рели.
   Его "ночлежки-с-кормежкой" на карте не было,  зато  были  и  "Тарелка
мяса от шеф-повара гетто" (три с половиной звезды)  и  магазин  "Сбойный
сектор".
   Табличка, выскочившая  над  картой,  когда  он  щелкнул  на  "Сбойный
сектор", описала его как  "склад  софта  в  стиле  ретро  с  характерным
уклоном в двадцатый век". Он не был уверен, что понял  последние  слова,
но, к счастью, смог увидеть, где находится нужное место: нижний уровень,
неподалеку  от  бара,  который  они   посетили   с   Кридмором   и   его
приятелем-гитаристом.
   За слоем трижды поддельных панелей имелся шкафчик для всякого скарба,
в него он и спрятал свой вещмешок и посылку от "ГлобЭкс"  с  "термосом".
Немного подумав, он спрятал кнопарь под  шмат  пены.  Он  поразмыслил  о
возможности скинуть его с моста в бухту, но не был  уверен,  что  сможет
найти здесь для этого безлюдное место. Он не хотел таскать нож с  собой,
а вообще-то он всегда сможет избавиться от него позднее.
   Когда он вышел наружу, оказавшись рядом с "Шеф-поваром гетто",  дождь
поливал вовсю; он уже видел раньше дождь на мосту - когда в  первый  раз
оказался здесь.  Происходило  это  так:  дождь  падал  на  беспорядочное
скопление коробок-лачуг, построенных местным народом на самом  верху,  и
вскоре просачивался вниз сквозь шлюзы большими разбегающимися ручьями  -
словно кто-то вынул  пробку  из  ванны.  Ничего  похожего  на  дренажную
систему здесь не было, постройки возводились случайным образом, так  что
верхний уровень, хоть и под крышей, был каким угодно, только не сухим.
   Казалось, из-за дождя очередь к "Шеф-повару гетто" весьма поредела, и
он быстро прикинул, не поесть ли, но потом вспомнил, что Лэйни выдал ему
аванс и теперь хочет, чтобы он незамедлительно  пошел  в  этот  "Сбойный
сектор"  и  достал  этот  чертов  кабель.  Так  что  вместо  того  чтобы
поужинать, он, опустив голову, стал спускаться на нижний уровень.
   Здесь   было   относительно   сухо.   Возникало    ощущение,    будто
проталкиваешься через очень длинный неудобный вагон подземки в час  пик,
вот только добрая половина одних "пассажиров" занималась в точности  тем
же, двигаясь в  обоих  направлениях,  а  другие  стояли  как  вкопанные,
загораживая проход и пытаясь изо всех  сил  торговать  всяким  барахлом.
Райделл вынул свой бумажник из правого заднего кармана брюк и  переложил
его в правый передний.
   Толпа действовала Райделлу на нервы. Ну,  скорее  не  сама  толпа,  а
связанная с ней толкучка. Слишком тесно, люди напирают со  всех  сторон.
Кто-то быстро обшарил его  задний  карман,  пытаясь  нащупать  бумажник,
которого там уже не было. Кто-то сунул ему прямо  под  нос  эти  длинные
тонкие  мексиканские  штуки  из  обжаренного  теста,   выкрикивая   цену
по-испански. Он обнаружил, что инстинктивно втягивает голову в плечи.
   Здешний запах начал его  доставать:  пот  и  парфюм,  мокрые  шмотки,
жареная пища. Ему захотелось вернуться к "Шеф-повару гетто" и  выяснить,
что означал и те "три с половиной" звезды.
   Еще немного этого безобразия, и с меня хватит, решил он  и  высмотрел
над головами толпящихся еще одну лестницу на верхний уровень.  Уж  лучше
насквозь промокнуть.
   Но тут вдруг проход расширился  и  стало  довольно  просторно,  толпа
отхлынула в  обе  стороны,  где  были  лотки  с  продуктами,  кафешки  и
магазинчики и где, в числе прочих,  был  "Сбойный  сектор"  -  прямо  по
курсу, отделанный, как ему показалось,  чем-то  похожим  на  старомодную
алюминиевую краску, которой красили печи для обжига.
   Он передернулся, пытаясь стряхнуть тяжесть с плеч, вызванную  толпой.
Он весь вспотел; сердце бешено билось. Он  заставил  себя  сделать  пару
глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Что бы на самом деле он тут ни делал
для Лэйни, он хотел все  сделать  как  надо.  Если  так  психовать,  как
сейчас, то кто его знает, что может случиться. Спокойствие. Здесь  никто
никогда не должен терять спокойствия.
   Он потерял его почти тут же, не сходя с места.
