Из  этой
адской ямы Руди услышал скольжение, легкое движение, тонкий писк крыс;  он
почувствовал тошнотворные запахи. Затем Ингольд  извлек  из  темноты  свой
посох, и свет его стал медленно усиливаться, пока не вспыхнул, как магний.
Это был первый свет, проникший во мрак со дня сотворения мира.
     Трепет охватил Руди, и взбудораженный  голос  его  был  чуть  слышным
шепотом.
     - Священный огонь ада, - выдохнул он, и Ингольд сердито посмотрел  на
него.
     - Этот адский огонь, как ты говоришь, на самом деле священный, - тихо
ответил колдун. - Если бы ты видел то, что сейчас видел я и  пережил.  Это
владения Дарков под землей.
     В двадцати футах ниже пещера  спускалась  вниз  и  таяла  в  темноте,
которую свет жезла не мог победить. Сама пещера была сотни  футов  высотой
и, возможно, в два раза  больше  в  ширину,  а  ее  противоположный  конец
терялся в  беспросветной  тьме.  Среди  известняковых  колонн  можно  было
разглядеть черные узкие входы, они вели в  другие  пещеры.  Многочисленные
сталактиты свисали с "пламенеющего" потолка, они мерцали  в  ровном  белом
свете, как будто были гладко отполированы. Пол был покрыт пушистым  ковром
увядшего коричневого мха, кое-где сквозь мох пробивался черный слой  воды,
спокойная поверхность которой отражала свет, как полированный оникс. Такой
полной была тишина, которая лежала  в  заселенной  вечностью  пещере,  что
многочисленные искривленные своды отражали  дыхание  группы  завоевателей,
которые столпились, как  нищие,  на  пороге  заброшенного  королевства  их
врагов.
     - Смотрите, - показал Эхо Ветра. Внизу что-то зашевелилось,  забегали
крысы по краям бассейна. Едва заметные  среди  коричневого  высохшего  мха
пола  пещеры,  были  видны  кости,  тускло  сверкающие  в  белом   пламени
колдовского  света.  Казалось,  что  их  здесь  много,  хотя  трудно  было
утверждать это из-за гофрированных колонн сталагмитов. - Возможно, это  их
двор, место, где они складывали останки своих жертв.
     - Чушь, - сказал Ингольд, подняв голову, он уставился в  безграничное
пространство пещеры. - Во-первых, их здесь гораздо  меньше.  Если  бы  это
было постоянным местом для хранения костей жертв,  которых  Дарки  держали
все эти годы, пол был бы на дюжину футов покрыт  ими.  И  кроме  того,  вы
видите там, - он указал на потолок, - видите,  какие  изрытые  и  истертые
сталактиты? Когти Дарков стерли их гладко. А видите, какая глубокая  тропа
вверх,  в  ту  дыру  в  крыше?  Это,  должно  быть,  одна  из  их  главных
магистралей. Они никогда не жили рядом  с  трупами.  Никакое  животное  не
станет.
     - Ты имеешь в виду, что они жили там, наверху? -  прошептал  Руди.  -
Как летучие мыши на потолке? Я помню, ты говорил, что они были  разумными,
имели цивилизацию.
     -  Имели,  -  сказал  Ингольд,  -  ее  разновидность.  Но  это   была
цивилизация разума фактически без явных признаков, в которую наши  умы  не
могут проникнуть, а если бы и смогли постигнуть ее, то не более, чем  овца
или свинья может уразуметь любовный стих, или деньги, или понятие чести...
     Руди кивнул, медленно путешествуя взглядом по этим  темным  мерцающим
стенам.
     - В этом суть. Я мог бы  назвать  тебе  пару  людей,  которым  трудно
отнять два от трех. - Позади себя Ингольд услышал сдавленный смех.
     Пока они говорили,  Руди  почувствовал  холод,  который  проникал  со
ступеней позади них, становился сильнее и интенсивнее. Руди озяб в тяжелом
пальто из кожи буйвола.
     Даже привыкшие к холоду  Рейдеры  прижимались  друг  к  другу,  чтобы
согреться, их дыхание выделяло пар в бриллиантовом блеске  луча  Ингольда.
Из извилистых  тоннелей  бесконечной  лестницы  позади  них  Руди  услышал
завывание далеких ветров. Он знал, они спускались очень долго - Бог знает,
как глубоко под землей они были. Но все же сила Ледяной бури  проникала  и
сюда. Он видел лед, конденсирующийся из влаги их дыхания и замерзающий  на
полированных стенах.
