ков. От такой добычи остается совсем немного, а  поработают  шакалы  и
полосатые гиены - и в скором времени вообще ничего не отыщешь.
   Да, я хорошо узнал эту землю и, хотя выглядит она колючей  и  враждебной,
со временем проникся любовью к ней. Вот и  для  льва,  рожденного  на  воле,
взращенного человеком и отвергнутого сородичами, она стала родным домом. Как
раз к этому времени Джордж сообщил мне  об  одном  хитроумном  способе,  при
помощи которого можно определить  местонахождение  Люцифера.  Я  был  крайне
заинтригован и поспешил тут  же  опробовать  технику,  применявшуюся  братом
Джорджа.
   Теренс ушел из жизни двумя годами  ранее  в  Коре,  но  до  самой  смерти
регулярно пользовался своим даром отыскивать что  угодно,  включая  и  львов
Джорджа. Последний рассказывал мне, какое огромное преимущество имеет способ
Теренса перед многодневным выслеживанием львов и даже перед определением  их
местонахождения по радио. Чтобы найти зверя, Теренс пользовался маятником на
бечевке, картой, карандашом и фотографией льва. Всматриваясь  в  фотографию,
он водил рукой с маятником над картой Коры, и где маятник начинал вращаться,
там и находился лев. Это могло показаться странным, но если маятник вращался
по часовой стрелке, это указывало, что лев жив, а если против стрелки -  что
мертв.  Дар  Теренса  был  изумительным  -  он  безошибочно  находил   воду,
геологические разломы, а однажды даже указал женщине, потерявшей  сына,  где
он!
   В первые три  недели  поисков  Люцифера  я  часто  пользовался  маятником
Теренса.  Иногда  это  давало  весьма  неплохие  результаты:  добравшись  до
указанного маятником места, я находил там следы Люцифера. К  сожалению,  это
случалось  нечасто.  Я  не  обладал  даром  Теренса,  но   чувствовал,   что
способности  такого  рода  можно  развивать;  когда   я   еще   работал   на
северо-востоке Тули, я очень хотел обладать подобным даром, чтобы отыскивать
львов, которых долго не видел.

Глава пятая
КАК МЫ СНИМАЛИ ФИЛЬМ

   После месяца поисков Люцифера Джордж, его работники, гости и ваш покорный
слуга взялись за подготовку лагеря к приезду телегруппы  из  Великобритании,
которая вот-вот должна была нагрянуть  в  Кору  для  съемок  документального
фильма о долгой, полной событий жизни Джорджа.  С  ними  возвращалась  после
длительного  отсутствия  секретарь  и  помощник  Джорджа  Додди  Эдмондс   -
очаровательная англичанка, которая проработала с ним  семь  лет,  проводя  в
лагере каждый раз по несколько месяцев, а то и по году.
   В это время, помимо Сью, в "Кампи-иа-Симба" жили  также  юная  американка
Карла, которая приехала к Джорджу на каникулы, и Дэвид, в прошлом заведующий
зоопарком в Англии, - его рекомендовал Джорджу Билл Трэверс после того,  как
в результате проделанной Дэвидом  работы  были  преданы  гласности  жестокие
условия, в которых содержались животные в  одном  из  британских  зоопарков.
Благодаря ему же шестерых тигров из цирка  удалось  переправить  в  Индию  -
теперь они живут на большой огражденной  территории,  в  привычной  для  них
среде, тогда как прежде  их  обиталищем  служил  тесный  фургон  для  скота.
Преданность Дэвида животным была неподдельной и безграничной.
   Наконец, в нашем лагере была еще  девятнадцатилетняя  англичанка  Джулия,
которая, прочитав великолепную автобиографическую книгу Джорджа "Мой прайд и
моя Джой", испытала  такое  вдохновение,  что  несколько
месяцев копила деньги на авиабилет до Кении, чтобы  встретиться  с  автором.
Когда же она наконец прилетела и мы встретились, мне бросилось  в  глаза  ее
хрупкое сложение - ни дать ни взять Белоснежка, а уж о какой бы то  ни  было
подготовленности к жизни  в  условиях  дикой  природы  не  было  и  речи.  И
такая-то, удивился я, хочет жить с нами?! Да она и недели  не  протянет!  Но
прошли месяцы, и наша гостья  доказала  мне,  как  я  был  не  прав.  В  ней
пробудился  типичный  английский  дух  первооткрывателя,  и   она   блестяще
переносила все тяготы, с охотой помогала мне в самых трудных условиях.
