остановился, но я повернул голову назад в ожидании, что он
погонится за нами. Вместо этого лев глядел в сторону Рафики, убегавшей
легкой трусцой. Ее движение отвлекло его, и только это помогло  нам  с
Джулией удрать.
   Когда мы оказались вне опасности, Джулия повернулась ко  мне  и  со
странным  спокойствием  -  по-моему,  неестественным  для  существа  с
горячей кровью - сказала:
   - Гарет, ты же совсем поседел!
   Я и в самом деле был потрясен  случившимся.  Наше  желание  заснять
свидание Рафики с Близнецом могло стоить нам жизни. Я  не  сомневаюсь,
что, если бы я в отчаянии не погнал джип на Близнеца и если  бы  затем
его не отвлекла Рафики, он запрыгнул бы в мой драндулет.  Ну  как  тут
было не поседеть?!
   ...Несколько недель спустя, когда я нашел Рафики к югу от "Таваны",
я обратил внимание на ее шкуру. Возможно, что она снова была сукотной.
К тому же она в этот период не  искала  встреч  с  Близнецами.  Я  был
просто уверен, что она снова забеременела. Надо было проверить это.
   В тот день, вернувшись в лагерь, я поделился своими размышлениями с
Джулией. Вечером мы заглянули в наши записи, где было отмечено,  когда
Рафики в последний раз встречалась с самцом,  и  начали  подсчитывать,
когда следует ожидать окота. Период беременности у львов длится  всего
сто десять дней.
   Прошло еще несколько дней, и, к  моему  полному  удивлению,  Джулия
сказала мне, что тоже чувствует себя беременной!
   На  следующий  день  я  планировал  съездить   в   Понт-Дрифт   для
переговоров по телефону. Там, сидя  в  сарае,  куда  убирали  вагончик
канатной  дороги,  окруженный  другими  людьми,  я   позвонил   своему
другу-ветеринару Эндрю Мак-Кензи. Я хотел  сообщить  ему  о  начальной
стадии беременности Рафики. За разговором я понял,  что  с  ним  можно
проконсультироваться и по поводу возможной беременности Джулии: он был
не только блестящим Айболитом, но и примерным отцом.  Похоже,  сначала
он опешил, когда я стал  рассказывать  ему  о  наших  подозрениях,  но
потом,  посмеиваясь,  сообщил,  каких  признаков  мы  должны  ожидать.
Разумеется, он консультировал меня не как ветеринар, а как  образцовый
папаша.
   Еще через несколько дней в  Джулии  окрепла  уверенность,  что  она
носит  под  сердцем  ребенка.  Это,  вкупе  с  беременностью   Рафики,
наполнило меня эмоциями, какие, должно быть,  испытывают  все  будущие
отцы. Мы с Джулией не состояли в законном браке. И самое интересное  -
и, пожалуй, самое невероятное - было то,  что  возможная  беременность
Джулии не стала темой наших с ней разговоров. Во всяком  случае  я  не
припомню, чтобы кто-то из нас  заводил  об  этом  речь.  Позже  Джулия
отправилась в Иоганнесбург на прием к врачу. Осмотрев ее, врач сказал,
что все внешние признаки налицо.
   Груди  Джулии  стали  больше;  живот,  обычно  плоский,   несколько
выпятился. Потом, уже в  "Таване",  Джулия  каждую  ночь  с  гордостью
показывала мне свой животик. Я  тщательно  осматривал  его  в  пламени
свечи и говорил, что он и впрямь сделался больше! Неужели у нас  будет
свой ребенок?! Джулия выглядела счастливее, чем когда-либо.
   Но покупать приданое для новорожденного мы не решались: еще не было
ясного ответа на вопрос, беременна Джулия или нет. Мы  обсуждали  наши
предположения лишь  с  горсткой  друзей  из  ботсванской  части  Тули,
которые в прошлом так часто спрашивали, почему мы  не  заводим  детей.
Когда мы сообщили им о наших предположениях, у них на  лицах  заиграли
широкие счастливые улыбки.
   Мы решили показать Джулию врачу в Питерсбурге. В зале  ожидания  мы
были как на иголках. Наконец вызвали Джулию,  и  мы  вошли  вместе.  Я
смотрел на экран  монитора  в  ожидании,  что  сегодняшняя  хитроумная
техника все сама скажет. Доктор  проводил  осмотр,  мы  с  Джулией  не
отрывали глаз от экрана, пытаясь  угадать,  что  же  вырисовывают  эти
загадочные формы. И вдруг врач объявил, что беременности у Джулии нет!
