м, то есть жилища
нерожденных. Здесь не рожденные еще дети ждут своего часа, чтобы родиться
на свет.
  Расположение и значение таких мест - часть тех тайных знаний,
которыми обладает Общество Черного Кирпича.
  Так вот, в одном из них члены Общества поют сами и учат пришедших с
ними людей песне "Сияние солнца", которая как словами, так и мелодией
очень похожа на песни Ухода на Запад, что поют умирающим и усопшим.
Древним припевом этой песне служит слово хвавгепрагу, что означает "сияние
солнца"; остальной текст может исполняться частично, целиком его поют
редко, так что приведенные ниже слова специально выписаны для нас Ясенем
из Общества Черного Кирпича, жителем Синшана:

  Oвавгепрагу, ты идешь.
  Ты, конечно же, дойдешь.
  Путь нетруден, недалек.
  Он по городам пролег.
  Приходи, когда захочешь.
  Солнце светит и хохочет,
Хвавгепрагу, выходи
И на солнце погляди!

  Aсе океаны и берега морей считаются жилищем нерожденных; видимо, там
и полагается им находиться. Так что, когда женщины отправляются к устью
Великой Реки На, шутники всегда спрашивают: "А что ты на этот раз
принесешь с собой?"
Приведенный ниже отрывок взят из учения Общества Черного Кирпича и
произносится в день после Танца Вселенной.

  "Пески всех побережий мира, каждая песчинка на этих побережьях и все
они вместе - это жизни нерожденных, которые непременно родятся, которые
должны родиться. Волны моря, пузырьки пены морской на волнах, что
разбиваются о берега морей и океанов нашего мира, каждое пятнышко, каждый
проблеск солнечного света на волнах морских - все это обитатели Девяти
Домов бесконечной Жизни, исчезающие, рождающиеся вновь и никогда не
пребывающие в этой жизни вечно".

  E этому учению имеет также самое непосредственное отношение и поэма
"Внутреннее Море".

  OАНЕЦ СОЛНЦА

  Aва из семи ежегодных ваква хедоу, или Великих Танцев, исполняются
всеми девятью Домами. Во время Танца Вселенной, танца космического
обновления, приходящегося на период весеннего равноденствия, Земля и
Небеса танцуют одновременно, хотя и не вместе: обитатели Земных Домов
предлагают все земное для использования и благословения обитателям Домов
Небесных, которые, тоже танцуя в своих заповедных местах, получают
благословения и сами благословляют Землю. Церемонии Танца Вселенной
классифицируются местными учеными как "сортировка" или "отбор" - то есть
приведение всего в порядок, расстановка по своим местам. Во время
церемоний, связанных с Танцем Солнца, приходящегося на время зимнего
солнцестояния, все, что было "отделено и разобрано", снова соединяется.
Все существа как Земли, так и Неба, всех планет и уровней жизни
встречаются и вместе танцуют Танец Солнца. Для простых смертных это
нелегко. Из всех Великих Танцев именно Танец Солнца считается самым
колдовским, самым напряженным и опасным. Те, кто желает участвовать во
всех его церемониях и таинствах и танцевать Танец Внутреннего Солнца,
учится этому годами; например, о старом, готовящемся умирать человеке
говорят: "Он готов танцевать Танец Внутреннего Солнца".
  Большая часть людей участвует только в общих церемониях - в Танце
Внешнего Солнца - и то, насколько активно они желают участвовать в этом,
дело их личного выбора. Почти невозможно удержаться от такой вселенской
попойки, как Танец Вина, и практически все участвуют, по крайней мере, в
одной из Ночей Танца Вселенной, однако церемонии, связанные с Танцем
Солнца, особенно привлекательны, на мой взгляд, для интровертов и
мистиков, так что большая часть жителей Долины просто наблюдает их со
стороны. Дети и подростки играют весьма важную роль, как активную, так и
пассивную, во всем, что связано с периодом, предшествующим наступлению
зимнего солнцестояния и длящемся двадцать один день.