   За прилавком стоял здоровенный китаец, почти наголо обритый,  у  него
была такая маленькая бородка под нижней губой, какие всегда  действовали
Райделлу на нервы. Очень уж здоровенный парень, со странным, гладким  на
вид  телом,  просто  гора  мускулов.  Гавайская  рубашка   с   огромными
розовато-лиловыми орхидеями.
   Антикварные,  в  золотой  оправе,  авиационные   очки   "Рэй-Бэн"   и
ухмылочка, означавшая "съем-с-говном". Именно с ухмылочки и началось.
   - Мне нужен кабель, - сказал Райделл приглушенным  голосом;  звучание
голоса ему не понравилось, и это окончательно вывело его из себя.
   - Я знаю, что вам нужно, - ответил китаец с  такой  показной  скукой,
которой Райделл не мог не заметить.
   - Тогда ты, должно быть, знаешь, какой именно кабель  мне  нужен,  не
так ли? - теперь  Райделл  подошел  ближе  к  прилавку.  К  стенке  были
прикноплены  старые  рваные  постеры  с  рекламой  непонятных  штук  под
названием "Heavy Gear II" или "Yai  Fu"  .
   - Вам нужны два кабеля.  -  Ухмылочка  исчезла,  парнишка  делал  все
возможное, чтобы выглядеть крепким орешком. -  Первый  шнур  -  сетевой:
воткнете в любой источник постоянного тока либо  в  стенную  розетку  со
встроенным трансформатором. Как думаете, справитесь?
   - Может, и  справлюсь,  -  ответил  Райделл,  вплотную  прижавшись  к
прилавку и разминая ноги, -  расскажи-ка  мне  про  второй  кабель.  Ну,
например, что именно он соединяет и с чем?
   - Мне платят не за то, чтобы я вам тут все рассказывал, понятно?
   На прилавке валялся какой-то длинный тонкий инструмент. Что-то  вроде
специальной отвертки.
   - Нет, - сказал Райделл, взяв с прилавка отвертку и изучая ее  острый
конец, - но ты мне сейчас объяснишь.
   Он схватил парня за левое ухо свободной рукой, взял  с  дюйм  черенка
отвертки между большим и указательным пальцем и  засунул  острие  ему  в
правую ноздрю. Держать его за ухо было легко, потому что  китаец  продел
через мочку какой-то толстый шип из пластика.
   - Ой, - сказал парень.
   - Больно?
   - Да.
   - Могло быть хуже.  -  Он  отпустил  его  ухо.  Китаец  стоял,  боясь
шелохнуться. - Надеюсь, ты не будешь дергаться?
   - Нет...
   Райделл снял с него очки "Рэй-Бэн" и швырнул их через правое плечо.
   - Меня уже тошнит от людей, которые скалят на меня зубы  оттого,  что
знают всякую хренотень, которой не знаю я. Дошло?
   - О'кей.
   - Что значит "о'кей"?
   - Ну, просто... о'кей.
   - "О'кей" означает ответ на вопрос, где чертовы кабели?!
   - Они под прилавком.
   - "О'кей" означает ответ на вопрос: откуда они там взялись?
   - Сетевой шнур стандартный, но лабораторного  класса:  трансформатор,
фильтр. Второй шнур... я не могу сказать вам...
   Райделл чуть-чуть сместил инструмент, и зрачки у парня расширились.
   - Не о'кей, - сказал Райделл.
   - Не знаю я! Знаю, что нам пришлось собирать его по  спецификациям  в
самом Фресно <Фресно -  в  городе  Фресно  располагается  Калифорнийский
государственный университет>. Я всего лишь работаю здесь. Никто  мне  не
сообщает, кто за что платит. - Он сделал глубокий, судорожный вдох. -  А
если б хоть раз сообщили, то кто-нибудь  вроде  вас  пришел  бы  сюда  и
заставил меня говорить, разве нет?
   - Да... - протянул Райделл, - и это значит, что сюда в  любой  момент
могут явиться люди, которые будут рвать твою задницу на куски,  пока  ты
не скажешь им все - даже то, чего ты не знаешь...
   - В кармане моей рубашки, - осторожно сказал китаец,  -  есть  адрес.
Пойдите туда, потолкуйте с кем-нибудь, может, они вам и скажут.
   Райделл легонько прощупал перед рубашки, чтобы убедиться в отсутствии
там использованных игл  и  прочих  сюрпризов.  Мощная  мышца  под  самым
карманом слегка напрягла его. Он просунул внутрь  два  пальца  и  извлек
вырезанную  из  чего-то  картонную  карточку.   Райделл   увидел   адрес
веб-сайта.
