оказывает,  что
даже сегодня бушмены могут поставить в тупик современного  выходца  из
нашего  большого  мира.  Существует  поверье,  что  бушмены   обладают
способностью превращаться в льва. В этом отношении  особенно  славятся
бушмены  клана  макаукау,  населяющие  район  Гханзи  в   Ботсване   и
вызывающие  всеобщий  суеверный  страх  за  свое  умение  осуществлять
подобную трансформацию.
   Не далее как в 1982 году человек  по  имени  Эд  Флеттери,  имевший
ферму в названном районе, дважды терял  своих  коров,  павших  жертвой
льва. После второго инцидента он и двое его помощников-бушменов решили
выследить зверя. Я должен добавить,  что  Флеттери  вырос  в  обществе
бушменов и даже неплохо говорил на их языке. Они прошли по следу  льва
вдоль оград нескольких ферм и вышли к тому месту, где лев направился в
глубь пустыни Калахари. Продолжив преследование, они  вскоре  заметили
дымок, поднимавшийся над землей как раз в том направлении,  куда  вели
следы зверя. Тут спутники Флеттери внезапно  отказались  идти  дальше,
сказав, что это не  лев  прошел  здесь,  а  макаукау.  Они  рассказали
фермеру, что макаукау на время ночной  охоты  превращаются  во  львов.
Отказавшись поверить  спутникам,  Флеттери  настаивал  на  продолжении
погони, не переставая внимательно разглядывать отпечатки львиных  лап.
След вывел преследователей к двум небольшим хижинам  из  травы.  Около
одной из них виднелось кострище, дым от которого и был виден издалека.
В центре расчищенного пространства около хижин возвышалась  объемистая
куча пепла, и львиный след вел прямо к ней. След пересекал груду пепла
и бесследно исчезал  на  ее  противоположной  стороне.  Хотя  Флеттери
буквально не мог поверить своим  глазам,  продолжения  следа  не  было
нигде. Тогда бушмены, спутники  Флеттери,  обратили  его  внимание  на
обитателей хижин: двоих мужчин, двух  женщин  и  нескольких  детей.  У
одного из мужчин была повреждена грудь, у второго голова. У бушменов -
спутников Флеттери - не оставалось сомнений, что раны нанесены  рогами
коров. Мне трудно что-либо добавить по поводу этой истории.
   До середины пути на Казенгулу мы ехали через местность,  казавшуюся
вполне первобытным бушем. Затем деревья и кустарник внезапно  исчезли,
и перед нами открылись обширные  пространства  обработанных  человеком
земель. Бесконечными рядами стояли ярко  зеленеющие  посевы  сорго.  И
снова мне стало не по себе, как в тот  раз,  когда  я  увидел  посадки
сосны и австралийских эвкалиптов на том берегу реки Крокодайл, текущей
по самой границе национального парка Крюгера. Словно  прочерченные  по
линейке,  рукотворные  картины   технологического   века   как   будто
невзначай, но с тайной угрозой,  вторгались  в  девственные  ландшафты
древней Африки.
   Мы миновали три громадные  секции  фермерских  земель,  прежде  чем
снова оказались среди нетронутых лесистых пространств  непосредственно
перед Казенгулой. Мы находились сейчас примерно в тридцати  километрах
к югу от этого городка, и здесь впервые почувствовали, что  начинаются
земли, населенные примерно тридцатью тысячами слонов, нашедших  защиту
в заповедном комплексе Чобе. Прямо на асфальте лежали кучи  слоновьего
помета, а затем показались и  объеденные,  поломанные  и  растоптанные
этими  животными  деревья.  Слоны  повреждают  их  на  своем  пути   в
национальный парк Хванге в соседней Зимбабве, куда они в  определенные
сезоны года перемещаются из Чобе.
   Наконец мы въехали в долину  Замбези,  и  взгляду  открылось  место
впадения в нее другой могучей реки - Чобе. Казенгула лежит как  раз  в
месте слияния этих легендарных водных путей, соединяющих  и  в  то  же
время разделяющих Зимбабве, Замбию, Намибию и Ботсвану -  естественное
пересечение маршрутов, связывающих эти  страны  артериями  рек.  Из-за
своего положения, делающего его перевалочным пунктом  между  Зимбабве,
Замбией и Ботсваной, Казенгула буквально напичкан воинскими частями.
