ный  ручеек.  Только  теперь  он  окончательно
осознал, что его  спутник  по  сути  действительно  не-человек.  Или  по
крайней мере не совсем человек, хотя и  сохранил  человеческую  форму  и
основные человеческие качества.
   Обойдя  купол  кругом  и  обнаружив  еще  с  десяток  ложбин,  веером
расходившихся от "антенны контроля размерности" и заканчивающихся дырами
подземных ходов, Артем присел на камень у дыры, в которой скрылся Селим,
посидел немного, потом прилег и не заметил, как задремал.  Проснулся  же
он от веселого возгласа:
   - Вставай, лежебока, карета подана!
   Артем  вздрогнул,  открыл  глаза  и  увидел  склонившегося  над   ним
улыбающегося фон Хорста. За спиной полковника виднелось нечто  шипастое,
паукообразное, коленчатое  и  перепончатое,  отсверкивающее  серебром  и
хрусталем.  Артем  встал,  во  все  глаза  разглядывая  чудо   угаагской
"техники".
   Больше     всего     оно     напоминало      чудовищное      творение
скульптора-модерниста, смешавшего в одну конструкцию два  десятка  живых
форм: от паука до осьминога и от саксаула до кактуса. "Чудо" висело  над
землей и само казалось живым, хотя материал, из которого его  сотворили,
напоминал  фарфор,  керамику,  металл,  стекло  и   драгоценный   камень
одновременно.
   - Мать честная! - хрипло выговорил Артем. - Это и есть...  этот,  как
его... чедом?
   - Можешь не сомневаться, - хмыкнул Селим фон Хорст. - С  трудом  смог
его  уговорить  подчиниться,  сначала   брыкался,   что   твой   мустанг
необъезженный.
   - Он... не опасен?
   -  Это  не  боевой  робот,  обыкновенный  витс,  причем   не   сильно
интеллектуальный, только создан он негуманами. Садись, поехали.
   Артем с опаской приблизился к  осьминого-кактусо-пауку  и  вздрогнул,
когда членистые лапы-ветки чедома отогнулись в  стороны,  открывая  щель
люка.
   - Как вам удалось зарядить его? Здесь  же,  наверное,  нет  ни  капли
энергии.
   -  Здешние  роботы  имеют  собственные  генераторы,  сосущие  энергию
отовсюду,  в  том  числе  из  вакуума.  Наши  питатели  практически   не
отличаются от них. Основная трудность заключалась в том, чтобы заставить
это чудо угаагской техники меня слушаться. Пришлось  доказывать,  что  я
тоже в некотором роде Червь.
   Селим полез в люк.
   Артем сглотнул слюну и полез следом, стараясь не думать  о  характере
демонстрации фон Хорстом своей принадлежности к роду Угаага.
   Внутри чедом оказался вовсе не таким, каким он представлялся снаружи.
   Тесный, бугристый, мягкий, гладкий, даже скользкий, слабо  светящийся
мешок, в котором с трудом уместились  оба  путешественника.  Желудок!  -
пришло на ум неожиданное сравнение, отчего Артему  сразу  захотелось  на
волю. Однако он стерпел.
   - Конечно, не слишком удобная кабина, - заметил Селим, поняв  чувства
товарища, - но главное, что она функционирует.
   Артем хотел спросить: как они будут ориентироваться в полете? - но не
успел.
   Рука Селима превратилась в знакомое кольчатое щупальце, воткнулась  в
конвульсивно вздрогнувшую стенку  кабины-"желудка",  и  через  несколько
мгновений перед лицом Артема в стенке образовался  желвак,  потянулся  к
нему живой скользкой лапкой.
   Ромашин отпрянул.
   - Не пугайся, это видеовариатор, - сказал  Селим.  -  Натяни  его  на
голову, как чулок, оставь свободными только нос и рот.
   Перед фон Хорстом вырос такой же зеленоватый,  похожий  на  лягушачью
голову, желвак, и  он  одним  движением  надел  его  на  голову.  Желвак
растянулся пленкой, отвердел, стал похожим на яйцеобразный гладкий шлем.
   Артем сжал зубы и взялся за "лягушачью голову".
   К его удивлению, она оказалась нескользкой, теплой и мягкой,  приятно
податливой и охватила голову  до  переносицы  почти  неощутимой  пуховой
пленкой. В глазах потемнело. По коже черепа под волосами побежали легкие
иголочки.
   - Открой глаза, - услышал Артем голос полковника, послушно  приподнял
веки.
   Темная пелена перед глазами налилась светом  и  протаяла  в  глубину.
