д вопросом -  кем  или
чем является эта девушка: она похожа на  компьютерную  игрушку,  которая
будто вышла из компьютера и сидит у вас  в  комнате,  и  найдутся  люди,
думает он, которым это очень нравится.
   Он натыкается на загубленных кукол-близняшек, лежащих  в  силиконовой
пене. Теперь молчат все. Когда  он  сметает  их  в  кучу  осколков,  его
охватывает ужас. И тогда, отставив метлу, поднимает одного из  младенцев
за безжизненную  руку.  Выносит  маленького  кукольного  японца  наружу,
кладет на спинку перед лавкой. Потом всех по очереди, и, когда он кладет
последнего, мимо лавки тяжелой увалистой походкой тащится грузная  тетка
с тюком каких-то пожитков. Она видит, что  делает  Фонтейн,  и  начинает
кричать. И кричит, пока не скрывается с глаз, и ее все еще слышно, когда
Фонтейн возвращается в лавку, думая о Турмалине, своей первой жене.
   В воздухе уже виден дым, и, наверное, пора поискать топор.
 
61 
"ФУТУРОМАТИКА" 
 
   Форма, которую Лэйни видит, когда смотрит на Харвуда,  на  идору,  на
Райделла, на  всех  остальных,  до  сих  пор  никогда  не  казалась  ему
пространством, местом, где можно жить. Но теперь,  когда  его  подгоняет
новое  неотложное  дело  (и  сопровождает  практически   все   население
Города-Крепости, действующее с синхронностью хора, поющего в унисон),  -
теперь ему удается на самом деле быть там,  в  пространстве,  координаты
которого заданы появившимися факторами узловой  точки.  Это  место,  где
метафоры бессильны, дескриптивная черная дыра. Он не способен описать ее
не только самому себе, хотя ощущает ее, но и кому-нибудь другому.
   Все больше эта штука, эта поворотная точка истории похожа на ту Дыру,
которую он помещает в центре своей души,  пустота,  лишенная  и  тьмы  и
света.
   Мгновенно Лэйни понимает, хотя и не знает, каким образом, что  Харвуд
рядом с ним.
   - Харвуд?
   - О, Колин Лэйни! Вечер чудес! Неожиданных...
   - Ты приказал сжечь мост?
   - А как насчет тайны частной жизни?
   - Ты пытаешься остановить ее, не так ли?
   - Полагаю, да, хотя и не  знаю,  что  она  пытается  сделать.  Она  -
развивающаяся система. Она не знает себя.
   - А ты? Ты знаешь, что ты хочешь?
   - Я хочу, чтобы нанотехнология пришла в мир, который сохранит хотя бы
видимость сходства с тем миром, в котором я проснулся сегодня  утром.  Я
хочу, чтобы мой мир преобразился, но не очень отличался от  теперешнего.
Я хочу сразу всего. И мне кажется, я нашел способ это устроить. Хотя и у
тебя есть свой вариант. Теперь мы должны  спросить  себя:  в  чем  здесь
ошибка?
   - Ты сделал свой выбор. Ты решил попробовать 5-SB. В сиротском приюте
мы добровольно участвовали в экспериментах, но не имели понятия  о  том,
что нас ждет.
   - А я решил попробовать 5-SB, наблюдая за тобой, Лэйни. За тобой и за
девушкой по имени Дженнифер Мо, которой в голову пришла идея убить этого
актеришку Кевина Берка.  Она  покончила  с  собой,  когда  взяла  его  в
заложники в медитационном центре штата Айдахо.
   Лэйни знал историю Дженнифер Мо; эта история преследовала его  с  тех
самых пор, когда он  впервые  узнал  ее  -  несколько  лет  назад  -  из
официального сообщения.
   - Почему сталкер-синдром не подействовал на тебя, Харвуд?  Почему  ты
оказался нечувствительным?
   - Возможно потому, что  я  слишком  уж  одержим  самим  собой,  чтобы
всерьез заинтересоваться кем-нибудь другим. Для меня это все игрушки. Но
лучше этого - только точное знание будущего. Даже наоборот: мы  получаем
немного свободной воли, и вы только гляньте,  насколько  мы  счастливее!
Разве нет? А смотреть назад почти так же весело,  как  смотреть  вперед,
хотя наш прославленный цифровой суп довольно быстро теряет густоту:  вся
эта история с мужем мадам Кюри... изменила все, но кто знает об этом?  Я
спрашиваю тебя, Лэйни, кто знает?
   - Только мы с тобой.
   - Да, только мы двое.
   - Все изменится снова. Сегодня ночью.
