улась к Мелу. - Не так ли?
   Мел молчал.
   - Между прочим, - Синди снова обратилась к  Тане,  -  мне  бы  хотелось
знать, как это вы сразу сообразили, кто я такая?
   На секунду  Таня  растерялась,  что  было  ей  совсем  не  свойственно.
Оправившись, она слабо улыбнулась:
   - Я почему-то догадалась.
   Синди подняла брови.
   - Может быть,  и  я  должна  проявить  такую  же  догадливость?  -  Она
взглянула на Мела.
   - Вовсе нет, - сказал Мел и представил их друг другу.
   Мел видел, что Синди мысленно оценивает Таню Ливингстон. У него не было
ни малейших  сомнений  в  том,  что  его  жена  уже  строит  умозаключения
относительно его отношений с Таней. Синди,  как  он  давно  заметил,  была
наделена  каким-то  безошибочным  чутьем  по  части  всего,  что  касалось
отношений между мужчинами и женщинами. К  тому  же  Мел  чувствовал,  что,
представляя Таню жене, он чем-то выдал себя. Этого не могло не  случиться:
супруги слишком хорошо знают малейшие оттенки голоса друг друга. Мел  даже
не очень удивился бы, если бы Синди догадалась о том, что у  них  с  Таней
назначено свидание, хотя по зрелом размышлении должен  был  признать,  что
воображение заводит его слишком далеко.
   Во всяком случае, о чем бы Синди ни догадывалась, это теперь  не  имеет
значения, сказал он себе. Ведь она же первая заговорила о разводе, так что
ей, собственно, за дело до его отношений с  другими  женщинами?  Какую  бы
роль ни играла в его жизни Таня (а для  него  самого  эта  роль  была  еще
совсем не ясна), Синди, рассуждая логически, это не  должно  касаться.  Но
женщины, напомнил себе Мел - в том числе и Синди, а возможно,  и  Таня,  -
редко умеют рассуждать логически.
   И тут он был прав.
   - Как тебе повезло, милый, - притворно нежно проворковала Синди, -  что
на этот раз сюда не пожаловала  еще  одна  делегация  нудных  стариков  со
своими проблемами! - Она впилась взглядом в Таню. - Вы, кажется,  сказали,
что у вас какие-то затруднения?
   Таня невозмутимо выдержала ее испытующий взгляд.
   - Я сказала, что мне нужно посоветоваться.
   - Ах, вот как! О чем же вам нужно посоветоваться?  По  служебным  делам
или по личным? Или вы уже запамятовали?
   - Синди, перестань, - резко сказал Мел. - Какое ты имеешь право...
   - Как это - какое я имею право? И почему я должна перестать? - В голосе
Синди  звучала  нескрываемая  насмешка.  Мелу  показалось  даже,  что  она
получает от этого разговора какое-то извращенное удовольствие. - Не ты  ли
сам вечно упрекал меня, что я  проявляю  слишком  мало  интереса  к  твоим
проблемам? Так вот, проблема твоей приятельницы пробудила во мне  живейший
интерес... если, конечно, такая проблема существует.
   Таня сказала сухо:
   - Я по поводу рейса два. - И пояснила: - Это беспосадочный  перелет  до
Рима, миссис Бейкерсфелд. Самолет поднялся в воздух полчаса тому назад.
   - А что там у них? - спросил Мел.
   - Да, сказать по правде, - Таня замялась, - я сама не очень понимаю.
   - Давайте, давайте, - сказала Синди. - Придумайте что-нибудь.
   - Да замолчи же! - взорвался Мел. - В чем все-таки дело? -  спросил  он
Таню.
   Таня  поглядела  на  Синди  и  начала  пересказывать  свой  разговор  с
таможенным  инспектором  Стэндишем.  Описала   мужчину,   который   как-то
подозрительно оберегал свой чемоданчик, сказала, что у  Стэндиша  возникли
подозрения, не везет ли этот пассажир контрабанду.
   - Он на борту рейса два? - переспросил Мел. - В таком случае, если даже
и везет контрабанду, то в Италию, и это не должно беспокоить  американских
таможенников. Европейские страны сами сумеют постоять за себя.
   - Я понимаю. УП сказал мне то же, слово в слово. - Таня  передала  свой
разговор с ним и его последние слова,  произнесенные  с  раздражением,  но
твердо: "Нас это не касается!"
   Мел озадаченно посмотрел на нее.
   - В таком случае я не понимаю, почему...
   - Я же сказала вам, что, может быть, все это пустяки, я сама  не  знаю,
но отделаться от этих мыслей никак не могу. И вот я стала проверять...
