, как ледяная пила. "Выпад и отход, прежде чем  он
успеет коснуться тебя",  -  так  учил  Ингольд.  Только  так  она  могла
защититься от направленных на нее сильных ударов, которые отбрасывали  в
сторону лезвие ее меча и уже оставили порез на боку в  несколько  дюймов
длиной. Клинки скрещивались, и лунный свет разливался по их поверхности.
Джил сделала выпад - на бедре противника появилась кровь.
   Алвир выругался и атаковал. Однако, несмотря на то, что снег замедлял
движения, он неуклонно приближался, постоянно обходя опасные  участки  и
нанося тяжелые рубящие удары. Джил почувствовала,  как  клинок  огненным
когтем вновь распорол ее плоть. Она отступила,  нога  поскользнулась  на
льду.
   Сырой холод  обжег  колени.  Джил  поспешила  подняться,  подгоняемая
воспоминаниями о тысячах часов тренировок под руководством  Гнифта.  Она
нырнула под рубящий удар Алвира и отскочила в  сторону.  Джил  заметила,
что, несмотря на жгучий мороз, его лицо блестело в лунном свете от пота,
а изо рта вырывались клубы белого пара.
   "Он немолод и довольно грузен, - думала она, - пыхтит как  буйвол..."
Правда, и сама она уже изрядно выдохлась.
   Когда Джил в очередной раз отступила, то увидела, что за ней по снегу
тянется кровавый след. Алвир заставлял ее постоянно двигаться, зная, что
она слабеет с каждой минутой.  Их  ноги  скользили  по  ледяному  насту,
тяжелое дыхание наполняло ночную тишину.
   Выпад, парирование, отход! Запястья онемели от мощных ударов. Удар  и
контрудар! Весь мир для нее сузился  до  размеров  его  тела.  Увязла  в
снегу,   выбралась,   поскользнулась,    восстановила    равновесие    -
контратака... Отойти, заманить его в глубокий снег, нырнуть из-под удара
противника, опять назад - и атака!  Она  ничего  не  чувствовала,  кроме
обжигающего воздуха в легких и холодного наслаждения поединком.
   Алвир отбил в сторону ее клинок, выкарабкался из сугроба, сверкнув  в
темноте мечом и снова бросился на нее. Джил  отпрыгнула,  затем  сделала
выпад...
   Чужая кровь хлынула ей на руки, неожиданно горячая в морозном воздухе
ночи. Пронзенный ее лезвием, Алвир какое-то мгновение удивленно  смотрел
на Джил. Затем глаза потускнели, но удивление так и застыло на его лице,
а тело начало медленно оседать. Джил  высвободила  клинок  и  отступила.
Враг лежал у ее ног в утоптанном сугробе: огромная темная тень, накрытая
бархатом плаща, в луже крови.
   В этот момент казалось, что ночная тишина заполнила всю  землю.  Джил
победила в поединке, в котором даже не надеялась выжить. И тем не менее,
она отомстила  и  осталась  жива.  Она  не  испытывала  ни  радости,  ни
удовлетворения. И только теперь она увидела,  как  прекрасна  ночь,  как
лунный свет четко выделяет следы на утоптанном снегу, как ясно  сверкает
каждая звезда над сияющими льдами вершинами гор. Пот уже начал замерзать
у нее на лбу, но кровь все еще грела ей руки. Меч вдруг  стал  непомерно
тяжелым.
   Волшебный покой разрушил голос Руди.
   - Черт, - произнес он потрясенно. - Я бы должен был сделать это сам.
   Джил  глубоко  вздохнула,  как  будто  только   что   проснулась,   и
разразилась неудержимым смехом. Она наклонилась, вытерла руки о снег,  а
потом краем плаща своего противника очистила от крови клинок.  Но  когда
она подошла к Руди, ее уже начало трясти.
   - Ты можешь идти? - спросила она его.
   - Боже, да это мне надо у тебя спросить!
   Она подняла его на ноги, немного пошатываясь от  навалившегося  веса.
Руди накинул плащ так, чтобы укрыть их обоих. Еще несколько минут  назад
он видел перед собой хладнокровную расчетливую убийцу, но сейчас,  когда
она  уютно  устроилась  рядом  с  ним,  согреваясь  под   плащом,   Руди
почувствовал, что ей необходима его защита.
   - Сколько времени прошло с тех  пор,  как  меня  подвесили  здесь?  -
спросил он.
   Джил нахмурилась, сосредоточившись на спуске со скользкого склона.
   - Около трех часов.
   - Тогда, если я сумею достать лекарства, то, может быть, еще  удастся
спасти Элдора.