  В течение Двадцати Одного Дня младшие из детей должны отыскать в лесу
подходящий молодой отросток дерева или кустарника, пересадить его в бочку
или корзину и прятать до Дня Восхода, то есть до дня солнцестояния, когда
они торжественно преподносят свой дар кому-то из взрослых, вызывающих их
особую любовь и уважение. Дети более старшего возраста могут сделать то же
самое или же посадить и вырастить в тайне дикое плодоносящее деревце
(орешину, или фруктовое дерево, или чернильный дубок), которое редко
встречается в местных лесах; или же они сажают в городском саду плодовое
дерево и ухаживают за ним в течение нескольких лет, а результаты своего
труда представляют в День Восхода тому взрослому, который достоин
подобного дара. Часто такие дарственные деревья украшаются ярко
раскрашенными желудями и скорлупками орехов, дутыми стеклянными бусами и
перьями птиц, которые привязывают к ветвям. Эти похожие на наши елочные
игрушки "перья-слова" зачастую очень изящны и красивы - настоящие
маленькие шедевры.
  Дети и подростки заботятся и о том, чтобы деревья вокруг городской
площади и площади для танцев тоже были украшены к празднику, хотя им
частенько мешают характерные для этого времени дожди. Ученики Цеха
Мельников из городов Верхней Долины натягивают на ветвях деревьев провода
с лампочками и устраивают замечательное световое представление, особенно
яркое и красивое в первую из Двадцати Одной Ночи. Однако с течением
времени лампочки светят все слабее и постепенно гаснут. Ветки
можжевельника, ели, сосны и вечнозеленых диких роз с яркими красными
ягодами развешивают на балконах и в дверных проемах, а также сплетают в
венки и гирлянды для украшения комнат. Специальные свечи, часто окрашенные
в красный цвет и сдобренные эссенцией благородного лавра или розмарина,
изготавливаются молодежью и зажигаются в течение Двадцати Одной Ночи; к
последней из этих ночей они должны догореть до конца.
  В течение Двадцати Одного Дня во всех пяти хейимас интенсивно обучают
различной священной премудрости; эти занятия связаны с желанием как можно
ближе соединить Левую Руку и Правую Руку, Землю и Небо, пока они
окончательно не встретятся в определенном месте и в определенное время в
Танце Солнца.
  В данном случае внимание не фокусируется на материальном и конкретном
- на скалах, растениях, животных, людях - как это делается во время Танца
Вселенной, когда все живые существа и предметы перечисляются и
прославляются. Теперь главное - это общее для всего рода и духовное, то
есть тот аспект, при наличии которого все существа, даже те, что в данный
момент еще живы, так или иначе становятся обитателями Небесных Домов,
Домов Смерти, Сна, Дикой Природы и Вечности. Мертвые и нерожденные
непременно должны быть приглашены на Танец Солнца. Люди Радуги, образы
снов и видений, все дикие существа, волны моря, солнечные лучи и звезды
тоже должны участвовать в этом празднике. Так что земные, смертные
танцоры-люди приглашают как бы свое астральное "я", которое существовало
до их рождения и будет существовать после их смерти на Земле. Не "дух"
свой, то есть суть собственной индивидуальности, или, точнее, не только
свой дух, ибо индивидуальность это и есть смертность, но скорее свою
"душу-дыхание", ту самую, которую можно разделить с кем-то, которую можно
отнять, которую можно вернуть, чтобы составить целостное существо; то свое
"я", которое находится за пределами тебя самого.
  Практические занятия и упражнения по подготовке танцоров Внутреннего
Солнца включают обучение особой системе дыхания, подобной йогической,
однако в целом это учение и техника упражнений лишь весьма отдаленно
напоминает йогу. Атлетическая суровость йоги никогда не казалась жителям
Долины достаточно привлекательной; здесь предпочитают скорее "нечто
среднее", уббу, для чего ближайшей параллелью является теория и практика
китайских даосистов.
  Прямой путь, "королевская дорога", самый легкий способ осуществления
связи и прочих отношений с Миром Четырех Домов - это сон или транс.
