я в пещере
до утра. Мне нужен еще кусок одежды. Нам больше нечем перевязать рану.
     Руди, философски размышляя, подумал, что в данном случае  больше  или
меньше лохмотьев - нет никакой разницы. Он знал, что выглядит,  как  нищий
из кинокартины Ингмара Бергмана - в отвратительных лохмотьях,  с  длинными
волосами, помятым лицом и четырехдневной щетиной  на  подбородке.  Ингольд
выглядел немногим лучше, усталый, грязный, оборванный, как святой  Фрэнсис
после битвы. Последние дни сказались и на нем.
     - Мне мешали найти тебя. Я преодолел многое, чтобы вновь  встретиться
с тобой, - продолжал Ингольд, наклоняясь вниз, чтобы  перевязать  рану.  -
Дарки преследовали меня две ночи, и я не мог уходить  далеко  от  убежища.
Закончилось все тем, что я убил большинство из них, я думаю, что  по  этой
причине они пришли из Ренвета и все время преследовали нас.
     Руди спросил:
     - Хунх? - и вскрикнул от  боли,  как  только  пальцы  Ингольда  нежно
прикоснулись к поврежденным ребрам.
     - Сиди спокойно, больно не будет.
     - Черта с два не будет. Каким ты представляешь себе Ренвет?
     - Всегда трудно сосчитать Дарков, Руди, - колдун  замолчал,  оказывая
помощь, стоя перед ним на коленях в густом мраке убежища, в  темноте  лицо
его было серьезным. - Уверен, что во вторую ночь их  было  меньше,  чем  в
первую, и еще меньше в третью. Если Дарки могут поддерживать  связь  между
собой и другие были поблизости, их  должно  было  бы  быть  больше,  а  не
меньше. Отсюда их стремление разбить  нас,  уничтожить  поодиночке,  -  он
повернулся к своей медицинской сумке. - Кстати, ребра  только  сломаны.  Я
приготовлю клейкий пластырь, чтобы  держал  их,  пока  они  заживают,  они
срастутся через несколько недель при условии,  что  ты  не  будешь  больше
совершать подобных подвигов,  как  сегодня  днем.  Кстати,  я  должен  был
следить за Че, а это тоже мешало моим поискам.
     - Че с тобой?
     - Да, - мягко ответил Ингольд. - Сейчас он прячется в моем рукаве.  -
Увидев  реакцию  Руди,  он  вдруг  впервые  за  все  время  их  знакомства
ухмыльнулся. - Он спрятался в пустыне недалеко отсюда, - объяснил он. -  Я
не мог потерять его, конечно, я не  планировал  путешествие  к  Сивардским
горам. Мы слишком торопились, чтобы хорошо питаться. Но, - добавил  он,  -
Джованнин отлучила бы меня дважды, если бы я потерял ее осла.
     Руди натянул на себя потертые остатки  своей  одежды  и  запутался  в
шнуровке, проклиная того человека, который не смог в этом  мире  изобрести
застежку-молнию.
     - Послушай, Ингольд, - сказал он спустя минуту. -  Ты  говоришь,  что
Дарков было немного. За четыре  дня,  что  я  провел  в  пустыне,  мне  не
встретился ни один из них.
     Ингольд кивнул, и у Руди появилось подозрение, что старик все знает о
его скитаниях в одиночестве.
     - Знаешь что? Я не встретил и этого духа.
     - Я тоже не видел его, - спокойно сказал Ингольд.  Проворными  руками
он собрал травы и лекарства. Его лицо было печальным, когда он  заговорил.
- Странно, что я никогда даже не чувствовал его присутствия. Прошлую  ночь
я провел сидя, не смыкая глаз, в темноте, без  огня,  наблюдая,  слушая  и
чувствуя, как это может колдун, нити и волокна воздуха над этой  пустыней,
пытаясь найти хоть малейший знак, что Дарки уже узнали, где я.  Но  следов
Дарков не было, не было никаких следов вообще.  Ни  звука,  ни  знака,  ни
дыхания,  движущегося  над  песками,  кроме  тех  ночных  тварей,  которые
существуют на земле.
     Руди  понимающе  кивнул,  догадываясь,  что  делал  Ингольд.  Ингольд
отыскивал и  понимал  изменение  каждого  острого  листика  сорной  травы,
понимал и шорох песка под тяжестью ступни, каждый запах, который  приносил
воздух ночи. Он получал эти сведения через свои чувства, заброшенные,  как
сеть, на сотни миль. Он искал опасность в ночи и не находил.
     - Но в таком случае, - спросил Руди, - где и что такое дух?
