ра:
   - Вылезайте. Я выскочил следом.
   В небе таяла белая облачная полоса. Из-за нее искрой вынесло  пинасс,
закрутило в штопор, вонзило в лес. За ним хищно метнулся чей-то  модуль,
оба скрылись за деревьями. Я ждал удара и взрыва, но их не было.
   - Успел, - сказал пилот и сплюнул. - Бред  сивой  кобылы!  Модуль  по
горло был заправлен энергией, куда она девалась?
   Я не ответил, хотя и мог: ее "съел" Демон. Мы накрыли  его  в  момент
появления... или образования, и все же он ушел, ушел  наверняка.  Только
вот где его след?
   Я оглянулся. Сели мы удачно.  Модуль  в  падении  срезал  верхушки  у
нескольких  сосен  и  приткнулся  кормой  к  муравейнику,  едва  его  не
раздавив. В направлении на север лес редел, опушка  его  просматривалась
шагах в тридцати. Пилот полез сквозь малинник  в  ту  сторону,  и  скоро
донесся его приглушенный волнением голос:
   - Идите сюда, быстрей!
   Я прибрался на голос, вышел на опушку и без подсказки  пилота  увидел
след Демона...

ОРЕСТ ШАХОВ,
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВЫСШЕГО КООРДИНАЦИОННОГО СОВЕТА ЗЕМЛИ

   Директора УАСС я знал хорошо. Знакомство  паше  состоялось  лет  семь
назад, я тогда был председателем Земплана. Филипп Ромашин уже в то время
производил впечатление цельной натуры, хорошо знал  свои  достоинства  и
недостатки, был силен в умении доказать  правильность  своих  решений  и
требований. Мы не стали близкими друзьями, но уважали друг друга: я  его
за ум, решительность, прямоту, чувство юмора, он меня... тут я - пас, не
за красоту же? Громаден, волосат, неприветлив с  виду  -  какая  уж  тут
красота...
   Ромашин позвонил мне в конце дня, и вскоре мы с ним мчались из  Твери
на десятиместном куттере к месту схватки с пресловутым Демоном, слухи  о
котором уже пересекли Землю от  полюса  до  полюса.  Я  был  посвящен  в
основные тайны Демона, но, оказывается, знал далеко не  все.  Не  думал,
во-первых, что он так опасен, не знал, во-вторых, на что он способен.
   Пока мы летели, начальник отдела безопасности Ян Лапарра,  на  голове
которого красовалась легкомысленная спортивная шапочка, быстро  посвятил
меня во все подробности операции "Демон".  Закончил  он  в  тот  момент,
когда   куттер   по   команде   Ромашина   поднялся   над   Торжком   на
двухкилометровую высоту и снизил скорость.
   Первое,  что  я  увидел  в  центре  города,  не  поверив  глазам,   -
колоссальное дерево! Высотой в километр, оно и в самом  деле  напоминало
издали дерево, клен или тополь зимой, без листвы, но деревом  эта  штука
не была: просто земля, с домами, лесом и рекой, оформилась  в  "дерево",
вспучилась, вылепила подобие ствола и ветвей, и так  и  застыла!  Венчал
"дерево" музей Пушкина, не претерпевший  никаких  изменений,  не  считая
высоты над уровнем моря. Окончательно сразила меня река - она текла  как
ни в чем не бывало, снизу вверх, по  "стволу  дерева",  обвивала  его  и
стекала вниз, на "нормальную" землю, словно презирая законы тяготения!
   Затем я перевел взгляд и увидел, что натворил Демон вокруг  "дерева".
Со времени разрушения Торжка монголе-татарами в тысяча  двести  тридцать
восьмом году город не претерпевал таких бедствий.
   Центр города возле  "дерева"  представлял  собой  пустырь  с  грудами
камня, кирпича и деревянной  трухи,  а  еще  утром  здесь  располагались
здания музеев золотошвейного ремесла и льна.  Чуть  поодаль,  в  зеленом
травяном ковре парка,  виднелись  странные  черные  полосы,  похожие  на
ожоги.   Они   задели   деревянную   церковь   Вознесения   и   комплекс
Борисоглебского монастыря - собор, колокольню и  настоятельский  корпус.
Одна из выжженных полос прошла через кольцо жилых домов,  выстроенных  в
восемнадцатом  веке  в  стиле  классицизма,  а  другая  коснулась  стены
Спасо-Преображенского собора.
   - Русский ампир, - глуховатым голосом сказал Лапарра,  поглядывая  на
меня.  -  Эпоха  лаконически-монументальных  сооружений.  Здесь   теперь
ремонтно-восстановительных  работ  года  на  три.  Не  считая  возни  со
"скульптурой" Демона.
