канил  весьма  внушительно  звучащий  перечень  судебных
процессов: "Соединенные Штаты  против  Каузби",  "Григгс  против  графства
Аллегени",  "Сорнберг  против  Портлендского  аэропорта",  "Мартин  против
аэропорта "Сиэтл".
   Мела это позабавило, хотя он и не подал виду. Он прекрасно  помнил  все
эти процессы. Помнил он и другие, где  суд  принял  прямо  противоположное
решение, но об этих процессах Фримантл либо не  был  осведомлен,  либо  по
каким-то причинам решил их не  упоминать.  Мел  подозревал  последнее,  но
вовсе не намерен был  вступать  в  юридические  дебаты.  Для  этого,  если
потребуется, место в суде.
   Однако  Мел  отнюдь  не  намерен  был  оставлять  последнее  слово   за
адвокатом,  к  которому  он  с  каждой  минутой  проникался  все   большей
антипатией. Обращаясь ко всей делегации в целом, он  объяснил,  почему  не
желает касаться сейчас юридической стороны вопроса, но добавил:
   - Однако коль скоро мы здесь собрались, я хотел был  сказать  несколько
слов о работе любого аэропорта и о шуме вообще.
   Тут Синди зевнула, и он это заметил.
   Фримантл тотчас перебил его:
   - Сомневаюсь, чтобы в этом была какая-либо необходимость.  Мы  намерены
теперь...
   - Позвольте! - Это уже  прозвучало  весьма  внушительно.  Мел  отбросил
наконец свой учтиво-мягкий тон. - Следует ли понимать это так,  что  после
того, как я терпеливо вас выслушал, вы и остальные члены  вашей  делегации
не расположены оказать такую же любезность мне?
   Медоувудцы переглянулись. Один из них  -  все  тот  же  Флойд  Занетта,
сказал:
   - Я так полагаю, что мы должны...
   Мел произнес резко:
   - Я жду ответа от мистера Фримантла.
   - Право, я не вижу причин повышать  голос  и  вести  себя  неучтиво,  -
уклончиво сказал адвокат.
   - В таком случае, почему же вы только этим и занимаетесь с той  минуты,
как переступили порог моего кабинета?
   - Я этого не нахожу...
   - А вот я нахожу.
   - Вам не кажется, что вы слишком горячитесь, мистер Бейкерсфелд?
   - Нет, не кажется. - Мел усмехнулся. - Мне  жаль  вас  огорчать,  но  я
вполне владею собою. - Он почувствовал, что  преимущество  сейчас  на  его
стороне: его неожиданный отпор застал адвоката врасплох, и тот растерялся.
Спеша  воспользоваться  достигнутым,  Мел  продолжал:  -  Вы  очень  много
говорили здесь, господин Фримантл, и не всегда достаточно вежливо. Но и я,
со  своей  стороны,  тоже  хочу  кое-что  сказать.   И   я   уверен,   что
представителям прессы интересно выслушать обе стороны,  даже  если  больше
никого из присутствующих моя точка зрения не интересует.
   - Почему же, очень даже интересует, только мы уже сыты по горло всякими
пустыми отговорками. - Эллиот Фримантл и на этот раз, как  всегда,  быстро
оправился. Однако он должен  был  себе  признаться,  что  мягкая  поначалу
манера Мела Бейкерсфелда усыпила его бдительность, а последующая внезапная
атака застала врасплох. Управляющий аэропортом оказался  далеко  не  таким
простаком, как могло показаться с первого взгляда.
   - Я не позволял себе никаких отговорок,  -  заметил  Мел.  -  Я  только
предложил рассмотреть вопрос о шуме с более широкой точки зрения.
   Фримантл пожал плечами. Рассматривать вопрос с любой другой  позиции  -
тем более если она может заинтересовать представителей печати, - никак  не
входило в его планы, поскольку грозило отвлечь внимание от него самого. Но
как этого избежать, он не смог придумать с ходу.
   - Леди и джентльмены! - начал Мел. - В самом начале  нашей  сегодняшней
встречи говорилось  о  том,  что  разговор  с  обеих  сторон  должен  идти
начистоту. Мистеру Фримантлу была  предоставлена  эта  возможность,  и  он
воспользовался ею. Теперь настала моя очередь, и  я  так  же  буду  вполне
откровенен.