     - Именно этот вопрос задают мои люди, -  прогрохотал  бас.  Посмотрев
вверх, Руди увидел, что Эхо Ветра вошел в убежище, наклонив  свою  высокую
голову под низкой крышей.  Его  окружала  грязная  аура  запаха  костра  и
тушеной дичи. Воины, которые вошли за ним, - младшие  начальники  военного
отряда, предположил Руди - с  трудом  внесли  прочно  сплетенную  корзину,
измазанную снаружи и внутри затвердевшей глиной и  полную  больших  кусков
дымящегося мяса. Другие несли посудины, заполненные  зеленоватой  кашей  с
резким запахом. Руди посмотрел еще  раз  и  увидел,  что  часть  маленьких
сосудов  были  черепами  дуиков.  Другие,  судя  по  размерам  черепов   и
отсутствию подглазных краев, были черепами животных.
     Младшие начальники устроились в стороне, усевшись  на  шкуры  и  тихо
переговариваясь. Время от времени медленное течение разговора  доходило  и
до Руди - умеренный приглушенный шум голосов,  напоминающий  вздох  ветра,
дополненный знаками, и с едва различимыми изменениями интонаций.
     Только Эхо Ветра подошел и сел с Руди и Ингольдом,  он  принес  мясо,
кашу и бутыль напитка, который имел  тошнотворный  сладковатый  привкус  и
коварный алкоголь.
     - А теперь, - сказал вождь, когда они закончили трапезу и  вечер  все
окутал темнотой,  -  вы,  колдуны,  которые  прочли  все  бумаги  безумных
землекопов за горами, что это за дух, который страшнее Дарков, Пожирателей
в Ночи?
     - Страшнее?  -  тихо  спросил  Ингольд.  Руди  послышалось  в  густом
шероховатом голосе не только опасение,  но  и  переполняющее  любопытство.
Руди подумал, что Ингольд или узнает все, или умрет.
     - Он должен быть таким.
     - Почему? Вы видели его?
     Отрицательное движение головой -  и  серебряная  вспышка  на  толстом
сверкающем шнуре.
     - Тогда откуда вы узнали, что он страшнее?
     Рейдер дернул плечами - легкое движение, напоминающее резкие движения
Ледяного Сокола.
     - Исчезли Пожиратели, - сказал он. - Они бросили все Гнезда в  земле,
из которых появлялись, и больше не приходят в эту часть равнины. Если  дух
поглотил Дарков, то теперь, когда они исчезли, не  уничтожит  ли  он  нас?
Когда погибнут выбранные им жертвы, не придет ли он за другими? Мы  ничего
не знаем о нем и никогда его не видели. Но почему ушли Пожиратели?  Отчего
бы сбежали такие существа? Ты слышал что-нибудь  о  нем  в  твоем  учении,
Пустынный Странник?
     - Нет, - сказал Ингольд. - Я ничего об этом  не  слышал.  Давно  ушли
Пожиратели в Ночи?
     Эхо Ветра задумался. Снаружи с падением  температуры  неистово  завыл
пронзительный ветер, в нескольких дюймах от их голов крыша убежища сердито
трещала на своем креплении.
     - Это было в первую четверть луны осени, - сказал наконец  варвар,  и
Руди, одаренный тайным зрением мага,  увидел,  как  Ингольд  вдруг  поднял
глаза, необычный пыл озарил его изборожденное  морщинами  лицо.  -  Да,  -
продолжал вождь. - Они вышли в последнюю полную луну уходящего лета далеко
на севере, охотились на наших землях, на землях Охотников  на  Мамонтов  и
Народа Равнин. А мы, Народ Извилистых  Холмов,  Народ  Белых  Озер,  Народ
Вулканов и все другие, двинулись на юг. Мы прочесали  пустыни,  собирая  с
земли маленьких клопов, как это делали дуики. А теперь Пожиратели  в  Ночи
ушли и больше не появляются из  своих  нор.  Но  что  заставило  их  уйти,
Пустынный Странник? Почему они так боятся этого  духа?  Сейчас  он  пришел
сюда и увел Пожирателей из их Гнезд даже в пустыне. Мы  проводили  ночь  у
каждого Гнезда, они не выходили ночью. А что нам  делать,  если  он  решит
охотиться на нас?
     Ингольд сидел, будто окаменев. Но Руди почувствовал  его  напряжение,
похожее на электрический ток, и услышал его за глубоким  спокойствием  его
скрипучего голоса.
     - Когда уходят олени, лев не питается  травой,  которую  ели  они,  -
сказал  он  тихо.  -  Не  делает  этого  и  страшная  птица.  Может  быть,
человечеству нечего бояться. Но расскажи мне, Эхо Ветра, где  это  Гнездо,
рядом с которым ты провел такую тихую бессонную ночь?