Артем увидел знакомую бугристую равнину с разбросанными по ней скалами в
форме кактусов, края  которой  где-то  далеко-далеко  задирались  вверх,
образуя колоссальную чашу - "дно" "планетопузыря".  Только  бугры  этого
"дна" теперь были не округлыми или волнообразными, как прежде,  похожими
на дюны, а пирамидальными, с  острыми  ребрами.  И  цвет  равнина  имела
другой - серо-зеленый, тусклый, неприятный, цвет увядания и смерти.
   - Освоился?  -  прилетел  откуда-то  издалека  голос  Селима.  -  Как
впечатления?
   - Нормально, разве что иной диапазон цветопередачи, - отозвался Артем
с запозданием. - И формы скал иные...
   - Ничего удивительного, система обозрения  чедома  не  рассчитана  на
трехмерное человеческое зрение,  ее  создавали  существа  с  восприятием
нецелочисленной мерности.
   - Мне в школе  говорили,  что  биологические  формы  жизни  возникают
только в трехмерном пространстве...
   - Черви  не  являются  биологической  формой  жизни,  мой  друг.  Это
энерго-кристаллические существа.
   Артем  попытался  "оглянуться",  и  равнина  перед  глазами  послушно
сдвинулась, поехала  "вокруг  головы".  Стала  видна  "антенна  контроля
мерности", превратившаяся в сросток  удивительных  прозрачно-серебристых
паутинок-капель.
   - Красиво!..
   - Согласен, мне тоже нравится. Все-таки эстетика творений  Червей  не
намного отличается от нашей при соответствующей коррекции восприятия, ты
не находишь? Впрочем, это все не имеет отношения к делу. Поехали.
   - Куда?
   - Куда глаза глядят, - пошутил Селим, добавил:
   - Я примерно знаю, где располагается угаагский  музей  ксено-культур.
Сначала летим туда.  Потом  отправимся  на  поиски  наших  сородичей.  Я
почему-то уверен, что они здесь.
   Мне бы вашу уверенность, подумал Артем, но вслух ничего не сказал.
   Пейзаж сдвинулся. Впечатление было такое, будто люди не лежали бок  о
бок в тесном "желудке" кабины чедома, а  сидели  в  удобных  креслах  на
открытой платформе, парящей  над  удивительным  ступенчато-пирамидальным
ландшафтом.
   Скорость движения скачком возросла, хотя тело не почувствовало  рывка
ускорения, да и в ушах не засвистел ветер от быстрого полета.
   Еще один скачок  скорости.  Пейзаж  по  бокам  чедома  превратился  в
текучие серые полосы. Затем аппарат поднялся выше, и равнина под  ногами
путешественников   поплыла   медленней,    даль    распахнулась,    чаша
"планетопузыря"  стала  ощущаться   сильнее.   Показался   скособоченный
"кактус" одинокого энергоприемника, ушел назад. Чедом начал  подниматься
в светящееся сиреневое небо и поднимался до тех пор, пока не оказался  в
сияющей пустоте без конца и края, повис  без  движения  -  по  ощущениям
седоков, стал растворяться в этом сиянии.
   - Мы не заблудимся? - поинтересовался Артем безразличным голосом.
   - Все под контролем, - откликнулся Селим. - Чедом понял мои намерения
и летит кратчайшим курсом.
   "Движение без движения" длилось несколько минут.  Потом  в  сиреневом
мареве  впереди  возникло  размытое  сизое  пятно,  похожее  на  рисунок
акварелью, медленно расползлось в стороны и  превратилось  в  гигантскую
чашу "планетопузыря" с четким рисунком пирамидальных барханов,  русел  и
"кактусов". Не замедляя хода, чедом продолжал мчаться вниз, как  стрела,
выпущенная из лука, двигаясь со скоростью не менее двух-трех  километров
в секунду.
   Артем невольно сжался, ожидая удара о дно чаши и  неминуемой  гибели.
Но Селим молчал, и это означало, что беспокоиться  ни  о  чем  не  надо.
Полковник знал возможности угаагского робота.
   Приблизилась круглая впадина с центральной горкой,  похожая  на  след
падения метеорита. Чедом миновал горку, оказавшуюся огромным  "кактусом"
приемника энергии, и вонзился в твердое дно кратера.
   Однако ни удара, ни встряски Артем не почувствовал. Вообще ничего  не
почувствовал!  Словно  полет  негуманского  аппарата  был   всего   лишь
иллюзией, хорошо сделанным объемным видеофильмом.
