дорогу  и  различила  лагерный
дым, как белый мазок на темном небе.
     - Не знаешь, откуда они? - спросила она у Сейи.
     - Скорее всего из Пенамбры.  Во  всяком  случае,  у  монаха,  который
разговаривал с Алвиром, был южный акцент.
     Джил, карабкаясь  по  грязной  дороге  через  лес,  пошла  обратно  к
Убежищу.
     Может, Алвир и прав. Эти огромные запасы кукурузы, пшеницы и соленого
мяса,  занимавшие  два  верхних  этажа  Убежища  и  подвалы  церкви,  были
рассчитаны на то, чтобы в течение долгой суровой зимы кормить восемь тысяч
душ. Сейчас на дворе стоял ранний октябрь. А найдет ли что-нибудь  Янус  в
нижних долинах, неизвестно. Может, и правильно, что они отказали в  приюте
и еде истощенным детям и обрекли их тем самым на съедение Даркам.
     - Жребий полицейского не назовешь счастливым,  -  запела  она  глухим
голосом.
     И мелодия Джилберта из  Циливана,  подхваченная  ветром,  полетела  в
темное пространство. Вскоре она  почувствовала  знакомые  запахи  дыма  от
костров, на которых женщины плавили сало  для  мыла,  и  теплых  испарений
скота. Смех детей смешивался с  испуганным  блеянием  овец  и  козлов,  со
звоном колокольчика буйвола и мелодией песни, которую исполнял сочный бас.
Полузамерзшая грязь хлюпала у  нее  под  ногами,  когда  она  подходила  к
последнему повороту тропы. Гладкие стены Убежища блестели на фоне мрачного
неба. Оно, может, и не было столь высоким, как  чудовищные  небоскребы,  с
которыми Джил, как дитя двадцатого века, была знакома. Но  зато  оно  было
около полумили в длину, несколько сотен футов в ширину и почти сто футов в
высоту. Огромные двери  монолитно  сливались  со  стенами.  Убежище  Дейра
хранило свои секреты.
     "Какие секреты, - подумала Джил, - кто построил его и как?" С помощью
магии или благодаря достижениям техники? Кто знал! Может, Элдор, хранитель
преданий Дома Дейра, но он погиб в разрушенном Гее. Его сын Алтир был  еще
совсем кроха. Лохиро? Возможно. Но  Архимаг  прятался  в  Кво,  и  пройдут
недели, прежде  чем  он  вернется  в  Убежище,  если  вообще  когда-нибудь
вернется...
     Ингольд говорил, что летописи  умалчивают  о  возникновении  Убежища.
Хаос после первого вторжения Дарков в королевство  людей  сменился  веками
невежества, неурядиц, голода и насилия. Но когда велись  эти  летописи?  И
что содержали в себе эти тома церковных летописей, если аббатиса Джованнин
отважилась на борьбу с Алвиром из-за дороги, ведущей вниз от Гея?
     Какое-то движение привлекло ее внимание и вырвало из власти раздумий.
Кто-то скользил между деревьями и  делал  это  не  особенно  удачно.  Джил
заметила разноцветные крестьянские юбки, выбившиеся из-под темного  плаща.
Она задумалась, стоило ли ей что-либо предпринять.
     Она идет в лагерь нищих, догадалась Джил. Ну что ж, по  крайней  мере
кто-то  проявляет  хоть  капельку  сочувствия.  В  таком   случае,   стоит
поспешить. Едва ли хватит времени вернуться до наступления темноты.
     Джил помедлила, потом, щелкнув пальцами, выругалась, будто она что-то
забыла. Она поспешила назад. Пробравшись по своим же следам между  скалами
и выбравшись на дорогу, она проскользнула между соснами  и  затаилась.  Ее
темный плащ слился с мрачным фоном дня. Вскоре  она  увидела,  что  фигура
осторожно показалась из-за деревьев, тревожно оглядываясь и зябко  кутаясь
в черный меховой плащ. Капюшон был откинут назад,  и  большая  драгоценная
пряжка блестела в узле темных волос. Джил узнала  этот  плащ.  Его  носила
лишь одна женщина в Королевстве.
     - Ваше величество, - окликнула она.
     Минальда  остановилась  с  расширенными  от  испуга   глазами.   Джил
выступила из-за деревьев.
     - Не стоит беспокоиться, возвращайтесь назад, - поспешно  проговорила
Альда, откидывая волосы с лица, - я недалеко и...
     - Вы не успеете  вернуться  до  темноты,  -  заявила  Джил  без  тени
робости.