   Это скорее деревня, чем город, и жизнь его обитателей  проходит  на
фронтовой линии партизанской войны,  идущей  прямо  через  границу,  в
Зимбабве. Как раз сейчас родезийские военные суда блокировали границу,
полностью нарушив  нормальную  жизнь  населения  соседних  государств.
Жителям лишь остается терпеливо дожидаться  конца  войны,  страдая  от
постоянных угроз со стороны воинственных и  ужасных  отрядов  Силауса.
Эти тяжелые годы оставили глубокий след в душах  местных  жителей,  но
сейчас они понемногу приходят в себя, и мрачные мысли  уходят,  словно
уносимые медлительными водами Замбези.
   Два дня мы провели в Касане, маленьком  поселке,  расположенном  на
берегу Чобе, в нескольких километрах ниже Казенгулы по  течению  реки.
Долго собиравшийся дождь хлынул  в  то  утро,  когда  мы  намеревались
отправиться в национальный парк Чобе, и мы сразу ощутили отличие  этих
мест от иссушенного солнцем Макгадикгади.
   Национальный  парк  Чобе  очень  обширен.  Он  занимает  площадь  в
одиннадцать тысяч квадратных километров. Здесь есть  болота,  временно
заливаемые дождевой водой котловины древних,  ныне  высохших,  озер  и
редкостойные  леса.  Последние  сосредоточены   в   западном   участке
резервата, и  часть  их  отведена  под  сезонно  работающее  охотничье
хозяйство. Охота в Ботсване относится как бы к двум разным категориям.
Во-первых, здесь осуществляются хорошо подготовленные  сафари:  дошлые
профессиональные компании организуют их  для  богатых  клиентов  из-за
океана. Месяц пребывания здесь с предоставлением возможности  получить
двадцать   три   различных   охотничьих   трофея,   лицензии,   помощь
профессионального  проводника  -  все   эти   удовольствия   обходятся
приезжему в сорок пять тысяч американских долларов. Он  будет  жить  в
комфортабельно оборудованных лагерях, пользоваться  услугами  поваров,
официантов, следопытов и водителей, каждый из которых готов  выполнить
любую прихоть клиента. Его будут перевозить  на  частном  самолете  из
лагеря в лагерь, из  пустыни  в  дельту  и  обратно.  Профессиональный
охотник защитит его в буше, ответит на каждый мельчайший вопрос, а  по
вечерам разделит с ним компанию за выпивкой, думая в основном  о  том,
какую часть суммы он получит в конце сафари. Суть второй разновидности
легальной охоты состоит  в  том,  что  каждый  житель  Ботсваны  может
получить соответствующее разрешение - о  чем  я  уже  упоминал  ранее.
Правительство  ежегодно  предоставляет   возможность   отстрелять   по
лицензиям определенное количество животных. Это во  многих  отношениях
разумная система, открывающая каждому гражданину Ботсваны доступ к  ее
природным богатствам, из чего он может извлечь  известную  выгоду  для
себя. В конце концов, фауна - это достояние страны  и  в  этом  смысле
принадлежит всем и каждому. Такая практика не наносит  ущерба  природе
страны, но  позволяет  ее  жителям  использовать  имеющиеся  природные
запасы.
   Во время остановки в Касане у меня установились дружеские отношения
с неким  молодым  человеком,  принадлежащим  к  местным   тсвана.   Он
обслуживал один из охотничьих домиков на берегу  Чобе.  Как-то  раз  я
расположился здесь,  наблюдая  за  группой  бегемотов,  обосновавшихся
посреди реки, и рассматривая в бинокль снующих вокруг птиц. Кеннет  же
(так звали юношу) сидел  с  удочкой  и  рассказывал  мне,  как  именно
организована охота у местных жителей. Стоимость лицензии на  удивление
низка,  если  сравнивать  ее  с  затратами   богатых   американцев   и
европейцев. Лев стоит сто пятьдесят фунтов, буйвол - пятьдесят, а слон
- пятьсот. Кеннет постоянно покупал лицензии и выезжал на охоту вместе
с семьей, отстреливая преимущественно буйволов. Семейство  располагало
прекрасным оружием  -  карабинами  различного  калибра  и  несколькими
дробовиками.  Охотились  они  в   районе   Линьанти,   к   западу   от
национального парка Чобе.
