и  стало  видно  бледно-зеленое
свечение задранного вверх, растопыренного пятерней листа дороги.
   - Куда ведет это шоссе?
   - К другому могильнику. Кстати, по нему можно передвигаться,  как  по
обыкновенной асфальтовой ленте. Можем некоторое время использовать ее  в
этом качестве.
   - А как же мины? Я имею в виду, что они являются осколками дороги...
   - Мины - это уже активированные, преобразованные осколки дороги,  так
сказать,  сдвинутые  по  фазе,  вступившие  во  взаимодействие  с  нашим
пространством  и  вакуумом.  Дорога  же   остается   частью   иномерного
континуума,  закапсулированного  законами  нашей  физики.  Но  ты  прав,
безопасней всего путь, который никуда не ведет. Пойдем лесом.
   - Куда?
   - Я знаю неподалеку, всего километрах в сорока отсюда, одно  селение,
где мы попытаемся выяснить судьбу твоего модуля.
   - Откуда аборигены могут знать о посадке  модуля?  Они  что  -  имеют
службу наблюдения за небом?
   - Нет, конечно, такой службы у полюсидов нет, как нет и локаторов, но
среди них встречаются так называемые чаровники, видящие суть явлений.  С
их помощью я и нашел  свой  второй  контейнер.  Между  прочим,  антиграв
твоего "кокоса" в состоянии подбросить нас до селения обоих.
   Артем вспомнил о предупреждении Визиря, поинтересовался энергозапасом
и получил лаконичный ответ инка:
   - Ресурс практически на нуле.
   Пограничник повернул голову к фон Хорсту, бесстрастно сообщил:
   - Придется идти пешком.
   - Понятно. С базой связь имеется? - Нет.
   - Это не есть хорошо. Прояснили бы ситуацию с грузом. Но  что  имеем,
тем и владеем. Перенеси меня хотя бы через минное поле. Хватит энергии?
   Артем молча подставил Селиму спину.

Глава 4
БАНДА В ОАЗИСЕ

   С плоскогорья, где Артем так  удачно  вмешался  в  судьбу  спецагента
"Ва-банка" Селима фон Хорста, им удалось спуститься только на  следующий
день.  Сначала  десантников  задержало  минное  поле  возле  могильника,
преодолевать которое пришлось-таки на чистой  интуиции  и  опыте  Селима
(энергии антиграв ел много и не сумел вынести обоих в безопасное место),
для чего оба вынуждены были дожидаться утра.
   Затем им встретилась система ущелий, которую они преодолели бы  шутя,
имей антигравы, - по воздуху, а так как антигравов у них  не  было,  для
прохождения горных склонов, спусков и подъемов им пришлось  использовать
опыт скалолазания, который, к счастью, имели оба.
   Селение, о котором говорил Селим, располагалось в одном из оазисов на
краю пустыни, названной земными наблюдателями Змеиной.  Однако  название
свое она получила не за обилие змей, хотя похожие на них твари  водились
и там, а за свою форму:  пустыня  извивалась  трижды,  зажатая  с  одной
стороны плоскогорьем, а с  другой  болотом,  и  с  высоты  действительно
напоминала змею.
   Энергозапас  костюма  Артема   окончательно   истощился,   аппаратура
перестала  работать,  и  лишь  инк  иногда  подавал  голос,  поддерживая
хозяина. Для его функционирования хватало и тех  крох  энергии,  которые
оставались в аккумуляторах.
   Небо  практически  на  всех  широтах  Полюса  было  затянуто  пеленой
облаков, не  очень  плотных,  иногда  образующих  длинные  щели-окна,  и
светило на небосклоне появлялось редко, тем не менее температура воздуха
на экваторе держалась  на  уровне  тридцати  градусов  Цельсия,  поэтому
брести  по  пустыне  в  плотно  обтягивающем  комбинезоне,   переставшем
обеспечивать хозяину комфортную температуру и влажность,  было  довольно
утомительно.
   Привыкший  к  неудобствам  походной   жизни,   наученный   обходиться
минимумом сервисных услуг, а точнее - их полным отсутствием,  фон  Хорст
шагал легко и быстро, успевая наблюдать за местностью и  ориентироваться
в совершенно одинаковом пространстве барханной ряби.
   Артем, хотя и был подготовлен физически к длительным  нагрузкам,  все
же не имел практики долгих изнурительных странствий, поэтому держался на
самолюбии и зубовном скрежете.