Я спросил его, почему же тогда все внешние признаки были налицо, и  он
ответил, что речь идет о так называемой ложной беременности. Мы  вышли
от врача спокойные, но каждый из нас думал о своем.
   На обратном пути мы стали обсуждать, было  или  не  было  случайным
совпадением  то,  что  у  Джулии   появились   признаки   беременности
одновременно с беременностью Рафики. Да  нет,  конечно:  мы  были  так
взволнованы перспективой появления детенышей у  львицы,  что  вечерами
только об этом и говорили. Разумеется, наши волнения  и  эмоции  нашли
отклик и в организме Джулии.
   Признаки беременности Джулии быстро сошли на  нет.  И  все  же  эта
странная ситуация  заставила  меня  почувствовать,  что  мы  сами  еще
недопонимаем, до какой степени переплелись  наши  и  львиные  жизни  -
видите, даже признаки беременности! Кто знает, может, я ошибаюсь. Но в
любом случае странно, что и у Джулии, и у  Рафики  почти  одновременно
появились признаки ранней беременности.




        Глава десятая. ОХОТНИКОВ ЗА БИВНЯМИ - ПОД СУД!

                                 Нельзя прожить  жизнь  в  Африке,  не
                              проникнувшись  нежной  привязанностью  к
                              слонам. В конечном  счете,  их  огромные
                              стада - последний оставшийся  среди  нас
                              символ свободы.
                                                Ромейн Грей. Корни рая

   Хотя  наша   книга   посвящена   прежде   всего   львам   и   нашим
взаимоотношениям с ними, я чувствую, что мой рассказ был бы  неполным,
если бы я умолчал о том, чем  больше  всего  славится  Тули  -  своими
замечательными стадами слонов, ставших как бы  "серыми  духами"  земли
Тули. В африканских слонах, с которыми мы с Джулией сталкивались почти
ежедневно, пожалуй, даже больше, чем  во  львах,  отразились  проблемы
дикой фауны по всему Африканскому континенту.
   У слонов немало общего с человеком. Они, как и мы,  -  общественные
животные, живут, как  и  мы,  сплоченными  семейными  группами.  Самки
становятся половозрелыми примерно в том же  возрасте,  что  и  молодые
женщины. У слонов, как и у людей, горячая  привязанность  и  любовь  к
своим родным. Они плачут горючими, солеными слезами, если  попадают  в
травмирующую ситуацию или в неволю. Они, как и мы, понимают, что такое
смерть, и скорбят об  умерших.  Как  мы  ходим  на  кладбища  помянуть
усопших, так и они приходят туда, где почиют их  сородичи,  и  трогают
голые кости покойных.
   Возрастание  нашего  понимания  слонов,  их  житья-бытья   помогает
человеку осознать, что, в сущности, мы не так-то уж  и  отличаемся  от
других  форм  животной  жизни.  Именно  комплекс  нашей   человеческой
неполноценности,  а  не  доказанные  факты   внушили   нам   мысль   о
существовании огромного разрыва между тем, что есть животное начало, и
тем, что есть человеческое.
   В начале 1980-х годов, когда я попал впервые в Тули, самым  больным
вопросом здесь были  периодические  всплески  браконьерской  охоты  за
слоновой костью. Автомат "АК-47", в прошлом символ  борьбы  Африки  за
независимость, теперь стал символом террора. Этого оружия  по-прежнему
полно, и его легко достать из-под полы по сходной цене. "АК-47" сыграл
роковую роль в судьбе слонов и многих других животных. По  оценкам  на
конец 1970-х годов, число слонов на  континенте  .доходило  до  одного
миллиона  двухсот  пятидесяти  тысяч.  Теперь  же  их  едва   шестьсот
пятьдесят тысяч.
