л  я  в
это время о своей профессии и о том, что  доминантой  спасателя  во  все
времена было терпение. То есть именно то, чего мне  не  хватает.  Игнат,
конечно, об этом не скажет, но подумает, ушел-то он из лаборатории из-за
меня. Хотя, с другой стороны, дел у нас достаточно, а  начальнику  БИИМа
мы были не нужны.
   - Вот это уж точно! - сказал вдруг Игнат одобрительно.
   Я не особенно удивился. Видимо, снова  утратил  контроль  над  лицом,
врагом моим.
   Мы сделали круг над голубоватыми холмами пыли, и вдруг взгляд  Игната
остановился. Что он там увидел, внизу?
   - Черт побери! - раздельно сказал Игнат. - Как это я с  первого  раза
не заметил?
   Я не успел ничего спросить, как мы уже пикировали вниз и через минуту
головокружительной карусели приземлились на обрыве возле букового  леса.
И только выйдя из кабины пинасса, я понял, в чем дело.
   Деревья в лесу неестественным образом были  искривлены,  наклонены  в
сторону обрыва. Вернее, не искривлены, а как бы расплавлены и  раскатаны
- других терминов не подберешь - в плоские языки,  доскообразные  стены,
изогнутые лопасти, усеянные наплывами и утолщениями. Ветви деревьев тоже
изменились, превратились в канделябры и фестоны, а листья  вытянулись  в
длину и походили на зеленые перья с жемчужным отливом.
   Игнат обошел несколько буков, дотрагиваясь до них рукой,  присвистнул
и присел на корточки. У  ног  его  начиналась  россыпь  каких-то  мелких
зеленых пузырей, густо усеявших  взгорбок  обрыва.  -  Знаешь,  что  это
такое? Догадайся. Я подошел, неосторожно наступил на один из пузырей,  и
тот превратился в мокрое пятно. - Тише, медведь! Это трава,  понял?  Жди
меня здесь, попробую вызвать бригаду экспертов-биологов.  Такого,  брат,
мы еще не видали.
   Я кивнул, ошеломленный настолько, что был в настоящий  момент  только
зрителем, а не помощником инспектора безопасности.

ИНФОРМАЦИЯ К РАССЛЕДОВАНИЮ

Остров Сан-Мигел, Азорские острова, май 12-208

   Остров Сан-Мигел ничем не выделяется из островов  Азорской  островной
гряды. Гористый, с обилием термальных источников, он суров и не  слишком
приветлив и  требует  постоянного  внимания  со  стороны  Атлантического
сектора УАСС Земли,  потому  что  входит  в  сейсмически  активную  зону
земного шара.
   Три сейсмостанции, установленные на  острове,  контролируют  малейший
шорох в его недрах, и уже больше века в районе Азор не случается  мощных
землетрясений и  вулканических  взрывов:  аварийные  бригады  геопатруля
вовремя предотвращают попытки бунта земных недр.
   Известно, что активность недр не  проявляется  внезапно.  Прежде  чем
родиться землетрясению или вулкану, идет долгая  подготовка  в  глубинах
астено-сферы  и  мантии-Земли,  на  границах  континентальных   глыб   и
срединных океанических хребтов - в местах разломов  земной  коры.  Земля
уже давно была окутана глобальной сетью автоматических  сейсмостанции  и
вычислительных геокомплексов, выдающих долговременные прогнозы поведения
недр во всех точках планеты; машины, как правило,  ошибались  редко.  Но
то, что случилось двенадцатого мая на острове Сан-Мигел, ни автоматы, ни
люди предусмотреть не могли.
   В   полдень   сейсмостанции   острова   зарегистрировали    необычные
электрические явления в районе кальдеры вулкана Фурнаш, расположенного в
его восточной части.  Пока  озадаченные  диспетчеры  геопатруля  сверяли
сводки  по  Атлантике  с  поступившим  сигналом,  в  недрах   Сан-Мигела
зародились странные звуки,  сопровождаемые  вибрацией,  с  амплитудой  в
десятые доли миллиметра. По всем признакам вот-вот должно было  начаться
извержение вулкана, в то время как карты прогнозов выдавали на ближайшие
сутки и вообще на год вперед полнейший штиль в районе Азор.
   Спустя полчаса скрипы  и  участившиеся  подрагивания  почвы  на  всех
островах  Азорской  дуги  показали,  что  давление  лавы  ближайшего   к
поверхности океана магматического очага  превысило  допустимую  норму  и
лава начинает пробиваться из глубин по древнему  жерлу  вулкана  Фурнаш.
Еще  через  пять  минут  последовал  первый  громовой  удар   неожиданно
проснувшегося вулкана.
   Когда к Азорским островам прибыли модули геопатруля, остров Сан-Мигел
был окутан тучей пепла, дыма и пара, сквозь которую  пробивались  факелы
пламени и языки лавы, сползавшие в океан.
   После двухчасовой схватки стихия покорилась людям, вулкан успокоился,
дым рассеялся, и взорам спасателей предстал удивительный новый  ландшафт
острова: из свежего поля лавы торчали изъязвленные порами каменные клыки
- все, что осталось от конуса вулкана Фурнаш. В радиусе  километра  поле
лавы тоже было пористым  и  покрытым  зеленоватым  налетом.  Такой  след
оставляет ТФ-космолст, стартующий с поверхности Земли в рейсовом  режиме
А из центра лавового поля торчал странный предмет:  не  то  искореженная
ферма какого-то моста, не то скелет  апокалипсического  зверя  длиной  в
километр!
   Из двухсот жителей и отдыхающих на острове удалось спасти только  сто
семьдесят девять человек. Трое из них умерли по пути в клинику на Азорах
от внезапной остановки  сердца,  остальные  твердили  о  жутком  холоде,
предшествовавшем извержению, о  "чудовище,  пляшущем  над  вулканом",  о
необычном беспричинном страхе, охватившем  их  перед  извержением,  и  о
прочих странных вещах...