   За время похода Селим успел поведать пограничнику всю историю  своего
разведрейда по планете, и теперь Артем знал о ней гораздо больше, чем до
своего десантирования.  Лишь  на  один  животрепещущий  вопрос  не  знал
точного ответа безопасник: действительно ли в корабле негуманов  остался
"живой" законсервированный  робот-"джинн",  которого  якобы  можно  было
заставить подчиниться воле людей.
   - Я так думаю - вряд ли, - закончил свое повествование  Селим,  глядя
из-под козырька руки на вырастающий из-за горизонта горный пик необычной
формы. - Если наши отцы и деды сто лет назад не смогли включить  Демона,
заставить его выполнять их  желания,  то  это  не  под  силу  ни  одному
человеку.
   - Тогда почему нас послали уничтожить  систему  управления  роботами,
если они все равно не управляемы людьми?
   - Чтобы исключить  все  случайности,  -  спокойно  ответил  Селим.  -
Уверен, изделие негуман и подчиняться должно только негуманам вследствие
объективной разницы в мировоззрении и психике между ними  и  людьми,  но
лучше перестраховаться, нежели потом расхлебывать  последствия  мирового
бедствия. Мы уже четыреста лет летаем по Галактике,  наткнулись  на  три
негуманоидные цивилизации  и  два  гуманоидных  уровня  каменного  века,
обнаружили маяки и бакены чужих разведчиков на двух десятках планет,  но
еще ни одна цивилизация не поспешила выслать к Земле  парламентеров  для
переговоров. Почему, как ты думаешь?
   Артем перевел дух, вытирая пот с  лица.  Вспомнил  услышанный  где-то
афоризм, принадлежащий древнему философу:
   - Самое верное доказательство существования внеземного разума  -  что
никто во всей Вселенной не пробует установить с нами контакт.
   Селим улыбнулся. Он смыл  с  лица  грязь  и  копоть  и,  несмотря  на
отросшую бородку и усы, уже не выглядел головорезом. Безопасник  с  виду
был старше Артема лет на двадцать, хотя это, возможно, только казалось.
   - Образно, но верно. Мы до сих пор  остаемся  дикарями,  варварами  и
каннибалами,  несмотря  на  владение  супертехникой  и   всеми   благами
цивилизации. Подтверждение тому - неизжитая преступность и жажда власти,
желание добиться цели любой  ценой,  даже  ценой  гибели  мира,  которое
владеет подонками, шатающимися по планете. Кстати,  обрати  внимание  на
объект слева.
   Артем перевел взгляд на орехового цвета изогнутый рог  на  горизонте,
похожий на бивень мамонта, раздвоенный на конце. Горным пиком  этот  рог
уже не казался.
   - По-моему, там утонул в песке слон или мамонт.
   - Это не слон и не мамонт, а искусственное сооружение - маяк негуман,
который и передает проклятое предупреждение о запрете на посадку.  Можем
подойти поближе, хотя наш путь лежит южнее. Но крюк небольшой, километра
три.
   - Я с удовольствием, - сказал Артем ровным голосом,  стискивая  зубы;
ему совершенно не улыбалось предложение спутника увеличить дорогу на три
километра, но отказаться он не мог.
   Через час пути по довольно плотным  слежавшимся  барханам  с  острыми
песчаными  гребнями  они  приблизились  к  "бивню  мамонта"  вплотную  и
остановились,  разглядывая  маяк  негуманоидов,  с  одной  стороны  явно
имевший  следы  технологической  обработки,   с   другой   -   создающий
впечатление колоссального организма или части организма, выступающей  из
песка.
   Диаметр "бивня" у основания был равен сотне метров, высота  достигала
полукилометра, так что вершину разглядеть в деталях  было  трудно  из-за
вуали низких облаков. Маяк был светло-коричневого цвета, с  ореховыми  и
белесыми наростами, опоясывающими "бивень" по спирали до самой  вершины,
раздваивающейся, как хвост земной двухвостки. Кроме того,  весь  корявый
ствол  сооружения  усеивали  крупные  поры,  словно   он   был   изъеден
жуком-древоточцем. У подножия виднелся блестящий, металлический  на  вид
обруч, такие же обручи опоясывали ствол  сооружения  с  шагом  в  сто  с
лишним метров до его раздвоенной верхушки.
   - Как впечатление? - поинтересовался Селим. - Хорош рог?
   - Жуть! - пробормотал Артем.  -  Что  же  все-таки  за  существа  его
строили? Какими гигантами они были?