   - Кабельный народ?
   - Не знаю. Не знаю также, зачем бы мне давать вам это.
   - И это все, что ты знаешь?
   - Да.
   - Не двигайся, - сказал Райделл.  Он  вытащил  инструмент  из  ноздри
парнишки. - Кабели под прилавком?
   - Да.
   - Не думаю, что позволю тебе за ними нагнуться.
   - Стойте, - сказал парень, подняв обе руки, - я  должен  предупредить
вас: там, под прилавком, робот. Ваши кабели  у  него.  Он  просто  хочет
вручить их вам, но мне не хотелось бы, чтобы вы все не правильно поняли.
   - Робот?
   - С ним все о'кей!
   Райделл увидел, как показалась  крохотная,  тщательно  отполированная
стальная  клешня,  сильно  напоминающая  щипчики  для  сахара,   которые
когда-то были у его матери. Щипцы  уцепились  за  край  прилавка.  Потом
существо подтянулось на подбородке, будучи, видимо, одноруким, и Райделл
увидел голову. Робот закинул ногу и вскарабкался на прилавок, волоча  за
собой пару пластиковых конвертов с  запаянным  краем.  Голова  его  была
непропорционально мала, и из нее с одной стороны торчала кверху какая-то
крыловидная  голограмма  или  антенна.  Все  было  в  лучших   традициях
японского стиля: крохотный худой сверкающий робот одет в  белые  доспехи
не по росту; предплечья и лодыжки шире верхней части рук  и  ног.  Робот
протащил прозрачные конверты - в каждом  аккуратно  свернутый  кабель  -
через прилавок, положил  их  и  осторожно,  по-рачьи,  дал  задний  ход.
Райделл поднял конверты, засунул в  карман  своих  брюк  цвета  хаки  и,
передразнивая движения робота, дал задний ход - осторожно, по-рачьи.
   Краем глаза он заметил, что рэй-беновские очки китайца целы.
   Уже стоя в дверях, он швырнул черную отвертку парню, который рванулся
схватить ее, но промахнулся. Она отскочила от постера "Heavy Gear II"  и
завалилась куда-то за стойку.
   Райделл нашел гибрид автопрачечной и кафешки, под названием "Порочный
круг", в глубине которого имелась интернет-дека, отгороженная ширмой  из
черного пластика. По  наличию  ширмы  он  догадался,  что  интернет-дека
использовалась для доступа на порно-сайты, но зачем  заниматься  этим  в
автопрачечной, ему было непонятно.
   Как бы то ни было, он обрадовался ширме, потому что ему не  нравилось
разговаривать с людьми, которых нет  рядом,  на  публике,  поэтому  чаще
всего он старался не заходить на веб-сайты из интернет-кафе. Он  сам  не
понимал, почему телефонная связь, обычное  аудио,  не  смущала  его.  Не
смущала, и все. Когда ты беседуешь с кем-то по телефону, по твоему  виду
не скажешь, что ты разговариваешь с людьми,  которых  нет  рядом,  хотя,
разумеется, так оно и  есть.  Ты  ведешь  беседу  с  телефоном.  Однако,
подумал он, использование  телефона  через  наушник  бразильских  очков,
должно быть, не менее странно.
   Он плотно задвинул за  собой  ширму,  оставшись  наедине  с  грохотом
сушильных машин. Этот  звук  всегда  действовал  на  него  успокаивающе.
Кабель уже соединял очки с декой. Он надел их и с помощью колесика  ввел
нужный адрес.
   Пролетел сквозь короткую и, по всей вероятности, чисто  символическую
заставку в виде  неонового  дождя  с  преобладанием  розовых  и  зеленых
штрихов и вдруг оказался там.
 
*** 
 
   Среди пустого пространства образ, промелькнувший в коридоре Тонга,  -
внутренний двор потустороннего замка,  занесенный  песком  и  освещенный
сверху жутким, безжизненным светом.
   На этот раз, впрочем, он мог посмотреть наверх. Казалось, он стоит на
полу  огромной,  пустой  вентиляционной   шахты,   стены   из   покрытой
причудливой текстурой тьмы вздымаются, как в каньоне.
   Высоко-высоко виднеется  отверстие,  размером,  как  он  прикинул,  с
большой плавательный бассейн, пропускавшее мрачный  дневной  свет  через
вековую грязь и груды чего-то,  что  на  таком  расстоянии  трудно  было
разобрать.  Перемычками   из   черного   металла   разделялись   длинные
прямоугольники,  некоторые  в  дырах,  как  от  пулеметной  очереди;  он
догадался,  что   это   останки   архаичных   стеклянных   монолитов   в
металлических рамах.