     - Мне нужно попасть в  лагерь  беженцев,  -  девушка  с  достоинством
выпрямилась. Выражение ее лица напомнило Джил  младшую  сестру,  когда  та
лукавила.
     - Это безумство, - продолжала Джил, будто и не слышала ее слов. Альда
не умела врать.
     - Никто не заставит меня повернуть назад, - запротестовала она. -  Да
и времени вполне достаточно.
     - Лагерь разбит за дорогой, - недвусмысленно начала Джил. - Через два
часа стемнеет, а кроме того... - она шагнула к  Альде,  но  та  отступила,
готовая к бегству. Джил остановилась и заговорила мягче. - А  кроме  того,
если вас узнают, вы можете вообще никогда не вернуться!
     - Никто меня не узнает, - упрямилась Альда, соблюдая дистанцию, - все
будет в порядке.
     Джил вздохнула:
     - Никто не знает, что будет.
     Она хотела приблизиться,  но  Альда  попятилась  назад.  Руди  как-то
сказал, что сумасшедшая смелость  Минальды  может  сравниться  лишь  с  ее
упрямством. Джил поняла теперь, что он имел в виду.
     - Я вас не отпущу одну, хотите вы того или нет, - отрезала Джил.
     Альда слегка покраснела и начала, сокрушаясь:
     - Но вы не должны...
     - Только Богу известно, кто и что должен.
     Джил решительно двинулась к  долине,  продираясь  сквозь  заснеженные
деревья.
     - Здесь ближе. Постарайтесь, чтобы вас не заметили с  наблюдательного
поста на дороге.
     Альда молча последовала за ней. Через час  с  небольшим  они  были  в
лагере. Как Джил и предполагала,  пришельцы  расположились  около  Высоких
ворот. В прошлом  эти  смотровые  башни  стояли  на  границе  Королевства,
охраняя его от нападений разрозненных мелких княжеств.  Но  когда  границы
расширились, башни превратились в руины, оставаясь крепостью  для  птиц  и
животных. По дороге девушки  встретили  худого  серого  человека,  который
раньше, судя по обвислым щекам, был очень толстым.  Поверх  лохмотьев  был
накинут грязный плащ, отделанный золоченым бархатом. Альда объяснила,  что
хочет поговорить с их предводителем.  Лагерь  пропах  запахом  нечистот  и
дыма. Скудный скарб, посуда и кучки хвороста валялись  на  грязном  снегу.
Мужчины и женщины сидели вокруг костров или обреченно сновали между  ними.
Здесь было совсем тихо, если не считать  жалобного  плача  детей.  И  Джил
устыдилась своего плаща, силы и сытного обеда,  который  она  с  аппетитом
съела днем. Они остановились  перед  шалашом.  Около  входа,  на  ложе  из
сосновых веток, сидел мужчина и ласково  поглаживал  хрупкие  щуплые  руки
двух спящих малышей с заплаканными лицами. Дети спали, прижавшись  друг  к
другу. Он поднял голову, когда тени Джил и Минальды заслонили свет.
     - Милорд?
     Мужчина медленно и осторожно поднялся, чтобы не  разбудить  детей,  и
вышел из шалаша. Джил сразу же узнала  монаха,  который  просил  Алвира  о
помощи.
     - Это ты? Траго? - взгляд темных запавших глаз  скользнул  по  тощему
человеку, сопровождавшему Джил и Альду, и задержался на  их  лицах.  -  Ты
можешь идти, Траго. Скажи, чтобы кто-нибудь побыл с мальчиками.
     Траго пошел в  лагерь.  Мужчина  повернулся  к  ним.  Кожа  его  лица
казалась восковой на фоне неухоженной бороды.
     - Я - Майо Трана, аббат из Пенамбры, - тихо представился он.
     Альда пустилась в  путаные  объяснения,  но  он  вдруг  улыбнулся,  и
белоснежные зубы сверкнули в бороде.
     - Мой предшественник наверняка присутствовал на вашей  свадьбе,  Ваше
величество.
     Щеки Альды покрылись густым румянцем. Мужчина продолжал:
     - Я был капитаном его стражи.
     И он почтительно склонил голову, отдавая дань ее высокому  положению.
В его голосе не было иронии, когда он произнес:
     - Добро пожаловать в то, что осталось от Пенамбры.
     - Мне очень жаль, - прошептала Альда. - Не думайте, что я  пришла  из
праздного любопытства.
     - Ну что вы, - успокоил  он  девушку.  -  Но  раз  вы  без  охраны  и
инкогнито, то, стало быть, визит ваш носит тайный характер.
     Он понял, что Альда пришла без ведома и одобрения брата. Она  подняла
глаза, стараясь поймать его взгляд.