   Кеннет также рассказал мне, что  жителям  их  деревни  Сатау  часто
досаждали львы и гиены, в уничтожении которых он в таких случаях  тоже
принимал участие. Если гиена повадилась нападать на телят либо  ослов,
ее немедленно ликвидируют с помощью яда. Допустим, вы  нашли  хищницу,
поедающую зарезанную корову. Тогда ее прогоняют с места трапезы  ближе
к вечеру и закладывают в мясо большую порцию  яда.  Гиена,  по  словам
Кеннета, непременно вернется ночью к туше, чтобы продолжить  пир  -  в
отличие от "умного" льва, как выразился рассказчик. Уже к  утру  гиена
погибает от яда в страшных муках.
   По-иному обстоит дело со львами, которые, по  словам  юноши,  часто
оказываются источником поистине драматических событий. Кеннет  поведал
мне о нескольких таких случаях, один из которых особенно запал  мне  в
память. В  прошлом  году  хорошо  известный  всем  одинокий  лев-самец
зарезал корову, и группа мужчин из деревни Кеннета отправилась на  его
поиски. На этого льва здесь уже  охотились  ранее,  но  безуспешно,  и
многие крестьяне верили, что зверь "заколдован". Они  утверждали,  что
льва убить невозможно, поскольку тут замешана нечистая сила.
   Тем  не  менее  охотники  пошли  по  следу,  продвигаясь  со  всеми
возможными   предосторожностями.   Внезапно    они    увидели    льва,
расположившегося на отдых в тени просвечивающего насквозь  кустарника.
Один из преследователей выстрелил и попал зверю в хвост.  Лев  прыгнул
вперед и схватил обидчика, остальные же разбежались кто куда.  Челюсти
зверя сомкнулись на плече и руке жертвы. Находясь  на  пороге  смерти,
человек все же ухитрился просунуть вторую руку в пасть льва, чтобы  не
дать ему разжевать плечо, и продолжал почти бессознательно  отбиваться
от хищника. К счастью для пострадавшего, один из  членов  отряда,  его
юный родственник, заставил себя вернуться. Он был безоружен, но тем не
менее смело схватил льва за хвост,  что  было  весьма  болезненно  для
зверя из-за полученной им раны. Как это ни поразительно,  лев  оставил
свою  жертву,  а  мальчишка  удрал.  Лев  скрылся  в   буше,   оставив
израненного охотника лежать на земле.
   Убедившись, что опасность миновала,  охотники  вернулись  на  место
происшествия и доставили раненого в деревню, откуда он был переправлен
в Касане на попечение медиков. Тем  удалось  каким-то  чудом  выходить
пациента. Его престиж,  по  словам  Кеннета,  необычайно  вырос  среди
односельчан, и подобно другим персонам в Ботсване, кто счастливо вышел
из опасного столкновения  со  львом,  человек  этот  получил  прозвище
Ра-ди-Тау, что значит "близкий к львам".
   Поистине Ботсвана - удивительная страна. Я сидел рядом с человеком,
который, работая официантом и разнося напитки  туристам,  в  свободное
время зарабатывает деньги, охотясь на законных основаниях на  крупного
зверя вроде буйволов и слонов, а на  защиту  своего  стада  выходит  с
оружием против льва. Для меня, пришельца со стороны,  такое  сочетание
занятий  кажется  невероятным,  а  для  него  эта  жизнь  -  такая  же
повседневность, как ежедневная поездка на работу чиновника-лондонца.

   Въехав наконец в национальный парк Чобе, мы направились в Серонела,
где приезжим разрешено  останавливаться  временным  лагерем.  Было  на
редкость приятно вести машину по плотно утрамбованной песчаной дороге,
видя вокруг сменяющие друг друга чудесные картины природы.  Мы  решили
устроиться на краю пологого каменистого спуска в долину Чобе,  в  тени
огромного дерева бледной акации, окруженного  кустами  кротона.  Когда
располагаешься лагерем в африканском буше,  полезно  подумать  о  том,
какого рода топливо можно будет  использовать  для  вечернего  костра.