   В течение нескольких последующих дней  я  продолжал  поиски  Люцифера.  И
снова нам казалось, что мы близки к цели, - но нет, он не  показался  ни  на
миг!
   Как-то вечером, вернувшись в лагерь, я обнаружил,  что  часть  телегруппы
уже прибыла. Я вошел в хижину-столовую представиться. Продюсером был  Ник  -
любезный парень, с некоторым налетом скептицизма и, как я позднее открыл,  с
милым, но суховатым юмором. Читал от автора и брал  интервью  Сэнди  Голл  -
известный тележурналист и  диктор  программы  новостей  британской  компании
Ай-ти-эн.  Наконец,  среди  прибывших  был  Эдриан  Хаус,  бывший   директор
издательства "Коллинз", долгое время сотрудничавший с четой Адамсон.  Эдриан
вложил много труда  в  книги  Джой  и  внес  огромный  вклад  в  работу  над
автобиографией Джорджа "Мой прайд и моя Джой". Его  блестящее  знание  жизни
Джорджа необычайно помогло в создании телефильма.
   Меня очень обрадовала  встреча  с  этими  людьми,  так  отличавшимися  от
обычных посетителей лагеря глубоким пониманием дела, которым мы  занимались,
и высоко ценившими наши усилия.
   Весь первый вечер мы горячо обсуждали планы на ближайшие  дни.  Дискуссия
показалась мне плодотворной, так как вновь  прибывшие,  по-моему,  разделяли
мои идеи относительно фильма. Я понимал так, что эта лента станет воздаянием
Джорджу за его жизнь и труды и вместе  с  тем  -  как  ни  больно  было  это
сознавать - своего рода некрологом. Можно только догадываться,  что  он  сам
чувствовал при мысли об этом - ведь он понимал,  при  каких  обстоятельствах
фильм вызовет самый горячий отклик в людских сердцах;  в  подобной  ситуации
кто угодно задумается о том, что он не бессмертен.
   На следующий день из Найроби на взятом напрокат  лендровере  прибыли  еще
трое.  Команда  включала  Майка  Шимптона   -   рослого,   сильного   парня,
кинооператора, от мастерства которого в конечном счете зависело, удастся  ли
фильм. В помощниках у него был парень по имени Джон;  едва  ступив  на  нашу
землю, он испытал  чуть  ли  не  потрясение  от  необычности  увиденного.  И
наконец, прибыл  звукооператор  Род  Лоухаус,  который  одинаково  неутомимо
работал как с художественными, так и с документальными фильмами.
   ...За несколько дней до приезда Ника, Сэнди и  Эдриана  исчезла  Гроу  со
своим прайдом. Джордж бросился на поиски, но все было напрасно. Это  вносило
существенные коррективы в планы киногруппы. После обеда в день  ее  прибытия
мне стало ясно, как важно, чтобы львы объявились. Я предложил  приостановить
поиски Люцифера и попытаться отыскать прайд. Мы тут же  разложили  на  столе
карту Коры и стали строить догадки, куда могли  запропаститься  львы.  После
долгих споров я еще явственнее понял, сколь важным для успеха фильма было бы
разыскать прайд - ведь самыми ценными в картине были бы  кадры,  где  Джордж
запечатлен среди своих питомцев и их потомков.  Подобные  сцены  как  нельзя
лучше символизировали бы сущность этого человека, показывали его  уникальное
положение в окружающей природе.
   В последующие дни Джордж трудился  неустанно  и  с  таким  усердием,  что
забывал о повседневных проблемах заповедника. Фильм пробуждал  в  нем  новые
силы, поднимал дух и выявлял скрытые резервы энергии, которые трудно было  в
нем заподозрить.
   Вечером того же дня, что прибыла киногруппа, мы со  Сью  решили  провести
ночь за пределами лагеря в поисках Гроу и ее прайда. В качестве  приманки  я
избрал не первой свежести тушу верблюда, погрузил ее на прицеп и сел за руль
видавшего виды "Соловья". Мы двинулись в направлении мрачной  реки  Тана,  а
затем вверх по течению - туда, где  Джордж  видел  накануне  львиные  следы.
Примерно за час до захода солнца я обнаружил, что  следы  ведут  в  глубокий
овраг. Я выгрузил тушу, несколько  раз  прошелся  ножом  по  гниющему  мясу,
продел один конец цепи через тазовую лоханку, а другой привязал к "Соловью".