   Мел заметил, что медоувудцы - две женщины и четверо  мужчин  -  слушают
его так же внимательно, как и репортеры. Даже Синди  исподтишка  наблюдала
за ним. И очень спокойно он продолжал:
   - Все вы знаете - во всяком случае,  должны  бы  знать,  -  какие  меры
принимались в международном  аэропорту  Линкольна,  чтобы  по  возможности
уменьшить шум и облегчить жизнь  тем,  кто  проживает  в  непосредственной
близости от аэропорта. Некоторые из этих мер вам известны, но, помимо них,
существуют  и  другие:  испытание  двигателей,  например,  производится  в
наиболее удаленных частях аэропорта и в строго установленные часы.
   Эллиот Фримантл, который уже начал ерзать на стуле, прервал его:
   - Но вы же сами признали, что все эти ваши  так  называемые  "меры"  на
деле не применяются.
   - Ничего подобного я не говорил, - резко возразил Мел. - В  большинстве
случаев  они  неизменно  применяются.   Я   признал,   что   сегодня   они
действительно   не    применялись    ввиду    совершенно    исключительных
обстоятельств, и, откровенно говоря,  приведись  мне  самому  пилотировать
сейчас самолет и поднимать его в воздух при такой погоде, я бы воздержался
от дросселирования двигателей для снижения шума  тотчас  после  отрыва  от
земли. И скажу больше - такие условия неизбежно  будут  время  от  времени
повторяться.
   - Не время от времени, а постоянно!
   - Нет, сэр! И позвольте мне закончить! - Не давая Фримантлу возможности
вставить еще хоть слово, Мел продолжал: - Не секрет, что аэропорты  -  как
здесь, так и повсюду, - дошли  до  предела  своих  возможностей  по  части
снижения шума. Вам не понравится то, что я сейчас скажу, и не все в  нашем
деле это признают, но тем не менее это  так:  в  настоящее  время  в  этом
направлении мало что можно еще сделать. Вы не можете  заставить  двигаться
бесшумно, как на цыпочках, тяжелую машину с мощными двигателями и весом  в
триста тысяч фунтов. И естественно, что, когда вы сажаете или поднимаете в
воздух большой лайнер, он сотрясает все вокруг и вытряхивает душу из  всех
находящихся поблизости. - Кое у  кого  по  лицу  промелькнула  улыбка,  но
Эллиот Фримантл нахмурился. - Так  что  если  мы  хотим,  чтобы  аэропорты
продолжали существовать, - а,  по-видимому,  мы  все  же  этого  хотим,  -
кому-то придется примириться с шумом или переменить место жительства.
   Теперь Мел, в свою очередь,  заметил,  что  карандаши  репортеров  едва
поспевают за ним.
   - Не  подлежит  сомнению,  -  продолжал  Мел,  -  что  авиаконструкторы
работают над проблемой уменьшения шума, но,  честно  говоря,  мало  кто  в
авиационной промышленности относится к этому вопросу серьезно, и, конечно,
больших успехов в этой области - таких, как  в  развитии  самолетостроения
вообще, - мы не видим. В лучшем случае кое-какие  паллиативы.  Мои  слова,
быть может, прозвучат для вас убедительнее, если я позволю  себе  провести
одну параллель: хотя грузовики вошли в нашу жизнь много раньше  самолетов,
по-настоящему эффективного глушителя для них еще не сконструировано.
   Следует  также  иметь  в  виду,  что  к  тому  времени,  когда  удастся
усовершенствовать какой-либо тип самолетного двигателя, уменьшив его шум -
если, конечно, это вообще удастся,  -  будут  уже  сконструированы  новые,
более  мощные  двигатели,  которые  даже  с  применением   вышеупомянутого
усовершенствования   не   могут   не   создавать   больший   шум,   нежели
предшествующие им. Как видите, я говорю с вами предельно откровенно, как и
обещал.
   Одна из представительниц Медоувуда мрачно пробормотала:
   - Да уж куда откровеннее.
   - А это заставляет меня, - сказал Мел, - заглянуть в будущее. Так  вот:
в недалеком будущем появится  новое,  если  можно  так  выразиться,  племя
самолетов из семейства лайнеров "боинг-747", включая таких бегемотов,  как
"локхид-500", которые скоро будут введены в эксплуатацию. А следом за ними
не заставят себя долго ждать и сверхзвуковые пассажирские самолеты,  такие
как, к примеру, "конкорд". Скорость самолетов типа "локхид-500" будет  все
же меньше скорости звука, и шум от них не намного превысит тот, с каким мы
имеем  дело  теперь.  У  сверхзвуковых  же  самолетов  к  обычному   шуму,
создаваемому мощными двигателями, прибавится еще возникающий при полете со
сверхзвуковой скоростью удар, похожий на выстрел, и это поставит нас перед
куда более сложной проблемой шума, чем та, с которой  мы  сталкивались  до
сих пор.