Непрямое, однако вполне прочное соединение с ними, "нижняя дорога", - это
интеллектуальная и физическая дисциплина: обучение знаниям Внутреннего
Солнца. Письменных материалов по этим вопросам не существует; обучение
всегда было устным или вообще - бессловесным, и происходило во время
длительных тренировок, упомянутых выше.
  Я же могу описать далее лишь чисто внешние свои впечатления от
практических занятий Танцоров Внешнего Солнца, поскольку видела их
собственными глазами и мне достаточно подробно разъясняли их значение сами
участники и преподаватели.
  Упражнения, связанные с Танцем Внешнего Солнца, и ритуалы Двадцати
Одного Дня в общем-то являют собой все углубляющееся состояние
коллективного транса, находящееся под контролем.
  Средства достижения подобного состояния - это голодание, многочасовая
игра на барабане, длительное пение и танцы, а также путешествия.
  Путешествия "в поисках Солнца" предпринимаются группой из четырех или
пяти человек, которые уходят на несколько дней или даже на весь
трехнедельный период в отдаленные дикие районы, на "охотничью" сторону Ама
Кулкун или еще дальше в горы, где много узких опасных ущелий и совсем нет
людей. Это расширение границ за счет путешествия является как бы
подтверждением неколебимости того общества, в которое ищущие возвращаются
подобно тому, "как ребенок возвращается в дом матери, как душа
возвращается в тело после видения". Эти походы в дикие края зимой
считаются весьма опасными - не столько физически, сколько морально или,
точнее, социально; а поскольку они часто предпринимаются при условии
соблюдения полного молчания, когда нельзя произнести за все путешествие
буквально ни одного слова, то действительно, пожалуй, психологическое
напряжение должно быть довольно сильным.
  Также считаются опасными "путешествия назад" - ритуалы, во время
которых обычные пределы, определяющие безопасность и нормы ежедневной
жизни, в значительной степени смещены. Подобные "сдвиги" могут
осуществляться только под руководством наставников и учеников Внутреннего
Солнца, - однако зачастую их практиковали и соперничающие учения,
например. Союза Ягнят и Общества Воителей, обладавшие собственным сводом
эзотерических законов и ритуалов. При "путешествиях назад" ученики
подвергаются тяжелым, порой рискованным испытаниям, требующим большого
терпения и выносливости; деяний и подвигов такого рода жители Долины
обычно осторожно избегают. От учеников требуется принимать различные
медицинские средства - слабительное, рвотное, галлюциногены; использовать
особую практику аскетизма - длительное голодание, сидение без движения I;
т. п.; а последователи культов Воителей и Ягнят во время своих церемоний,
кроме того, еще наносили себе увечья и совершали кровавые
жертвоприношения, убивая животных.
  Наиболее зловещим и необычным героем церемонии Двадцати Одного Дня
является Белый Клоун: ужасающая фигура, в белой маске и белом плаще, футов
десяти в высоту. Белые Клоуны в одиночку или группами подкрадываются к
детям в лесу или в поле и даже на улицах самого города. Неизвестно,
причиняют ли они на самом деле какой-либо физический ущерб детям, однако
считается, что это бесспорно, и существует множество легенд и сказок о
трагической судьбе детей, повстречавшихся с Белыми Клоунами, - по-моему,
это обычные "рассказы о привидениях", например:
  "...И наутро ребенка нашли. Он стоял, прислонившись к стволу яблони,
и был холодный, как зимний дождь, и застывший как деревяшка, а глаза его
все смотрели в одну точку - но только зрачки стали мертвенно-белыми".
  Дети, которым приходится в такой период пасти овец, или заниматься
собирательством, или ухаживать за своими "подарочными" саженцами,
растущими далеко от дома, испытывают настоящий ужас перед этими незаметно
и неслышно подкрадывающимися чудовищами и выходят из дому по возможности
только парами или группами в течение всех этих дней.