Этот прием мне случалось использовать еще в  Ботсване  -  тяну  приманку  на
буксире с расчетом, что львы выйдут на ее запах, а далее  последуют  за  ней
прямехонько туда, куда мне нужно.
   Я вынул подаренный мне Мохаммедом сомалийский  нож  на  длинной  ручке  и
проткнул тушу, чтобы содержимое брюха  вытекало  на  дорогу,  -  это  весьма
соблазнительная приманка  для  львов!  Машина  тронулась,  волоча  за  собой
подпрыгивавшую на камнях тушу; проехав несколько километров, мы остановились
на открытом пространстве на берегу Таны, у  притока  под  названием  Мунуни.
Быстро спустилась тьма. Мы со Сью  выгрузили  оборудование  и  приготовились
нести вахту в течение всей ночи. Небесный свод проткнул блестящий серебряный
серп молодого месяца, и, к несчастью, подул ветер; я периодически звал львов
через громкоговоритель в надежде, что  они  где-нибудь  рядом,  но  печенкой
чувствовал, что в эту ночь они не придут. Когда  долго  живешь  среди  дикой
природы,  развивается  такое  странное  чувство  -  необъяснимое,  но  часто
оказывающееся ближе всего к истине.
   Ночь тянулась медленно,  без  приключений.  Когда  на  востоке  забрезжил
рассвет, я стряхнул с  себя  неотвязную  докучливую  дрему,  которая  всегда
одолевает после томительных ночей в  ожидании  львов.  Это  подобие  сна  не
оставляет никакого ощущения отдыха -  чтобы  восстановить  бодрость  духа  и
тела, нужно или выспаться по-настоящему, или увидеть долгожданных  львов.  Я
сгорал от нетерпения, но в  ночь  на  приманку  польстились  лишь  несколько
хитрых шакалов да пара пятнистых гиен.
   Мы сложили оборудование  в  машину,  но  Сью  чувствовала  мою  решимость
все-таки найти прайд. Мы долго ехали по  дороге,  тянущейся  вдоль  реки,  и
наконец я наткнулся на след - он  уходил  в  юго-восточном  направлении,  по
каменистой, заросшей колючим кустарником почве, а затем поворачивал на север
к реке - видимо, львы торопились утолить жажду.
   Следы были свежими, недавно оставленными на мягкой пыли.  Я  обрадовался.
Вот крохотные следы детенышей, а вот большие отпечатки лап молодого самца  -
не иначе как Дэнис! Я мигом оценил  ситуацию:  примерно  за  час  до  нашего
приезда львы  приходили  сюда  на  водопой,  а  затем  снова  ушли  в  глубь
территории - туда, где расположены каменистые холмы Кауме.
   Накануне я сказал Джорджу, что мы вернемся в лагерь поутру  и  доложим  о
результатах поисков, но свежий след притягивал  меня.  Я  решил,  что  пойду
пешком, а Сью на машине вернется в лагерь и сообщит об увиденном.  С  водой,
горючим и мясом для львов она  вернется  сюда  вместе  .с  Мохаммедом,  и  в
зависимости от результатов моих поисков мы сообразим, что делать вечером.
   Сью укатила, и я остался один с ружьем и канистрой воды, но не чувствовал
себя беззащитным, как обычно бывает в подобной  ситуации.  Я  был  рад,  что
нашел львиные следы, и отправился на поиски прайда.
   Почва была каменистой, что затрудняло движение по следу, но я увидел, что
львы перешли овраг; теряясь в догадках, где бы они могли быть,  я  продолжал
идти вперед. Между тем солнце палило все нещаднее, и вскоре я взмок от пота.
Я шел еще с час и наконец повернул назад, к тому месту, где назначил встречу
Сью. Теперь я знал - у меня превосходный шанс найти прайд в этот вечер. Коль
скоро мне известно направление их движения, можно рассчитать,  где  примерно
они залягут отдыхать от дневного жара.
   К тому времени, когда я доплелся до Таны, африканское солнце довело  меня
до такого состояния, что я готов был погрузиться  в  летаргический  сон.  От
этого меня удерживало лишь сознание того, что львов мы наконец-то найдем.  Я
уселся в рощице под сенью раскидистых пальм и  залюбовался  было  рекой,  но
глаза мои начали слипаться, и я заснул как убитый.