   - Что проверять?
   Они оба уже забыли про Синди.
   - Инспектор Стэндиш сказал мне, что этот человек с чемоданчиком вошел в
самолет одним из последних. Вероятно, это было  так,  потому  что  я  сама
стояла в выхода и все-таки проглядела старушку... - Таня не договорила.  -
Впрочем, это не имеет отношения к делу. Короче говоря, я вместе с дежурным
контролером, пропускавшим на  рейс  два,  проверила  список  пассажиров  и
ведомость  их  регистрации.  Контролер  не  мог  припомнить   человека   с
чемоданчиком,  но  указал  примерно  пять  фамилий   пассажиров,   которые
проходили последними.
   - И что дальше?
   -  Тогда  я  просто  по  наитию  опросила  все  регистрационные  стойки
относительно этих пяти пассажиров - не бросилось ли им что-нибудь в глаза.
В аэропорте никто ничего сообщить не мог. А вот один из городских  агентов
действительно запомнил этого пассажира - того, что с  чемоданчиком.  Таким
образом я узнала его имя... и по описанию все сходится.
   - Я все же не понимаю,  что  вы  тут  усмотрели.  Он  ведь  должен  был
зарегистрировать где-то свой билет и предпочел сделать  это  на  городской
станции.
   - Видите ли, агент запомнил его потому, что у  него  не  было  с  собой
багажа - ничего, кроме чемоданчика. И еще агенту бросилось  в  глаза,  что
этот пассажир очень нервничал.
   - Тысячи людей нервничают... -  Внезапно  Мел  умолк  и  нахмурился.  -
Никакого багажа? И он летел в Рим?
   - Вот именно.  Ничего,  кроме  чемоданчика,  который  привлек  внимание
инспектора  Стэндиша.  Городской  агент  даже   назвал   этот   чемоданчик
портфелем.
   - Но кто же отправляется в такое  путешествие  совсем  без  вещей?  Это
как-то нелепо.
   - Так подумалось и мне. Нелепо, если только...  -  Таня  запнулась,  не
решаясь продолжить свою мысль.
   - Если только?..
   - Если  только  не  знать  наперед,  что  самолет  не  достигнет  места
назначения. А вот если вам это заранее известно, то  и  багаж  никакой  не
нужен.
   - Таня, - медленно и тихо произнес Мел, - что вы имеете в виду?
   Она ответила упавшим голосом:
   - Я совсем в этом не уверена, потому и пришла к вам.  Когда  я  начинаю
раздумывать, мне самой такая мысль кажется смешной, фантастической, и  все
же...
   - Договаривайте.
   -  Хорошо.  А  что,  если  этот  человек  не  везет  с  собой   никакой
контрабанды... во всяком случае, в обычном смысле  слова...  Что,  если  у
него потому и не было с собой багажа и  потому  он  так  нервничал  и  так
странно держал чемоданчик - даже привлек  к  себе  внимание  инспектора...
Что, если все это потому, что у него там не контрабанда... а бомба?
   Таня и Мел уставились друг на друга. Мел быстро  перебирал  в  уме  все
обстоятельства, прикидывал... Мысль Тани в первую минуту и ему  показалась
фантастической, нелепой. А все же... Ведь  такие  случаи  хоть  редко,  но
бывали. И тотчас возник вопрос: как можно быть уверенным, что  это  именно
такой случай? Чем больше он размышлял, тем очевиднее ему становилось,  что
поведение этого пассажира с чемоданчиком может иметь  совершенно  невинное
объяснение, и скорее всего так оно и есть. А в этом  случае,  подняв  шум,
только останешься в дураках, и вполне понятно, что никому попасть в  такое
положение не хочется. Но если на  карту  поставлена  судьба  пассажиров  и
самолета, можно ли при этом  беспокоиться  о  том,  чтобы  не  остаться  в
дураках? Ясно, нет. Но с другой стороны, чтобы забить тревогу, нужны более
веские основания, чем чьи-то домыслы  и  предчувствия.  Есть  ли  какая-то
возможность предостеречь, принять меры, не сея паники? - думал Мел.
   Пока что он такой возможности не видел.
   Но  проверить  кое-что  он   все-таки   мог.   Это   было   тоже   лишь
предположение...  впрочем,  для  такой  проверки  достаточно   телефонного
звонка. Вероятно, его навела на эту мысль сегодняшняя встреча  с  Верноном
Димирестом, напомнившая ему их стычку на заседании Совета уполномоченных.