   Слоны Тули тоже гибли от "АК-47". Помню,  когда  в  1980-е  годы  я
ходил с патрулем вдоль реки Питсани, мы  нашли  пять  лишенных  бивней
погибших слонов с раскроенными черепами.  От  мертвых  слонов  тянулся
едва заметный след браконьеров, но, пока я  занимался  расследованием,
они успели  уйти  куда-то  в  глубь  Зимбабве  или  затеряться   среди
скотоводческих ферм. Среди погибших слонов была беременная  самка;  во
тьме ночи здесь всласть попировали гиены, и я увидел почти доношенного
слоненка, истерзанного зубами хищников. Порой я становился  свидетелем
страшного зрелища, когда браконьерские пули только  ранили  слонов,  и
быстрая смерть была бы для них избавлением от мук.
   Как-то утром, сопровождая по заповеднику группу гостей, я наткнулся
на крупного самца. Его движения показались мне какими-то скованными, и
я подъехал поближе выяснить, в чем дело. Оказалось, он был тяжко ранен
браконьерскими  пулями.  Почуяв  наше  присутствие,  он   явно   хотел
атаковать, но на его  движения  жалко  было  смотреть.  Я  поставил  в
известность инспекторов, но найти слона в этот день не смогли.
   Два дня спустя я отыскал его в кустах. Он был мертв и уже  истерзан
хищниками. Мучения, которые выпали на его долю, не поддаются описанию.
   ...С тех пор  вступил  в  силу  международный  запрет  на  торговлю
слоновой костью, но тревоги борцов за охрану природы во многих странах
юга Африки на этом не закончились. В голове  у  многих  прочно  засела
идея  "использования"  дикой  фауны.  В  национальном  парке  Крюгера,
расположенном примерно в двухстах  восьмидесяти  километрах  от  Тули,
по-прежнему практикуется "выбраковка", точнее, плановый забой  слонов.
По моему мнению - просто убийство.  Жажда  экономической  выгоды  плюс
мысль о том,  что  численность  слонов  в  национальном  парке  должна
поддерживаться на "соразмерном" уровне, - и вот  уже  вертолеты  гонят
слонов целыми семьями на поля для  отстрела.  Находящиеся  в  страшном
шоке животные собираются в оборонительные группы - слонят в  середину,
взрослых вокруг, - и тут по  ним  стреляют  лекарством,  расслабляющим
мышцы. Иногда детенышей щадят, но эта милость страшнее смерти. Ведь на
глазах детенышей люди  расстреливают  пулями  их  матерей,  братьев  и
сестер, которые видят и понимают все, но не могут спастись, потому что
наркотик парализовал им мышцы. Кто в этой  ситуации  больший  зверь  -
человек или животное, - уж вы решайте сами.
   Потом детенышей увозят для продажи. До самого недавнего времени  их
продавали  циркам  и  зоопаркам,  то  есть  обрекали  на   пожизненное
заключение.  Теперь,  правда,  вошла  в  практику  продажа  их  другим
заповедникам - "для восполнения поголовья". Но и это -  дополнительная
травма для детенышей, только что переживших бойню на кровавых полях. В
результате они делаются крайне пугливыми - едва заслышав  шум  машины,
они удирают прочь и, как правило, уходят жить в самые недоступные  для
человека уголки заповедника. Это  все  равно  как  взять  человеческих
детей, на глазах которых расстреляли родителей, и отвезти  жить  туда,
где не будет ни заботы, ни защиты, ни ласки взрослых... Душевные  раны
при этом такие, что затянутся не скоро. Между  прочим,  в  заповеднике
Крюгера было случайно открыто, что в результате плановых  "выбраковок"
самки начинают приносить детенышей в более молодом возрасте -  как  бы
стремясь восполнить убыль...
   Знаменитая "приемная мама" осиротевших слонят и детенышей носорогов
Дафна  Шелдрик,  которая  впервые   успешно   принялась   выкармливать
осиротевших  вскоре  после  рождения  слонят  и  детенышей  носорогов,
научила меня (как в устной форме, так и по переписке), что  необходимо
детенышам. Подвиг Дафны и ее кенийских коллег наглядно показал, что  в
крупных заповедниках  слоны  -  это  не  "живые  бульдозеры",  как  их
описывают некоторые - мол, сметают все на своем пути и разрушают среду
обитания, - а подобны "стражам Эдема".