   Свет   в   глазах   сменился   багровой   полутьмой   со   множеством
штрихпунктирных линий, проносившихся мимо. Только по ним  и  можно  было
судить о движении чедома, продолжавшего  углубляться  в  недра  верхнего
слоя "планетопузыря".
   Штрихи и линии замедлили верчение, превратились в твердые зерна, жилы
и  петлистые  образования,  оказавшиеся  линиями  слоев  горных   пород.
Мелькнул и исчез более светлый шнур, похожий на  червоточину  в  яблоке.
Впрочем, это и был след червя, только не яблочного, а угаагского.
   Чедом повернул,  вошел  в  другой  такой  же  приблизившийся  след  и
очутился внутри  круглого  в  сечении  тоннеля  диаметром  в  шесть-семь
метров,  с   оплывшими   гладкими   стенами,   светящимися   в   мрачном
фиолетово-вишневом диапазоне. Дальше он продвигался медленнее, то и дело
останавливаясь, как бы принюхиваясь к чему-то, ныряя в стены  тоннеля  и
возвращаясь обратно. Хотя,  вполне  возможно,  он  просто  переходил  из
тоннеля в тоннель.
   - Хочешь увидеть город Червей? - спросил Селим.
   - Конечно, хочу, - ответил Артем. - Но ведь это невозможно.
   -  Система  "зрения"  у  чедома  имеет  свои  особенности.   Попробуй
попросить его подстроиться к твоей  рецепторной  кожной  сети  с  прямым
выходом на глазной нерв.
   - Он понимает наш язык?
   - Он реагирует на мысли и чувства.
   Артем сосредоточился на желании увидеть систему ходов Червей изнутри,
некоторое время боролся с потоком мешающих мыслей, перестал отвлекаться,
и чедом наконец понял его.
   Фиолетово-вишневые оттенки бегущих мимо  стен  тоннеля  сдвинулись  в
коричнево-медовый диапазон. Стены перестали быть плотными,  превратились
в кисейно-прозрачные  слои  желе.  Волна  прозрачности  прянула  во  все
стороны,  протаивая  в  глубины  подземной  страны  Угаага,  и  Артем  в
коричневой прозрачной тьме увидел сложнейший конгломерат  пересекающихся
более светлых  жил  -  ходов,  проложенных  Червями.  Этот  конгломерат,
похожий на два пересекающихся мотка ниток или скорее на  ажурные  крылья
бабочки, к которому приближался чедом, и был угаагским городом.
   - Боже мой! - прошептал Артем.
   - Получилось? - тотчас же отозвался фон Хорст.
   - Я даже представить не мог...  что  червоточины  могут  образовывать
такой сложный узор...
   - Эта фигура называется аттрактором Лоренца. Есть города и  посложней
этого, с выходами  в  "тупики"  и  на  "чердаки"  следующей  за  третьим
"половинки"  измерения.  Хотя  даже  я  не  могу  себе  это  представить
наглядно.
   В  центре  "мотков  ниток"  протаяла  многолучевая   полость,   стала
увеличиваться. Очевидно, это была центральная "площадь"  города  Червей,
играющая особую роль.
   - Ксеномузей, - сказал Селим, угадав ход мыслей Артема. -  Сейчас  мы
наконец сможем сменить одежонку и обзавестись оружием.  Вот  чего  я  не
обещаю, так это пропитания. Едва ли Черви вывозили с открытых миров пищу
в качестве экспонатов для своего музея.
   Чедом пронизал с полсотни встретившихся  на  пути  тоннелей  и  более
объемных полостей - "зданий"  города  и  выбрался  на  край  центральной
"площади", затканной  хрустально-прозрачными  арками,  дугами,  фермами,
мостами и вантовидными конструкциями.
   - Вылезаем,  -  сказал  Селим,  сбрасывая  с  себя  "шлем"  обзора  и
управления.
   Один за другим  они  выбрались  из  кабины  аппарата  на  поверхность
огромной пещеры, освещенной прожилками текучего пламени в толще стен,  и
Артем  не  поверил  глазам:  никаких  арок,  мостов  и  прочих   ажурных
конструкций видно не было! Пещера  казалась  пустой,  точнее,  она  была
заполнена какими-то предметами, висящими  в  воздухе  без  всяких  опор.
Однако стоило Артему сделать шаг, как он чувствительно  приложился  лбом
обо что-то твердое.
   - Осторожнее,  слепой,  -  проворчал  Селим.  -  Здесь  кругом  полно
стеллажей.
   - Я ничего не вижу. - Артем  потрогал  рукой  невидимое  препятствие,
твердое, шероховатое и холодное как лед.