     - Очень жаль, - повторила она. - Я не могла не придти.
     - Я понимаю, - сказал Майо, - спасибо за сочувствие.
     Он взглянул поверх голов на лагерь. В воздухе стоял нестерпимый смрад
падали, из которой варили ужин. Надрывный плач детей не прекращался ни  на
минуту.
     - Не советую вам приходить в лагерь. Пока я  в  силах  удержать  моих
людей от превращения в бандитов. Но в следующий раз вы можете  пожалеть  о
своем визите. Если я не умру  от  голода,  люди  могут  переступить  через
запретную черту, отказавшись повиноваться мне. И тогда вам придется  иметь
дело с кем-то другим. Нам не оправиться от удара Дарков.
     Голос Альды был робок:
     - Пенамбра действительно уничтожена?
     - Да, - подтвердил аббат. - Из города бежало девять тысяч  человек  с
фургонами, нагруженными вещами, провизией и всем, что мы могли увезти.  Вы
знаете, Пенамбра - город мостов, возведенных на сотне островков в  заливе.
Дожди затопили город, загнали нас в подвалы, а Дарки проникали  в  подвалы
даже днем. Половину нашей провизии  унесли  потоки  воды,  половину  людей
погубили Дарки. Мы не успели даже осмотреть город. В дельте он все тот же.
Земли размыты дождями и затоплены Дарками, разрушившими  дамбы  на  реках.
Богатые кварталы Реальма разграблены вурдалаками. Город стонет от  Дарков.
Они берут в плен столько людей, сколько могут убить сразу. Неужели  вы  не
знаете этого?
     - Знаю, - сказала Альда, - я не раз слышала об этом.
     Он пристально посмотрел в глаза девушки, затем кивнул.
     - Если вы знали об этом, Миледи, и до сих пор  среди  нас,  вы  более
счастливы, нежели я предполагал.
     Он скрестил на груди иссохшие руки.  Слишком  добрый  человек,  чтобы
возглавлять церковные войска,  подумала  Джил.  Мимо  них,  отдавая  честь
аббату, прошли воины в обветшалой одежде.  Они  сменяли  лагерный  караул:
худых, грязных мужчин и женщин с луками и топорами. Майо вздохнул.
     - Люди говорили об Убежище Вызова, старом владении в Ренвете. Кое-где
фермеры достроили небольшие укрепленные замки. Ваш  брат  не  первый,  кто
прогнал нас. Но даже  они  не  кажутся  надежной  защитой  от  Дарков.  Их
крепости разбиты вдребезги, словно яичная скорлупа, защитники мертвы.  Нас
окружали бесчисленные стаи волков или собак.  Слухи  о  Белых  Рейдерах  в
долине не давали покоя... Иногда во время  марша  мне  казалось,  что  это
конец света. - Белые зубы обнажились на мгновение. - Я  думал,  что  конец
света будет  милосердней.  Если  верить  Священному  Писанию,  это  должно
произойти быстро.
     - О, но это произошло быстро,  -  Альда  посмотрела  вокруг  себя  на
опустошенный лагерь,  ее  драгоценности  сверкали  в  волосах,  когда  она
поворачивала голову. - Подумать только,  еще  летом  мы  сидели  на  своих
террасах, наблюдая за солнцем в листве и  мечтая  о  катании  на  санях  и
вечеринках  во  время  Зимнего  Праздника.  Сейчас,  за  ночь  до  Зимнего
Праздника, мы все можем сгинуть. Так быстро.
     Что-то в ее черном юморе развеселило его, потому что он рассмеялся:
     - Возможно. Возможно.
     Серое небо  темнело  и  хмурилось.  Майо  плотнее  закутался  в  свой
поношенный плащ. Выбиться из сил, но  дойти  до  Убежища,  чтобы  услышать
безжалостный отказ, погибать от голода и холода у  подножия  Убежища.  Как
это было нелепо!
     - Я ожидал всего, Миледи, но только не этого.
     Альда ничего не сказала, но Джил видела, как огонь стыда жег ее лицо.
     К укрытию, около которого они стояли, через грязь и  сумятицу  лагеря
подбежала девушка со словами:
     - Милорд! Милорд аббат! - Он вышел к ней навстречу. - Войска, милорд.
На дороге.
