я Иисусова  Церковь(2).  И  Выживанцы.  Злые  как  собаки,
любого, кто не ихний, с дерьмом съесть готовы.
   - С такими  христианами  лучше  не  связываться,  -  согласился  Райделл.
-------------------(1)  Назареи  считали  Иисуса  Христа  истинным  Мессией,
придерживаясь во всем остальном законов и обычаев иудаизма. Секта вела  свою
родословную от евреев, слышавших Христа и уверовавших, подвергалась гонениям
со стороны более ортодоксальных иудаистов и давным-давно исчезла. (Не путать
с назореями, они - нечто совсем другое.)
   (2) Первая Иисусова  Церковь  -  подразумевается  вымышленная  юмористами
Первая Церковь Иисуса Христа, Элвиса. В произведениях киберпанка эта Церковь
часто фигурирует как реально существующая (напр.,  "Амбиент"  Джека  Вомака,
"Армагеддон-крейзи" Мика Фаррена). [391]
   Ар-Ви перевалил невысокую гряду,  и  впереди  открылся  Парадиз,  залитый
светом уличных фонарей. (Уличных? Улиц в нем не было вовсе.)
   Полтора акра земли,  обнесенные  колючей  проволокой.  Никакими  высокими
вольтами и не пахнет, хотя  сигнальные  ревуны,  развешанные  по  колючке  с
крохотными,   фута   по   два-три,    промежутками,    обеспечивают    щедро
разрекламированному "высоковольтному заграждению" вполне  удовлетворительную
надежность. Подъездная дорога упирается в  приличные  ворота  со  сторожкой,
только что тут, собственно, сторожить? Может, они за антенны свои боятся?
   Гордый поселок Парадиз состоял из неполной дюжины старых  разнокалиберных
трейлеров. В самом его  центре  высилось  нечто  вроде  древней  радиобашни,
ажурную  конструкцию  густо  усеивали  приплюснутые  шары  из   темно-серого
пластика -  миниатюрные  спутниковые  антенны,  очень  современные  и  очень
дорогие.  Как  там  было  написано?  "Бесплатное  купание"?   Перегороженный
земляной запрудой ручей разлился, образовав нечто вроде лужи, однако вода  в
ручье сильно смахивала на  промышленные  отходы,  трудно  было  представить,
чтобы кто-то стал купаться в этих помоях бесплатно и даже за деньги.
   А вот освещения здесь хватало, даже с избытком, воздух дрожал от тяжелого
гула электрогенераторов.
   - Мамочки, - сказала Шеветта.
   Райделл притормозил у ворот и  опустил  чудом  уцелевшее  стекло  дверцы.
Секунд  через  [392]  десять  из  сторожки  появился   мужик   в   махровой,
ослепительно оранжевой куртке и шапочке того же приятного оттенка.
   - Частные владения.  -  Мужик  перехватил  поудобнее  крупнокалиберную  с
откидным металлическим прикладом двустволку. - А что это случилось  с  вашим
лобовым стеклом?
   - Олень, - небрежно бросила Шеветта.
   - Мы тут хотим  повидать  наших  знакомых,  Саблеттов,  знаете  таких?  -
затараторил Райделл в надежде отвлечь внимание охранника от машины;  пулевые
пробоины - их ни оленем не объяснишь, ни тюленем. - Саблетты  нас  ждут,  мы
договорились, вы только позовите кого-нибудь из них.
   - Что-то не очень вы похожи на христиан.
   Шеветта перегнулась  через  Райделла  и  окинула  христианнейшего  стража
ледяным взглядом.
   - Не знаю, кто уж там такой ты,  брат,  но  мы  -  Арийские  Назареи,  из
Юджина. Нам не очень-то и хочется заезжать внутрь, у вас  же  тут,  говорят,
кого только не встретишь - мулаты, полукровки, любое смешение  рас.  В  наши
дни куда ни плюнь, везде расовые предатели.
   - Назареи? - с сомнением переспросил охранник.  -  А  чего  вы  тогда  не
бритоголовые?
   - Шибко умный? - презрительно фыркнула Шеветта. - Ты скажи мне  еще,  что
Христос был евреем. Ты дурак  или  только  притворяешься?  Знаешь,  что  это
такое? - Она тронула свою голову, короткие шипастые пучки волос.
   Охранник растерянно молчал. [393]
   - У нас там священные гвозди. Ну что, дошло?
   Пора выручать беднягу, подумал Райделл. Вон как побледнел, того и гляди в
обморок хлопнется.
   - Слышь, приятель, - лениво бросил он, - так ты позовешь старину Саблетта
или как?
   Охранник молча повернулся и исчез в сторожке. И  чего  он,  спрашивается,
так дрожит?
   - Какие еще гвозди? - спросил Райделл.
   - Долго рассказывать, - отмахнулась Шеветта. - Это я от Скиннера слышала.
Страшные дела.