   Во  второй  раз  за  нынешний  вечер  Мел  заглянул  в  свой  карманный
телефонный справочник. Затем подошел к  столу  и  набрал  номер  страховой
компании, продававшей страховки в центральном  зале.  Ему  ответил  хорошо
знакомый голос одной из девушек,  давно  работающей  страховым  агентом  в
аэропорту.
   - Мардж, - сказал он,  -  говорит  Бейкерсфелд.  Много  ли  вы  сегодня
продали страховых полисов пассажирам рейса два?
   - Немного больше, чем обычно, мистер Бейкерсфелд. Да и  на  другие  два
рейса я продала, кажется, двенадцать, и Банни - она работает рядом со мной
- тоже выписывала.
   - Вот что я попрошу вас сделать, - сказал Мел. - Прочтите  мне  фамилии
всех  взявших  полисы  и  суммы,  на   которые   они   застраховались.   -
Почувствовав, что девушка колеблется, Мел добавил: - Если  нужно,  я  могу
позвонить вашему управляющему и получить разрешение. Но вы знаете, что  он
не станет возражать, а для меня - можете поверить мне на слово - это очень
важно, и я не хочу терять время.
   - Хорошо, мистер Бейкерсфелд, как прикажете. Но мне нужно  собрать  все
полисы.
   - Я подожду.
   Мел услышал, как Мардж положила  трубку  на  стол  и  извинилась  перед
клиентом. Потом зашелестели  бумаги,  и  раздался  голос  другой  девушки:
"Что-нибудь не в порядке?"
   Прикрыв микрофон трубки рукой, Мел обернулся к Тане:
   - Как его фамилия - этого пассажира с чемоданчиком?
   Таня заглянула в свой список.
   - Герреро или Берреро - один раз было записано  так,  а  другой  раз  -
иначе. - Она заметила, что Мел вздрогнул. - Инициалы - Д.О.
   Мозг Мела  напряженно  работал.  Фамилия  женщины,  которую  час  назад
приводили к нему в приемную, была Герреро. Так  сказал  лейтенант  Ордвей.
Мел отчетливо это помнил. Полиция обратила на нее внимание, потому что она
растерянно бродила по аэровокзалу. По словам  Неда  Ордвея,  женщина  была
чем-то очень расстроена и плакала, но никто из полицейских не мог добиться
от нее толку. Мел собирался сам поговорить  с  ней,  но  не  успел.  Когда
явилась делегация из Медоувуда, женщина уже уходила. Конечно, может  быть,
одно к другому и не имеет отношения...
   В телефоне слышны были голоса страховых агентов и  пассажиров  на  фоне
шума центрального зала.
   - Таня! - Мел старался говорить спокойно.  -  Примерно  двадцать  минут
назад у меня в приемной была женщина - средних лет, в  поношенной  и,  как
мне показалось, порядком промокшей одежде.  По-моему,  эта  женщина  ушла,
когда сюда набился  народ,  но  возможно,  она  еще  где-нибудь  здесь,  в
пределах аэропорта. Приведите ее сюда и, во всяком случае, как только  она
попадется вам на  глаза,  не  выпускайте  ее  из  виду.  -  Заметив  Танин
озадаченный взгляд, Мел добавил: - Ее зовут миссис Герреро.
   Таня поспешно вышла, и в эту минуту в телефоне раздался голос Мардж:
   - Я собрала все полисы, мистер Бейкерсфелд. Можно вам прочесть?
   - Да, Мардж, читайте.
   Мел внимательно слушал. Список подходил к концу, когда он  услышал  уже
ставшую знакомой фамилию, и невольно весь  напрягся.  Голос  его  зазвучал
настороженно:
   - Скажите, кто оформлял этот полис - вы?
   - Нет. Банни. Сейчас я передам ей трубку.
   Мел выслушал рассказ Банни и задал несколько вопросов. Разговор их  был
краток. Мел положил трубку и тут же  стал  набирать  другой  номер.  Вошла
Таня.
   В глазах ее стоял вопрос, но Мел предпочел пока что сделать вид,  будто
он этого не замечает, и она тотчас начала докладывать:
   - На административном этаже никого посторонних нет. А внизу по-прежнему
миллион народу; нечего и думать найти  кого-нибудь  в  этой  толпе.  Может
быть, объявим по трансляции?
   - Что ж, попытаемся, хотя особенной надежды на успех у меня нет.