     Майо бросил быстрый взгляд на Альду, заметив ее замешательство. Затем
все они поспешили навстречу. Они еще не дошли до дороги, а Джил  уже  ясно
слышала звуки в неестественной тишине лагеря. За звоном  латунных  пряжек,
ножен,  мягким  шлепаньем  ботинок  в  полузамерзшей  слякоти   и   легким
побрякиванием кольчужных рубах она  услышала  тяжелое  дыхание  утомленных
лошадей, скрип упряжки и колес. Сторожевая башня стояла на выступе, и край
его был запружен тихими, оборванными караульными, дававшими дорогу  аббату
и двум девушкам. Внизу в сумеречном свете Джил  разглядела  воинов  Януса,
его самого на приземистом гнедом мерине. Цепкий взгляд Януса  был  подобен
молнии, от него не ускользала никакая мелочь.  Отряды  Алвира  пристыженно
опускали головы, проходя перед голодными взглядами тех, кому они  отказали
в еде и укрытии. Двойной ряд Красных Монахов, обезличенных  маскировочными
шлемами, составлял надежную охрану. Отверженные беженцы молча наблюдали за
этой вооруженной братией, проходящей мимо в гробовой тишине, и  лишь  один
несмышленый малыш наивно спросил, дадут ли им поесть. Майо тихо заметил:
     - Глупо выступать в поход так поздно.
     Альда покачала головой.
     - Они собирались выйти в полдень. Не знаю, что их задержало.
     Джил знала, но промолчала, последняя ссора между Алвиром и  Джованнин
оставила свой след. Хотя сила  вокруг  пустых  фуражных  тележек  казалась
грозной, она бы удвоила ее, будь на то ее воля. Она  тоже  помнила  фермы,
сожженные наемниками.
     Аббат Пенамбры не шевельнулся до тех пор, пока  последняя  тележка  и
последний караульный не исчезли  во  мраке  заснеженного  леса.  Затем  он
сказал:
     - Они не только собирают урожай,  но  даже  подбирают  колосья  после
жатвы, так что те, кто идет за ними, обречены на голодную смерть.
     Альда посмотрела на его высокую фигуру, лицо ее залила краска  стыда.
Она сказала, запинаясь:
     - В этих  условиях  нам  может  пригодиться  все  что  угодно.  Алвир
поднимает армию, посылая к императору  Алкетча  за  отрядами.  Они  сожгут
Гнезда Дарков и отвоюют у них землю.
     Широкие  брови  удивленно  взметнулись,  лоб   избороздили   глубокие
морщины.
     - Иногда императора Алкетча сравнивают  с  дьяволом,  Миледи,  и  это
верно: говорят, что дьявол не может войти в дом, пока его не пригласят, но
потом никто не заставит его покинуть жилье. Вашему  брату  следует  нанять
сотен семь воинов, верных наследнику, прежде  чем  он  отдаст  хлеб  своим
врагам.
     - Мой брат говорит... -  начала  Альда  и  запнулась,  не  зная,  что
сказать.
     - Ваш брат - человек, который помалкивает, - тихо закончил  Майо.  Он
протянул большую костлявую руку с двумя покалеченными пальцами  и  положил
ее на черный, нежный мех, ниспадающий с ее плеч. - Я все понимаю,  Миледи.
И все же замолвите за нас словечко. Скажите, что скоро ему пригодятся наши
мечи. Скажите ему хоть что-нибудь! Мы не сможем долго продержаться, и  нет
другого места на земле, где мы могли бы найти приют.
     - Я обязательно поговорю с ним, - Альда посмотрела в  его  измученные
молящие глаза на восковом лице.
     - Не оставляйте нас в беде! - заклинал Майо. - Если с вами что-нибудь
случится, вы всегда можете рассчитывать на наши клинки и наши  сердца.  Мы
придем вам на помощь, Миледи!
     - Мы не вправе обречь их на голодную смерть! -  с  жаром  воскликнула
Альда.
     Сумерки сгущались. Вечер  темным  покрывалом  опускался  на  верхушки
деревьев.
     - Алвир считает, что вправе! - сказала Джил.
     - Нет, он не станет делать этого!
     - Он уже сделал это! Алвир должен был  ввести  какую-нибудь  пайковую
систему, чтобы люди не голодали, когда придут жители  Пенамбры.  Джованнин
никогда этого не поддержит.
     - Но она аббатиса!  -  страстно  настаивала  Минальда.  -  Она  глава
Церкви.
     - Не спорю,  -  хладнокровно  согласилась  Джил.  -  Ты  думаешь,  ей
доставит удовольствие присутствие еще одного аббата в ее епархии?  Да  еще
простого человека? - Джил уже была знакома  с  обычаями  в  Восе  и  сразу
поняла, что значило это "из Трана" в конце имени Майо: мальчик  на  ферме,
крестьянский парень, может быть, издольщик, кто-то, на кого можно смотреть
свысока  этим  отпрыскам  древних  Убежищ,  тем,  кто  мог  бы   гордиться
полукоролевским "ион" в их титулах. Кем был жалкий Майо в глазах надменной
Джованнин Нармелион.