   - Утром, если точнее. По тихоокеанскому времени очень рано.  Конечно,
все изменится, и я пришел сюда для того,  чтобы  все  изменилось  именно
так, как хочу я.
   - Мы собираемся сорвать твои планы.
   - Конечно, такова ситуация этой ночи, не так ли? Я  и  не  ждал,  что
будет по-другому.
   Теперь Лэйни чувствует две  вещи  одновременно:  холод  физический  и
неотвратимый,  который  поднимается  у  него  под  сердцем,  и  незримое
присутствие множества индивидуумов, населяющих Город-Крепость, стоящих у
него за спиной, словно глиняные солдаты,  готовые  вечно  маршировать  в
императорской гробнице. Эти солдаты двинутся, если Лэйни прикажет им,  и
еще он чувствует присутствие  Рэи  Тоэи  и  понимает,  что  еще  не  все
закончено.
   - Она здесь, Лэйни. Она попала в поток. Ты сделал это  -  ты  и  твои
друзья. Но вам это не поможет, потому что я  отправляюсь  туда,  где  вы
меня не найдете. Кратковременный отпуск.  Пока  все  не  кончится.  Твои
друзья не единственные, кто умеет исчезать без следа.
   И с холодом, охватывающим его сердце, Лэйни понимает, что это правда,
что   Харвуд   уходит,   выворачиваясь   наизнанку,   в   информационную
червоточину, подобную той, в которой существует Город-Крепость.
   И он тянется вниз (кажется, вниз, хотя в этом месте нет ни координат,
ни направления), и вместе с ним воинство, чтобы найти...
 
62 
ЛОС-ПРОЖЕКТОС 
 
   Силенцио   вспоминает   огонь   в   ржавых   жестянках   во    дворах
Лос-Прожектоса, люди стоят, сплевывают и греют руки. Плейбоя  и  Крысука
он встретил около такого костра, и теперь в  этой  комнате  тоже  воняет
жестянками. Силенцио страшно, и даже это существо, которое светится само
по себе и говорит с ним на языке его мамы (только по-доброму), не  может
вернуться к часам, к  циферблатам,  оценке  состояния  и  ценам,  в  эту
вселенную, которая сама отыскала его, в этот способ  существования,  вне
которого - только страх.
   Съежившись на кровати черного мужчины, с доброй феей, сияющей  с  ним
рядом, он чувствует еще больший страх, а черный мужчина забрался в  шкаф
и кидает наружу какие-то штуки, но Силенцио хочет только часы.
   На границе  его  сознания  притаились  люди  с  собачьими  клыками  и
крыльями, их лица черней, чем лицо у черного мужчины с часами.  Их  лица
черные, как та черная гадость, которую люди втирают в десны.
   - Придвинь к нам проектор,  -  говорит  фея  тому  человеку,  который
остановил Плейбоя и Крысука. Силенцио замечает, что когда  она  говорит,
то делается другая - волосы гладкие, золотые,  лицо  какое-то  чужое.  -
Принеси ноутбук. Осторожнее с кабелем.
   Человек придвигает серебристую штуку, которая пугает Силенцио (теперь
Силенцио боится всего), несет на кровать  искатель  часов,  из  которого
тянется провод.
   - Подключи шлем. Быстро!
   Человек втыкает провод от шляпы в искатель часов  и  подает  Силенцио
шляпу. Внутри нее Силенцио близко видит картинки, на них - те  же  часы,
что на экране искателя, и Силенцио чувствует облегчение, страх уходит за
контуры вещей, где можно  не  бояться  людей  с  собачьими  клыками.  Он
надвигает шляпу на глаза.
   И  оказывается  в  странном  месте,  где  нет  ни  верха,  ни   низа,
бесконечное пространство шире дворов Лос-Прожектоса, такого  он  никогда
не видел.
   Но та, что светится, тоже здесь, и рядом с ней - еще  кто-то,  только
менее четкий.
   - Это мистер Лэйни, - говорит она на языке, на котором говорила мать.
- Ты должен помочь ему. Он ищет  часы.  Вот  такие.  -  И  в  ее  ладони
Силенцио видит часы, которые были  на  экране  искателя.  Это  "Лекультр
Футуроматика", с обратным ходом,  черным  циферблатом  и  автоматическим
заводом. Силенцио знает  их  серийный  номер,  историю  их  хождения  по
торгам, номер лота на сегодняшнем аукционе. - Кто-то украл их. Ты должен
идти за ними.
   Силенцио переводит взгляд с прекрасного вида "Футуроматики"  на  лицо
женщины.
   - Ты должен найти для мистера Лэйни...