  Остальные церемонии подготовительного периода проводятся в пяти
хейимас или же всеми вместе, открыто, на площади для танцев. Любой может
присоединиться к игре на барабанах или к танцам, то входя в танцующую
группу, то выходя из нее; ритмы и танцы носят самый простой традиционный
характер. Я бы охарактеризовала их как довольно монотонные, бесконечные и
тем не менее удивительно привлекательные. Стоит присоединиться к танцующим
или аккомпанирующим, как уйти уже трудно. Чаще всего поют так называемые
долгие песни. Слов в них, по сути дела, нет, это либо "матричные" наборы
звуков, либо междометия, окружающие "сердцевину", состоящую из значимых
слов. Ведущий запевает такую песню, и те, кто присоединяется к пению,
стараются, чтобы песня длилась как можно дольше - столько, сколько будет
петь сам ведущий. Такие долгие песнопения в хейимас могут порой
продолжаться несколько дней подряд без передышки, и голодающие все это
время певцы доводят себя до состояния глубокого транса и полного
истощения. Затем они могут отдохнуть четыре-пять дней и возобновить долгое
пение.
  Ниже приведен "текст" одной из таких песен, я слышала ее в хейимас
Желтого Кирпича в Мадидину. Обычно подобные песни записи не подлежат,
однако мне объяснили, что это просто потому, что запись их сочтена
необязательной.

  Oейя кемейя
Оу
Имитими
Оу-а йя.

  Iаставник Танцоров Внутреннего Солнца время от времени отбивал ритм
на небольшом деревянном барабане и вел основную мелодию. Каждая из четырех
фраз (или слогов?) повторялась по меньшей мере в течение часа, а то и в
течение нескольких часов, за исключением выражения имитими, которое
повторялось еще чаще и всегда по девять раз кряду. Способность певцов
следовать за ведущим и мгновенно менять совершенно неведомую заранее
мелодию и ритм объяснялась довольно просто: двое из них, очевидно,
наименее одаренные, не пели вовсе, а осуществляли едва заметный "контроль"
над ведущим и еле слышно меняли звучание непрерывного о-о-о, когда
менялась основная тональность, а также подсказывали остальным нужные слова
или слоги или подменяли того, кому требовалось перевести дыхание; все это
вместе создавало полную иллюзию непрерывного, идеально ровного звучания в
течение часов одиннадцати-двенадцати, пока певцы не сдавались
окончательно. Обычно долгое пение продолжается подряд почти два дня и две
ночи. Когда у ведущего сдает голос, что происходит чаще всего к середине
второй ночи, он, продолжая отбивать ритм на барабане, безмолвно двигает
губами, шепотом произнося очередное "матричное" слово.
  Долгое пение, продолжающееся более двух суток, обычно осуществляется
с несколькими ведущими и затягивается уже суток на пять. Старшие из
подростков и многие взрослые обычно хотя бы один раз принимают участие в
таком долгом пении.
  Большая часть людей также соблюдает пост и половое воздержание в
течение Двадцати Одного Дня, ужесточая строгость запретов по мере
приближения дня солнцеворота. Настроение в обществе постепенно становится
все более напряженным и мрачно-суровым - "натянутым", как они выражаются.
  В канун дня солнцеворота все группы путешественников возвращаются
домой, желательно до наступления темноты, и разбредшиеся во все стороны
семьи вновь воссоединяются по возможности в доме матери. Женатые мужчины
часто на Двадцать Первую Ночь возвращаются в дома своих матерей. Города
выглядят так, словно находятся в осаде. На закате все двери и окна плотно
закрываются. Выключаются все источники энергии, останавливаются все
мельницы и станки; если это возможно, домашние животные помещаются в
клетки, загоны, хлева и стойла; и, когда солнце садится, выключаются все
лампы и гасятся все огни в каминах и очагах. До заката еще разрешается
зажечь в доме свечу, однако согласно традиции, весьма поддерживаемой
детьми и подростками, обожающими все традиционное и таинственное, ночью
зажигать никакого огня нельзя. Если свеча гаснет сама собой, то потом она
так и остается незажженной. Эта самая длинная ночь в году оказывается и
самой темной.