   Джил удивленно взглянула на него.
   - Но до рассвета ворота не откроют.
   - Ты думаешь?
   Законы Убежища впитались ей в кровь, ей и в голову не  могло  прийти,
что Алвир способен их нарушить. Но Джил даже не  надо  было  последовать
взглядом за рукой Руди, когда он указал в сторону черной полоски в  тени
западного фасада Убежища, чтобы осознать случившееся.
   - Это... - начала она, но запнулась. Руди заметил, что в Гвардии Джил
научилась не только владеть мечом. Оглянувшись  на  распростертое  тело,
она решительно заявила:
   - Будем надеяться на лучшее. Пойдем. До сих пор  удача  сопутствовала
нам. Если...
   Слова застряли у нее в горле. Джил крепче  обхватило  Руди,  торопясь
быстрее дотащить его до Убежища. Поднявшийся ветер взъерошил их  волосы,
лунный  свет  вокруг  померк.  Ощущение  пугающего  присутствия   Дарков
нарастало, как прилив при прибрежном ветре; они сверкающими завихрениями
поднимали снег.
   Нога Руди коснулась первой ступеньки, и он  упал,  увлекая  за  собой
Джил. Им в лицо ударил ветер с резким металлическим привкусов кислоты...
   ...и взглянув вверх, Руди увидел, как Дарки  свернули  в  сторону,  и
спустя некоторое время  огромная  туча,  застившая  все  небо,  растаяла
вдали.
   - Что случилось? - прошептала Джил. Она стояла на коленях, ступенькой
выше Руди; ее пальцы сжимали рукоятку меча. - Они летели из  Геттлсенда,
но я и не подозревала, что в тамошних Логовах столько Дарков. Может, это
наши маги...
   - Нет, - мягко ответил Руди, -  никто  из  них  не  способен  всерьез
повредить Мраку.
   - Тогда что же это такое? Куда они направились?
   Руди уже знал ответ, хотя и не смог бы объяснить, почему так уверен в
этом. Отвернувшись, он неохотно ответил:
   - Они направляются в Гай.

***

   - Господи, ну почему я так мало смыслю в целительстве?..
   Руди смотрел на охваченное лихорадкой тело, которое скорчилось  перед
ним на узкой кровати. Без маски лицо Элдора было ужасно -  и  не  только
из-за множества шрамов, но и из-за  выражения  невыносимых  предсмертных
страданий.
   - Скажу тебе только одно: маковый отвар тут ни при чем. - Он встал на
колени и начал искать пульс на горячем запястье.
   Элдор смотрел на Руди, не узнавая его. Глаза короля  были  наполовину
скрыты лишенными ресниц веками. Он часто и прерывисто дышал  приоткрытым
ртом.
   - А где Альда?
   Джил покачала головой:
   - Когда я рассказала ей, что происходит, она задержалась здесь только
для того, чтобы закутать в одеяло Тира, и убежала.
   - Не могу ее за это осуждать, - пробормотал Руди. Он откинул одеяло с
мечущегося в жару тела. - Ты знаешь, где Бектис держит свои лекарства?
   Джил подняла взгляд от очага. Она ставила кипятиться котелок с водой.
Огонь блеснул на запекшейся крови, перепачкавшей ее лицо.
   - Инквизиция уничтожила все, что у него было, - сказала она, а  затем
несколько смущенно добавила:
   - Но я сохранила все вещи Ингольда. Они... они под моей  койкой,  там
же, где и твоя арфа. Я сейчас сбегаю за ними.
   Джил встала, отряхивая пепел с рук.
   Руди снова укрыл короля одеялом.  За  дверьми  был  слышен  спокойный
голос  Ледяного  Сокола,  отгонявшего  слуг,  чиновников  и  гвардейцев,
привлеченных суматохой.
   Руди попробовал сосредоточиться. Но  после  всех  событий  этой  ночи
голова у него была словно чугунная.
   - Побудь с  ним,  а  я  пойду  поищу  какое-нибудь  слабительное.  На
обратном пути зайду к тебе.
   Из коридора внезапно послышалась приглушенная поступь множества  ног,
и Ледяной Сокол негромким голосом предупредил:
   - Это Джованнин.
   Руди простонал:
   - Нам сейчас только ее и не хватает!
   Хриплый,  сухой  голос  отдал   команду.   Спустя   мгновение   дверь
распахнулась, и аббатиса Гая вошла в комнату.
   Злобные темные глаза под изящными изогнутыми  бровями  уставились  на
Руди. Так садовник взирает на слизня.
   - Итак, колдун, ты вернулся.