     Зуб на зуб не попадал, когда Руди сказал:
     - Так почему кости там? Может, посмотрим?
     Ему пришло на ум, что глубже в пещерах у них было  бы  больше  шансов
спастись от неземного холода.
     Ингольд указал посохом на щель внизу.  Руди  сразу  понял,  что  было
невозможно взять лошадей с собой из-за отвесного обрыва. Он думал,  ломали
ли себе лодыжки дуики или другие, кого Дарки заманивали в свои Гнезда.
     Колдун оглянулся на вождя Рейдеров.
     - У вас есть веревки? - спросил он.
     Леопардовые глаза потемнели.
     - Мой друг, это нехорошо,  -  спокойно  сказал  вождь.  -  Там  внизу
мертвые. Ты чувствуешь  смрад,  который  поднимается  из  тоннелей.  Будет
лучше, если ты останешься переждать бурю.
     Ингольд беспокойно повернул прочь, ступив почти на край пропасти.
     - Почему они погибли? - спросил он. - Как они умерли?
     Вождь хмыкнул от дурацкого вопроса.
     - Ты стоишь в пещере Дарков и спрашиваешь,  как  люди  пришли  в  это
место, чтобы умереть? Оставайся среди нас, Путник во Мраке.  Новость,  что
Пожиратели убивали людей, вовсе не новость.
     Ингольд, настаивая, сказал:
     - Дай мне веревку.
     И получил ее.
     - Руди?
     Руди послушно засветил  острие  копья,  которое  он  использовал  как
трость. Оцепеневшими и ноющими пальцами в изношенных перчатках  он  держал
копье над пустотой, пока Ингольд опускал свой посох через  край,  а  потом
спустился  по  веревке  с  ловкостью  альпиниста.  Наблюдая  за  колдуном,
выбиравшим дорогу назад по полу пещеры, Руди заметил, что  крысы  избегали
Ингольда. Он думал, были ли это заклинания или они просто  находились  под
впечатлением, что  колдун  был  саблезубым  тигром.  Отсюда  он  смотрелся
обыкновенным старичком, белый свет его посоха, как затухающая звезда,  над
его головой, коричневая мантия смешалась с сухим, слоистым  мхом,  который
раскрошился в пыль под  его  легкой  поступью.  Руди  заметил:  качающееся
свечение играло на тенях сталактитов, пока колдун изучал, что лежит внизу.
     Руди услышал бормотание Рейдеров:
     - Ради всех лошадей, ради всех охотившихся орлов, ради всех  желающих
женщин земли. В том тоннеле смерть. Разве он не чувствует  ее?  Этот  дух,
которого боятся сами Дарки, протянулся из конца в конец пещер и  убил  как
Дарков, так и их  жертв.  Все  же  он  пойдет  искать  их,  как  маленький
священник, пешком.
     Холод становился все резче и мучительней. Он заставил людей и лошадей
сгрудиться в кучу, чтобы сохранить тепло. Руди раздумывал,  не  замерз  ли
Ингольд внизу среди  крыс  и  темноты.  Снова  и  снова  иссушающий  ветер
скрежетал вдоль тоннеля, стонал в пещере и вздыхал на ковре из мха. У Руди
было плохое чувство времени, но он предположил,  что  прошло  около  часа,
прежде чем свет снова замерцал внизу в пещерах, и возвратился  продрогший,
как бродяга, Ингольд. Он передал посох Руди, который осторожно взял его за
ярко светящийся конец и почувствовал  холод  сверкающего  дерева.  Ингольд
вскарабкался по веревке, его мантия была усыпана снегом, как бриллиантовой
пылью. Рейдеры расступились.
     - Ну, Вор Лошадей Белой Птицы? - пробормотал их вождь. -  Нашел,  что
искал?
     - Я никогда  не  крал  лошадей  Белой  Птицы,  -  машинально  ответил
Ингольд. Даже сквозь сковывающий холод Руди смог учуять  запах  тления  на
его покрытой ледяной коркой мантии. Даже  в  мертвенно-бледном  колдовском
свете было заметно, что он потрясен.
     - Нет, - продолжал  старик,  -  я  нашел  только  трупы.  Сейчас  они
превратились в скелеты, но  умерли  они  в  одно  и  то  же  время,  а  не
накапливались постепенно. Крысы, черви, раздутые белые жабы, огромные, как
твоя голова.  Это  все.  Спускаясь  в  самую  глубину  этих  пещер,  я  не
почувствовал духа живого существа  -  ни  Дарков,  ни  того,  кто  мог  бы
заставить их уйти.