   Возможно, вам,  как  и  мне,  приходилось  слышать  или  читать  весьма
оптимистические высказывания по поводу того, что этот удар будет возникать
лишь на очень большой высоте, далеко от населенных пунктов и аэропортов  и
на земле почти не будет ощущаться. Не  верьте  этому!  Все  мы  на  пороге
крупных, трудно разрешимых проблем: и вы в своих домах, и мы,  руководство
аэропортов, и авиакомпании, вложившие миллиарды долларов  в  оборудование,
которое должно бесперебойно эксплуатироваться, чтобы их деньги не вылетели
в трубу. Поверьте  мне,  приближается  время,  когда  всем  нам  захочется
вернуться вспять к нынешним нашим проблемам шума -  такими  они  покажутся
нам тогда несущественными.
   - Так что, собственно, советуете  вы  моим  клиентам?  -  саркастически
вопросил Эллиот Фримантл. -  Чтобы  они,  не  теряя  времени  даром,  сами
укрылись в психиатрических клиниках, пока  ваши  бегемоты  не  загнали  их
туда?
   - Нет, - твердо отвечал Мел. - Этого я не говорю. Я просто откровенно -
как вы меня и просили - признаюсь, что не могу разрешить их проблемы и  не
собираюсь давать обещания, которые аэропорт не в  состоянии  выполнить.  А
также  выражаю  свое  личное  мнение,  что  шум  в  дальнейшем  будет   не
уменьшаться, а возрастать. И тут мне хотелось бы напомнить  вам,  что  это
отнюдь не новая, внезапно возникшая проблема. Она существует  с  тех  пор,
как появился  паровоз,  а  за  ним  -  и  легковые  автомобили,  автобусы,
грузовики. Эта же проблема возникала,  когда  через  заселенные  местности
прокладывались  автострады  или  когда  строились  аэропорты,   постепенно
расширяющие свои владения. Все это призвано  служить  людям  -  во  всяком
случае, мы так считаем, - однако все это создает шум и,  несмотря  на  все
наши усилия, продолжает его создавать. Ничего тут  не  поделаешь:  поезда,
автомобили, автострады, самолеты и все  прочее  существуют.  Это  одна  из
сторон нашего образа жизни,  и,  если  мы  не  намерены  его  менять,  нам
придется как-то приспосабливаться к шуму.
   - Иными словами, мои клиенты должны  до  конца  своей  жизни  отбросить
всякую надежду на покой, тишину, безмятежный сон и возможность уединения?
   - Нет, - сказал Мел.  -  Я  думаю,  что  в  конце  концов  им  придется
переселиться.  Я,  разумеется,  не  делаю   сейчас   никаких   официальных
заявлений, но убежден, что рано или поздно и наш аэропорт,  и  все  прочие
будут вынуждены пойти на многомиллионные расходы и откупить прилегающие  к
ним населенные районы. Многие из этих  районов  могут  быть  превращены  в
индустриальные центры, для которых шум не имеет значения. Ну и само  собой
разумеется, тем, кто окажется вынужденным покинуть  свои  владения,  будет
выплачена соответствующая компенсация.
   Эллиот Фримантл встал и  знаком  предложил  остальным  последовать  его
примеру.
   - Вот единственная здравая мысль, которую я услышал за  все  то  время,
что мы провели здесь, -  заявил  Фримантл,  обращаясь  к  Мелу.  -  Однако
выплата компенсации может произойти раньше, чем вы предполагаете, и  сумма
может оказаться значительно более крупной. Мы с  вами  еще  встретимся.  В
суде.
   Фримантл сухо кивнул и вышел. Остальные последовали за ним.
   Мел услышал, как в дверях одна из женщин воскликнула:
   - Вы были бесподобны, мистер Фримантл! Я так всем и скажу.
   - Ну что ж, спасибо, спасибо...
   Голоса замерли.
   Мел пошел притворить за ними дверь.
   - Мне очень жаль, что так  получилось,  -  сказал  он,  оборачиваясь  к
Синди. Теперь, оставшись с нею вдвоем, он  уже  не  знал,  что  могут  они
сказать друг другу. Синди холодно заявила:
   - Этого и следовало ожидать. Тебе надо было жениться на аэропорте.
   Подойдя к двери, Мел заметил, что один из  репортеров  -  Томлинсон  из
"Трибюн" - вернулся в приемную.
   - Мистер Бейкерсфелд, могу я задержать вас на секунду?