  В течение последнего дня, еще при свете, Танцоры Внутреннего Солнца
успевают вырыть на городской площади довольно глубокую яму шириной фута в
два. После заката люди, проходя мимо этой ямы под названием
"Несуществование", бросают туда горстку золы из своего очага, немножко
пищи, завернутой в кусочек ткани, или перышко, или прядь волос, или даже
кольцо, или резное украшение, или же маленький свиток исписанной бумаги,
или еще какую-нибудь вещь, представлявшую для каждого некую личную
ценность. Все происходит в молчании, и песен тоже никто не поет. Люди
просто проходят мимо и, как бы невзначай, совершают это маленькое личное
жертвоприношение. Молчаливая процессия продолжается до полуночи, а то и
позже. Затем каждый возвращается в одиночестве в свой темный дом по темным
улицам или же идет в молчаливую хейимас, где посреди центрального
помещения горит одна-единственная искорка огня в этой беспросветной ночи -
крохотный масляный светильничек. Позже, ночью, гасят и этот свет. И в один
из самых темных часов члены Общества Черного Кирпича засыпают землей яму
под названием "Несуществование" и заравнивают поверхность так, чтобы и
следов было не отыскать.
  Ясень из Общества Черного Кирпича говорил мне: "Это вроде как память
города - там, под землей, по которой мы ходим, под нашей городской
площадью. Там лежат все те вещи, которые каждый год клали туда в молчании
и во тьме, забытые, несуществующие вещи. Их кладут туда, чтобы о них
забыть. Они пожертвованы". Итак, Двадцать Первая Ночь проходит во тьме и
молчании.
  При первых проблесках рассвета, примерно в тот час, когда начинают
кричать петухи, исполняется одна-единственная песня. Четыре или пять
девочек-подростков, обучавшихся Танцам Внутреннего Солнца, поднимаются на
высокую крышу или на башню, если таковая имеется в городе, и там, стоя, с
начала и до конца, но только один раз поют Гимн Зиме.
  Т„рн рассказывала мне: "В детстве я всегда собиралась не спать и
обязательно дождаться исполнения этого Гимна или по крайней мере
проснуться и послушать его, но мне это никогда не удавалось. Я умоляла
мать и других женщин из нашей семьи разбудить меня вовремя, но если они
даже и будили меня, то Гимн успевал уже кончиться к тому моменту, когда я
окончательно просыпалась и была способна хоть что-нибудь воспринимать. Но
когда я стала старше и впервые услышала эту песню, мне показалось, что я
знала ее, еще будучи в утробе матери".
  Слов этого гимна в записи не существует.
  Рано утром вновь разжигаются огни в очагах и каминах, вновь подземные
хейимас освещаются разноцветными праздничными лампочками, и вот наступает
час восхода - событие, которое хотя и является центральным для всего
празднества, но никак формально не отмечается.
  Ясень по этому поводу говорил: "Центральным моментом этой ваквы
является заполнение ямы "Несуществование". Да, именно так". При этом он
держал руки ладонями друг к другу и чуть согнув пальцы внутрь, так, чтобы
ладони были примерно на расстоянии дюйма и большой палец его левой руки
показывал вниз, а большой палец правой руки - вверх.
  Единственным конкретным событием, отмечающим восход солнца, является
исчезновение Белых Клоунов. В этот священный миг их могущество бывает
сломлено, и они исчезают до следующего года, освобождая детей от страха
перед своим непредсказуемым появлением. Дарственные растения преподносятся
с шумным ликованием, но в каждой семье по-своему. Даже во время строгого
поста заранее готовится кое-какое праздничное угощение, а уж в День
Восхода стряпают действительно сытные и вкусные блюда для тех пиров,
которые будут теперь продолжаться четыре дня во всех домах и хейимас.
  В самих хейимас утренние Танцы Солнца начинаются почти сразу после
восхода и исполняются там в течение четырех дней каждое утро (каждый
четвертый год они исполняются в течение пяти дней). Поют только Танцоры
Внутреннего Солнца. Некоторые танцы они исполняют в масках. Остальные
танцы танцуют все, кто умеет.
  Ясень говорил: "Если Танцем Солнца руководят правильно и хорошо его
танцуют, то и Небесные Люди будут танцевать вместе с Земными. Вот почему
никто никогда не берется за руки, исполняя утренние Танцы. Солнца. Каждый
оставляет между собой и соседом место дл