     Руди поспешно убрал образы, которые  вызвал  в  своем  слишком  живом
воображении. Но что-то в скрипучем, усталом голосе старика подсказало ему,
что Ингольд за много ночей до этого дня мысленно блуждал по пещерам.  Руди
почувствовал тошноту.
     - Но почему? - прошептал он.
     - Почему? - Ингольд мельком взглянул на него.  -  Если  что-то  убило
Тьму, - я вовсе не уверен, что это можно сделать, - оно  так  же  убило  и
стада. Но если Тьма просто перенесла свое Гнездо куда-нибудь еще, они вряд
ли взяли своих рабов с собой, не так ли.
     - Разве они не могли защитить  это  место  от  любого  духа,  который
выступит против них?  -  спросил  предводитель  Рейдеров,  едва  пошевелив
заиндевевшими усами.
     - Возможно, - тихо ответил Ингольд. - Но я не думаю, что это был дух,
и не уверен, что они убежали от страха.
     - Если не от страха, тогда почему?
     - Возможно, по приказу.
     - А кто может приказать Даркам?
     - Хороший вопрос, - сказал старик. - И того, кто сможет  ответить  на
него, я буду искать в Кво. Если тамошние колдуны  не  смогут  помочь  мне,
возможно, этот вопрос и то, что я видел здесь, помогут им. И все, о чем  я
прошу тебя, это разрешение путешествовать через твои владения.
     Вождь тихо засмеялся.
     -  Как  будто  чье-нибудь  разрешение  сможет  заставить   Пустынного
Странника идти или остаться. Все равно что заставить Тьму. Но несмотря  ни
на что, я дам тебе разрешение. И что ты будешь делать, колдун, ты  и  твое
Маленькое Насекомое, вместе со всеми волшебниками мира в  этом  месте  над
Западным Океаном?
     - Заставим Дарков уйти, - спокойно ответил колдун. - Или умрем.
     Они вышли из-под земли в мир разрушенный и изменившийся. Когда они  с
трудом  направлялись  к  лилово-серым  остаткам   дневного   света   через
занесенные снегом последние двадцать  футов  лестницы,  холод  сковал  все
кости Руди. Маленькая банда Рейдеров и лошади вышли на поверхность. Пейзаж
был похоронен под тяжелым, рыхлым снегом, поскрипывающим под ногами,  небо
почернело от облаков, вращающиеся столбы  урагана  качались  между  черным
небом и замерзшей землей. Ветры гонялись друг за  другом  бесцельно  вдоль
разрушений, сдувая снег то в одном, то в другом направлении.
     - Мне показалось, ты сказал,  что  буря  кончается,  -  Руди  пытался
преодолеть дрожь в голосе.
     - Она закончилась, - Ингольд легко вскочил на  жеребца.  Его  дыхание
выкристаллизовывалось в лед на бороде, даже когда он говорил. - Это только
ее последствия.
     По пути на юг сквозь мрачные сумерки вечера они прошли мимо  бизонов,
полузахороненных, занесенных  снегом.  Животные  стояли,  опустив  головы,
покрытые коркой от мороза, их тела и кровь замерзли, когда они паслись. Не
удивительно, подумал Руди, Рейдеры  принесут  в  жертву  одного  из  своих
людей, если будет нужно умиротворить любого  злого  духа,  который  сможет
сделать это.
     Уже  давно  стемнело,  когда  они  построили  лагерь.  Даже  морозная
пустынная ночь была теплее, чем день после Ледяной бури. Рейдеры построили
крошечный  военный  лагерь  с  молчаливой  сноровкой,  и   Ингольд   долго
бодрствовал, сидя у костра.
     Спустя некоторое время Ингольд вошел в убежище и забрался под меховую
мантию. Огонь снаружи почти угас. Руди прошептал:
     - Ингольд? Что ты думаешь?
     Голос Ингольда пробормотал из темноты:
     - О чем?
     - О духе.
     Один голубой глаз и  часть  бороды  появились  из-под  мехов.  Колдун
приподнялся на локте.
     - Я не верю в него. Или, в конце концов, не так сильно боюсь его, как
Рейдеров. На дне тех пещер я не уловил запаха живого.
     - Ты считаешь, что Дарки ушли сами?
     - Возможно.
     - А не могли ли они уйти из-за Ледяной бури, такой, как сегодня?
     Размышляя, Ингольд помолчал. Наконец он сказал:
     - Вряд ли. Насколько я знаю, такой бури  никогда  не  было,  а  Дарки
покинули свои Гнезда и в  равнинах,  по  словам  вождя,  во  время  первой
четверти луны осени, семь  недель  назад.  Дарки  не  умеют  предсказывать
погоду, Руди. Даже большинство искусных волшебников не могут  предсказать,
когда и где ледяная буря будет сильнее, чем только что была.