   - Да, в чем дело? - устало спросил Мел.
   - У меня создалось впечатление, что  мистер  Фримантл  не  слишком  вас
очаровал.
   - Это не для печати?
   - Нет, сэр.
   - В таком случае, вы не ошиблись.
   - И я подумал, что вот это может вас заинтересовать. - Он протянул Мелу
одно из отпечатанных на машинке соглашений, которые Фримантл распространял
на собрании медоувудских жителей, вербуя себе клиентов.
   Прочитав соглашение, Мел спросил:
   - Где вы это раздобыли?
   Репортер объяснил.
   - И много там было народу?
   - По моим подсчетам - человек шестьсот.
   - А сколько таких соглашений было подписано?
   - Ну, этого я не  могу  с  уверенностью  сказать,  мистер  Бейкерсфелд.
Думается, штук полтораста. А некоторые обещали  подписать  и  прислать  по
почте.
   "Вот почему он так актерствовал", - угрюмо подумал  Мел.  Теперь  стало
понятно, на кого и с какой целью старался Фримантл произвести впечатление.
   - Мне кажется,  вы  сейчас  прикидываете  в  уме  то  же,  что  пытался
прикинуть я, - сказал Томлинсон.
   Мел кивнул.
   - Да, все это вместе складывается в довольно кругленькую сумму.
   - Вот именно. Я бы не прочь заработать половину.
   - Может быть, мы с вами оба ошиблись в выборе профессии?  А  вы  давали
отчет об этом собрании в Медоувуде?
   - Да.
   - И неужели никто из присутствовавших там не пробовал  указать  на  то,
что  общая  сумма  гонорара  этого  адвоката  достигает  пятнадцати  тысяч
долларов по самым скромным подсчетам?
   Томлинсон покачал головой.
   - Либо никто об  этом  не  подумал,  либо  им  наплевать.  Кроме  того,
Фримантл - это личность.  Он,  я  бы  сказал,  гипнотически  действует  на
аудиторию. Они смотрят ему в рот, как зачарованные.
   Мел вернул репортеру соглашение.
   - Вы будете об этом писать?
   - Я-то напишу, но не слишком  удивляйтесь,  если  заведующий  городской
хроникой вычеркнет это. Они всегда боятся задевать  этих  крючкотворов.  К
тому же с чисто юридической  точки  зрения  здесь,  вероятно,  нет  ничего
противозаконного.
   - Конечно, - сказал Мел. - Другое дело, что  это  неэтично  и  коллегии
адвокатов может не очень-то понравиться. Но  ничего  противозаконного  тут
нет. А жителям Медоувуда  следовало  бы,  конечно,  сговориться  и  просто
сообща нанять юриста. Но если люди  легковерны  и  хотят  помочь  адвокату
разбогатеть - это их личное дело.
   Томлинсон усмехнулся:
   - Могу я это процитировать?
   - Вы только что сказали  мне,  что  ваша  газета  такого  материала  не
напечатает. К тому же мы ведь договорились, что наша беседа не для печати,
вы не забыли?
   - Пусть так.
   Если бы от этого мог быть какой-нибудь толк, думал Мел, он бы  разрешил
репортеру сослаться на его слова: а вдруг, чем черт не шутит,  напечатают.
Но  он  знал,  что  толку  не  будет.  И  он  знал  также,  что  множество
крючкотворов вроде Фримантла рыщут по стране, вынюхивают, где что неладно,
подстрекают людей, осаждают аэропорты, дирекции авиакомпаний, а  иногда  и
пилотов.
   Мела, однако, возмущала  не  сама  по  себе  их  активность  -  частная
инициатива  в  сочетании  с  легальными  средствами  является  привилегией
любого, - его возмущал метод, к которому они во многих случаях  прибегали,
возбуждая в своих клиентах несбыточные надежды, вводя  их  в  заблуждение,
ссылаясь на убедительные с  виду,  но  предвзято  подобранные  примеры  из
судебной практики - подобно тому, как делал это сегодня Эллиот Фримантл, и
наводняя суды бесчисленными, заранее  обреченными  на  неудачу  исками,  в
результате чего в барыше оставались только сами адвокаты, а  клиенты  лишь
зря теряли время и деньги.
   Мел пожалел, что Томлинсон не сделал ему своего сообщения  раньше.  Это
дало бы ему возможность предостеречь медоувудцев против Эллиота Фримантла,
показать им, в какую ловушку их заманили, и придало  бы  его  словам  вес.
Теперь было уже поздно.