   Когда он опустил голову, те двое уже  ждали,  откуда-то  взявшись,  -
сидят на причудливых китайских стульях.
   Один  тощий,   бледный,   в   темном   костюме   неопределенной   эры
производства, с высокомерно поджатыми губами. На нем  очки  в  массивной
прямоугольной оправе из черного пластика и шляпа с  загнутыми  полями  -
такую Райделл видел только в  старом  кино.  Шляпа  низко  надвинута  на
глаза, чуть выше очков. Он сидит, положа ногу на ногу, и Райделлу  видны
его черные "оксфорды" с загнутыми отворотами. Руки сложены  на  коленях.
Второй являл собой куда как более абстрактную  фигуру:  он  лишь  смутно
напоминал человека; место, где, по идее, должна  быть  голова,  украшала
корона из  пульсирующей  крови,  как  будто  жертву  снайпера  в  момент
попадания засняли на видео, после чего  закольцевали  запись.  Ореол  из
крови и мозгов мерцал, не успокаиваясь. Под "взрывом" -  рот  отверст  в
беззвучном вопле. Все  остальное  -  за  исключением  рук,  вцепившихся,
словно в агонии, в тускло блестящие ручки стула, - казалось, распадалось
под натиском страшного огненного ветра. Райделлу вспомнилась черно-белая
кинохроника, эпицентр атомного взрыва в замедленной съемке.
   - Мистер Райделл, - сказал человек в шляпе, - благодарю за визит.  Вы
можете называть меня Клаус. А это... - он  сделал  жест  своей  бледной,
словно из бумаги рукой, которая незамедлительно вернулась на  колено,  -
это Петух.
   Некто по имени Петух не шевельнулся, когда  заговорил,  но  разинутый
рот периодически оказывался не в фокусе. Голос страшилища  был  звуковым
коллажем, как в офисе у Тонга.
   - Послушайте меня, Райделл. В данный момент вы несете ответственность
за некий предмет, имеющий чрезвычайную важность и обладающий  величайшей
потенциальной ценностью. Где же он?
   - Я не знаю, кто вы такие, - ответил Райделл, - и  не  скажу  вам  ни
слова.
   Ни один из них не отозвался, но Клаус сухо кашлянул.
   - Единственно верный ответ. Вы поступите мудро, если будете держаться
такой позиции. Действительно, вы не имеете ни малейшего понятия, кто  мы
такие, и если бы нам через какое-то время вновь пришлось предстать перед
вами, вы бы нас не узнали.
   - Так чего ради мне вас слушать?
   - Учитывая ситуацию, в которой вы находитесь, -  сказал  Петух,  и  в
этот момент его голос напоминал  звук  бьющегося  стекла  и  лишь  тембр
придавал ему сходство с человеческой речью, - я бы дал вам совет слушать
каждого, кто решит к вам обратиться.
   - Но доверять или не доверять тому, что вы услышите, - ваш  выбор,  -
сказал Клаус, щегольски поправляя манжеты и вновь скрещивая руки.
   - Вы хакеры, - сказал Райделл.
   - На самом деле, - сказал Клаус, - для нашего описания лучше подходит
слово "послы". Мы представляем... - он сделал паузу, - другую страну.
   - Хотя, конечно, - сказал непрерывно распадающийся Петух, -  в  любом
устаревшем смысле чисто геополитических...
   - Слово "хакер", - перебил Клаус, - имеет  определенные  криминальные
коннотации...
   - Чего мы  никак  не  можем  принять,  -  встрял  Петух,  -  так  как
давным-давно учредили автономную реальность, где...
   - Успокойся, - сказал Клаус,  и  Райделл  перестал  сомневаться,  кто
здесь главный. - Мистер Райделл, ваш работодатель мистер  Лэйни  недавно
стал, за неимением точного термина, нашим  союзником.  Он  привлек  наше
внимание к определенной проблеме, и,  вне  всяких  сомнений,  мы  только
выиграем, оказав ему посильную помощь.
   - Что это за проблема?
   - Объяснить это достаточно трудно, - сказал Клаус, прочистив горло. -
Если, действительно, вообще возможно. Мистер Лэйни наделен исключительно
любопытным талантом, который он недавно с блеском продемонстрировал нам.
Мы находимся здесь для того, мистер Райделл, чтобы заверить вас  в  том,
что ресурсы  Города-Крепости  будут  в  вашем  распоряжении  в  грядущем
кризисе.
   - Какой еще город? - спросил Райделл. - Какой еще кризис?
   - Узловая точка, - сказал Петух голосом, схожим с  журчанием  струйки
воды в какой-то незримой цистерне.