ИГНАТ РОМАШИН

   Результаты   разведки,   проведенной   над   Ховенвипом   с   помощью
киберкомплекса БИИМ,  которыми  оснащали  дальние  звездные  экспедиции,
стали известны только к вечеру.
   По  своему  личному  каналу   я   получил   кассету,   разобрался   в
сопроводительном послании. Всего в кассете было пять кристаллов. Три  из
них содержали записи  физико-геологических  свойств  плато  Ховенвип,  в
четвертом  были  витайры  -  цветные  объемные  снимки  подземного  мира
Ховенвипа, выполненные в различных диапазонах электромагнитного спектра,
в пятом - обнаруженные объекты искусственного происхождения, вернее,  их
изображения.
   Отработав обязательную дневную норму физ-подготовки: час - разминка и
тренировка гибкости и подвижности мышц, час - доведение  до  автоматизма
приемов тайбо, - я позвонил  домой,  сказал,  что  задержусь,  создал  в
кабинете вечернее освещение и сел в  кресло,  смакуя  возникшее  чувство
соприкосновения с тайной.
   Первый витайр отображал всю сложную систему подземелий  Ховенвипа.  Я
сравнил новый снимок с имеющимся  в  архиве  и  сразу  заметил  отростки
туннелей, неизвестные ранее. Но не это привлекло мое внимание: на  схеме
пересекающихся извилистых ходов горели огоньки  найденных  искусственных
объектов. В основном - прямые туннели, одетые в бетонно-броневой каркас,
но были  и  другие  находки:  бункера,  трубопроводы,  камеры,  какие-то
агрегаты и машины. Кое-что из этого  было  уже  исследовано  в  процессе
следствия по делу  погибших  чистильщиков  -  ряд  пустых  камер  вокруг
бункера с бактериологическим оружием, стены и военные машины,  однако  я
нашел и совершенно новые объекты, о  которых  ни  документы  архива,  ни
материалы следствия ничего не упоминали. Например,  странная  полость  в
форме  идеального   шара,   рядом   бункер,   соединенный   с   полостью
металлической трубой, сложный агрегат в узком каменном  мешке  -  скорее
всего  старинный  термоядерный  реактор,  станция  с  электропоездом   -
недалеко от того места, где мы с Витольдом нашли в  ущелье  рельсы.  Все
эти находки группировались примерно в четырех километрах от места гибели
чистильщиков, немудрено, что  эксперты  не  смогли  полностью  разгадать
тайну Ховенвипа, скрытую скальной толщей  в  полтораста  метров.  Больше
всего меня заинтересовала шаровидная пустая полость, к которой подходили
пучки труб разного диаметра  и  десятки  кабелей.  Эвакуированный  центр
управления  всем  подземным  хозяйством  лаборатории?   Стендовый   зал?
Полигон?
   - Отлично! - сказал я вслух, встал  и,  разминаясь,  заказал  в  баре
горячее молоко. Ян будет доволен. Сначала дикая биологическая аномалия с
буковым лесом на плато, теперь  подземная  лаборатория.  Интересно,  что
скажут ученые мужи о причинах лесных  изменений?  Мутации?  Генетический
дрейф? Так быстро лес не мутирует. Ну и задачка! А  "Суперхомо"  гораздо
более мощная организация, чем мы думали.  Восемь  квадратных  километров
площади, около двадцати шести километров подземных выработок! И все  это
ради... ради чего? Какой такой "сверхчеловек" создавался в  лаборатории?
Какими путями? "Био", "физико" или "психо"?  И  почему  даже  в  архивах
Пентагона и "Сенткома-2000" о лаборатории - ни слова?  Почему  только  в
одном-единственном  документе  из  тысяч  других   сверхсекретных   есть
указание на отчисление "Суперхомо" ста восьмидесяти миллионов  долларов?
За что? За какую "научную" деятельность?..
   - Так, - сказал я и с удовольствием отпил несколько глотков  горячего
молока. - Умели предки держать тайны в секрете.
   Просмотрев остальные снимки, я вернулся  к  шаровидной  пещере.  Этот
подземный зал занимал меня  все  больше,  но,  как  известно,  на  песке
догадок не построишь фундамента факта,  а  отправных  пунктов  для  цепи
логических умозаключений я пока не нашел.  Стадия  накопления  тумана  в
деле "Аид-117" продолжалась.
   Я прикинул в себе степень несоответствия желаний и  возможностей  для