   - Мистер  Бейкерсфелд,  -  сказал  представитель  "Трибюн",  -  мне  бы
хотелось задать вам еще несколько вопросов о работе аэропорта вообще. Если
вы можете уделить мне минут пять-десять...
   - В любое другое время я был бы только рад.  -  Мел  беспомощно  развел
руками. - Но как раз сейчас у нас здесь происходит слишком  много  событий
одновременно.
   Репортер кивнул.
   - Я понимаю. Но так или иначе я некоторое время побуду тут.  Я  слышал,
что Фримантл и его шайка что-то еще затевают  там,  внизу,  в  центральном
зале. Словом, если у вас появится возможность позже...
   - Я постараюсь, - сказал Мел, не предполагая, впрочем, что этой ночью у
него  может  еще  найтись  время  для  репортеров.  Стремление  Томлинсона
поглубже вникнуть в события,  о  которых  он  собирался  давать  материал,
вызывало у Мела уважение к нему, но тем не менее сегодня он был уже сыт по
горло всеми этими делегациями... ну и репортерами тоже.
   Если даже там что-то и затевается, решил он,  то  лейтенант  Ордвей  со
своими полицейскими справится с этим и без него.



        5

   Попрощавшись с репортером  "Трибюн"  и  притворив  за  ним  дверь,  Мел
обернулся. Синди стояла и натягивала перчатки.
   -  Ну,  конечно,  как  ты  и   говорил,   наваливается   сотня   всяких
непредвиденных дел, - язвительно заметила она. - Не знаю, что представляют
собой остальные девяносто девять, но не сомневаюсь, что все они важнее для
тебя, чем я.
   - Ты прекрасно понимаешь, - сказал Мел, - что я выражался фигурально. И
я ведь уже принес тебе извинения. Откуда я мог знать, что это  произойдет,
во всяком случае, что все будет так - одно к одному?
   - Но ты же это любишь, разве нет? Тебе все это нравится. Для  тебя  все
это  куда  дороже,   чем   я,   дети,   наш   дом,   общество   приличных,
благовоспитанных людей.
   - Вот-вот, - сказал Мел. - Я  все  ждал,  когда  ты  сядешь  на  своего
конька... А, черт, мы, кажется, опять начинаем ссориться. Мы  все  решили,
так ведь? К чему же снова пререкаться?
   - Да, конечно, - сказала Синди. Неожиданно она вдруг присмирела. -  Да,
вероятно, ты прав.
   Наступило тягостное молчание. Мел нарушил его первым:
   - Подумай, развод - это очень серьезное дело и для тебя, и для меня,  и
для девочек. Если ты не вполне уверена... если у  тебя  есть  какие-нибудь
сомнения...
   - Мы ведь как будто уже все обсудили...
   - Конечно, но если  ты  найдешь  нужным,  мы  обсудим  это  заново  еще
пятьдесят раз.
   - Я не нахожу это нужным. - Синди решительно тряхнула головой. - У меня
нет никаких сомнений. Да ведь и у тебя, в сущности, тоже, разве не так?
   - Да, - сказал Мел. - Боюсь, что так.
   Синди хотела что-то сказать, но передумала. Она чуть было  не  сообщила
Мелу о Лайонеле Эркарте, однако в последнюю минуту удержалась. Успеется  -
Мел сам узнает. Что же касается Дерика Идена,  который  занимал  ее  мысли
почти все время, пока тут в кабинете находилась делегация от Медоувуда, то
о его существовании она не собиралась ставить в известность ни Мела, ни...
Лайонела.
   В дверь постучали - негромко, но решительно.
   - О боже! - пробормотала Синди. - Неужели все  время  кто-нибудь  будет
сюда врываться?
   - Кто там? - раздраженно крикнул Мел.
   Дверь отворилась.
   - Это я, - сказала Таня Ливингстон. - Мел, мне  нужен  ваш  совет...  -
Заметив Синди, она приросла к месту. - Простите. Я думала, что вы одни.
   - Вы почти не ошиблись, - сказала Синди. - Через несколько секунд  меня
здесь не будет.
   - Нет, прошу вас!.. - Таня вспыхнула. - Я могу прийти  позднее,  миссис
Бейкерсфелд. Я не хотела вам мешать.
   Синди внимательным взглядом окинула Таню, ее форменный костюм.
   - Вероятно, вы помешали нам как раз вовремя,  -  сказала  Синди.  -  Во
всяком случае, прошло уже добрых три минуты с тех  пор,  как  отсюда  ушли
последние посетители, а мы редко бываем вместе продолжительный срок. - Она
поверн