   Немного  спустя  меня  разбудил  шум  приближающейся  машины.  Я   встал,
отряхнулся и направился в сторону от  Таны  навстречу  Сью  и  Мохаммеду.  Я
решил, что по следу нужно все-таки ехать на машине, и через  час,  с  трудом
миновав огромные камни и продравшись сквозь колючие заросли, мы оказались  у
холмов. Я знал, что львы рядом; почти магнетическое  ощущение,  что  в  этот
вечер они  таки  составят  нам  компанию,  придавало  мне  сил.  Теперь  же,
поскольку солнце пылало, как жаровня, трудно было поверить,  чтобы  они  еще
продолжали странствовать. А раз так, то  мы  со  спокойной  душой  повернули
назад  в  лагерь,  где  собирались  обсудить  наши  находки  с  Джорджем   и
киногруппой.
   После славного обеда и не менее славной беседы было решено,  что  если  в
этот вечер я найду львов, то останусь с ними. Средством связи с  киногруппой
послужат портативные рации, настройкой которых как раз занимался Род.
   Позже мы со Сью вновь отправились в путь - на этот  раз  в  сопровождении
Мохаммеда. Мы двинулись к холмам Кауме, где планировали провести ночь и  где
- я был уверен - находились  львы.  Когда  мы  выходили  за  ворота  лагеря,
Джордж, как обычно, явился нас проводить и заботливо осведомился,  не  забыл
ли я ружье и провиант и захватил ли хоть пару банок пива или немного  виски,
чтобы промочить запыленные  глотки  да  немного  взбодриться  перед  заходом
солнца.
   Часа за полтора до заката мы прибыли к  холмам  Кауме  -  и  залюбовались
восхитительным   видом.   Местность,   прилегающая   к   Кауме,   спускалась
естественным амфитеатром, и мы припарковали машину у выступа возле  подножия
холма. В двух километрах к северу блестела,  словно  серебряная  змея,  река
Тана, извиваясь по залитой мягким солнечным светом  и  заросшей  кустарником
земле. Мы  решили  подняться  на  одну  из  вершин  и  позвать  львов  через
громкоговоритель. Когда мы достигли  последнего  перед  вершиной  уступа,  я
почуял, что львы  где-то  близко,  и  взглянул  на  соседний  холм,  который
отделялся от нас расщелиной шириной метров в сто.
   Вот она, награда за перенесенные страдания! Все  восемь  львов  стояли  у
меня перед глазами,  эффектно  вызолоченные  лучами  клонившегося  к  закату
солнца. Я подал знак Мохаммеду и Сью, и, обратив свой взгляд  туда,  куда  я
показывал рукой,  они  тоже  стали  свидетелями  дивного  зрелища.  Впрочем,
малыши, испугавшись, быстро скрылись в низкорослом  кустарнике,  покрывавшем
холм. Вскоре за  ними  последовали  и  взрослые  львы,  и  только  Гроу  еще
несколько секунд смотрела на нас, прежде чем уйти.
   Что ж! Эти львы родились на воле и вели естественный образ жизни,  но  их
существование непостижимым образом было проникнуто духом Джорджа. Они  порой
могли исчезать на недели, но затем - сытыми! - приходить к ограде лагеря: не
за гостинцем, а потому, что нуждались в присутствии Джорджа, и  он,  в  свою
очередь, нуждался в них.
   Я стал подзывать их, но, как и всякие дикие львы в светлое  время  суток,
они предпочли спрятаться в густом кустарнике. Я знал, что они станут  смелее
только ночью.

***

   Мы спустились и направились к тому холму,  где  видели  львов,  заходя  с
дальней стороны, чтобы не побеспокоить их, и в то же время  надеясь,  что  в
урочный час они приблизятся к нам. Мохаммед нес ящик с мясом в надежде,  что
такая встреча произойдет. Поднявшись на вершину "львиного" холма,  я,  когда
пришло  время  сеанса  связи,  включил  рацию.  В  отдалении,  километрах  в
двадцати,  нам  были  ясно  видны  скалы  Коры,  а  вокруг  во  все  стороны
разбегались холмы. Тут рация затрещала и раздался ответный сигнал:
   - Это ты, Гарет? Ну, докладывай, что нового. Прием! Я сообщил,  что  львы
были с нами рядом и что я надеюсь на их появление этой ночью.  Род  ответил,
что переговорит с командой, готовы  ли  они  в  темноте  снимать  Джорджа  в
окружении львов.
   Через несколько минут он дал ответ, что группа уже настроилась на дневные
съемки, и мы решили, что попробуем подозвать их при первых лучах  солнца.  Я
был несколько разочарован таким ответом и в то  же  время  в  какой-то  мере
обрадовался - если бы  киногруппа  приехала  уже  с  вечера,  она,  конечно,
засняла  бы  кое-что  существенное,  но  кадры,  снятые  в  утреннем  свете,
произведут куда большее впечатление.