     Альда удрученно вздохнула.
     - Если бы ты знала, как неприятно слышать это.
     - Ничего не поделаешь, - Джил пожала плечами.  -  В  меня  с  детства
вселился дьявол. Впрочем, я могу и ошибаться.
     Что-то  зашуршало  среди  темных  деревьев,  и  Джил   насторожилась.
Вспугнутая сова тихо  вспорхнула  с  дерева.  Джил  отвернулась,  стараясь
скрыть волнение.
     - Главное для Алвира - нерушимость границ. Но в Убежище  есть  место,
где можно поселиться, если только вновь прибывшие не имеют ничего  против.
Это отдаленные помещения на четвертом уровне или под плитками пятого. Я не
уверена, что поход фуражиров увенчается успехом. Если  в  долинах  запасен
фураж, это могло бы существенно изменить дело, но он не принимает  это  во
внимание. Возможно, он думает о худшем. - Джил снова пожала плечами. -  Не
секрет, что учтено не все продовольствие в Убежище. Я наткнулась в  дозоре
на множество покинутых келий, запертых на засов, и могу держать пари, что,
когда придет весна и все будут голодать,  люди,  подобные  друзьям  Бендлу
Стуфту и Манго Рабару, быстро затянут узел.
     Альда нахмурилась.
     - Если жители Пенамбры действительно придут,  где  мы  будем  хранить
продовольствие? Они займут все свободное место.
     - Все намного проще, чем кажется на первый взгляд, - сказала Джил.  -
Не стоит думать об этом. Надо  огородить  пространство  за  коровниками  и
обнести его стеной от оленей и волков. Дарки не трогают  мясо  убитых  или
зерно.
     - Ты думаешь, Алвир пойдет на это?
     - Он был бы не против.  Он  покатится  со  смеху,  если  узнает,  где
находится вся провизия в Убежище. Джованнин не допустит этого.  Они  могут
крепко поссориться.
     Альда укоризненно посмотрела на нее.
     - Тебе никто не говорил, что твои рассуждения циничны и ужасны?
     Джил ухмыльнулась:
     -  Почему  ты  думаешь,  что  я  никогда  не  была  замужем?  -   она
остановилась, хватая Альду за руку. Но  услышала  только  вздох  ветра  да
шорох ветвей. Вдруг стало очень темно. Они безотчетно ускоряли шаг.
     - Посмотри, - показала Джил на квадрат красного цвета вдали от них. -
Там разожгли костры и оставили ворота открытыми.
     - Этого не может быть! - возразила Альда. - Законы Убежища  запрещают
подобное. Если Дарки проникнут туда...
     - Значит, им известно о  твоем  исчезновении,  -  предположила  Джил,
посмотрев на свинцовое  небо.  По  обочинам  дороги  деревья  сливались  в
туманном мраке, образуя загадочный кафедральный собор, через  бесчисленные
лабиринты мрачных колонн которого редкий бук,  покрытый  темными  пятнами,
сиял во тьме, словно серебро. Им приходилось пробираться почти вслепую.
     - Там же Тир, - настаивала Альда.
     Это так похоже на нее, подумала Джил, думать прежде всего о  сыне,  а
потом о себе.
     - Алвир бы...
     -  Поторопись,  -  раздраженно  перебила  Джил.  -  Ты  действительно
думаешь, что он бы сделал это?
     Она ощутила  движение  воздуха  над  головой,  но,  взглянув  наверх,
увидела только темноту облаков. Еще  она  почувствовала  что-то  в  тенях,
преследующих покрытую снегом  темноту  со  злобной  осторожностью.  Слабое
позвякивание ее меча казалось очень громким в абсолютной тишине.
     - Там, -  прошептала  Альда.  Джил  повернулась  и  увидела  движение
темноты  над  снегом.  Не  осознавая,  почему  она   это   сделала,   Джил
стремительно повернулась и обнаружила  какое-то  странное  кружение  снега
против легкого дуновения ветерка. Но  все  растворилось,  словно  шепот  в
темноте.
     И вдруг из непроглядного мрака что-то невыносимо  мерзкое  выплеснуло
кислоту из гигантского рта, чтобы растопить снег  в  жгучую  жидкость.  От
существа исходил жуткий смрад. Меч Джил со  свистом  обрушился  на  врага,
лезвие,  словно  бритва,  кромсало  черную,  как  сажа,  протоплазму.  Они
оказались в потоке зловонной жидкости, хлынувшей из раны. Джил  раз