Кротон, например,  обладает  полезными  свойствами  как  лекарство  от
малярии, но если вы  долго  будете  вдыхать  дым  его  древесины,  вам
обеспечены длительная тошнота и неприятное ощущение в желудке. В  этом
отношении с кротоном сходно дерево тамботи - одно из немногих,  побеги
которых избегают поедать слоны, чего, кстати, нельзя сказать о  черных
носорогах. Когда вы срубаете свежую  ветвь  этого  дерева,  выделяется
особая млечная жидкость. Если капля ее попадет вам  в  глаз  и  вы  не
смоете ее в тот же момент, это грозит  слепотой.  Как  и  в  случае  с
кротоном, если вы надышитесь дымом тамботи или даже  приготовите  еду,
используя его сучья в  качестве  хвороста,  это  грозит  вам  жестоким
расстройством желудка и сильной рвотой. Бесспорно,  лучшее  топливо  в
буше - это комбретум. Его  деревья  с  необычайно  твердой  древесиной
достигают  порой  возраста  двух  тысяч  лет.  Дрова,  полученные   из
комбретума, дают прекрасное пламя и ровно горят  на  протяжении  целой
ночи.
   Наша первая автомобильная экскурсия по Чобе ошеломила  нас.  Зверья
было  множество,  но  более  всего  производил  впечатление   разгром,
учиненный здесь слонами. Вдоль берега реки,  насколько  хватало  глаз,
стояли огромные деревья, голые и безжизненные. Среди них были деревья,
известные под местным названием марула, желтые плоды  которых  .служат
любимым кормом многих африканских животных. Но  сейчас  с  их  стволов
кора была  содрана  кольцами,  и  деревья  медленно  умирали.  Бледные
акации,  чьи  ветви  и  побеги  составляют  основу  питания  копытных,
использующих в качестве корма листья, стояли вокруг, словно обтесанные
телеграфные столбы.  Сама  основа  существования  целой  экологической
системы подвергалась уничтожению основательно и бесповоротно.
   Проблема  непомерного  увеличения  численности  слонов  в  Чобе   в
значительной степени связана с охотой на  этих  животных  в  ближайших
окрестностях национального  парка.  Слоны  -  весьма  интеллектуальные
существа.  Я  думаю,  что  по  уровню  интеллекта  они   не   уступают
человекообразным обезьянам и, вероятно, дельфинам. Как только  ту  или
иную территорию отводят под заповедник, местные слоны, хорошо знакомые
с округой, тут же наводняют охраняемые угодья, понимая, что здесь  они
будут в безопасности. Именно  это  и  произошло  в  Чобе,  куда  слоны
собрались в огромном  числе  из  окрестных  мест,  уходя  от  тамошних
охотников.  Правительство  Ботсваны  затем  запретило  отстрел  слонов
вокруг Чобе, надеясь, что после этого стада их  вновь  рассредоточатся
по более обширным  территориям.  Таким  образом  попытались  уменьшить
концентрацию  слонов  в  Чобе,  где  их  разрушительная   деятельность
настолько изменила растительность  в  долине  реки,  что  это  создало
угрозу существованию других обитателей национального парка. К примеру,
бушбок - эта бойкая  антилопа  средних  размеров,  чья  отвага  хорошо
известна любителям природы, - лишился своих убежищ в густом  подлеске,
вытоптанном тысячными стадами слонов.  Мужественный  бушбок,  который,
будучи раненным, способен убить собаку, человека и даже леопарда, стал
жертвой сложного и непредсказуемого стечения обстоятельств.
   Когда  становишься  свидетелем  подобного   разрушения   ландшафта,
первое,  что  приходит  в  голову,  -  это  мысль   об   искусственном
разреживании   популяции   путем   выбраковки   части   животных.    И
действительно,  ученые  уже  думали  об  этом,  но  никакого   решения
относительно регулирования численности слонов до сих пор  не  принято,
поскольку существует слишком много привходящих обстоятельств, так  что
последствия могут оказаться  непредсказуемыми.  Слоны  Чобе  живут  на
неогороженном пространстве и при  желании  могут  переходить  куда  им
вздумается, например,  в  национальный  парк  Хванге  в  Зимбабве.  По
существу, здесь мы имеем единственное место во всей Африке, где  слоны
сохранили свои вековые трассы миграций и пользуются ими, сообразуясь с
общей обстановкой. Решение о выбраковке легче было бы принять, если бы
Чобе  имел  сплошное  ограждение.   В   национальном   парке   Крюгера
численность слонов удерживают на постоянном  уровне  -  около  семи  с
половиной тысяч голов, поскольку  уже  известно,  что  именно  это  их
количество оптимально согласуется с площадью  территории  резервата  и
тех или иных его угодий. Коль  скоро  парк  Крюгера  обнесен  оградой,
слоны лишены возможности странствовать, но они, по крайней мере, могут
существовать здесь в безопасности. Этот резерват,  будучи  заключен  в
жесткие  рукотворные   границы,   представляет   собой   искусственную
экосистему, и люди здесь сами контролируют  ситуацию.  Чобе  же  лишен
ограды, и, хотя это очень здорово с теоретической  точки  зрения,  что
слоны могут свободно перемещаться туда и сюда, как  это  тысячелетиями
проделывали их предки, будущее этой популяции  не  внушает  оптимизма.