   - М-да!  -  промычал  я,  покосился  на  молчавшего  Ромашина.  -  Не
предполагал!
   - Мы, к сожалению, тоже, -  сказал  директор  УАСС.  -  Кроме  потерь
материальных и моральных, были жертвы среди  населения  города.  Погибли
восемь человек, пропали без вести семь. "Скульптура" - не  галлюцинация,
реальная  вещь.  Никаких  растяжений  и  перенапряжений  почвы,  никаких
остаточных эффектов вроде радиоактивности или повышения плотности полей.
Просто земля вспухла и вылепилась в "дерево", попирая все законы физики.
Я  ходил  по  "стволу",  направление  силы  тяжести  -   перпендикулярно
поверхности  -  везде,   впечатление,   конечно,   необычайное.   Хотите
попробовать?
   - М-да! - повторил я и с новым чувством  оглядел  панораму  Торжка  с
"деревом". - И что дальше? Где сейчас ваш Демон?
   - Наш, - усмехнулся Ромашин. - Где Демон, мы не знаем.  По  расчетам,
должен был появиться  здесь  только  завтра,  и  до  этого  момента  все
сходилось. Но если это  лишь  случайные  совпадения...  неизвестно,  где
ждать его следующего пришествия.  Космические  мосты  и  орбитолифты  мы
заблокировали,  с  достаточной  плотностью  перекрыли  пространства  над
Землей....
   - Достаточной для чего? -  спросил  я.  Ромашин  поднял  спокойный  и
твердый взгляд.
   - Достаточной  для  того,  чтобы  обнаружить  любое  физическое  тело
размером в один сантиметр. Игнат, - обратился  он  к  пилоту,  -  посади
машину на одну из "ветвей дерева".
   Куттер нырнул вниз, показалось, что меня  перевернули  вниз  головой:
слева круто поднималась в зенит цветная  стена  -  "основная"  плоскость
земли со старинными  постройками  и  современными  сооружениями  Торжка,
справа, в  десятке  шагов,  начинался  обрыв  с  вертикальными  полосами
облаков, под ногами - круглая  труба  диаметром  с  полсотни  метров  из
обычной земли с травой, шпалерами  кустарника,  пластолитовой  дорожкой,
спускавшейся к "стволу дерева". Внизу  просматривались  другие  "ветви",
"ствол" и пустое воздушное пространство за ними,  еще  ниже:  мы  стояли
параллельно плоскости Земли как планеты и не падали!
   Я с опаской шагнул на "ветвь" - обычная почва лесопарковой зоны, -  с
любопытством разобрался в необычном ландшафте слева, ожидая, что вот-вот
что-нибудь случится: либо "дерево" рассыплется, земля-то,  из  чего  оно
сделано, материал непрочный, либо кто-нибудь сорвется с "ветви"  вниз  и
улетит в голубой бесконечный провал под ногами... Ничего не происходило.
Пассажиры  куттера  разбрелись  по  "ветви",  меняя  ориентацию  тел  по
отношению ко  мне:  "ветвь"  была  круглой,  а  сила  тяжести,  как  уже
предупреждал Ромашин, была  направлена  к  центру  "ветки",  и  по  мере
удаления от меня  люди  начинали  наклоняться,  словно  падая,  так  что
замирало в груди...
   - Поехали вниз, - сухо сказал я, чувствуя, что сыт по горло экзотикой
пространственных нарушений.
   Через две минуты мы вышли на край проплешины в гуще  лесных  зарослей
парковой зоны, над которой вздымалось фантастической  не  правдоподобной
горой "дерево". Все здесь: землю, голые безлистные  деревья,  дорожки  -
покрывала желтовато-зеленая пыль или пепел,  не  разберешь.  При  каждом
шаге из-под ног взлетали легкие желтоватые  облачка,  долго  висевшие  в
воздухе. Мы подошли  к  руинам  одного  из  зданий,  возле  которых  уже
возились невеселые строители ремонтно-восстановительной бригады.
   - Химики обнаружили здесь следы магия, - сказал пилот,  пересыпая  из
ладони в ладонь щепотку пыли. - И еще кучу  необычных  изотопов  железа,
хрома, кобальта и других элементов. Следы Демона.
   - Расскажите, почему Демон ушел. Вы же его "держали".