     В темноте снаружи негромко заржала  лошадь.  Не  было  других  шумов,
кроме завывания ветра. Даже волки молчали.
     - Они это имели в виду, когда говорили "такой бесконечный, как лед на
севере"? Или "быть надежным, как северный лед"? - спросил Руди.
     - На севере ты найдешь огромные ледяные  поля,  где  ничто  не  может
жить, где нет ничего, кроме нескончаемой пустыни льда. В некоторых  местах
толщина льда увеличивается на дюйм в год. В других местах больше.
     - Ты был там?
     - О да. Это было очень давно. Мы с Лохиро  чуть  не  замерзли.  В  то
время край  льда  проходил  вдоль  гребня  холмов,  которые  старые  карты
называют Барьер. Когда я  был  там  в  последний  раз,  холмы  были  почти
полностью похоронены.
     - Ингольд, - тихо сказал Руди, - какая связь? Семь недель назад  была
первая четверть луны осени.  Гей  погиб.  Лохиро  и  все  колдуны  в  мире
потеряли контакт со всем и вся. Дарки исчезли из Гнезд на  равнинах  после
убийства их стад. Что же, черт возьми, происходит, Ингольд? Что случилось?
     Старик вздохнул.
     - Я не знаю, Руди. Я не знаю.  Это  или  еще  одна  катастрофа  среди
случайных катастроф, или  отдельная  загадка.  Мы  делили  эту  планету  с
Дарками все годы человеческого существования, но все же мы ничего не знаем
о них, кроме того, что они наши враги. Если есть ключ, находится ли  он  в
Кво? Или ключ у самой Тьмы, недосягаемый для человеческого понимания? И  в
последний ли раз мы ищем его в этом месте?



                                    11

     Сообщение от императора Алкетча пришло в солнечный день, после недели
снегов.  Большинство  из  охраны  были  снаружи,  работали  над   починкой
лабиринтов из кораллов или строили новые ограды для пищевых смесей, рубили
дрова или таскали камни для  проектируемой  кузницы.  Когорты  воинов  под
руководством капитанов бегали,  прыгали  и  делали  развороты,  потные  от
тяжелого оружия. Дети всех возрастов катались  по  Долине  на  санках,  на
коньках и съезжали на санях по замерзшему ручью, их восторг был  похож  на
писк летних птиц.
     Джил выбрала этот день для экспериментов с одним из  маленьких  белых
полиэдров, которые она и Альда нашли в большом количестве во  всех  старых
кладовых и шахтах стражи.
     Они оставались загадкой, появляясь с вездесущим постоянством.
     Сначала Джил предположила, что это простые игрушки.
     - Они сломались бы, если бы упали, - возражала Альда.
     Девушки шли вдоль только что прорытой тропинки к поляне в  лесу,  где
стража проводила  утром  занятия.  Джил  недавно  вернулась  к  регулярным
тренировкам.
     - Подношения, - предположила она.
     - Для чего? - резонно спросила Альда. - Подношения  -  это  дары  для
церкви, такие, как свечи, ладан или богатства.
     - Может быть, они были игрушками, - заметила Джил. - Их можно сложить
вместе.
     И они сложили, прилаживая грань против грани, как ячеистую  структуру
или трехмерные медовые соты.
     - Они действительно сломаны?
     Но из  чувства  неудобства,  что  она  не  понимает,  или  просто  от
сверхдозы научно-художественных фильмов в ее собственной  галактике,  Джил
решила дождаться ясной погоды и провести эксперимент снаружи. Они с Альдой
нашли Сейю и Мелантрис на поляне. В центре поляны был плоский камень, Джил
установила один из белых стеклянных многогранников на него, накинула кусок
дерюги и ударила молотком. Эффектного результата не было. Полиэдр разбился
на шесть или семь кусочков, не выпустив ни ядовитого газа, ни находящегося
в зачаточном состоянии чужеземного существа. Джил была в замешательстве от
дурных предчувствий, но она заметила,  что  Альда  и  Мелантрис  стоят  на
приличном расстоянии.
     Кусочки представляли собой стекло,  тяжелое  и  гладкое,  похожее  на
белый обсидиан. Они были полупрозрачными в бледных лучах солнца, но совсем
непримечательными.