   Дора, Саблеттова мать, пила  мексиканскую  водку  с  кока-колой.  Пьют  и
такое, пьют и похуже, но чтобы безо льда, при комнатной температуре... Да  и
наливалось все это  из  больших  пластиковых  бутылок,  купленных,  судя  по
внешнему виду, еще до Рождества Христова - может,  последнего,  а  может,  и
того, самого первого. Водка-то еще  и  ничего,  а  вот  кока-кола  выдохлась
напрочь, ни одного пузырька; по некотором размышлении Райделл решил, что ему
и вообще не хочется водки - ни теплой, ни холодной.
   В гостиной Дориного трейлера не было ни  стульев,  ни  табуреток,  только
диван и кресло с откидной спинкой. Дора полулежала в кресле, положив ноги на
край столика, - это я, извинилась она, для кровообращения. Райделл и Шеветта
примостились на крошечном, чуть  побольше  банкетки,  диванчике,  а  Саблетт
сидел прямо на полу, подперев коленями [394] широкий  костлявый  подбородок.
Гостиная  поражала  стерильной  чистотой,  полным  -  несмотря  на  изобилие
безделушек -  отсутствием  пыли.  Саблетта  берегут,  догадался  Райделл.  А
украшалок  быта  было  действительно  много   -   картинки   и   фотографии,
декоративные  теремки  и  статуэтки,  резные  полочки  с  теми   же   самыми
статуэтками и  знаменитые  молельные  платочки.  Ну  крыса  крысой,  подумал
Райделл, взглянув на плоский голографический портрет  преподобного  Фаллона.
Кожу себе на морде подтянул, загар искусственный навел, а все равно как  был
крысой, так и остался. Большой портрет Джей-Ди Шейпли действовал Райделлу на
нервы, его глаза, казалось, все время-смотрели на тебя. Самые, нужно думать,
любимые  в  семье  вещи,  включая  портрет  Фаллона,  группировались  вокруг
старомодного  телевизора  -   большого,   сверкающего   хромировкой   ящика,
разительно  непохожего  на  современные  ультраплоские  модели.  По   экрану
беззвучно метались герои какого-то черно-белого фильма -  громкость  Саблетт
убрал до нуля.
   - А может, вы все-таки выпьете?
   - Большое спасибо, - чуть поклонился Райделл, - но мне правда не хочется.
   - Джоэлю я не предлагаю, он у нас трезвенник. Аллергия, и никак с ней  не
справиться.
   - Да, мэм, я знаю.
   Джоэль? До этого момента Райделл даже и не задумывался,  что  у  Саблетта
есть какое-то имя, Саблетт себе и Саблетт. [395]
   Одежда Джоэля Саблетта сверкала непорочной белизной -  новехонькие  белые
джинсы, белая футболка, белые нитяные носки и белые одноразовые тапки.
   - Джоэль всегда был очень чувствительным мальчиком, мистер Райделл.  Один
раз он взял у кого-то из других детей волчок, немного пососал ручку - и,  вы
не поверите, что с ним тогда было, ну прямо рот наизнанку вывернуло.
   - Мама, - вмешался Саблетт, - ты забыла, что сказал  доктор?  Тебе  нужно
побольше спать.
   - Понимаю, Джоэль, понимаю, - вздохнула миссис Саблетт. -  Вы,  молодежь,
хотите поговорить. И все-таки, - она повернулась к  Шеветте,  -  это  просто
ужас, что сделалось с твоими волосами, и ведь  такая  красивая  девушка.  Но
ничего, отрастут они, и все будет как  надо.  Помню,  в  Галвестоне  еще,  я
хотела опалить на газе курицу, а плита была старая,  никудышная,  давно  это
было, когда Джоэль был совсем еще маленьким, он у нас очень  чувствительный,
очень, так плита взорвалась, чуть меня совсем не убила. Я тогда  только  что
сделала себе перманент, и от него просто ничего...
   Шеветта промолчала.
   - Мама, - твердо сказал Саблетт. - Выпила ты вполне достаточно,  так  что
пора бы...
   Он помог матери встать и повел ее в спальню.
   - Господи, - прошептала Шеветта, - да что это с его глазами?
   - Ничего  особенного,  -  пожал  плечами  Райделл.  -  Просто  повышенная
чувствительность к свету. [396]
   - Уж больно это выглядит жутко, прямо мурашки по коже.
   - Да он и мухи не обидит, - ухмыльнулся Райделл.
   Саблетт вернулся в гостиную, взглянул на бегущее по  экрану  изображение,
вздохнул и выключил телевизор.
   - Ты знаешь, Берри, а ведь мне запретили выходить из трейлера.
   - С чего это?
   - Нечто вроде карантина. Я же апостат, а ну как кого-нибудь заражу.
   Он примостился на краешке кресла.
   - Мне-то казалось, что у тебя с этой дурью покончено, - заметил Райделл.
   - Понимаешь, - окончательно смутился Саблетт,  -  она  же  больная,  уход
нужен, вот я и сказал им, что раскаялся, а то бы ведь  не  пустили.  Сказал,
что буду медитировать над этим ящиком, и все такие дела. Укрепляться в вере.
А потом, - он нервно побарабанил длинными бледными  пальцами,  -  потом  они
засекли меня с этим "Видеодромом". А ты сам, Райделл, ты видел  когда-нибудь
Дебору Харри?
   Он на мгновение оживился, но тут же вздохнул и поник.
   - Как тебя засекли?
   - Они могут подключаться и проверять, кто что смотрит.
   - Кстати, давно хочу спросить. Чего это вашим на месте не  сиделось?  Что
им в Калифорнии - лучше, что ли?
   - Спроси чего полегче, - пожал плечами Саблетт. - Думаю, это  как-то  там
связано с [397] налоговыми заморочками преподобного Фаллона. Последнее время
он ни о чем, кроме них, и не  думает.  А  у  тебя-то  как,  Берри?  Выгорело
что-нибудь с работой?
   - Нет, - криво усмехнулся Райделл, - не выгорело.
   - Расскажешь? Нет, если это секрет или ты не хочешь...
   Райделл рассказал.