   Часы исчезают, вместе с ними и она, и тот, другой, тоже. Они  бросили
Силенцио в этом пространстве, в котором только простор, лишенный цвета и
формы. Силенцио кажется, что сейчас он заплачет.
   Где-то там, очень-очень далеко, он чувствует их, чувствует  часы.  Он
узнает их, они все еще там, но  кругом  только  эта  бесконечность,  эти
серые поля света. Снова исчезли.
   Нет. Возникает система: система из всех  часов.  Сходства.  Различия.
Слова. Кодировка. Ничто не теряется в  этой  системе,  и  "Футуроматика"
выступает на первый план, будто  всплывает  из  чистой  воды.  До  часов
подать рукой.
   И снова исчезли. Пустота.
   Но он хочет видеть их. И он снова входит в систему.
   Он несется над серыми полями, ища только "Футуроматику", -  вслед  за
часами...
 
63 
ФУНИКУЛЕР 
 
   Хотя в Ноксвилле  Райделл  прошел  курс  контроля  над  общественными
беспорядками и поэтому кое-что знал - правда,  чисто  теоретически  -  о
пожарах и прочих стихийных бедствиях, но то, что случилось, застало  его
врасплох: едва он успел уцепиться одной рукой за заднюю часть вездехода,
как Элмор,  "сетчатый",  которого  подружка  Шеветты  кое-как  уговорила
ехать, газанул назад в сторону Брайент-стрит  и  понесся  через  верхний
уровень моста. До сих пор  Райделл  ни  разу  не  видел  здесь  никакого
транспорта, за исключением велосипедов, и ему пришло  в  голову,  что  в
нормальных условиях им бы не дали уйти далеко.
   Вот только условия сейчас были точно  ненормальные,  да  и  само  это
место "нормальным" никак не являлось. Люди валили  бурлящим  потоком  из
верхних  построек  этой  коммуны  поселенцев,  как  муравьи   бегут   из
развороченного   муравейника,   но   Райделла    поразила    их    общая
невозмутимость.  В  каком-то  смысле  эти  люди  не  были  обыкновенными
гражданами - скорее, закаленными борцами за выживание,  привыкшими  жить
среди себе подобных, полагаясь только на себя. Кажется, некоторые из них
кричали, а кое-кто, может быть, бежал не в ту сторону или по кругу, - но
этого нельзя было разобрать, несясь в болтающемся из стороны  в  сторону
вездеходе. Райделл просто чувствовал их решительность; они  поняли,  что
мост горит, и потому решили, что надо сваливать.  Большинство,  кажется,
что-то тащили. Некоторые тащили на себе детей, но больше всего  домашнюю
утварь, и Райделл заметил, по меньшей мере, трех человек с оружием.
   Стиль езды Элмора сквозь толпу  был  на  редкость  прямолинейный;  он
просто гнал машину вперед, не глядя, кто и что перед ним, и долбал рукой
в мерзко пищащий маленький рожок (сигналов  которого,  подумал  Райделл,
все равно никто не слышал), - гнал, полагаясь на  то,  что  люди  успеют
отскочить. И они успевали порой лишь чудом, но тут правое заднее  колесо
вездехода сбило колонну  из  желтых  пластиковых  корзин  для  овощей  и
обрушило ее на головы двух обильно татуированных типов в кожаных  штанах
и заляпанных краской строительных сапогах. Элмору  пришлось  ударить  по
тормозам, и Райделл увидел, как Шеветта слетела с сиденья; он не смог ее
удержать, потому что в руке у него был  чейн-ган,  девать  который  было
некуда.
   Столкнувшись с препятствием в виде кучи желтых пустых  корзин,  Элмор
дал задний ход, откатил вездеход на четыре фута, поставил его на дыбы  и
впахался в корзины и в татуированных  типов;  те,  обезумев  от  ярости,
закопошились в куче, вскочили и набросились на Элмора, который отнюдь не
выглядел силачом.
   - Отцепитесь от  него!  -  заорала  подружка  Шеветты,  сопротивляясь
попыткам стащить ее  с  сиденья  вместе  с  водителем.  Райделл  вскинул
чейн-ган и ткнул им в лицо одного из татуированных.  Тот  скосил  глаза,
поморгал, посмотрел на Райделла и рванулся, чтобы  схватить  и  его,  но
какой-то коповский рефлекс заставил Райделла прореветь  "ДПЛА!  Лечь  на
землю!" - что было абсолютно бессмысленно, учитывая  обстоятельства,  но
тем не менее сработало.
   - Это - пушка, - добавил Райделл и вспомнил предупреждение Фонтейна о
том, что из чейн-гана невозможно прицелиться.