   - Эти стеллажи сделаны не из определенного материала,  а  из  полевых
композиций, поэтому человеческому глазу они недоступны.  Стой  здесь,  я
сам поищу нужные нам вещи.
   Фон Хорст огляделся и вдруг быстро и  ловко  полез  вверх,  перебирая
руками и ногами, как паук, по невидимой лестнице, хотя  со  стороны  это
выглядело так, будто он цеплялся за воздух. Через несколько минут  Селим
углубился в лабиринт предметов самых разных форм  и  размеров,  поднялся
над "площадью" на полсотни метров, изредка задерживаясь возле экспонатов
музея.
   Артем  от  нечего  делать  начал  рассматривать  ближайшие   к   нему
экспонаты, мало похожие на изделия рук человеческих.
   Гигантский желто-зеленый пупырчатый "овощ", похожий  на  бородавчатую
тыкву.
   Три черных "ежа", соединенные кольцом из серебра.
   Потерявшая форму серая "фетровая шляпа" диаметром в три метра.
   Клубок "змей" с десятком стеклянных шариков в зубах.
   Огромная "зубная щетка" с красиво изогнутой рукоятью.
   Лишь один экспонат, висящий чуть в стороне,  напоминал  некую  машину
вроде земного флайта. Заинтересовавшись, Артем направился  к  ней,  шаря
впереди руками, чтобы не стукнуться о невидимые опоры  и  несущие  фермы
"стеллажей".
   Сигаровидная машина с необычными вздутиями на корме (или, может быть,
на  носу)  действительно  оказалась  летательным  аппаратом,  увенчанным
прозрачным колпаком кабины. Только конструировали ее не люди.  Существа,
близкие по виду к человеку, но не люди. Одно из  них  сидело  в  кабине,
похожее на земное насекомое - богомола и на человека  одновременно.  Оно
было одето в скафандр со множеством зеркальных блях, нашивок,  кнопок  и
"молний" и смотрело перед собой остановившимся навеки взглядом.
   Артем содрогнулся, представляя, как это существо умирало в кабине  от
жажды, голода и холода.  Потом  пришла  успокаивающая  мысль,  что  это,
возможно, не останки создателя аппарата, а всего лишь муляж, копия, а то
и вообще голографический призрак.
   - Есть! - послышался откуда-то довольный голос полковника.
   Артем задрал голову.
   Селим стоял на невидимой опоре  на  высоте  ста  метров  над  уровнем
"мостовой" и держал в руках нечто похожее  на  спасательный  круг  алого
цвета.
   - Держи!
   Алый круг полетел вниз, дважды ударился  о  выступы  невидимых  ферм,
раскрылся на лету, и на голову  Ромашина  посыпались  какие-то  белые  и
серебристые свертки. Он поймал один, удивляясь  его  легкости  и  мягкой
текучести.
   - Что это?
   -  Образцы  адаптирующейся   одежды,   созданной   по   биотехнологии
"универсал".
   - Разве Черви обладали такими технологиями?
   - Эту одежду делали не Черви и не люди, хотя изготовители и близки по
параметрам к гуманоидам.
   - Откуда вы знаете?
   - Я много чего знаю. -  Селим  замолчал,  скрылся  за  роем  каких-то
непонятных объектов, затем позвал:
   - Чедом, ко мне!
   Угаагский   робот,   застывший    неподалеку    суставчато-коленчатой
раскорякой, послушно метнулся на голос, как собака на зов хозяина.
   Артем покачал головой, провожая его взглядом,  принялся  разглядывать
пойманный белый  сверток  без  каких-либо  деталей,  отверстий,  швов  и
"молний". Впечатление  было  такое,  будто  внутри  пластикового  пакета
переливается легкая шипучая  жидкость.  Ощупав  пакет,  Артем  не  нашел
никаких  подсказок,  как  раскрыть  сверток,  пожал  плечами,  собираясь
позвать спутника, шлепнул свободным концом свертка по ладони  и  выронил
его от неожиданности:  сверток  вскипел  белой  пеной  и  превратился  в
подобие длинной пушистой перчатки.
   - Чтоб тебя!..
   - Не пугайся, - прилетел голос фон Хорста. - Костюм  активировался  и
принял ту форму, которая была ближе всех. Сейчас я спущусь.
   Через две минуты чедом принес на себе Селима, и тот, сбросив со спины
аппарата два волнистых ножа и чехлы к ним, спрыгнул на морщинистые плиты
"площади",  держа  в   руках   какие-то   угрожающего   вида   предметы,
напоминающие пистолеты со множеством приспособлений.