   - Ну, огромные сооружения необязательно должны  строить  гиганты.  Мы
тоже козявки по меркам космоса, а смотри чего понастроили в Галактике  -
от километрового диаметра станций до тысячекилометровых  энергопоясов  и
телескопов. Насколько я знаю,  гиперптериды  были  помесью  насекомых  и
птиц, а вот об иксоидах почти ничего не  известно.  Есть  предположение,
что они были разумными моллюсками.
   Артем скептически хмыкнул, но возражать не  стал.  Маяк  негуманоидов
высился над  ним  угрюмой  "живой"  башней  и  продолжал  безостановочно
бросать в  просторы  космоса  предостерегающий  крик  "ди-и-и-взг".  Уже
миллион лет! Это свидетельство былой мощи  строителей  башен-могильников
потрясало.
   - Я пытался проникнуть внутрь, - обыденным тоном сказал безопасник, -
размеры пор позволяют это сделать, но даже в скафандре  не  смог  пройти
дальше двух десятков метров.
   - Почему?
   - Давление на психику становится таким сильным, что не  выдерживаешь.
Начинают мерещиться всякие ужасы, хватаешься за оружие, понимая, что это
просто сильнейшее внушение, но ничего поделать не можешь... в  общем,  я
сбежал.
   - Излучение?
   - Какой-то вид  спинтор-поля,  от  которого  наши  костюмы  не  имеют
защиты. Все, пошли отсюда, у меня дурное предчувствие.
   Селим зашагал прочь от "бивня мамонта",  спускаясь  в  ложбину  между
барханами. Артем невольно огляделся, ничего подозрительного не увидел  и
догнал безопасника.
   - Если нас увидит банда Зо Ли...
   - Пустыни бандитов не привлекают,  нечем  поживиться.  Вот  оазисы  -
другое дело, там всегда можно найти воду, и пищу, и местных девочек.
   Артем с недоумением посмотрел на профиль спутника.
   - Они... с аборигенками?..
   - Местные девушки очень красивы, - усмехнулся в бороду Селим.  -  Сам
увидишь. И практически не отличаются от земных.  Все  у  них  на  месте:
глаза, губы... грудь... и так далее. А что уши больше похожи на кошачьи,
так это даже вносит определенный шарм.
   - Но у них же другая физиология?
   - Кого из охотников это волнует?
   - Неужели это возможно?! - Потрясенный Артем  оступился  и  съехал  с
бархана носом вниз.
   - Все возможно в нашей Галактике, - философски ответил безопасник.  -
История повторяется.  Во  все  времена  местное  население  страдало  от
набегов  кочевников  и  бандитов,  террористов   и   завоевателей.   Что
изменилось от того, что мы покорили Землю, Солнечную систему и  вышли  в
Галактику? А ничего.
   Селим вдруг замедлил шаг, понюхал  воздух  и  поднес  ко  лбу  ладонь
козырьком.
   - Погоди-ка... ты ничего не чуешь?
   Артем вызвал Визиря: "Обстановка вокруг?"
   "Запах дыма", - ответил инк.
   - Пахнет дымом, - вслух сказал Артем.
   - Молодец, учуял. А дыма, как известно, без огня не бывает. До оазиса
осталось километра два, гляди в оба. Как бы мы не опоздали...
   Селим  быстро  направился  вдоль  гребня  бархана  к  более  высокому
песчаному холму, снова попытался разглядеть  на  горизонте  какое-нибудь
движение, но оазис прятался в низине за песчаными волнами,  и,  что  там
творится в данный момент, увидеть не удалось.
   Десантники побежали,  утопая  в  песке,  хотя  скорость  передвижения
увеличилась ненамного, и все же через полчаса они  приблизились  к  краю
оазиса, преодолели последнюю сотню метров ползком и высунули головы  над
гребнем последнего бархана.
   Оазис был невелик: ложбина с небольшим водоемом в центре  тянулась  с
востока на запад на три километра и в самой широкой части  не  превышала
восьмисот метров. Цепочка скал отделяла ее от песков по всему периметру.
Затем  начинался  кустарник,  напоминавший   земной   саксаул,   который
переходил в редкий лесок, весьма смахивающий  на  осенний  березняк.  Во
всяком случае, стволы деревьев были белыми, в черную крапинку, а  листва
желтой, будто здесь царила осень. Но Артем знал, что желтый  -  основной
цвет  природы  Полюса  Недоступности,  а  осень   на   планете   красила
растительность в багрово-коричневые тона.