   Он стоял перед ней; усталость бесконечной ночи, казалось, снедала его
плоть, и  все  же,  словно  глоток  огненного  бодрящего  виски,  внутри
растекался гнев.
   - Мне сказали, что здесь страждущий, сударыня.
   Она презрительно фыркнула:
   - Полагаю, это последний человек, кому бы ты хотел помочь.
   - Еще бы вы так не думали, - устало произнес Руди. - А учитывая,  что
он пытался подорвать вашу власть в своих  владениях,  он,  должно  быть,
последний человек, кому помогли бы вы сами. Считайте меня,  кем  хотите,
но я - прежде всего маг, и хотя мы не даем никаких клятв и не  указываем
людям, как  им  жить,  среди  волшебников  существует  неписаный  закон:
считать  магическую  силу  данной  свыше  и  всегда   оказывать   помощь
нуждающимся. И неважно, что этот страдающий человек недавно обрек нас на
смерть, или что наши близкие желали бы его смерти... А теперь,  если  вы
не  собираетесь  мне  помогать,  то  идите  отсюда  к  чертовой  матери,
сударыня.
   Джованнин бросила взгляд на монахов, которые за ее  спиной  заполнили
весь дверной проем.
   - Взять его!
   Послышался лязг стали, - Джил вынула из ножен меч. Было заметно,  как
монахи растерялись.
   Ястребиные глаза Джованнин оставались неподвижными.
   - Арестуйте их обоих. Болезнь Элдора - это кара за то, что он якшался
с колдунами.
   Руди выкрикнул:
   - Для человека, который сам использует  Руну  Уз,  вы  слишком  много
говорите о магии!
   Изумленные монахи уставились на аббатису, и ее темные глаза угрожающе
сузились:
   - Заткните рот этому лжецу.
   - А он и правда лжет? - послышался мягкий голос из коридора.
   Джованнин, обернувшись, зло поджала губы.
   - А тебе что здесь надо, крестьянский выскочка?
   - Ну, крестьянин я или нет, - ответил тот же добродушный голос, -  но
я по всем правилам посвящен в сан и избран аббатом Пенамбры, и если  вы,
миледи, действительно воспользовались такой проклятой  вещью,  как  Руна
Уз,  это  полностью  относится  к  моей  юрисдикции  и  дает  мне  право
арестовать вас по обвинению в ереси.
   Майя  из  Пенамбры,  сопровождаемый  полудюжиной  своих   обтрепанных
воинов, прихрамывая вошел  в  комнату.  А  следом  за  ними  -  стройная
темноволосая женщина с синими тенями усталости под глазами, и коренастый
молодой человек, босой, с бритой головой, одетый в пыльную власяницу. Он
держал подмышкой пакет с лекарствами.
   Еще несколько дней назад Руди сразу же бросился бы к Минальде,  обнял
ее и поцеловал - не только за то, что она нашла брата Венда, но и за то,
что  она  научилась  у  Джил   предусмотрительности   и   первым   делом
позаботилась о поддержке. Но сейчас их глаза встретились, и она  тут  же
отвела взгляд. Хотя Руди был измучен и  душой  и  телом,  он  сразу  все
понял. Она приняла решение, и сейчас ставка была слишком  высока,  чтобы
сомневаться. Каждый из них должен был исполнить свой долг, даже если это
и разрушит последний шанс возродить их любовь.
   Глаза Джованнин метались от одного  к  другому,  излучая  откровенную
ненависть и, наконец, остановились на брате Венде, который склонился над
Элдором.
   - Еретик! Ты смеешь мне говорить о ереси, ты, невежественный  мясник!
- зашипела она. - А что мы можем сказать о прелате,  который  занимается
магией? Или о монахе, который принял обет пожизненного отшельничества  и
уже через три дня нарушил его?
   От этих слов брат Венд вздрогнул, как от удара бича, но не  оторвался
от больного.
   Майя помог Минальде усесться на стул в тени очага, затем повернулся и
спокойно ответил:
   - Мы скажем, миледи, что ни прелат, ни монах не  поддались  искушению
использовать черную магию, каковой несомненно является Руна Уз, согласно
единодушным постановлениям Совета аббатов.
   - Вся магия одинакова! - в ярости  завизжала  Джованнин.  -  Это  все
козни дьявола!
   - Согласно уложениям Совета, это вовсе не  так,  -  возразил  епископ
Пенамбры.
   - Схоластическая болтовня! - закричала она.
   Брат Венд  поднял  взгляд,  его  грустные  темные  глаза  были  полны
страдания.
   - Это не она наложила Руну на дверь, - горестно вздохнул он. - Это я.