дальнейших плодотворных размышлений,  как  вдруг  почувствовал  на  себе
чей-то мгновенный взгляд. Ощущение тут же прошло, но я уже знал,  что  в
кабинете я  не  один.  Кто-то  абсолютно  бесшумно  вошел  в  комнату  и
остановился у двери, настороженный и опасный, как боль в сердце. Он  был
достаточно опытен - взглянул на меня лишь раз, зная, что  прямой  взгляд
тут же выдаст наблюдателя, и все же он не учел моего опыта.
   Пока я допивал молоко, нарочито медленно, ощущая  на  губах  не  вкус
молока - вкус тревоги и прикидывая, что лучше: прыгнуть к стене с сейфом
или упасть на пол, - вошедший приблизился и остановился за спиной.
   В следующий миг мягко мурлыкнул вызов интеркома. Одновременно с ним я
нанес удар ногой в пространство за спиной, попал, получил ответный  удар
в шею, ослабленный наклоном, отскочил  и  оглянулся.  У  двери  мелькнул
человеческий силуэт, дверь  бесшумно  пропустила  его  и  сомкнулась.  Я
потрогал гудящую шею, удар был нанесен по всем правилам  тайбо  -  прием
"косой флинт", и если бы я не уклонился с ответным  ударом  -  лежал  бы
сейчас без сознания у  стола,  а  таинственный  незнакомец  не  торопясь
сделал бы свое дело.
   Я швырнул стакан на пол, запоздало кинулся к двери.
   В конце коридора успел заметить мелькнувшую тень - человек  нырнул  в
лифт и был таков, догонять его не имело смысла.
   Я  постоял  в  коридоре,  унимая  дыхание,  вытер  лицо   ладонью   и
усмехнулся. С ума сойти можно! На Земле, в самом  надежном  и  спокойном
месте, в Управлении аварийно-спасательной службы, застрахованном от всех
и всяческих случайностей, подвергнуться нападению! Расскажи  кому  -  не
поверит!.. Или это чья-то неудачная шутка?
   Сквозь открытую дверь снова послышался сигнал вызова:  автомат  знал,
что я из здания не выходил, и был настойчив. Я закрыл  дверь,  прошел  к
столу. Звонила Люция.
   - Извините, ради Бога. - Я развел руками. - Я  не  смог  вернуться  к
восьми, был на Ховенвипе. Вы знаете, что там обнаружена, говоря  словами
экспертов, аномальная интуссусцепция букового леса?
   - Знаю. - Люция сдержанно  улыбнулась.  -  Вы  сможете  меня  принять
сейчас?
   "Уже поздно", - хотел было сказать я и тут же мысленно  обругал  себя
устрицей.
   - Конечно. И простите, пожалуйста, больше не повторится.
   Звонила  она,  по-моему,  из  спортзала:   из-за   зеле   ной   стены
декоративного домашнего кустарника слышались удары  по  мячу,  возгласы,
смех и плеск воды.
   - Бывает. - Люция снова улыбнулась. - Вы чем-то расстроены?
   - Скорее озадачен. - Я невольно оглянулся на  дверь.  -  Тут  у  меня
побывал  странный  посетитель...  Сколько  вам  нужно   времени,   чтобы
добраться до управления?
   Она  поняла  подтекст  моего  вопроса:  одета  она  была  в  пушистую
полупрозрачную  кофточку  и  отливающие  металлом  брюки  -  костюм  для
прогулки, а не для работы; я снова мог оценить  красоту  Люции,  красоту
зрелую, сильную, властную и тревожную, и ответила: "Десять минут".
   - Жду, - сказал я, взглянув на часы. - Комната номер двадцать один.
   Я  выключил  работающий  проектор,  собрал  рассыпавшиеся   кристаллы
информсообщений и положил в сейф. Поднимая  стакан  с  пола,  неожиданно
обнаружил под креслом маленький значок: в черном круге  золотой  чертик.
Эмблема бригады "Аид"!
   Хмыкнув, я подкинул значок на ладони и спрятал в  карман.  Интересно,
как прореагирует на мое заявление Лапарра? Шеф, скажу я, на меня  кто-то
покушался, но, увидев, как мощно я пью молоко, перепугался и  скрылся  в
неизвестном направлении. А для отвода глаз подкинул значок "Аида".  Иди,
отдохни день-другой, скажет в ответ затравленный моим юмором Лапарра,  и
я пойду, вдохновленный... Может, все-таки кто-то просто пошутил?
   Я вспомнил удар в шею и покачал головой. Такими вещами  не  шутят.  И
все же не верится, что это всерьез. Цель?  Какая  цель  этого  дурацкого
нападения?..
   Я сел на диван и расслабился.  Десяти  минут  вполне  достаточно  для
возвращения спокойствия и рабочего тонуса.