   Селение аборигенов располагалось вокруг  озерца  в  середине  оазиса,
диаметр которого не превышал двух десятков  метров.  Возможно,  это  был
колодец, водяная трубка, подобная той, в какую свалился Артем  во  время
приземления.
   Десантники насчитали одиннадцать пирамидальных домиков,  напоминающих
глинобитные строения земного Ближнего Востока в  девятнадцатом-двадцатом
столетиях и одновременно чумы жителей российского Севера. Два из них еще
дымились, три или  четыре  были  разрушены  полностью.  А  возле  самого
большого дома с узкими, похожими на бойницы, окнами суетились фигурки  в
неопределенного цвета и формы одеяниях. Они подбегали  к  пирамидальному
строению, что-то сбрасывали к его стенам и отбегали в сторону.
   - Что они делают? - прошептал Артем.
   - Пытаются поджечь дом старосты, - сквозь зубы  проговорил  Селим.  -
Это туареги, местные бандиты, судя по халатам и  чалмам.  Но  среди  них
есть и наши соотечественники. Бинокль у тебя имеется?
   - К сожалению, шлем не работает, - виновато сказал пограничник.
   - Напряги зрение, глянь левее того  столба  с  гнездом  наверху.  Что
видишь?
   - Человек в муаровом комбинезоне... нет, двое...
   - Все верно, это земляне, охотники за кладами. Обычно они  используют
местных в качестве  проводников  и  носильщиков.  С  ними  лучше  бы  не
связываться. Уходим.
   - Но ведь они уничтожают деревню, убивают людей!
   - Всех не спасешь. - Селим начал отползать назад.
   - Я так не могу! - твердо заявил Артем. - Надо попытаться спасти хотя
бы тех, кто остался в живых.
   - Не дури, гриф, у нас есть более важные задачи.
   - Можете отправляться дальше без меня. -  Артем  вытащил  из  захвата
"глюк". - Или подождите здесь. Я скоро вернусь.
   Он пополз с бархана  вниз,  ящерицей  скользнул  в  заросли  колючего
полюсидского саксаула.
   Селим  фон  Хорст  беззвучно  произнес  энергичное   ругательство   и
последовал за пограничником, догнал его у опушки "березового" леса.
   - Подожди, торопыга,  надо  обдумать  план  действий.  Я  не  одобряю
благородство и гуманизм, ведущие к непредсказуемым последствиям,  но  ты
меня выручил, а долг платежом красен. Я пойду левее, ты правее,  возьмем
деревню в клещи. Но когда  выйдешь  на  позицию  -  забудь  о  гуманизме
напрочь, бей наверняка. Они нас не пощадят в случае чего.
   Безопасник встал и, пригибаясь, побежал  по  лесу  вправо,  исчез  за
деревьями. Метнулся в другую сторону  и  Артем,  забыв  об  усталости  и
жажде. Организм перешел в боевое состояние и перестал требовать  обычных
для современного  землянина  удобств,  опирающихся  на  интеллектуальную
автоматику. Пограничников не зря учили обходиться без нее,  использовать
лишь возможности своего тела и ума.
   Банда не выставила охранения на окраине деревни,  уверенная  в  своей
безнаказанности.
   Артем миновал разрушенные  строения,  тенью  перенесся  через  ровные
участки земли, засеянные какими-то  злаками,  выглянул  из-за  невысокой
стены на площадь в центре  селения,  где  радовались,  празднуя  победу,
бандиты.
   Их было полтора десятка, смуглолицых, бородатых  и  волосатых,  среди
которых  находились  и  трое  землян  в  комбинезонах  типа  "хамелеон".
Автоматика комбинезонов  давно  не  работала,  поэтому  цвет  они  имели
неопределенно бурый, с более светлыми  разводами  и  пятнами.  Держались
земные охотники отдельной от туарегов  группой,  не  мешая  им  добивать
жителей деревни и поджигать их дома.
   Пирамидальная постройка,  принадлежащая  старосте  деревни,  все  еще
держалась, не желая загораться, кто-то оттуда  вел  редкий  неприцельный
огонь из  винтовки  или  ружья,  и  туареги,  потеряв  терпение,  начали
стрелять по дому из каких-то устрашающего вида карабинов. Очевидно,  это
было оружие местного производства, сохранившееся с тех времен, когда  на
планете существовала технологически развитая цивилизация и еще  работали
заводы.