   - Вы совсем  рехнулись!  -  выпалил  второй  татуированный,  с  голой
грудью, в затейливых наколках,  и  драпанул  по  желтым  корзинам;  свет
отразился от круглого стального болта в его нижней  губе.  Его  напарник
рванул за ним.
   Райделл спрыгнул на землю и обнаружил Шеветту,  пытавшуюся  выбраться
из кучи раздавленных баклажанов. Оглянувшись  в  сторону  вездехода,  он
увидел, как  женщина  со  спортивной  стрижкой  и  серьезными  бицепсами
нокаутировала Элмора, кувырнувшегося в корзины.
   - Где Тесса?!
   - Не знаю, - ответил Райделл, подавая Шеветте руку. - Пошли!
   Когда они отдалились от вездехода (который все равно, похоже,  никуда
не ехал), Райделл почувствовал, что на мосту происходит что-то странное.
Всю дорогу от лавки Фонтейна люди бежали в сторону Брайент, а теперь  он
видел, что они устремились обратно, на их лицах был страх.
   - Похоже, у трапа тоже пожар, - сказал Райделл. В воздухе  уже  висел
дым, и Райделл заметил, что он становится все гуще.
   - Где Тесса, Райделл?
   - Потерялась где-то.
   Визжа, на них налетела девушка в горящей рубашке, бежавшая со стороны
города. Райделл повалил ее, бросив Шеветте чейн-ган, и склонился,  чтобы
сбить с нее пламя. Она кричала не переставая, потом вскочила и  побежала
дальше. Райделл видел, что рубашка уже не горит.  Он  забрал  у  Шеветты
чейн-ган.
   - Туда мы даже не будем соваться, - сказал он  ей.  Ему  не  хотелось
думать о том, что там сейчас творится, если толпа действительно попала в
огонь.
   - Давай попробуем здесь. - Он поволок Шеветту в двери  пустого  кафе:
чашки с кофе на столиках, слышна спокойная музыка,  пар  поднимается  от
кастрюли с супом, стоящей на электроплитке за стойкой. Он втащил Шеветту
за стойку, в маленькую тесную  кухню,  но  обнаружил,  что  окна  в  ней
забраны от воров ажурными металлическими решетками.
   - Черт, - сказал Райделл, внимательно  всматриваясь  в  окно,  все  в
отложениях морской соли, и пытаясь прикинуть высоту над уровнем моря  на
случай, если придется выбираться здесь.
   Теперь была очередь Шеветты схватить его и тащить на улицу.  Выскочив
из кафе, они чуть не попали под ноги других людей, в панике  спасающихся
от происходящего на Брайент.  Они  оба  упали,  и  Райделл  увидел,  как
чейн-ган провалился в канализационное отверстие палубы. До него  донесся
звук от удара снизу, и он накрыл руками голову, ожидая взрыва, но взрыва
не последовало.
   - Смотри, - сказала Шеветта, встав на ноги и махнув рукой, -  мы  как
раз у подножия башни Скиннера. Давай попробуем забраться на верхотуру.
   - С нее потом не спустишься, - вставая  на  ноги,  возразил  Райделл;
боль в ребрах была просто убийственной.
   - Но и гореть на ней нечему, - сказала  она,  -  надо  только  пройти
через гидропонную теплицу.
   - Задохнемся от дыма.
   - Не факт, - сказала она, - но здесь внизу он нас точно задушит.
   Она посмотрела на него.
   - Прости меня, Райделл.
   - За что?
   - За то, что я думала, что все случилось по твоей вине.
   - Я очень надеюсь, что не по моей, - сказал Райделл.
   - Как тебе жилось?
   Он ухмыльнулся, несмотря на боль, тому,  что  она  спросила  об  этом
сейчас.
   - Я по тебе скучал, - сказал он.
   Шеветта замялась.
   - А я - по тебе.
   Она снова схватила его за руку и бросилась к пластиковой  конструкции
у подножия кабельной башни. Судя по движению, толпа  все-таки  прорезала
ход  сквозь  пламя.  Шеветта  вошла  в  пятифутовую  прорезь.   Райделл,
нагнувшись, последовал за ней - во влажный, как  в  джунглях,  воздух  и
запах химических удобрений. Но в теплице  тоже  был  дым,  клубящийся  в
мареве  гидропонных  ламп.  Шеветта  закашляла.   Тени   бегущих   людей
проносились за полупрозрачным пластиком. Шеветта вскочила на лестницу  и
полезла вверх. Райделл застонал.
   - Что? - она остановилась и глянула вниз.
   - Ничего, - сказал он и пополз за ней, кусая губы каждый  раз,  когда
приходилось поднимать руки.