   В течение уже свыше сорока лет в огромном национальном  парке  Цаво
Дафна и ее коллеги наблюдают  за  воспроизводством  и  восстановлением
поголовья слонов в дикой природе. Примерно раз в сотню или  более  лет
природа  естественным  образом   регулирует   численность   слонов   -
наступающая засуха вызывает естественную убыль слонов. Слоны  держатся
около берегов рек и, естественно, не могут обеспечить себя достаточным
кормом. Дафна рассказывала мне, как они, слабея,  все  больше  спят  и
однажды не просыпаются. С засухой, случающейся примерно раз в сто  или
более  лет,  изменяется  и  среда  обитания.  Потом  травяной   покров
восстанавливается - а благодаря уцелевшим слонам  восстанавливается  и
растительный  мир:  проходя  через  кишечник  слона,  семена  деревьев
прорастают, падают на землю вместе  с  навозом,  -  и  здесь  за  дело
принимаются навозные жуки: они закапывают в  землю  семена  вместе  со
своими личинками. Таким образом, сотни тонн навоза попадают  в  землю,
удобряя ее. Природа никогда не бывает безрассудна.
   Вернемся к слонам Тули - вопрос "браковать или не браковать"  часто
обсуждается в кругах землевладельцев. К счастью, международный  запрет
на торговлю слоновой костью устранил финансовую мотивацию "выбраковки"
слонов  Тули,  а   "оправдание",   с   экологической   точки   зрения,
самоустраняется, если поверить в философию Дафны Шелдрик.  Как  я  уже
упоминал, она открыла  мне  глаза  и  просветила  насчет  потребностей
детенышей  слонов.  Это  стало  частью  моей  общей  "переподготовки".
Поскольку я долго работал в условиях  юга  Африки,  мне  внушали,  что
"манипулирование" дикой природой - вещь нужная и необходимая. А  когда
есть только одно мнение и нет возможности  выслушать  другую  сторону,
поневоле поверишь. А Дафна Шелдрик открыла глаза на многое.
   В настоящее время слоны Тули  осваивают  куда  большую  территорию,
нежели заповедники на территории Ботсваны и  Зимбабве  общей  площадью
1200 кв. км, - идет реколонизация ими территорий, где когда-то жили их
предки и откуда они, преследуемые людьми, уходили  в  Тули.  Инспекции
слоновьих стад с воздуха, проводимые в последние десять лет, показали,
что за это время число слонов на ботсванской части территории Тули  не
возросло, а держится постоянно на уровне около шестисот пятидесяти.
   Другое указание на симбиоз слонов  с  окружающей  средой  Тули  был
открыт моим другом Крайзом Стайлсом. Крайз побывал в  "Таване",  когда
работал над магистерской диссертацией - он  изучал  различные  аспекты
влияния крупных животных на растительность. У некоторых людей при виде
сломанного  или  ободранного  дерева  возникает  одна   мысль:   слоны
виноваты. Отсюда - "слишком много слонов", "пора отстреливать"!  Крайз
пошел дальше этих рассуждений, и ему  многое  открылось.  Например,  в
Тули есть большие территории, где происходит задержка  роста  деревьев
мопана. В этом обвиняли "разрушительное влияние слонов". Крайз открыл,
что и антилопа канна также повинна в  низкорослости  деревьев  мопана.
Они просто объедают их сверху, так что они  никогда  не  вырастают  до
высокого уровня и выглядят как стриженая живая изгородь. Более того  -
в этом, оказывается, заключен не негативный, а позитивный смысл. Крайз
открыл, что в конце зимы, как раз перед зимними дождями,  когда  земля
находится в самом бедственном  положении,  эти  "укороченные"  деревья
неожиданно покрываются листвой гораздо  раньше,  чем  высокие  деревья
мопана, - а это богатый и доступный источник корма для  истощавших  за
зиму листоядных.
   Будущее слонов Тули так же неопределенно, как и во  всей  остальной
Африке. Нет гарантий, что вновь не возобладает идея выбраковки,  да  и
вспышки браконьерства можно ожидать в любое время. Поскольку  во  всех
частных заповедниках Тули отсутствует штатная антибраконьерская работа
(только  в  заповеднике  Чартер  основанная  нами  команда   регулярно
патрулирует большую территорию), слоны в Тули находятся  под  угрозой.
Правда, к счастью, в заповеднике расквартирована бригада  Сил  обороны
Ботсваны - в случае  появления  браконьеров  она  может  быть  усилена
самолетом-разведчиком.
   И наконец еще один сюжет о браконьерстве. Вот что мне рассказали  о
страшном случае, происшедшем всего несколько месяцев назад.
   Туристы, находившиеся в лагере, почувствовали сильный запах  тлена.