Она ведь не владеет магией и не смогла бы начертать ее...
   Джованнин резко повернулась к нему.
   - Молчи, поганый еретик!
   - На какую дверь? - внезапно спросила Джил. - Руна Уз была на печати,
и по виду ей уже несколько сот лет.
   - Молчи, под страхом вечного проклятия!
   Джил схватила монаха за рукав.
   - На какой двери ты начертал Руну?
   Но Венд озадачено смотрел на Джованнин:
   - Печати? Какой печати?
   Ответ дал Руди.
   - У Джованнин была Руна, начертанная на печати, она уже не  в  первый
раз  использует  ее.  Минальда  может  это  подтвердить.  Ваша  аббатиса
одолжила ее вчера вечером Алвиру для казни.
   Глаза Венда расширились от ужасной догадки. Больной  на  кровати  был
тут же забыт.
   - Так, значит, вы сами использовали ее?  -  прошептал  он.  -  Дверь,
которую запечатали мы с Бектисом... Вы не  в  первый  раз  обратились  к
черной магии!
   - Что это за дверь? - продолжала допытываться Джил. - Где она?
   - Если ты скажешь, - прошипела, как змея, Джованнин,  уставившись  на
Венда, - то, клянусь властью аббатисы Гая...
   - Уведите ее отсюда, - велел Майя.
   Ни  один  из  монахов  не  воспрепятствовал  пенамбрийским  солдатам,
которые окружили разъяренную Джованнин.
   - Где эта дверь, Венд? - продолжил Майя. - Какой подвал вы опечатали?
Сейчас от этого зависит жизнь или смерть Элдора.
   Венд беспомощно покачал головой.
   - Не знаю. Где-то на первом уровне, на Церковном ярусе.  Нас  привели
туда с завязанными глазами. На подвал было и раньше наложено заклинание.
Камера очень маленькая, в ней не действовала никакая магия. Я  и  Бектис
всего лишь обновили чары, что уже были наложены до нас.
   Майя взглянул на Джил:
   - Джил-Шалос, ты знаешь дальние  коридоры  Убежища.  Может,  возьмешь
моих людей и отправишься на поиски?
   Джил кивнула и встала. Хотя в  королевской  спальне,  с  ее  меховыми
коврами и стоящими  вокруг  кровати  жаровнями,  было  тепло,  из  двери
потянуло сквозняком. Руди снял с себя поношенную черную накидку, которую
Джил раньше одолжила ему, и набросил ей на плечи.
   Та запахнулась в нее поверх порванной и перепачканной кровью рубахи и
направилась к двери.
   - Джил-Шалос, - остановил ее  Майя  и  осторожно  развернул  лицом  к
свету. - С тобой все в порядке?
   - Да, все в порядке, - спокойно ответила она.
   Большая часть ран, которые нанес  ей  Алвир,  перестали  кровоточить,
включая и самую глубокую, которая  была  у  нее  на  правом  боку.  Руди
поспешно обработал ее, прежде чем заняться Элдором. Его поразило то, что
Джил не могла вспомнить, как и когда она получила эти раны, кроме  самой
первой, на щеке. Теперь у Джил останется шрам на всю жизнь.
   Несколько пенамбрийцев, которые остались в спальне  после  того,  как
увели Джованнин, молча последовали за Джил в темный коридор.  Брат  Венд
оторвал взгляд от своего пациента.
   - Кто там был? - прошептал он. - Кого вы ищете?
   - Да, - недоуменно вопросил Руди. - Кого там заперли?
   Аббат Пенамбры  поднял  брови,  и  его  узкий  лоб  прорезали  мелкие
морщинки.
   - А вы не догадываетесь?
   Руки, лежавшие на запястьях Элдора, дрогнули. Дрожащим  голосом  Венд
пробормотал:
   - Она сказала мне, что он мертв. Что я убил его. Я...
   Он опустил голову не в силах продолжать.
   - Я искренне  в  этом  сомневаюсь.  -  Майя  положил  руку  на  плечо
священника. - Вряд ли ты, со своими знаниями, получил такой сильный  яд,
который бы мог убить Воса Грамотея. Да и миледи Джованнин  не  допустила
бы, чтобы кто-то из волшебников  умер  без  мучений.  А  ведь  это  было
безболезненно, правда?
   Венд удрученно кивнул. Епископ продолжал:
   - Она не позволила бы ему умереть безболезненно и быстро, если у  нее
был выбор. Так что мужайтесь, брат: ее ненависть, возможно, послужит  ее
собственной погибели. - Он выпрямился и направился обратно к двери, в то
время как потрясенный Венд вернулся к своему занятию. И только в  дверях
Майя обернулся к Руди:
   - Судя по виду милорда Элдора, - тихо сказал он, -  Восу  потребуется
все его великое мастерство, чтобы спасти короля. Только бы его нашли!