   Судя по тому, что он слышал об этой  Герреро,  толку  от  нее  добиться
будет нелегко и едва ли объявление по трансляции что-либо даст. К тому  же
ее, вероятно, давно нет здесь - она уже наверняка где-нибудь на полпути  к
городу. Мел упрекал себя за то, что не поговорил с нею, он ведь  собирался
это сделать, но его отвлекли другие дела. Делегация  медоувудцев,  тревога
за Кейза... Тут он вспомнил, что хотел вернуться  на  КДП.  Теперь  и  это
придется отложить... Да, еще Синди... Он только сейчас заметил, что  Синди
ушла, и почувствовал себя неловко.
   Он взял со стола микрофон и протянул его Тане.
   В  эту  минуту  ответил  набранный  им  номер  полицейского   отделения
аэропорта.
   - Мне нужен лейтенант Ордвей, - сказал Мел. - Он еще в аэропорту?
   - Да, сэр. - Дежурный узнал голос Мела.
   - Разыщите его как можно скорее. Я подожду. И, кстати, как имя  женщины
по фамилии Герреро, на которую  кто-то  из  ваших  людей  обратил  сегодня
внимание? Мне говорили, но я хочу проверить.
   - Одну минуту, сэр. - Небольшая пауза.  -  Ее  зовут  Инес,  сэр,  Инес
Герреро. Мы уже вызвали лейтенанта Ордвея по его рации.
   Нед Ордвей, как и многие  другие  служащие  аэропорта,  имел  при  себе
карманный радиоприемник, дававший спецсигнал, как только поступал  срочный
вызов для лейтенанта. Значит, в эту минуту  Ордвей  где-то  уже  спешит  к
телефону.
   Мел быстро дал Тане необходимые указания и нажал кнопку своего  личного
микрофона,   которая   одновременно   отключила   все   другие   микрофоны
трансляционной сети  аэропорта.  Дверь  в  приемную  была  открыта,  и  он
услышал, как оборвалось, на полуслове очередное  сообщение  о  посадке  на
самолет. За все восемь лет, в  течение  которых  Мел  находился  на  посту
управляющего аэропортом, только дважды прибегал он к такой мере. В  первом
случае - как он врезался Мелу в память! - он сделал это, чтобы объявить  о
смерти президента Кеннеди. Во втором - это было  год  назад  -  к  нему  в
кабинет  забрел,  рыдая.  отставший  от  родителей  малыш.  Мел  не   стал
канителиться: отвергнув обычную в таких случаях процедуру, он  использовал
свой микрофон, чтобы поскорее оповестить родителей, которые, конечно,  уже
сходили с ума от тревоги.
   И сейчас он кивнул Тане, чтобы она начинала свое объявление, а мозг его
тем временем сверлила мысль, что, в сущности, он  до  сих  пор  не  знает,
зачем нужна ему эта  женщина,  Инес  Герреро,  -  ведь  у  пего  нет  даже
уверенности в том, что все это не пустые фантазии.  Но  подсознательно  он
чувствовал, что это не так, что произошло - а быть может, еще и продолжает
происходить - что-то серьезное. В таких случаях нужно, не  теряя  времени,
проверить каждую мелочь, в надежде, что каким-то образом, с помощью других
людей удастся все разъяснить.
   - Прошу внимания! - начала Таня; голос ее звучал, как  всегда,  ясно  и
спокойно, и  сейчас  он  был  слышен  во  всех  самых  отдаленных  уголках
аэровокзала. - Миссис Инес Герреро, или Берреро, просят немедленно явиться
в кабинет управляющего аэропортом на административном  этаже  центрального
здания аэровокзала. Любой служащий аэропорта или какой угодно авиакомпании
покажет вам дорогу. Повторяю...
   В телефонной трубке затрещало: лейтенант Ордвей был на проводе.
   - Нам нужна эта женщина, - сказал ему Мел. - Та, что была здесь у  меня
в приемной. Герреро. Мы сейчас передаем...
   - Да-да, - сказал Ордвей. - Я слышу.
   - Она нужна  нам  срочно.  Объясню  все  потом.  А  сейчас  можете  мне
поверить...
   - Понятно. Когда вы видели ее в последний раз?
   - Когда она была вместе с вами в моей приемной.
   - Понятно. Что-нибудь еще?
   - Да, это может оказаться очень серьезным. Я просил бы вас все бросить,
поставить на ноги всех ваших людей. И в любом случае - найдете вы  ее  или
нет - поскорее загляните ко мне сюда...
   - Есть. - В телефоне звякнуло: Ордвей повесил трубку.