Источник запаха оказался на некотором расстоянии от лагеря -  это  был
огромнейший слон-самец, возможно, самый крупный во  всем  регионе.  Он
страдал от невыносимой боли. Держа хоботом  ветку  дерева  мопана,  он
постоянно чесал ею свою  громадную  голову.  Его  голова  гноилась  от
абсцесса, в ней уже кишели черви. Слона пришлось  пристрелить,  и  при
исследовании оказалось, что причиной его страданий были  браконьерские
пули - попавшие в голову, но не дошедшие до мозга.
   Я боюсь за будущее слонов Тули. Если браконьерская охота за  костью
примет организованный характер,  то  из-за  легкой  досягаемости  этой
территории много их будет перебито, прежде чем удастся навести должный
порядок.




        Глава одиннадцатая. И ВОТ НАСТАЛО ВРЕМЯ СЛЕЗ

                                 ...У  Природы,  чьи   сладкие   дожди
                              одинаково  падают  на  праведника  и  на
                              грешника, всегда  найдутся  расщелины  в
                              скалах, где я смогу  спрятаться,  тайные
                              долины, в тиши которых я смогу поплакать
                              и не буду никем потревожен. Она  навесит
                              надо мною звездную ночь, чтобы я мог под
                              покровом тьмы уйти, но не споткнуться на
                              дороге,  освещаемой  луной.  Она  нашлет
                              ветер, который занесет мои следы,  чтобы
                              никто не смог найти меня и причинить мне
                              боль.
                                                          Оскар Уайльд

   К маю 1991 года у  нас  с  Джулией  были  все  основания  гордиться
результатами наших усилий как в львиной программе, так и в  работе  по
заповеднику в целом.  В  первые  пять  месяцев  года  финансируемая  и
обученная  нами  антибраконьерская  команда  обезвредила  свыше   5900
ловушек и капканов, немало  и  самих  браконьеров  было  арестовано  и
передано в руки полиции. В свою  очередь,  численность  львов  в  Тули
достигла новой вершины: если восемнадцать месяцев назад  в  Тули  было
всего двадцать пять львов, то к маю 1991 года,  по  моим  оценкам,  их
число возросло до сорока трех, включая детенышей.
   К этому времени Рафики и Фьюрейя полностью достигли  независимости,
были счастливы, и  обе  носили  детенышей.  Батиан,  превратившийся  в
прекрасного златогривого  принца,  регулярно  уматывал  на  север,  на
зимбабвийскую  территорию  Тули:  он  наконец  нашел   себе   подругу.
Возвращаясь  с  амурных  похождений,  усталый,  но  довольный   Батиан
особенно сердечно приветствовал меня, терся желто-коричневой головой и
сладко ворчал от удовольствия.  Глядя  на  царапины,  оставленные  его
нежной подругой, я улыбался.
   Сцена ухаживания у львов начинается с  резкого  отпора  со  стороны
самки, которое в дальнейшем  сочетается  с  ярко  выраженным  флиртом.
Молодой и, возможно, особенно жаждущий любовных  утех  Батиан  получал
когтистой лапой куда больше, чем можно было бы ожидать от  львицы.  Но
ни удары,  ни  царапины,  наносимые  возлюбленной,   по-видимому,   не
беспокоили его.
   В общем, у нас  с  Джулией  началась  блаженная  пора  среди  дикой
природы Тули. Но недолго  продолжались  эти  денечки:  черное  облако,
принесшее скорбь и смерть, затмило их.
   Первый удар настиг нас однажды ранним утром в конце мая. Когда небо
окрасилось в оранжевый цвет и солнце вот-вот  должно  было  показаться
из-за горизонта, я услышал с востока грозное рычание дерущихся  львов.
Сначала я подумал, что это наша троица решила пошуметь  из-за  добычи:
пошумят и успокоятся. Тем не менее скандал продолжался, становясь  все
более  глубоким  и  напряженным.  В  львином  реве  слышались  ярость,
отчаяние и чувство опасности. Я схватил ружье и со  всех  ног  кинулся
туда, откуда доносились зловещие звуки. До меня  долетел  еле  слышный
голос Джулии, призывавший меня быть осторожнее. Я ничего и слышать  не
хотел: мне страшнее всего было за львов.
   Едва я достиг берега реки, протекавшей где-то в двух  сотнях