   Однако уже начало заниматься утро, а Джил со  своим  взводом  еще  не
появилась. Руди и брат Венд старались изо  всех  сил.  Они  использовали
запас трав Венда и набор лекарств Ингольда, они воздействовали на короля
совместной магией, только чтобы душа Элдора не рассталась  с  телом.  Но
Руди чувствовал, как жизнь короля ускользает от них.
   Голова Руди налилась свинцом, тело онемело, а руки  плохо  слушались.
Он потерял ощущение времени и не замечал, что происходит  вокруг,  почти
не испытывал голода и жажды. Он только помнил о стоящей перед ним задаче
и чувствовал усталость,  которая  превратилась  в  тупую  муку.  Золотые
отсветы пламени на расшитом золотом пологе кровати плыли  у  Руди  перед
глазами, а его редкие реплики, обращенные к брату Венду, становились все
более неразборчивыми. Руди очень удивился,  когда  неожиданно  вспомнил:
ведь только вчера утром к ступеням Убежища прибыл  гонец.  Прошло  менее
двадцати четырех часов с того момента, как отправилась в  обратный  путь
армия Алкетча.
   "Наверное, Алвир уже тогда начал строить свои планы, - думал Руди. Он
испытывал острую ненависть к Алвиру, что лежал сейчас на холме,  в  луже
замерзшей крови. - Он раздавил бы меня как таракана, опозорил, а, может,
убил бы и свою сестру. Ну, и мимоходом прирезал бы Джил.  И  все  это  -
ради того, чтобы скрыть свою настоящую цель".
   И все же, в сравнении с безмолвным наступлением  Сил  Мрака  на  Гай,
Алвир, Элдор и даже он сам становились в сознании Руди очень  мелкими  и
незначительными фигурами.
   В  изнеможении  Руди  опустился  на  скамейку  и  откинул  голову  на
разноцветный гобелен, висевший у него за спиной. Брат Венд вытирал руки;
лицо монаха было усталым и расстроенным. Элдор  перестал  вздрагивать  и
бредить. Руди встретился взглядом с глазами Венда, и маленький священник
покачал головой.
   Руди вздохнул, выругался и попробовал найти в себе силы встать.
   - А что, если...
   - Нет, - ответил Венд. - Не думаю, что мы можем что-нибудь  для  него
сейчас сделать.
   - Не уверен, - упрямо заявил Руди. - Где же Джил, черт подери?
   - Наверно, не  может  найти  запечатанную  дверь,  -  Венд  с  трудом
добрался до кресла и рухнул на желтые шелковые подушки. - Скорее  всего,
Вос мертв, как и сказала аббатиса. Яд... я не хотел...
   - Черт, я  знаю  Джованнин,  -  Руди  попробовал  вспомнить,  сколько
времени прошло с момента ареста волшебников, но дни перепутались у  него
в голове так же, как только что путались в его руках ступки,  пестики  и
травы, когда он готовил лекарства. Руди провел  рукой  по  волосам,  как
будто этим жестом хотел  снять  паутину  с  мозгов.  -  Должно  же  быть
что-то...
   Венд покачал головой:
   - Мы сделали все, что могли. Элдор ослаб и от своих ран, и от мучений
в подземном Логове.
   - А может, - добавил мягкий женский голос, заставивший обоих мужчин с
удивлением повернуться, - у него просто нет больше желания жить.
   Минальда поднялась с кресла у очага, где сидела  так  тихо,  что  оба
волшебника забыли о ее присутствии.  Руди  вздохнул:  он  уже  рассказал
Венду о смерти Алвира, и хотя Минальда давно потеряла  веру  в  братскую
любовь, ей не стоило бы слышать столь  безжалостное  описание.  Ее  лицо
было мокрым от слез, но она не произнесла ни слова.
   Минальда села на край кровати Элдора  и  взяла  в  свои  руки  ладонь
короля. Когда она заговорила, голос ее был уставшим и тихим.
   - Ты знаешь, они очень похожи, Джил и Элдор.  Оба  скорее  умрут  под
пыткой, чем покажут свои истинные  чувства  или  о  чем-то  попросят.  -
Минальда гладила изящные пальцы мужа, его шрамы,  полученные  в  тяжелых
поединках. - Я никогда не  знала,  как  он  ко  мне  относится,  -  тихо
продолжала она. - Вероятно, он не дове