   - Эта сволота, он же и печку прострелил, - пожаловался Райделл.
   Им предстояло ночевать в Ар-Ви, по ту сторону забора.
   - Мне нравится твой приятель, - сказала Шеветта.
   - Мне тоже.
   - Нет, я в том смысле, что он ведь и вправду беспокоится, как у тебя  все
будет.
   - Занимай кровать, - сказал Райделл. - А я устроюсь в кабине.
   - Там же и стекла нет. Замерзнешь.
   - Ничего, выживу как-нибудь.
   - Ложись и ты в спальне, нам же не впервые. Ложись.


   Он перекатился на правый бок, чуть не упал с кровати и проснулся.  Темно.
И никаких звуков, кроме ровного дыхания Шеветты. И  скрип  кожи  -  это  она
пошевелилась под своей гиппопотамовой курткой.
   Слушая длинный - и довольно сумбурный - рассказ, Саблетт кивал, время  от
времени вставлял вопросы; в его зеркальных глазах  [398]  плавали  крошечные
отражения Райделла и Шеветты, сидевших бок о бок на диванчике. Потом,  когда
слушать было уже нечего, он негромко присвистнул и сказал:
   - Вот теперь-то, Берри, ты и вправду влип. Крупно влип.
   Да уж, не поспоришь.
   Он выпростал руку из-под живота и осторожно, чтобы не разбудить  Шеветту,
ощупал задний карман. Здесь, в  бумажнике,  лежат  все  какие  есть  деньги.
Других не предвидится. Деньги и визитная  карточка  Веллингтона  Ма.  Вернее
сказать, то, что от нее осталось: последний раз, когда он смотрел, кварцевая
пластинка была расколота на три куска.
   - Крупно влип, - сказал он темноте.
   Чуть слышно скрипнула кожа, звякнула молния, и Шеветта  прижалась  к  его
спине. И даже не проснулась, судя по дыханию. И хорошо что не проснулась.
   Он  лежал  и  думал,  и  прошел,  может  быть,  час,  и  у  него   начала
вырисовываться эта идея. Самая бредовая изо всех, когда-либо приходивших ему
в голову.


   - Да, кстати, дружок твой этот, Лоуэлл...
   Кухня в Дорином трейлере была микроскопическая, двоим и не повернуться.
   - А что Лоуэлл?
   - Ты знаешь его телефонный номер?
   Шеветта запила кукурузные хлопья молоком, только  что  приготовленным  из
порошка. Гнусная жидкость, словно  мел  разболтанный,  но  Дора  другого  не
держит. Все Саблетт с его аллергией. [399]
   - Знаю, ну и что?
   - Да вот решил я с ним поболтать.
   - О чем?
   - Об одном деле, в котором он мог бы мне помочь.
   - Лоуэлл? Тоже мне, помощничка нашел, да он на всех кладет с прибором.
   - Зачем спорить? - пожал плечами Райделл. - Вот поговорю с ним,  и  сразу
все выяснится.
   - Если ты скажешь ему, где мы находимся, или  Лоуэлл  сам  отследит  наши
координаты по сотовой сети, он нас сдаст. Если,  конечно,  поймет,  что  нас
можно сдать, что за нами охотятся.
   - Почему?
   - А вот такое он говно.
   Но в конце концов Райделл получил от нее и телефонный аппарат, и номер.