   - Плазменные излучатели, - пояснил он рассеянно. - Там  наверху  зона
гуманоидных экспонатов, Черви открыли в свое время массу  технологически
развитых цивилизаций,  близких  к  нашей,  и  натаскали  сотни  изделий.
Кстати, до нас в музее кто-то побывал.
   - Что? - удивился Артем. Сердце в груди дало сбой. - Наши?!
   - Не знаю. Но по логике  больше  некому.  Цивилизация  Угаага  умерла
тысячи лет назад, а живых существ в этом мире, кроме  самих  Червей,  не
было. Разве что сюда прилетала чья-либо разведэкспедиция... во что я  не
верю.
   - Может быть, они еще здесь?!
   Артем завертел головой во все стороны, вглядываясь в ряды  экспонатов
музея и в темные отверстия "червоточин". Селим поморщился.
   - Город пуст. Я бы почуял, если бы здесь был кто-то живой.  Но  музей
навещали совсем недавно и забрали оружие и скафандры. Это повышает  наши
шансы отыскать Ульриха и девчонку.
   - Но как они могли догадаться, что в музее  хранятся  раритеты  чужих
цивилизаций?
   Селим пожал плечами.
   - Может быть, набрели случайно, а может, Ульрих  вычислил  координаты
музея. Он хороший ксенолог и специалист по культуре Угаага. Бери костюм,
переодевайся.
   Артем посмотрел на пушистую "перчатку" под ногами.
   - Как?
   - Очень просто.
   Селим  снял  ботинки,  сбросил   свой   видавший   виды   рачикосский
комбинезон, оставшись в одних плавках, затем взял один из белых свертков
и обернул его вокруг шеи. Кожа на лице  полковника  на  мгновение  стала
чешуйчато-металлической. И тотчас же сверток  вскипел  и  потек  струями
вниз, охватывая тело Селима, пока не превратился в пушистое белое  трико
с бахромчатым воротником. Фон Хорст пошевелил плечами, пару раз  присел,
похлопал себя по животу.
   - Порядок, работает.
   Артем, с любопытством наблюдавший за спутником, с сомнением во  взоре
начал снимать свой костюм.
   - Как  эти  вещи  смогли  сохранить  работоспособность,  если  прошло
несколько тысяч лет со дня их помещения в музей?
   Селим надел ботинки, застегнул на талии старый ремень  и  прицепил  к
нему нож в чехле.
   -  Черви  знали  способы  хроноконсервации  объектов.  Ты   ведь   не
удивляешься, что  мы  тоже  давно  научились  хранить  вещи  и  музейные
экспонаты на Земле.
   Артем приладил на шее сверток, сжал его пальцами и с трудом удержался
от изумленного возгласа. Сверток превратился  в  живую  волну  жидкости,
скатившуюся по телу вниз до щиколоток и  по  рукам  до  запястий.  Селим
изучающе смотрел на него, и Артем ответил полковнику кривой улыбкой:
   - Шелк... и шерсть... немного сдавливает тело... Что за материал?
   - Это не материал, - усмехнулся фон Хорст. -  Колония  дрессированных
микроорганизмов. - Он поднял еще один сверток -  поменьше,  серебристого
цвета. - А это защитная система, нечто вроде шлема.
   Сверток в его руке вдруг ожил, пошел рябью.  Селим  водрузил  его  на
голову,  и  тот  расплылся  лужицей,  обтекшей  голову  до  шеи.  Голова
полковника превратилась в ртутно бликующую металлическую болванку с едва
намеченными губами, ушами и носом. Затем металлическая пленка  стекла  с
головы на шею, превращаясь в валик воротника.
   - Отлично сохранилась,  -  удовлетворенно  сказал  Селим.  -  Ребята,
создавшие эти живые организм-костюмы, знали свое дело.
   Артем набрал в грудь  воздуха  и  проделал  туже  процедуру,  уже  не
страшась того, что "шлем" несколько секунд не  пропускал  ни  света,  ни
воздуха. По коже головы пробежали легонькие  электрические  разрядики  -
"колония дрессированных микроорганизмов" оценивала биопараметры хозяина,
и Артем почувствовал, что может дышать. Мрак  перед  глазами  рассеялся:
пленка,  очевидно,  поменяла  ось  поляризации  и  стала  прозрачной   с
внутренней стороны.
   - Не жмет? - прищурился Селим.
   - Нет... нормально... приятно...
   - Ну и ладушки. Можем отправляться дальше. - Селим похлопал  Ромашина
по плечу. - Сейчас подзарядим оружие, глотнем водички и в путь.
   Артем подумал, что неплохо бы сверн