   Лапарра посмотрел на пилота, продолжавшего рассеянно пересыпать  пыль
из руки в руку. Начальник отдела явно  был  зависим  от  этого  молодого
человека, и я поневоле присмотрелся к  нему.  Высок,  поджар,  по-мужски
красив естественной и не наигранной  уверенностью.  В  парне  угадывался
стержень  воли,  немалая  сила  и  координированность  -  кто  занимался
гимнастикой или акробатикой, тот  знает,  о  чем  я  говорю.  Я  был,  к
сожалению, слишком громоздок и тяжел  для  гимнастики,  в  молодые  годы
занимался борьбой, где мне недаром присвоили  кличку  "гризли".  Что  уж
там, не красавец, да и все сто тридцать семь при росте два метра... Зато
в силе мне не откажешь. Но и этот парень  был  неслаб,  это  я  научился
видеть безошибочно. Игнат... Ну конечно, это сын Ромашина,  недаром  они
похожи. Он же мне говорил, что  сын  работает  в  управлении,  пошел  по
стопам отца.
   - Игнат - координатор операции,  -  пояснил  проницательный  Лапарра,
поняв мои взгляды.
   - Мы "держали" Демона  только  визуально,  -  сказал  наконец  Игнат,
высыпая пыль и отряхивая ладони. - Силовые заградители для его удержания
не годятся, нужны иные методы. В какой-то  момент  он  просто  исчез,  а
может быть, стал абсолютно невидим и неосязаем.
   - Поехали в управление, - сказал Ромашин - старший. -  Посмотрели,  и
хватит, здесь нам больше делать нечего.
   Побродив по зоне разрушения  с  полчаса,  поглядывая  на  невероятное
"дерево" - пространство, деформированное неведомой силой, мы вернулись к
машине. За управление  сел  Лапарра,  Игнат  не  возражал,  лишь  как-то
странно, тревожно и вопрошающе, посмотрел на своего начальника.
   Взлетели. Снова открылась панорама искалеченного Торжка с исполинской
"скульптурой дерева" в центре. Сжалось  сердце,  сколько  разрушений!  И
жертвы! Откуда у Демона, этого чудовищного пришельца из тайников древней
военной лаборатории, такая дикая злоба, жажда разрушений?  Что  он  этим
доказывает? Какую истину? Неужели не знает древнерусского: "Кто к нам  с
мечом придет, от меча и погибнет"?..
   - Как случилось, что стажер столкнулся с  Демоном?  -  спросил  вдруг
директор УАСС.
   - Моя вина, - поморщился Игнат, - забыл о его энтузиазме. Он выскочил
из модуля на пинассе за мной. Когда начались эти  странные  метаморфозы,
он внезапно взлетел с земли - перед этим я заставил его приземлиться - и
направил машину прямо в Демона! Сейчас он в Центре  нервных  заболеваний
на Симушире. Как жив остался - загадка!
   Лапарра покосился на Игната.
   - След под Новгородом растаял?
   - Пока нет, хотя депрессия уменьшилась. Кстати, я сопровождал стажера
в медцентр, он в бреду высказал интересные вещи. Не хотите послушать?
   - Только бреда нам и не хватало.
   - Что же он говорил? - заинтересовался Ромашин - старший.
   - Во-первых, называл Демона джинном.
   - Да?! - удивился Лапарра, на что куттер рыскнул в сторону. -  Как  и
Зо Ли?
   Только сейчас я заметил,  что  голова  его  под  спортивной  шапочкой
наголо обрита. Что-то быстро он облысел.
   - Как и Зо Ли, - подтвердил Игнат. - Только с  добавлением  -  спящий
джинн. Нравится? Далее, что управлять Демоном можно с помощью  какого-то
эмоционального трансформатора,  что  он  -  нечто  среднее  между  живым
существом, кибером, сгустком биополей, корректором вакуума и чем-то еще,
чему в лексиконе человечества нет названия. Бормотал  Сосновский  еще  о
том,  что  с   помощью   Демона   человек   приобретает   неограниченные
возможности, становится неуязвимым властелином топологии Вселенной,  что
у него две программы - разрушения и созидания... Продолжать?
   Помолчали.  Куттер  продолжал  пожирать   расстояние   до   тверского
тайм-фага в своем воздушно-транспортном коридоре.
   - Красиво придумано, - подал голос Лапарра. - "Корректор  вакуума"...
"Властелин топологии". - Он хмыкнул. - Что еще наговорил стажер?
   - Понравилось? Еще он бормотал о "генераторах нереальных ситуаций", о
каком-то  "инспекторе",  ждущем  гостей,  об  энерголиниях...  -   Игнат
замолчал и вдруг хлопнул себя по лбу. - Я,  кажется,  знаю,  как  быстро
определить местонахождение Демона!
   Ромашин - отец с интересом взглянул на него.
   - Раньше не знал?