   - Мистер Райделл, - сказал Клаус,  -  вы  должны  ни  на  секунду  не
расставаться с проектором. Мы советуем вам использовать  его  при  самой
первой возможности. Вы подружитесь с ней.
   - С кем?
   - Нам стало известно, - продолжал Клаус, - что  мистер  Лэйни,  ввиду
состояния здоровья,  окажется  неспособен  продолжить  дело.  Среди  нас
считанные единицы, наделенные его  талантом,  но  нет  никого  со  столь
выдающимся даром. Если Лэйни будет потерян для нас, мистер  Райделл,  то
мы опасаемся худшего из возможных исходов.
   - Господи Иисусе, - сказал Райделл, - вы полагаете, что я понимаю,  о
чем идет речь?
   - Я не  преднамеренно  придерживаюсь  афористического  стиля,  мистер
Райделл, уверяю вас. Сейчас нет времени для объяснений, а для  некоторых
вещей, по-видимому, объяснений вовсе не существует. Просто запомните то,
что мы вам сказали, и знайте, что мы всегда к вашим услугам, вот  адрес.
А теперь вы должны незамедлительно вернуться в  ту  точку  пространства,
где спрятан проектор.
   Они исчезли, вместе с ними исчез  и  черный  двор  замка,  сжатый  во
фрактальную сферу  розового  и  зеленого  неона,  оставившего  искры  на
сетчатке глаз Райделла, съеживаясь и ускользая во тьму  за  бразильскими
солнцезащитными очками.
 
30 
БЛИЗНЯШКИ 
 
   Фонтейн провисел почти все послеполуденное время на телефоне, пытаясь
сбагрить зловещих японских пупсов Клариссы, обзванивая дилеров по списку
в порядке убывания интереса.
   Он  знал,  что  так  дела  не   делаются,   если   хочешь   разжиться
гарантированной наличкой, но он не был  экспертом  на  кукольном  рынке;
кроме того, от этих копий "близняшек" у Фонтейна начинались кошмары.
   Дилеры в основном хотели дешево  купить  оптом,  чтобы  потом  набить
цену, торгуясь с коллекционерами. Фонтейн пришел к выводу, что  если  ты
коллекционер, то дилеров насылает на  тебя  матушка-природа  -  в  целях
разъяснения, что у тебя, парень, для  начала  слишком  много  денег.  Но
всегда был шанс отыскать прощелыгу, который знает кого-нибудь  из  числа
особых покупателей,  к  кому  стоит  обратиться.  Вот  на  что  надеялся
Фонтейн, когда начал набирать номера телефонов.
   Но после восьми бесполезных звонков ему пришлось вести  переговоры  с
этим подонком Эллиотом - Бискайский залив, Флорида, - которого,  как  он
знал, однажды посадили под электронный домашний  арест  за  махинации  с
фальшивыми Барби. Это было федеральное преступление,  а  Фонтейн  обычно
старался избегать подобных людей, но у Эллиота, кажется, имелся выход на
покупателя. Хотя подонок, как и следовало  ожидать,  был  уклончив,  как
черт.
   - Состояние товара, - говорил Эллиот. - Три первостепенных  пункта  в
этом деле суть состояние, состояние и еще раз состояние.
   - Эллиот, по-моему, они выглядят замечательно.
   - "Замечательно" не входит в шкалу оценок НАКАК, Фонтейн.
   Фонтейн не был уверен  на  сто  процентов,  но  подумал,  что  данное
сокращение могло означать лишь  Национальную  Ассоциацию  Коллекционеров
Анимированных Кукол.
   - Знаешь, Эллиот, я не знаю,  как  оценивается  состояние  всех  этих
штучек-дрючек. Все пальцы на руках и на ногах у них  на  месте,  так?  В
смысле, эти чертовы твари будто живые, понятно?
   Фонтейн услышал, как Эллиот вздыхает. Он ни разу с ним не встречался.
   -  Мой  клиент,  -  сказал  Эллиот,  произнося  слова  медленно,   со
значением, - помешан на состоянии. Мой  клиент  хочет,  чтобы  они  были
свежайшими. Чтобы они были  свежее  свежего,  упакованные  в  коробочки.
Клиенту нужен новехонький антиквариат.
   - Эй, послушай, - сказал Фонтейн, вспомнив, что говорила Кларисса,  -
эти штуки не бывают нетронутыми,  так?  Бабушки-дедушки  покупали  их  в
качестве...  э...  суррогатных  отпрысков,  так?  Они  были   дорогущими
экземплярами. Их тискали, ими пользовались.
   - Не всегда