   Пули, выпущенные из  карабинов,  пробивали  в  стенах  строения  дыры
величиной с  кулак,  превращая  их  в  решето,  однако  земляне-охотники
заржали, перекидываясь шутками, затем один  из  них  отстранил  туарега,
вытянул вперед руку и выстрелил. Бледно-лиловая молния сорвалась с  дула
аннигилятора, и вершина пирамиды исчезла в ослепительно синей вспышке.
   Больше Артем не колебался.
   - Эй, земляки! - окликнул он людей в "хамелеонах", выходя из-за стены
на площадь с "глюком" и "неймсом" в руках - Может быть, договоримся?  Вы
прекращаете противоправные действия и уходите, а мы вас не трогаем.
   На мгновение все  действующие  лица  драмы  замерли,  оглядываясь  на
пограничника  как  на  привидение.  Потом  один  из  землян   проговорил
сдавленным голосом:
   - Я предупреждал, это федералы... бежим!
   И тотчас же началась стрельба. Опомнившиеся туареги открыли огонь  по
Артему из карабинов, а  земляне-охотники  бросились  врассыпную  и  тоже
начали палить во все стороны из  аннигиляторов  и  бластеров,  превращая
площадь в огненный ад.
   Не ожидавший иной реакции, Артем ответил  двумя  точными  выстрелами,
нырнул в яму за стеной, которую высмотрел  заранее,  и  огненные  трассы
аннигиляторов его миновали. А  затем  в  схватку  вмешался  Селим  и  за
несколько секунд уменьшил число бандитов вдвое, после чего оставшиеся  в
живых с воплями покинули поле боя. Наступила тишина.
   - Эй, гриф, живой? - раздался через  минуту  приглушенный  голос  фон
Хорста.
   -  Здесь  я,  -  отозвался  Артем,  выбираясь  из  ямы  и  выходя  на
опустевшую, в шрамах и воронках, центральную площадь селения, на которой
лежали восемь неподвижных тел.
   Из-за толстого ствола сухого дерева,  похожего  на  баобаб,  выглянул
Селим с "глюком" в руке. Подошел к убитым в форме земного спецназа - все
трое погибли в перестрелке, - отобрал у них аннигиляторы и повернулся  к
помрачневшему пограничнику.
   - В следующий  раз,  когда  захочешь  сделать  глупость,  предупреди.
Бандитов надо бить  без  сомнений  и  насмерть,  иначе  не  выживешь,  в
романтику лучше играть виртуально - включайся у себя дома в  Игросеть  и
кайфуй, ничем не рискуя. Здесь за  увлечение  высокими  идеалами  платят
жизнью.
   - Я не мог иначе! - глухо сказал Артем, стискивая зубы.  Селим  хотел
сказать что-то резкое, но посмотрел  на  упрямое  лицо  пограничника  со
сжатыми губами и вздохнул.
   - Добрый платит дважды, глупый - всегда. Постарайся быть умным, гриф,
я могу не успеть тебя выручить в следующий раз.
   Внезапно часть стены дома, в  котором,  по  словам  безопасника,  жил
староста, ушла внутрь. Артем мгновенно  направил  в  проем  двери  ствол
"глюка", но Селим отвел его руку.  На  пороге  дома  появился  тоненький
мальчик-подросток с удивительно симпатичным  лицом.  Кожа  у  него  была
золотистого  цвета,  а  глаза  необычного  "грустного"   разреза   имели
фиолетово-синий - фиалковый цвет. Носик был прямой, с  красивым  вырезом
ноздрей, а губы, пунцовые, вполне человеческие, красивые и свежие,  были
полуоткрыты и выражали страх и надежду.
   Одет мальчик был в песочного цвета  шаровары  и  кафтан  с  бахромой.
Волосы  его  прикрывала  шапочка,  похожая  на  головные  уборы   земных
киргизов. Он посмотрел на Артема, на Селима, снова на Артема, сложил  на
груди руки ладошками вместе и поклонился.
   Мрак за его спиной сгустился и превратился в седого старика с  такими
же, как у подростка, фиалковыми глазами. В руке он нес карабин. Он  тоже
поклонился,  и  земляне  ответили  ему  тем  же.  Затем  старик   что-то
проговорил, еще раз поклонился, прижав руку к груди.
   - Он нас благодарит за спасение, - сказал Селим и произнес  несколько
слов на неизвестном языке; язык был похож не то на греческий, не  то  на
итальянский.
   Старик ответил. Селим спросил что-то, указывая на тела  бандитов.  Их
разговор длился минуту, и все это  время  подросток  не