ИНФОРМАЦИЯ К РАССЛЕДОВАНИЮ

Орхус, восточное побережье Ютландии, май 26-208

   К концу двадцать второго  века  город-порт  Орхус,  расположенный  на
восточном побережье полуострова Ютландия, славился как один из  немногих
городов-музеев Земли. Фахверковые дома Орхуса представляли собой  редкое
сочетание  образцов  древнего  зодчества   -   внешне   и   современного
жилищно-бытового  обеспечения  -  внутри.  Жители  города   пользовались
привилегией собственноручно ухаживать за его архитектурными  памятниками
и  содержать  их  в  чистоте  и  первозданном  виде.  Именно   памятники
архитектуры, такие,  как  романо-готический  собор,  церковь  Фру-Крике,
комплекс зданий "Старого города", и привлекали  в  Орхус  многочисленных
любителей старины и ценителей древнего искусства архитектуры.
   Вечером двадцать шестого мая на улицах, площадях и в  скверах  города
было много  отдыхающих,  в  основном  пожилых,  любящих  тишину,  уют  и
неторопливость бытия. Многие собирались у видеорам  послушать  последние
новости в мире, другие неторопливо  прогуливались  по  улицам-лабиринтам
старого Орхуса, встречались с друзьями, обменивались мнениями по  поводу
последних событий науки, техники и спорта. И лишь один человек из  тысяч
прохожих  выделялся  своим  неадекватным  моменту  поведением.  Он   был
напряжен, постоянно  оглядывался,  то  и  дело  смотрел  в  небо  сквозь
какой-то прибор  с  окулярами  и  решеткой  антенны.  На  него  обращали
внимание, но не трогали: мало ли чем может заниматься  увлеченный  делом
человек.  Но  по  тому,  как  он  действовал  во   время   происшествия,
начавшегося в девятом часу вечера, можно было понять, что только он один
и знает причину этого происшествия.
   Все началось с  резкого  похолодания.  Зона  холода  захватила  центр
города и двинулась в сторону залива Орхус-Бугт.
   Вместе с похолоданием к людям пришло чувство тревоги,  неуверенности,
желания бежать и прятаться, многих охватил  беспричинный  страх.  Стоило
одному  крикнуть  в  испуге,  как  паника  завладела  улицей,  другой  и
захлестнула город.
   А затем в порту взорвался прогулочный лайнер "Дания", перед отплытием
насыщавшийся  энергией  из   ближайшего   воздушного   энергоканала.   В
результате взрыва пострадали  ближайшие  к  заливу  кварталы  города,  а
стоящие у причалов катера и яхты  были  выброшены  на  берег  гигантской
волной.
   Трагедия разыгралась буквально в течение  пяти-шести  минут.  Патрули
УАСС прибыли в порт спустя четверть часа и работали до ночи, туша пожары
и  спасая  пострадавших  при  взрыве.  Они  первыми  стали   свидетелями
поразительного явления: спустя несколько минут  после  взрыва  в  центре
залива сформировалась  необычная  фигура,  напоминающая  громадный  гриб
сморчок. Пока шли  спасательные  операции,  "гриб"  достиг  километровой
высоты и застыл, накренившись, над городом на сравнительно тонкой ножке.
Был он сделан словно из мутного стекла, и рисунок  узора  на  его  боках
из-за чего он и походил на сморчок  -  медленно  и  непрерывно  менялся.
Наутро он съежился, ножка "гриба" сократилась и увлекла его под воду.