   Таня закончила свое  объявление,  и  не  успела  она  нажать  кнопку  и
выключить микрофон, как в отворенную дверь донеслось  новое  сообщение  по
трансляционной сети: "Внимание! Мистер Лестер Мейнуэринг!  Просим  мистера
Мейнуэринга и сопровождающих его лиц  немедленно  подойти  к  центральному
входу аэровокзала".
   "Лестер Мейнуэринг" на условном языке аэропорта означало "полицейский".
Сообщение расшифровывалось так: полицейский,  находящийся  ближе  всего  к
указанному месту, должен немедленно  явиться  туда.  Под  "сопровождающими
лицами" подразумевались все полицейские  вокзала.  Большинство  аэропортов
пользовались таким же кодом, чтобы вызывать полицию, не привлекая внимания
пассажиров.
   Ордвей  времени  не  терял.  Как   только   полицейские   соберутся   у
центрального входа, он проинструктирует их относительно Инес Герреро.
   - Позвоните Уэзерби, - сказал Мел  Тане.  -  Попросите  его  как  можно
быстрее прийти сюда. Скажите, что это важно. - И добавил как бы про  себя:
- Для начала соберем всех здесь.
   Позвонив, Таня сообщила:
   - Он сейчас будет. - В голосе ее слышалась тревога.
   Мел подошел к двери в приемную и приотворил ее.
   - Вы ведь так ничего и не объяснили мне, - сказала Таня. - Что такое вы
обнаружили?
   Мел сказал с расстановкой, осторожно выбирая слова:
   - Этот человек, Герреро, тот, что улетел  в  Рим  без  багажа  с  одним
ручным чемоданчиком - вы еще заподозрили, что у него там  бомба,  -  перед
вылетом застраховал свою жизнь на триста тысяч  долларов  в  пользу  некой
Инес  Герреро.  И,  оплачивая  страховку,  выгребал  у  себя  из  карманов
последнюю мелочь.
   - О господи! - Таня побелела и прошептала еле слышно: - Нет, нет...  не
может быть!



        6

   Бывали дни - и сегодня выдался один из  таких  дней,  -  когда  Патрони
радовался,  что  он  работает  в  техническом  секторе  авиации,  а  не  в
коммерческом.
   Эта мысль снова посетила его, когда он наблюдал, как хлопочут  рабочие,
подкапываясь под занесенный снегом лайнер "Аэрео-Мехикан", который все еще
блокировал полосу три-ноль.
   Коммерческий сектор, к которому  Патрони  причислял  без  разбору  ведь
административный  состав,  был,  на   его   взгляд,   скопищем   чванливых
бездельников, вздорящих друг с другом, как капризные подростки. И только в
инженерном  и  ремонтно-техническом  секторах  сидели  взрослые   люди   и
занимались своим делом. Механики (неуклонно отстаивал  свою  точку  зрения
Патрони), даже состоя на службе в  конкурирующих  авиакомпаниях,  работают
дружно,  слаженно,   делятся   опытом,   информацией,   а   иной   раз   и
профессиональными секретами во имя общего блага.
   В подтверждение своих слов Патрони не раз признавался своим  друзьям  в
том,  что  существует  тайный  обмен  информацией,  регулярно   получаемой
механиками на закрытых конференциях той или иной авиакомпании.
   Руководство авиакомпании, в которой работал Патрони, как и  большинство
крупных   рейсовых   авиакомпаний,   проводило    ежедневные    телефонные
конференции, именуемые "инструктажем", в которых  обязаны  были  принимать
участие все авиабазы, аппараты управления и  ремонтно-технические  службы,
имеющие между собой прямую закрытую междугороднюю связь. Проводившиеся под
председательством вице-президента  авиакомпании  инструктажи  представляли
собой, в сущности, информацию о всей деятельности авиакомпании за истекшие
сутки  и  обсуждение  этой  деятельности.  Происходил  откровенный   обмен
мнениями между ведущими работниками всех секторов. Коммерческий  сектор  и
сектор обслуживания ежедневно проводили свой  инструктаж,  так  же  как  и
ремонтно-технический, только значение последнего, по мнению Патрони,  было
несравненно выше.
   Во время технических инструктажей, в которых Патрони  принимал  участие
пять раз в неделю, все ремонтно-технические службы  отчитывались  одна  за
другой. Если за истекшие сутки где-либо происходили  задержки  или  другие
неполадки по вине технического сектора, руководство  сектора  должно  было
нести  за  них  ответственность.  Никакие   отговорки   во   внимание   не
принимались. Патрони говорил: "Прошляпил - отвечай!" Сообщалось  о  любых,
даже самых ничтожных неполадках в материальной части с целью и