   Где-то вдали послышались сирены - странный  нарастающий  вой,  голоса
сплетались и расходились -  настоящий  концерт  волков-роботов.  Райделл
подумал, не такой ли вой стоял здесь  в  первые  минуты  после  Великого
землетрясения <В мире "трилогии моста" ключевое событие, происходящее за
кадром, - землетрясение, разделившее Калифорнию на Северную и Южную>.
   Он на самом деле не знал,  сколько  ступеней  этой  лестницы  осилит.
Лестница была металлическая, приклеена к стене этим  супержеле,  которое
здесь повсеместно использовалось; он поднял голову  вверх,  увидел,  как
ребристые пластиковые подошвы Шеветты исчезают в треугольном проеме.
   И он почувствовал, что улыбается - потому что это действительно  была
она, это были ее подошвы, и она только что сказала, что скучала по нему.
Остаток пути показался ему не таким уж и трудным, но когда  он  добрался
до верха и, втиснувшись  в  проем,  присел  отдышаться  на  самый  край,
увидел, что она начала подниматься по наклонной ферме,  цепляясь  обеими
руками  за  тупозубые  рельсы,  по  которым  ездила  маленькая  тележка,
видневшаяся у верхушки башни.
   - Господи, -  сказал  Райделл,  представив  себе,  что  ему  придется
последовать за ней.
   - Стой на месте, - бросила она через плечо. - Я попробую  спустить  к
тебе эту рухлядь.
   Райделл смотрел, как она поднимается, боялся, что  она  поскользнется
на смазке, но она  упорно  карабкалась  вверх  и  вскоре  уже  сидела  в
тележке, которая с этого расстояния напоминала мусорный бак, вроде  тех,
что стояли за "Счастливым драконом", только меньших размеров.
   Райделл услышал, как заскулил электродвигатель.  Скрипнув,  маленькая
тележка с Шеветтой направилась вниз.
   Он встал на ноги, дым попал ему в  легкие,  сломанное  ребро  кололо,
словно штык, изнутри каждый раз, когда он начинал кашлять.
   - Кто-то лазал туда, наверх, - сказала Шеветта, доехав до Райделла. -
Рельсы все в смазке. Я буквально недавно забиралась туда  посмотреть,  и
на них была только пыль.
   - Может, там просто кто-то  живет,  -  сказал  Райделл,  рассматривая
темные хлипкие стены, окружавшие башню на  высоте  двенадцати  футов  от
платформы, на которой он стоял. Он забрался в тележку, и Шеветта  нажала
кнопку. Тележка скрипнула, застонала и поехала по ферме.
   Первое, к чему Райделл был не готов, - масштаб пожара, вид на который
открылся, когда они миновали закрывавшую  обзор  стену.  Оказалось,  что
конец моста со стороны Брайент-стрит полностью охвачен  огнем,  огромные
тучи черного дыма валили  клубами  в  ночное  небо.  Сквозь  эту  завесу
виднелись огни спасательных  вертолетов  -  целые  дюжины  огней,  -  и,
заглушая скрип зубчатого колеса,  до  Райделла  донесся  хор  завывающих
сирен.
   - Господи Иисусе! - выдохнул он.
   Он посмотрел в сторону Острова  Сокровищ  -  тот  тоже  горел,  хотя,
казалось, менее интенсивно; впрочем, может быть, просто было далеко.
   - У тебя есть фонарик? - спросила Шеветта.
   Он расстегнул молнию своего "драконовского"  ранца  и  выудил  оттуда
маленький одноразовый фонарик, которым обзавелся  еще  в  Лос-Анджелесе.
Шеветта включила его, повернув вверх лампочку,  и  полезла  по  лесенке,
ведущей к дырке, пропиленной в полу маленькой кубической хижины на самой
верхушке башни - здесь она жила,  когда  Райделл  впервые  встретил  ее.
Просто квадратный лаз, в который она сейчас светила фонариком.
   - Открыто, -  негромко  сказала  Шеветта,  и  Райделл,  собравшись  с
силами, двинул за ней.
   Когда он протиснулся в комнатенку, Шеветта стояла  там  и  светила  в
разные стороны. Внутри ничего не было, только мусор.  В  одной  из  стен
круглое отверстие; Райделл  вспомнил,  что  раньше  там  было  вставлено
старое цветное стекло.
   В тусклом свете фонарика он увидел новое выражение ее лица.
   - Здесь и вправду ничего не осталось, - сказала она,  будто  не  веря
своим глазам. - Я почему-то думала, что здесь все по-прежнему...
   - Никто здесь больше не живет, - как-то неуверенно сказал Райделл.
   - Люк