   - Лоуэлл?
   - Кто это? Какого хрена...
   - Привет, Лоуэлл, ну как там твое драгоценное здоровье?
   - Кто дал тебе...
   - Только не надо вешать трубку.
   - Слушай, ты, зае...
   - Полиция Сан-Франциско, отдел расследования убийств.
   Пауза. Было слышно, как Лоуэлл глубоко затягивается сигаретой.
   - Так что ты там сказал?
   - Я сказал, где работает Орловский.  Здоровенный  мудила  со  здоровенным
шпалером, [400] который вломился тогда в бар. А потом еще свет потух, да  ты
же  помнишь.  Я  сидел  у  стойки,  беседовал  с  Билли  Говнилой,  а  потом
передвинулся к вам поближе.
   Пауза. На этот раз Лоуэлл затянулся послабее.
   - Слушай, я не понимаю, чего ты...
   - А ты и не обязан ничего понимать. Ты можешь  просто  взять  и  повесить
трубку. А потом можешь смело вешаться сам, на ближайшем крюке.  Ведь  ты  же
видел,  как  Орловский  пришел  туда  за  девушкой,  верно?  А  ему  это  не
понравится. Он же пришел туда не от полиции, а  сам  от  себя,  как  частное
лицо, если только эту жопу с ушами можно назвать лицом.  А  Орловский,  надо
тебе сказать, офицер очень серьезный. Серьезный, как рак матки.
   Пауза. Без затяжек.
   - Я не понимаю, о чем ты говоришь.
   - Не понимаешь, так  слушай.  Слушай  внимательно,  и  ты  все  прекрасно
поймешь. Я скажу Орловскому, что ты его видел. Дам ему твой номер - и  твой,
и этого бритоголового. Скажу, что вы треплетесь о нем направо  и  налево.  И
знаешь, Лоуэлл, что он тогда сделает? Он найдет тебя и пристрелит.  И  никто
ему не помешает. Убойный отдел - это тебе не шуточки. А потом он  сам  же  и
займется поисками твоего убийцы, не знаю уж точно, найдет или нет. Серьезный
мужик, этого у него не отнимешь.
   Лоуэлл закашлялся. Прочистил горло. Сплюнул. [401]
   - Это ведь шутка, да?
   - А чего же ты не смеешься?
   - О'кей, - сдался Лоуэлл, - будем считать, что все на полном серьезе.  Ну
и что тогда? Чего ты от меня хочешь?
   - Говорят, ты знаешь людей, которые всякое там умеют. С компьютерами и со
всяким там.
   Щелкнула зажигалка, Лоуэлл раскуривал новую сигарету.
   - Ну, - неохотно протянул он, - вроде того.
   - Держава Желаний, - добавил Райделл. - Я  хочу,  чтобы  ты  попросил  их
оказать мне некую услугу.
   - Только без имен и  названий,  -  всполошился  Лоуэлл.  -  Есть  система
сканирования, вылавливающая из телефонных разговоров...
   - "Они". Пусть будут "они", о'кей? Так вот, я хочу, чтобы ты попросил  их
оказать мне некую услугу.
   - Их услуги стоят ой как дорого, - заметил Лоуэлл. - Так что  будь  готов
заранее.
   - А я-то тут при чем? - удивился Райделл. - Это ты будь готов.
   Он дал отбой, захлопнул телефон и пошел к трейлеру. Пусть старина  Лоуэлл
пораскинет мозгами, проверит  список  гражданских  служащих,  убедится,  что