   Игнат не обратил внимания на реплику.
   - Что такое Демон? Зона поглощения энергии. Так? Но ведь над Землей с
высоты от  полукилометра  и  выше  простирается  сеть  энерголиний,  над
городами гуще, над остальными  районами  реже.  И  там,  где  появляется
Демон...
   -  На  распределительных  станциях  происходит  утечка!  -  подхватил
Лапарра. - Как в Хьюстоне! Жаль, что никто не подумал  об  этом  раньше.
Проверишь все случаи утечки, немедленно.
   Директор УАСС промолчал, но, по-моему, он  был  не  особенно  доволен
прозорливостью сына, и я его понял: эту догадливость следовало  проявить
еще в начале расследования.
   Через несколько  минут  лифт  мчал  нас  в  кабинет  директора  УАСС,
запрятанный в недрах гигантского здания центра оперативного управления.
   Игнат оставил группу еще  в  зале  тайм-фага  вместе  с  Лапаррой.  В
кабинет мы входили уже вдвоем с Ромашиным.  Он  предложил  сесть,  и  мы
посмотрели друг другу в глаза.
   - Давай-ка начистоту, - предложил я, удовлетворившись осмотром. - Что
мне докладывать совету?
   - Тебе решать, - ответил Филипп. - Никакой тайны из работы по  Демону
мы не делаем. Много необычного, непонятного, следы Демона, например, сам
же видел, или "раздвоение" Зо Ли. Не домыслы - факты! Кто  этот  второй?
Сам Зо Ли, получивший "неограниченные возможности" от Демона?  Во  время
последнего Демон-пришествия мы снова наткнулись на двух  Зо  Ли,  и  оба
ушли!  От  оперативников-профессионалов!  А  "дерево"?   Или   депрессия
ландшафта под Новгородом? Прямая деформация континуума! О  такой  только
спецы по математике многомерных пространств мечтали! А Демон это  делает
шутя. Никаких научных предпосылок, кроме  идеи  Басилашвили,  что  Демон
оперирует  двенадцатимерным  пространством,  а  то,  что  мы  видим,   -
остаточный эффект его действий.
   - Идея достаточно бредовая, чтобы оказаться истинной. Наша  Вселенная
тоже, по расчетам космологов; рождалась двенадцатимерной, и  лишь  потом
девять измерений скомпактифицировались, то есть  свернулись  в  "линии",
осталось только три плюс время. Что касается захвата Зо Ли, то вы  плохо
готовили захват, вот он и  ушел.  Хорошо,  буду  решать  сам,  уговорил,
только дай мне подробный отчет обо всех событиях, придется знакомиться с
Демоном детально. Не  люблю  выносить  суждения,  основанные  на  испуге
ответственных лиц.
   Ромашин испытующе посмотрел мне в глаза.
   - Не побоюсь признаться, что боюсь Демона. Извини за тавтологию.  Эта
штука таит в  себе  исполинский  заряд  неизвестной  опасности!  "Спящий
джинна... А если так оно и  есть?  "Джинн"  из  чужого  мира,  способный
изменять реальность нашего?!
   - Не боюсь, что боюсь... Я, кажется, тоже  начинаю  бояться  -  вашей
растерянности в первую очередь и не оперативности  аварийно-спасательной
службы - во вторую.  Кстати,  вчера  в  сводке  я  прочитал  о  каких-то
неполадках в работе системы СПАС, разобрались, в чем дело?
   - Нет, - помолчав, ответил Филипп. - Неполадок никаких нет, просто на
аварийных частотах кто-то регулярно  подает  не  пеленгующиеся  сигналы.
Один такой сигнал мы ухитрились поймать  сегодня  из  района  Торжка  во
время прихода Демона.
   - А говоришь - не пеленгующиеся.
   - Точного пеленга взять не удалось, хотя  наблюдение  велась  с  трех
спутников связи. Разброс координат - сто километров.
   Я представил, что может натворить  Демон  в  энергоузлах  Европейской
зоны.
   - Где ожидать Демона в следующий раз?
   - Если верить прогнозу, то в районе Рыбинского озера, но я не верю  в
прогноз.
   - Плохо! - Я встал, времени у  меня  оставалось  совсем  мало,  ждали
десятки других неотложных дел.  -  В  тех  местах  множество  памятников
культуры, нельзя допустить их разрушения, как Торжка!  Нельзя  допустить
гибели  людей!  Запрашивайте  любую  помощь,  делайте  что  хотите,   но
остановите Демона, кем бы он ни был!