     Вождь Рейдеров сказал:
     - Взяв быстроногих  скакунов,  мы  сможем  быть  там  завтра.  -  Его
янтарные глаза сверкнули в темноте, как глаза чудовища.
     - Где же ваши быстроногие скакуны? - живо откликнулся Ингольд.



                                    10

     Руди никогда раньше не сидел на лошади, если  не  считать  его  лихую
попытку по дороге из Карста. Он скакал вместе с патрулем,  чтобы  получить
сведения о сожженном Белыми Рейдерами  фермерском  доме.  Он  до  сих  пор
поеживался при воспоминании о верховой езде. Но воскрешая в памяти то, как
он сидел на Маверике и Паладине, Руди находился под впечатлением,  что  не
было ничего лучше, чем скакать верхом на лошади на закате. Лишь недавно он
обнаружил, что ошибался.
     У Белых Рейдеров были  высокие  и  длинноногие  скакуны.  Правда,  от
скудного  кормления  солончаковыми  растениями  и   жесткой   травой   они
отличались  худобой,  норовистостью  и  дикостью.  Руди  познал  все  муки
унижения, когда в кромешной тьме перед рассветом  в  ледяной  пустыне  ему
пришлось понукать самую тихую и старую кобылу из всего стада, ту, что  Эхо
Ветра выбрал для него из-за ее кроткого характера. Он  перевел  взгляд  на
Ингольда в горькой зависти; тот сидел на неистово фыркающем  жеребце,  как
атаман.
     - Вам не случалось служить в кавалерии? - спросил он, когда несколько
Рейдеров пошли  ловить  кобылу,  их  беззвучный  хохот  почти  ощущался  в
свинцовом мраке.
     - Как сказать, - таинственно ответил колдун. Его  дыхание  было  едва
слышно, в руке  он  держал  единственный  сыромятный  повод,  другая  рука
расслабленно отдыхала на бедре.
     Руди вспомнил, что в  молодости  Ингольд  был  рабом  в  Алкетче,  он
вспомнил  и  то,  как  тренируется  алкетчская  кавалерия.  То,  что   он,
прикованный к тренировочному столбу, испытал на себе все  сабельные  атаки
местных вспыльчивых людей, конечно, не улучшило его верховую езду. Но если
история говорит правду, то все это объясняет железные нервы старика.
     - Считается, что служил, - выдохнул он.
     Вернулись Рейдеры  с  серьезными  лицами,  привели  тихую  и  кроткую
кобылу.
     Они не давали себе передышки до  рассвета  и  продолжали  путь  днем.
Внезапно стало облачно, похолодало. Маленький конный отряд мчался  галопом
на север под бледным, холодным небом. Слой снега покрывал красные пески  и
становился все толще.
     Тут и там Руди видел незнакомые ему следы, это  были  следы  северных
животных. Тишина, нависшая над землей, была страшнее холода. Казалось, все
было безжизненным в этих пустынях песка и снега. Даже пыльные  ветры,  что
кружили, как дьяволы, над пустыней,  появлялись  только  для  того,  чтобы
исчезнуть. Когда всадники останавливались,  чтобы  отдохнуть  или  сменить
лошадей на запасных, которых  они  вели  с  собой.  Эхо  Ветра  неугомонно
шнырял, тихо переговариваясь с дюжиной своих воинов, или  прислушивался  к
звукам, которые были недоступны слуху Руди. Воины, которые прибыли с ними,
были молчаливы и раздражительны, как животные  перед  зарницей,  держались
вместе в бесконечных просторах снежной пустыни.
     - Там, - прошептал вождь, указывая на место, где  покрытая  белыми  и
красными пятнами земля поднималась вверх к далекому и туманному горизонту.
- Это там.
     Руди заслонил глаза от света. Он различил ровный темный  блеск.  Хотя
на нем было пальто из шкуры буйвола, он почувствовал холод.
     - У вас на севере есть такие места? - спросил Ингольд  у  Эха  Ветра,
когда они повернули лошадей.
     - Нет, в наших землях нет, - ответил вождь народа Извилистых  Холмов.
- К югу от нашего маршрута - Народ Вулканических Холмов, у них есть  такое
место. Они называют его Туар, есть и другие места  к  востоку  от  Соленой
Равнины.
     - Туар означает способность видеть на расстоянии, - сказал колдун.