Орловский действительно работает в отделе расследования убийств.
   В трейлере было холодновато - Дора упорно врубала кондиционер  на  полную
катушку. [402]
   Саблетт сидел на диванчике, печально  уставившись  в  пол.  Белая  одежда
придавала  ему  сходство  с  художником,  или  там  со  скульптором,  только
художники всегда замызганные, а Саблетт сверкал чистотой.
   - Ты знаешь, Берри, я подумал и решил вернуться в Лос-Анджелес.
   - А как же твоя мама?
   - Ну, тут недавно приехала миссис Бейкер из Галвестона, помнишь,  я  тебе
рассказывал? Они же соседки, подружки, знакомы не знаю уж сколько  лет,  так
что миссис Бейкер будет даже рада за ней поухаживать.
   - Надоело быть апостатом?
   - Еще бы. - Саблетт не очень  дружелюбно  покосился  на  голографического
Фаллона. - Ты не думай, Берри, я все так же верую  в  Господа  и  ничуть  не
сомневаюсь, что видел Его лик на экране, в этом отношении преподобный Фаллон
прав. Ну а все остальное... не знаю, но мне кажется,  что  все  остальное  -
хрень собачья.
   Саблетт поднял на Райделла серебряные, полные муки глаза;  казалось,  еще
секунда - и он разрыдается.
   - А еще, Берри, я все думаю и думаю про "Интенсекьюр". Про  все,  что  ты
мне вчера рассказывал. Ну как могу я вернуться к ним на работу,  если  знаю,
какими делами они занимаются? Ведь я же считал, что помогаю  людям,  защищаю
их хоть от какой-то малой доли вселенского зла, а тут вдруг выясняется,  что
все это время я работал на абсолютно аморальную фирму. [403]
   Райделл подошел к телевизору и  начал  разглядывать  молельные  платочки.
Интересно, который из них спасает от СПИДа?
   - Нет, - сказал он через пару минут, - ты должен вернуться на работу.  Ты
действительно защищаешь людей, в этом  нет  никакой  фальши.  И  тебе  нужно
зарабатывать на хлеб.
   - А как же ты?
   - Что - как же я?
   - Они выследят тебя и убьют. И тебя, и ее.
   - И тебя тоже, если узнают о наших разговорах. Зря я сюда приехал, да что
уж теперь плакаться. Просто нам с Шеветтой нужно линять, и  поскорее,  чтобы
не впутать в это дело тебя и твою маму.
   - Нет, - качнул головой Саблетт, - что бы ты там, Берри, ни  говорил,  на
них я работать не буду. Но и здесь я тоже не останусь. Надоело.
   Райделл вспомнил  упрямого  техасца  в  полной  интенсекьюровской  форме,
нашивки, глок и все дела, и в тот же момент  эта  бредовая  идея  вроде  как
вздрогнула, перевернулась, открыв глазу свои новые,  совершенно  неожиданные
стороны. Ты что, хочешь еще одного человека затащить в дерьмо по самые  уши?
- спросил кто-то, прятавшийся в его мозгу. Это просто нечестно.
   - Саблетт, - сказал Райделл через минуту, -  я  бы  мог  предложить  тебе
такую работу, о какой ты, скорее всего, никогда и не думал.
   - Какую? - заинтересовался Саблетт.
   - Влипнуть на пару со мной. [404]