     - Ты победила меня, - заметила Мелантрис, взяв  один  из  них  своими
маленькими, в шрамах пальцами. - Я об этом даже ничего не слышала.
     - Я знаю, - сказала Джил. - В записях не упоминается  о  них.  Но  мы
разыщем их.
     - Может быть, ты права, что они были игрушками,  -  сказала  Сейя.  -
Тиру определенно нравится играть с ними.
     И даже Тир, который был в черном ватнике и мехах, так что больше  был
похож на капусту с конечностями, чем на ребенка, серьезно  катал  одну  из
молочных призм. Альда сидела рядом и отправляла камешек назад каждый  раз,
когда сын толкал его к ней. Она задумалась над словами Сейи.
     -   Но   Убежище   было   построено   людьми,   не   способными    на
самопожертвование, - вдруг привела довод  она.  -  Могли  ли  у  них  быть
игрушки?
     - Мы не  можем  сказать,  что  они  одного  возраста  с  Убежищем,  -
подчеркнула Сейя.
     - Нет, - сказала Джил. - Но, с другой стороны, мы  не  нашли  ничего,
чтобы показать, как они были сделаны.
     Альда повернулась назад как раз вовремя, чтобы удержать своего  сына.
Тир превратился в спокойного плотного ребенка, чье отсутствие  суетливости
в поведении скрывало поражающую  способность  озорства.  Он  мог  уползать
незамеченным на длинные расстояния, молча и деятельно, к любой  опасности,
серьезно поглощая все помещающиеся в рот кусочки, которые судьба  посылала
на его пути, и мать не всегда успевала убирать их.  Иногда  он,  казалось,
занятый белыми многогранниками, составлял их, изучая  часами  зачарованно.
Джил раздумывала, было ли это просто  детское  восхищение  миром,  или  он
помнил что-то о них от какого-нибудь давно забытого предка в Убежище.
     - Если бы люди, которые построили Убежище, пришли  сюда  в  таком  же
плохом состоянии, что и  мы,  -  прокомментировала  Мелантрис,  развязывая
сыромятный ремень, освобождая свои  волосы  и  стряхивая  ячменного  цвета
волны на свои плечи, -  было  бы  понятно,  что  эти  вещи  были  довольно
важными. Майо говорит, что когда люди подошли  к  Ущелью,  они  обнаружили
драгоценности на тысячи крон, но потеряли их в снегу.
     Сквозь  деревья  послышались  голоса.  Подняв  глаза,  Джил   увидела
проходящего мимо Алвира. Рядом с  ним  Майо  Трана  кивал,  держа  в  руке
семифутовый лук с ослабленной  тетивой.  Канцлер  мельком  взглянул  через
защиту обнаженных берез и  увидел  трех  стражников  в  черной  поношенной
униформе и молодую королеву с сыном. Он прошел  мимо  них,  не  говоря  ни
слова. Джил услышала быстрое неровное дыхание  Альды;  поворачиваясь,  она
увидела страдание на лице девушки.
     Раздался голос, молодой и пронзительный, и Тед выбежал на тропинку  к
канцлеру с целой вереницей сирот Убежища. Алвир посмотрел  на  мальчика  и
наконец расслышал, что он говорил; затем Джил увидела, как  он  наклонился
вперед, внезапно став внимательным. Она не слышала,  что  сказал  Тед,  но
увидела взгляд, промелькнувший у аббатисы и у канцлера Убежища. Затем  Тед
и его маленькая банда побежали к поляне, Тед выкрикивал:
     - Моя госпожа! Моя госпожа!
     Альда быстро поднялась на ноги.
     - Что такое, Тед?
     Дети остановились с красными лицами, все в снегу, облако  поднималось
от их дыхания.
     - Сообщение из Алкетча, моя госпожа, -  задыхался  мальчик.  -  Лидди
видел, как он выехал на дорогу из долины.
     Казалось, все жители Убежища  собрались  на  ступенях  посмотреть  на
прибытие посланника из Алкетча. Но несмотря на то, что некоторые пришли из
Гея или Пенамбры, они молчали. Со своего места в шеренге  стражников  Джил
могла видеть, что посланник прибыл один. Ледяной Сокол  не  возвратился  с
ним.
     На время горе затемнило ее зрение, и она ничего  не  видела.  Ледяной
Сокол был ее другом,  первым  из  всей  стражи.  Холодный,  равнодушный  и
сдержанный, он только однажды сделал ей двусмысленный комплимент -  хотела
бы она, чтобы ей сказали, что она прирожденная убийца; во время тренировок
он достаточно наставил  ей  синяков  и  шрамов,  чтобы  подгот