     - Говорят, в таких местах шаманы-колдуны моего народа могут,  воззвав
к  духам  Земли,  видеть  на  большом  расстоянии.  Говорят,   что   народ
Вулканических Холмов раньше охотился подобным образом - колдун  смотрел  и
вел людей по следам антилопы, но больше они так не охотятся.
     - Почему?
     Вождь покачал головой.
     - Это тайна. Я знаю, что эти места целительны для больных.
     Ингольд замолчал в глубокой задумчивости, так они и подъехали к входу
в Гнездо Дарков.
     Руди впервые видел  подобное:  вход,  сооруженный  еще  до  появления
человечества, был сложен из глубоко врытых в землю камней  так,  чтобы  он
смог выдержать вес фортов и  храмов.  Громадная  площадь  на  сотни  футов
раскинулась перед ними, как футбольное поле,  покрытая  черным  сверкающим
стеклом. В  центре  ее  зияла  бездна,  как  открытое  и  кричащее  горло,
устремленное в небо. Истертые ступени вели вниз, в глубь Вселенной.
     Руди  задрожал  одновременно  и  от  отвращения,  и  от   любопытного
притяжения, трепет, необычная  акрофобия  завладели  им.  Он  почувствовал
странное желание засыпать эту  чернильную  яму,  засыпать  и  заковать  ее
цепями и отметить ее заклинанием, которое не позволило бы  злу  выйти.  Но
вместе с отвращением был  страх,  если  он  подойдет  слишком  близко,  то
спустится по этим ступенькам и, вопреки здравому смыслу, открыто пойдет  к
Даркам.
     Всадники натянули поводья там, где  земля  под  снегом  переходила  в
стеклянный пол. Ингольд слегка подтолкнул свою лошадь вперед к  склону,  и
копыта громко зацокали по камням, когда он подъехал к самому краю впадины.
Здесь он спешился и вынул свой жезл, что был привязан у холки  лошади.  Он
вытащил его откуда-то, когда они привели ослика Че в лагерь прошлой ночью.
С вершины холма Руди, сидя на лошади  среди  Рейдеров,  наблюдал  за  ним,
ощущая суеверный страх за  Ингольда,  остановившегося  на  краю  лестницы.
Спустившись вниз на несколько ступеней, он снова прислушался, сжав в руках
посох.
     Эхо Ветра выкрикнул:
     - Что ты думаешь, Пустынный Странник?
     Ингольд поднял голову и откинул капюшон.
     - Трудно сразу сказать, - ответил он и вернулся  к  ним,  как  дух  в
холодной пустыне, его лошадь шла за  ним,  как  собака  на  поводке.  -  Я
чувствую, что они ушли.  И  не  верю,  что  внизу  есть  хоть  одно  живое
существо,  доброе  или  злое.  Ты  спустишься  со  мной,  Эхо  Ветра,  или
останешься здесь?
     Вождь был не на шутку встревожен, Руди разделял его чувства. Он верил
в Ингольда, и не было случая, чтобы тот ошибся. Если колдун  говорил,  что
внизу ничего нет, то, скорее, так оно и было. С другой стороны, Руди знал,
что Дарки тоже владеют волшебными чарами. Существовал лишь ничтожный шанс,
что Ингольд ошибался. Но если даже Руди нервничал, то трудно было  ожидать
от того, кто звал старика только по имени, что он последует за ним в самое
сердце Тьмы.
     - Даже если ты прав и внизу ничего  нет,  -  сказал  вождь,  -  будет
лучше, если мы останемся охранять дорогу.
     - Пусть так, - согласился Ингольд без иронии, в конце концов  это  он
затеял экспедицию. - Руди?
     Руди сказал:
     - Да, конечно.
     Он соскользнул с лошади, не удивляясь своей  слабости.  Девять  часов
быстрой верховой езды без перерыва - не шутка для новичка.  Руди  подумал,
останется ли он калекой на всю жизнь. Из попоны он вытащил древко копья и,
опираясь на него, как на трость,  с  трудом  спустился  со  склона,  чтобы
присоединиться к колдуну.
     Ингольд  повернулся  к  лестнице.  Теперь  он   застыл,   как   волк,
встревоженный каким-то звуком, подняв голову, будто  учуяв  далекий  запах
дыма. Дневной свет, ровный и белый,  отражался  в  его  глазах,  когда  он
разглядывал небо.
     - Не может быть, - прошептал он.
     Руди нервозно осмотрелся вокруг.
     - Чего не может быть?
     - Мы так  далеко  от  юга,  -  повернулся  Ингольд,  тревожно  изучая
горизонт.
     - Юг слишком далеко для чего?
     Ингольд повернулся к Рейдерам.