   В тот день  это  был  наш  единственный  радиоконтакт  с  лагерем,  кроме
которого на сотни километров вокруг не было  никакого  жилья.  Но  когда  мы
вернулись к машине, мы нисколько не почувствовали оторванности, ибо  ощущали
себя одним целым с природой.
   Ночью мы развели костер подле машины и насладились  напитками,  а  тут  и
горячая еда подоспела. Лучшего напарника, чем Мохаммед, трудно найти - уютно
рассевшись у огня под светящими с небосклона звездами, мы заслушивались  его
историями. Так мы просидели около двух  часов,  время  от  времени  подзывая
львов, которые находились где-то над нами на холмах.
   Я встал, чтобы с помощью фонаря  осмотреть  окрестности.  Сью  находилась
возле  машины,  пряча  опустевшие  банки,  когда  неожиданно  из  кустарника
раздалось предупреждающее рычание. Вот они, львы, всего в  нескольких  футах
отсюда! Мохаммед взял у меня фонарь, а  я  схватил  куски  мяса,  зашагал  к
открытому пространству между холмами и стал разбрасывать гостинцы,  выкликая
львов  по  именам.  Те  выходили  и  хватали  мясо  -   сперва   нетерпеливо
накидывались на него, но по мере насыщения относились к лакомству спокойнее.
Через час от угощения не осталось ни кусочка, и львы отступили, скрывшись за
холмами и кустами; лишь изредка из темноты доносился их негромкий зов.
   Под эти звуки мы вернулись в машину и завалились спать. Мне  было  ничуть
не страшно - напротив, я был даже доволен  тем,  что  львы  отдыхают  вокруг
меня. Внезапно проснувшись ночью, я увидел вокруг их силуэты - иные бродили,
иные просто лежали, глядя на машину.
   За час до рассвета мы все трое  проснулись;  львы  ушли,  унеся  с  собой
только им присущий дух, и с их уходом на душе стало  пусто.  Я  думал:  если
выяснится, что киногруппа готова к  съемкам,  нам  нужно  как  можно  скорее
сниматься с места и снова разыскивать львов.
   Я связался с лагерем по радио и передал Роду, чтобы они  ехали  к  холмам
Кауме, а я буду искать, куда ушли львы. При встрече обговорим,  как  снимать
Джорджа и прайд. Утро началось блестяще  -  не  прошло  и  часу,  как  мы  с
Мохаммедом успешно взяли свежий  след.  Львы  пошли  тем  же  путем,  что  и
накануне, - сначала сходили на водопой к Тане, а затем вернулись  назад.  Их
след замыкался позади Кауме и вел к другой группе холмов. Мы  были  уверены,
что они отдыхают где-то за камнями, но для полной уверенности решили сначала
посмотреть.
   Я шел впереди Сью и Мохаммеда и снова чувствовал,  что  львы  поблизости.
Подойдя к огромному камню, я уже готов был влезть на него и даже перебраться
через узкую щель, но интуиция подсказала мне, что  нужно  обойти  вокруг.  Я
обошел - и тут же позади меня, всего в нескольких футах, выпрыгнул Дэнис. За
ним   появилась   его   сестрица,   и   вскоре   вся   округа    заполнилась
желтовато-коричневыми фигурами. Они реагировали на наше присутствие,  как  и
положено диким львам, а Одноглазая, так та вообще бросилась  вперед,  словно
протестуя против нашего вторжения. Я прикрикнул на нее, и мы медленно отошли
за камни и вернулись к машине. Если бы я тогда перешагнул  узкую  расщелину,
то уж точно наступил бы на кого-нибудь из отдыхающего прайда.
   К несчастью,  когда  киногруппа  наконец  соизволила  явиться,  уже  было
нестерпимо жарко и мы решили перенести съемки на следующий день. Я  заметил,
что Джордж ходит на поводу у создателей фильма, и очень огорчился, когда ему
пришлось оставить своих львов, так и не пообщавшись с ними, и возвратиться в
лагерь на интервью.
   В эту ночь львы снова вернулись к нам в холмы Кауме.  Я  чувствовал,  что
между мной и ними существует какое-то непонятное притяжение и  они  являются
не ради мяса, а просто потому, что понемногу стали признавать  нас.  Они  не
приближались в молчании,  но  предупреждали  о  своем  появлении  негромкими
призывными рыками, спуск