Слоны быстро изменяют среду своего обитания, и далеко не  всем  прочим
обитателям  этих  мест  удается   приспособиться   к   столь   быстрым
изменениям. Да и сами слоны могут  внезапно  оказаться  перед  крахом,
когда окончательно уничтожат все вокруг себя. Запрет на отстрел слонов
может на время уменьшить пагубное их влияние на долинные леса Чобе, но
если вдруг охота будет вновь разрешена, все те  же  самые  проблемы  с
неизбежностью возникнут вновь.
   В общем, дело это весьма  запутанное,  и  я  не  уверен,  что  даже
широкомасштабная выбраковка слонов может решить вопрос. Коль скоро нам
неизвестны  все  возможные  последствия,  не  исключено,   что   такое
мероприятие  окажет  длительное  отрицательное  воздействие   на   тех
животных,  которые  останутся   в   живых.   То,   что   мы   называем
"выбраковкой",  в  действительности  может  оказаться  слепым  орудием
судьбы. Пуля, отправляющая на тот  свет  старую  слониху,  стоящую  во
главе стада, уносит с собой мудрость опытного зверя и его  познания  о
местности, накапливавшиеся  десятилетиями.  Маршруты,  которыми  слоны
пользовались  веками,  уже  не  смогут  служить  им,  и  нерасчетливый
винтовочный выстрел может  привести  к  тому,  что  животные  окажутся
неспособными согласовывать  свои  передвижения  с  циклической  сменой
сухих и  влажных  лет  или  предвидеть  наступление  очередных  засух,
регулярно наступающих в Ботсване.  Увы,  выбраковка  хороша  лишь  для
уменьшения числа животных, но массовый отстрел грозит тем,  что  слоны
просто уйдут из  резервата  и  окажутся  в  тех  местах,  которых  они
десятилетиями избегали, не чувствуя себя здесь в безопасности.  Вопрос
о судьбе слонов Чобе находится в критической стадии, и  мы  не  знаем,
сколько времени отвела природа для его решения.  Можем  ли  мы  ждать,
пока еще одна ветвь сломается и еще одно искалеченное дерево рухнет на
землю?

   В этот вечер по возвращении из  истерзанной  долины  Чобе  я  мирно
любовался далекой рекой, когда донесшийся с расстояния менее километра
вибрирующий призыв льва-самца нарушил  плавное  течение  моих  мыслей.
Было еще светло - львы обычно не подают голос в это время, - и я решил
спуститься поближе к воде и пройти к  излучине,  за  которой  надеялся
увидеть зверя. Разумеется, он не попался мне  на  глаза,  но  я  вновь
услышал его  рыканье,  словно  олицетворявшее  собой  дух  девственной
природы. В эту  ночь,  внимая  визгливым  крикам  множества  павианов,
снующих туда и сюда в кронах деревьев, я с нетерпением ожидал утра.  Я
надеялся найти отпечатки мягких лап на песке, которые вывели  бы  меня
на скрытного хищника.
   Мы вышли из лагеря на рассвете, и вскоре на дороге я  увидел  следы
льва. Когда выслеживаешь животных в буше, разгадывая неясные знаки  на
грунте и раздумывая о мотивах действий того, кого ищешь, включаются  в
действие уголки сознания, редко  используемые  современным  человеком.
Все чувства обостряются, и интуиция приходит вам на помощь. По  следам
я определил, что два крупных самца прошли этой ночью не  далее  как  в
ста метрах от нашей  стоянки.  Следы  вели  на  восток,  и  мы  вскоре
потеряли их в том месте, где звери свернули к реке. Тогда мы вышли  на
дорогу, которая через десять минут привела нас на илистую отмель,  где
следы снова  были  видны  прекрасно.  Впрочем,  зная,  как  протяженны
маршруты львов, я не надеялся, что мы сможем догнать  и  у