КИТ ДУГЛАС,
ИНСПЕКТОР-ОФИЦИАЛ АМЕРИКАНСКОГО ФИЛИАЛА "АИД"

   Когда  нас  вызвал  Мартин  Гриффитс  и  сказал,  что  нужна   помощь
чистильщиков, он ни словом не  обмолвился,  какая  работа  предстоит.  А
через час мы с Фарди  выгружались  на  южной  оконечности  Ховенвипа,  в
смешанном буково-дубовом  лесу.  С  воздуха  я  заметил,  что  небольшой
участок леса оцеплен и в нем  полно  людей,  но  счел  это  естественным
явлением. Встречал нас высокий широкоплечий парень с малоподвижным лицом
и цепкими серыми глазами. Говорил он по-английски  безукоризненно,  и  я
поначалу не смог угадать его национальность, что меня поразило: в  таких
делах опыт имею немалый. Передвигался парень несколько необычно,  словно
крадучись и в то же время совершенно нескованно, и я  последним  штрихом
этим определил в нем профессионала-безопасника: ребята туда  подбирались
лучшие из лучших по всем параметрам, хотя хочу отметить, что и в  "Аиде"
работают не хлюпики.
   Парня звали Игнат Ромашин. Русский. Яс  опозданием  вспомнил,  что  у
директора  управления  тоже  фамилия  Ромашин,  хотел  спросить   -   не
родственник ли, но удержался. Работал  он,  как  я  и  думал,  в  отделе
безопасности. Его напарниками были двое:  красивая  смуглянка  по  имени
Люция, военный историк, и совсем мальчишка, стажер, смущенный осознанием
своей не профессиональности и потому готовый пойти в огонь и  в  воду  -
только дай ему команду. Впрочем, мне он понравился, а вот я ему едва  ли
- ростом не вышел.
   Что поделаешь, в детстве я немало натерпелся из-за своего роста, да и
сейчас метр семьдесят два - рост нормального двенадцатилетнего парнишки.
Но в работе это не мешает, а что касается личной  жизни...  я  знаю,  по
крайней мере, одну женщину, для которой малый  рост  не  имеет  никакого
значения.
   Ромашин быстро ввел нас в курс дела. Фарди начал было по  обыкновению
ворчать, поглядывая на Люцию, но я его остановил. О "Суперхомо" я ничего
не слышал, но случай с группой Шерстова на этом проклятом Ховенвипе  еще
был достаточно свеж в памяти. Наверное, я  никогда  не  устану  меряться
силами со злым гением предков, создавших чудовищный  военно-промышленный
комплекс, следы которого то и дело вскрываются под пластами времени.
   Я  не  приверженец   тринадцатого   пункта   инструкции   спасателей,
именуемого в просторечии среди асов-спасателей пунктом "срам" - сведение
риска к абсолютному минимуму, тем не менее, прежде чем идти в  атаку  на
подземелье  Ховенвипа,  продумал  с  Ромашиным  все  варианты  возможных
осложнений. В том, что неожиданности будут, я не сомневался. Фарди тоже.
Причем он высказался об этом весьма недвусмысленно - такая у  него  была
манера поведения. Ромашин, кажется, тоже понимал толк в таких вещах,  но
я чувствовал, что у него есть свое мнение насчет целесообразности риска,
и я Фарди не поддержал, хотя впоследствии пожалел об этом.
   Мы пригнали из Мексикан-Хата грузовой катер с необходимым снаряжением
и  материалами,  в  том  числе  с  установкой  направленного  взрыва   и
роботом-универсалом. Затем определили первый маршрут и установили вокруг
намеченной зоны маяки, высвечивающие в воздухе  при  появлении  человека
грозные надписи: "Стой! Опасно для жизни! Работает "Аид".
   В десятом часу утра приступили к выполнению плана. Проникнуть в  сеть
подземных ходов решили в ущелье, где  Ромашин  показал  старую  железную
дорогу, сохранившуюся благодаря микробиологической консервации.