   Я не ждал ответа. Как сказал  Джордж  Герберт  двести  с  лишним  лет
назад: "Самый короткий ответ - ответ  действием".  Я  не  мог  упрекнуть
службу УАСС в бездействии, но ее директор должен знать йену минутам.

ИГНАТ РОМАШИН

   Всю  дорогу  до  Симуширского  медцентра  Дениз  молчала,   держалась
отчужденно, так что я терялся в догадках: чем провинился, за что впал  в
немилость? Но, стоя на пятачке  такси  возле  тайм-фага  Симушир-2,  она
вдруг взяла мою руку, на мгновение прижалась к ней щекой, и я понял, что
она просто волнуется за брата.
   Симуширский центр нервных  заболеваний  представлял  собой  несколько
ажурных  ветвящихся  башен,  собранных  из  отдельных  модульных  блоков
лечебных и процедурных палат, кабинетов и залов отдыха. Он был построен,
насколько я помнил, около река назад, но изменений претерпел мало -  так
удачно вписали строители комплекс зданий в ландшафт острова. Со  стороны
платформы такси башни  казались  игрушечными,  лучи  полуденного  солнца
высекали в их гранях искры алмазного огня.
   Оглянувшись на бухту Броутона с не правдоподобно  голубой  водой,  мы
направились к первой из башен.
   Витольд Сосновский лежал в сто седьмой палате на  десятом  этаже.  Он
уже пришел в  себя,  но  врачи  продолжали  держать  его  в  "саркофаге"
оксигенной барокамеры, откуда он мог разговаривать с посетителями  через
видео.  Лицо  его  казалось  бледным,  даже  учитывая  то,  что  он  был
блондином.
   - Привет, - сказал я, увидев на экране голову стажера, когда  старший
врач после короткого осмотра панели медицинского комбайна включил  связь
с барокамерой. - Как дела?
   - Голова пока цела, - скривил губы в усмешке стажер. - Говорят, через
месяц буду как живой. Кто это с тобой? А-а, Дениз,  целую  в  носик,  не
смотри сентябрем, все будет в порядке.
   Дениз отвела в сторону покрасневшие глаза.
   - Тебе не больно?
   - Ну что ты? Мягко, тепло, уютно... щекотно -  кожа  новая  растет...
вот разве что кончиков пальцев не чувствую  пока.  Но  врачи  обещают  -
пройдет.
   Правильно, парень, ей незачем знать всю правду. Эх, если  бы  ты  еще
научился уважать дисциплину! Едва ли после этого случая тебя  оставят  в
управлении. Лапарра уже небось и рапорт подписал об отчислении.
   Я знал, что у Витольда паралич периферийных нервных путей,  приведший
к  мышечному  тремору  -  постоянному  дрожанию,  и  что  он  испытывает
чудовищные внутренние боли от спастических сокращений  гладких  мышечных
волокон внутренних сосудов.  Все  это  наделал  Демон,  его  способность
выкачивать энергию из любого энергоносителя,  в  том  числе  и  из  тела
человека. То же самое, что и со стажером, произошло с  людьми  Шерстова,
когда Демон вырвался на волю, только помощь к ним пришла слишком поздно.
Но   главное,   что   тело   стажера    тоже    претерпело    изменения,
трансформировалось: руки сохранились, но кости в них  потяжелели,  стали
толще, кожный покров ног стал прозрачным, а пальцы  на  них  срослись  в
подобие плавников.  Кроме  того,  в  груди  появились  "лишние  органы",
назначение которых было пока тайной  для  медиков  и  биологов.  Витольд
Сосновский превратился в химеру, не человека, но жил. И была у меня, как
и у врачей, надежда, что  все  еще  изменится,  и  тело  стажера  примет
прежний вид, ведь  до  сих  пор  следы  Демона  исчезали,  раны  от  его
ударов-появлений затягивались, хотя и медленно,  как  трансформированный
лес, например...
   - Ничего, крепись, варяг, - сказал я. - За битого двух небитых  дают.
Поправляйся, пока мы будем ловить твоего обидчика.
   - Он снова ушел?
   - О работе постарайтесь говорить  поменьше,  -  быстро  сказал  врач,
следивший за приборами комбайна.
   Я кивнул, отвечая обоим сразу. Покосился на молчаливую Дениз.
   - Вит,  вспомни,  пожалуйста,  ты  бредил  каким-то  "инспектором"  и
"спящим Джинном"...
   - Это не бред, - тихо сказал Витольд. - Не могу  вспомнить,  как  это
было. Помню густой цветной туман, головокружение,  словно  я  повис  над
бездной, - а потом сразу  все  понял!  Словно  меня  включили  в  память
машины. Но, к сожалению, многое  з