть в ожидающую его карету.
   В этой карете даАртаньян рассмотрел женские шляпки, и так как он  был
любопытен, то ему захотелось узнать, кто же  те  женщины,  лица  которых
закрыты этими шляпками. Они сидели наклонившись друг к другу и о  чем-то
шептались, и поэтому, чтобы рассмотреть их как следует, даАртаньян  нап-
равил коня прямо к карете, так что ногой в сапоге с  раструбами  зацепил
карету.
   Дамы испуганно вскрикнули; одна едва слышно, и по этому возгласу  да-
Артаньян определил молодую женщину, другая же разразилась такими прокля-
тиями, что, судя по ее грубости и бесцеремонности, ей, должно быть,  уже
стукнуло по крайней мере полсотни лет.
   Шляпки раздвинулись: одна из женщин оказалась г-жой Ванель, другая  -
герцогиней де Шеврез. ДаАртаньян увидел их раньше, чем они успели взгля-
нуть на него; он их сразу узнал, они же не узнали его. И в то время  как
они смеялись над своим страхом и нежно пожимали друг другу руки, он ска-
зал себе самому:
   "Старая герцогиня, очевидно, не так разборчива, как когда-то, в своих
знакомствах: она ухаживает за любовницей Кольбера! Бедный  Фуке!  Ничего
хорошего это ему не сулит".
   И он поспешил удалиться. Кольбер сел в  карету,  и  благородное  трио
медленно направилось по дороге в Венсенский лес.
   По пути герцогиня де Шеврез завезла г-жу Ванель к ее мужу  и,  остав-
шись наедине с Кольбером, завела с ним разговор о делах. У нее был неис-
черпаемый запас тем, и так как она всегда затевала беседу, чтобы  причи-
нить кому-нибудь зло, а себе самой заполучить благо, то ее речи были за-
бавны для собеседника и небезвыгодны для нее.
   Она сообщила Кольберу, который без нее не знал, разумеется, каким ве-
ли