     - Я не уверен, - сказал он Эху Ветра. - Может быть, я  ошибаюсь,  но,
кажется, надвигается Ледяная буря.
     Первый раз Руди увидел на лицах Рейдеров эмоции. Страх промелькнул  в
янтарных глазах вождя.
     - Ты уверен? - спросил он и сделал быстрый знак воинам,  молниеносный
жест рукой, который вызвал шепот и движение среди них.
     - Да, да, я уверен, - Ингольд  посмотрел  в  одну  сторону,  потом  в
другую, лицо его выражало тревогу.
     "Нет, не из-за того  он  испугался,  -  подумал  Руди,  -  что  через
шестьдесят секунд мы превратимся в эскимо на палочке, а потому, что он  не
понимает, почему это должно случиться так далеко от юга".
     - Нет! - выкрикнул колдун,  когда  один  из  Рейдеров  повернул  свою
лошадь, чтобы удариться в бегство. - Ты не сможешь опередить ее.
     - Не сможет, - согласился вождь Рейдеров. - В конце концов ты с нами.
Пустынный Странник. Мы едем с тобой, - он пустил свою лошадь вниз с  холма
быстрой рысью к ступеням и углублению, другие отправились за ним.  Ингольд
следил. Руди хромал последним.
     - Как скоро? - прошептал Руди, вглядываясь в бледное пустое небо.  Он
ничего не чувствовал, ничего, кроме грозного холодного неба.
     - Очень скоро, - Ингольд переложил посох из правой руки в  левую.  Он
делал многое левой рукой, как старый вояка из вестерна.
     Руди слышал, как Джил рассказывала о  лестничных  маршах  Дарков,  но
только  сейчас  ощутил  суеверный  страх,  ощутил  чувство   непостижимого
водоворота времени. В этой черной и страшной  лестнице  было  что-то,  что
заставляло напрягаться его позвоночник. Свет никогда  не  проникал  в  эту
черноту, так же, как он не соприкасался  с  темнотой  далекого,  бдительно
охраняемого Убежища Дейра. Те, кто не выносил света, могли приходить в эту
темноту, когда им вздумается, молчаливые и никем  не  замеченные.  Ступени
были стерты. Пустой, полуразрушенный черный пол был истерт  и  отполирован
ногами, прошедшими по нему. Сколько маленьких босых ног  переманили  сюда,
думал Руди. Сколько людей последовали за шепчущим зовом смерти из темноты?
И в течение скольких ужасных лет?
     Но все же Руди заметил, что Рейдеры предпочитали пустое Гнездо Дарков
ужасу Ледяной бури.
     Посох Ингольда мерцал в призрачном  блеске,  когда  он  спускался  по
ступеням. Он  освещал  узкие  стены,  изгиб  низкой  крыши  и  бесконечные
винтовые ступеньки. Как только Руди переступил порог вслед за колдуном, он
сразу  же  почувствовал  запах,  поднимающийся  снизу,  сладковатый  смрад
гниения, которого пугались лошади, а люди с подозрением смотрели  друг  на
друга. Этот запах окутывал их, словно туман.
     Руди нашел утешение и в запахах живых людей вокруг него,  и  в  тепле
столпившихся тел, и в шепоте, и в случайном тихом ржании, которое нарушало
смертельную  тишину  подземелья.  Один  или  два  раза  он  услышал  звук,
оставляемый когтями грызунов на ближайших стенах, перед  ним  промелькнули
тощие изможденные крысы, они удирали в щели  темных  стен,  как  вороватые
тени.
     Чтобы там ни лежало внизу, оно было мертвым, мертвым и гниющим.  Всем
казалось, что они  спускались  несколько  часов.  Единственным  источником
света был тусклый  фосфоресцирующий  свет  в  руках  Ингольда.  Ноги  Руди
затекли и болели, но  его  ум  и  чувства  напрягались,  пытаясь  услышать
какое-нибудь движение или звук во мраке. Однако  снизу  не  доносилось  ни
звука - только слабый смрад разложения.
     В тот момент, когда Руди почувствовал, что больше не  вынесет  этого,
Ингольд сказал:
     - Стоп!
     Он остановился так внезапно, что Руди почти врезался в него. Зашуршав
своим меховым одеянием, Эхо Ветра быстро догнал их. Руди старался  сделать
еще шаг, чтобы посмотреть, что лежит внизу в  темноте,  но  Ингольд  рукой
загородил ему путь.
     - Что там?
     Колдун молча жестикулировал посохом над пустотой. За той  ступенькой,
на которой они стояли, не было других - только мрак и беспросветность. Без
посоха Ингольда они бы просто перешагнули через  край  пропасти.