          33
   ЗАПИСНАЯ КНИЖКА

   Рис
   Кухонные мочалки
   Швабра
   Моющий раствор
   Спальный мешок
   Топливо для примуса
   Масло, поршневой колпачок


   Сейчас он спит. Рис и карри с таиландского лотка. Спрашивал, куда  делась
девушка. Сказал ему, что она звонила  Фонтейну,  неизвестно  откуда.  Почему
ушла и когда вернется - тоже неизвестно. Револьвер на полке. Трогать его  не
хочется (холодный, тяжелый, пахнет оружейным маслом, на выступах  ребристого
барабана и по краям ствола воронение стерлось, обнажив тусклый,  серебристый
металл. "СМИТ И ВЕССОН". Томассон). Перед сном он снова говорил о Шейпли.


   А что его замочили, так это, Скутер, чистое паскудство, то же паскудство,
что и всегда и везде. Такая вот гнусь, посмотришь и думаешь, ну какого хрена
эти долбаные религии существуют так долго, да и вообще, откуда  они  взялись
на нашу голову. Вот и с ним будет то же самое,  мудаков  всегда  хватает,  и
пойдут они мочить людей и будут считать, что ради  него,  скажут,  что  ради
него, а там [405] разбирайся, как хочешь. Ты не  знаешь,  наверное,  а  были
такие психи, почитатели Распятого Христа, так  они  даже  не  разговаривали,
кроме как в понедельник, а в  понедельник  они  знаешь  что  делали?  Шли  и
выкапывали одну лопату земли из могилы, каждый из своей. А время от  времени
кто-нибудь из них решал, что на него сошел Дух, вот тогда они это и  делали,
все честь по чести, специальными  хромированными  гвоздями,  которые  у  них
всегда при себе были, на шее в мешочке,  обязательно  из  кожи  нерожденного
ягненка, только так. Кой хрен, да они ж были еще психованнее  тех,  что  его
замочили. Где-то после девяносто восьмого их и вообще не осталось, поубивали
друг друга - и дело с концом, не знаю уж, куда делся последний.



          34
   ЗВОНОК ИЗ РАЯ

   - "Полостная операция",  вот  как  он  называется.  Талита  Морроу,  Тодд
Проберг, Гэри Андервуд, девятьсот девяносто шестой.
   Миссис Саблетт лежала в кресле с холодным  компрессом  на  лбу.  Вчетверо
сложенная тряпка - из точно такой же ткани были сшиты ее шлепанцы - начинала
уже подсыхать.
   - Нет, не видела, - сказала Шеветта.
   Она пе