о пририсовал к маршруту небольшую петлю. С одной стороны, это изменение играло на руку безопасности - маршрут обходил два напряженных перекрестка, а с другой - оставлял противнику единственно правильное в такой ситуации решение, а именно, расположиться на крышах стоявших вдоль дороги корпусов керамической фабрики.
     Гастону случалось бывать на этих крышах. Строители прошлых времен любили украшать промышленные здания небольшими дополнениями вроде голубятен, башенок или сказочных домиков. Вместе с тем это были идеальные позиции для стрелков.
     - Решено, вноси исправления, распечатывай и снова тащи сюда.
     Лерой забрал документы и ушел.
     Ждать майору пришлось недолго, скоро весь пакет был у него.
     - Так, запросы, привязка и схема доставки... - бормотал майор, перебирая документы. - Спасибо, Лерой, можешь быть свободен.
     Когда оперативник ушел, Гастон положил документы в тонкую серую папку, а ту, в свою очередь, сунул в массивную коричневую.
     Затем достал из кармана небольшой диспикер и соединился с сотрудником одного из отделов. Даже в стенах "конторы" Гастон имел свою агентуру.
     - Это я, - просто сказал майор. - Через три минуты на прежнем месте.
     - Хорошо.
     Выйдя из кабинета, Гастон поднялся на лифте, прошел по пустынному коридору, остановился и, оглядевшись, толкнул дверь туалета.
     Возле зеркала причесывался его агент, который, казалось, даже не обратил на вошедшего внимания.
     Майор достал серую папку и положил ее на край раковины. Затем пригладил волосы и вышел в коридор.
     Оставшись один, агент еще какое-то время старательно правил свой пробор, а затем, словно утомившись, убрал расческу и, подхватив оставленную майором папку, отправился к себе в отдел.
     Войдя в большую комнату, где помимо него работали еще несколько человек, он сел за стол и, приоткрыв папку, увидел вложенный листок с надписью "на вынос". Это означало, что материал содержит дезинформацию и его нужно доставить к "проколотому" сотруднику. Им был один из младших клерков курьерского отдела.
     Переложив документы в непрозрачный конверт из плотной коричневой бумаги, агент Гастона поднялся и направился к двери.
     - Ты куда, Хейфиц? - спросил его начальник сектора. - У тебя еще двадцать папок не обработано!
     - В курьерский отдел! Через минуту вернусь!
     Иногда здесь требовалось говорить правду, ведь его могли проверить. В "конторе" все друг за другом присматривали. Иначе было нельзя.
     Спустившись на четыре этажа, Хейфиц заглянул в приемную курьерского отдела, но нужный ему "проколотый" приемщик был занят - принимал отчетную документацию хозяйственных служб.
     Следовало подождать, Хейфиц остался в коридоре.
     К отделу подошел еще один сотрудник с парой пакетов в руках.
     - Вы ждете очереди? - спросил он Хейфица.
     - Нет, заходите, там есть свободный приемщик.
     Наконец хозяйственник, тяжело отдуваясь, вышел из приемной. Хейфиц посторонился, пропуская его, и вошел внутрь.
     Белобрысый парень с веснушками скучающе смотрел в потолок, но, увидев очередного клиента, оживился.
     - Вот, пожалуйста. Отправьте адресату 1-027Q, - сказал Хейфиц, кладя пакет на стойку.
     Клерк тотчас переложил документы в еще один самозаклеивающийся пакет - именно в таких и производилась доставка. Пустой пакет, следуя инструкции, он тотчас сунул в уничтожитель для бумаг. Хейфиц наблюдал, как режущая машинка вздрогнула и выплюнула в прозрачную ванночку бумажную лапшу.
     Между тем, даже едва взглянув на документы, клерк примерно понял, о чем там говорилось. Хейфиц заметил, как у приемщика от волнения чуть порозовели уши.
     - Распишитесь вот здесь, сэр.
     Хейфиц расписался и со вздохом облегчения покинул курьерский отдел.

ГЛАВА 40

     Белобрысый приемщик курьерского отдела знал несколько способов, как добраться до содержимого секретных папок. Один из них заключался в том, что под клеящуюся поверхность пакета незаметно подкладывался листочек вощеной бумаги.
     Сверху он ударял по пакету специальным штампом, и у посетителя складывалось впечатление, что документы запечатаны. Однако это было не так.
     Если кто-то оставался поблизости, мешая просмотреть документы, злоумышленник оставлял пакет на сортировочном столе - якобы забыл положить его в нужную ячейку, затем, улучив момент, быстро его открывал и проглядывал документы.
     На то, чтобы запомнить текст о перевозке заключенного и зрительно "сфотографировать" схему доставки, у него ушло чуть более полминуты.
     После этого пакет лег в нужное отделение шкафа, а его содержимое осталось в голове клерка. Дождавшись окончания смены, он отправился домой, наслаждаясь хорошей погодой, стоявшей в Селтике вот уже целую неделю.
     В небольшой квартирке клерк запер дверь на четыре замка и принялся переносить текст на экран ваквантера. Перечитав то, что получилось, шпион остался доволен своей работой и, порывшись в архивных файлах, нашел подробный план города.
     Прямо на него он перенес маршрут следования тюремного автомобиля. Что касалось персоны важного заключенного, то шпион уже догадывался, кто это мог быть, однако решил убедиться в этом и, открыв еще один архивный файл, обнаружил нужное соответствие- "12-534 - Рамон Альварес".
     Звезда бернардийской разведки, он попал в руки лигийских контрразведчиков совершенно случайно.
     Одно время ходили слухи, что он умер в тюрьме, но теперь становилось ясно, что эти слухи распространяли лигийцы, решив использовать ценного узника, когда бернардийцы свыкнутся с мыслью, что все секреты Рамона Альвареса умерли вместе с ним. Хитро придумано, очень хитро!
     Шпион глубоко вздохнул, чувствуя душевный подъем. Он и не мечтал, что когда-нибудь сумеет сделать что-то огромное, глобальное...
     Зашифровав файл с информацией, белобрысый клерк присоединил к вакватеру лазерный передатчик и укрепил его на окне. Затем, сверившись с часами, начал осторожно изменять настройки, чтобы объектив передатчика встал на нужный угол и передача не ушла в пустоту.
     Убедившись, что направление выбрано точно, клерк нажал клавишу, и передатчик "выстрелил" сжатым сигналом, который унесся далеко в космос и там запутался в сетях огромной приемной антенны.
     Файл тут же был переправлен по назначению, и кодировщики бернардийской разведки принялись за дело. Спустя несколько минут зарегистрированные документы легли на стол начальника отдела.
     Появление этой информации произвело эффект маленького взрыва в границах одного из отделов. Сотрудники поздравляли друг друга, говоря, что "так и знали" и что "этого и следовало ожидать".
     Когда эмоции схлынули, важное сообщение стали обсуждать более трезво.
     - Это вполне может оказаться дезинформацией, - сказал седой генерал.
     И с ним все согласились. Затем принялись поднимать сообщения последних двух лет, в которых говорилось о смерти Рамона Альвареса.
     Высказывались разные точки зрения, и после долгого обсуждения офицеры отдела пришли к выводу, что оба сообщения - о смерти Рамона и о его теперешнем появлении - не могли быть дезинформацией одновременно.
     Никто не возражал против мнения, что больше на дезу похоже первое сообщение. Тогда очень логично выглядело и второе - выждав два года и удостоверившись, что бернардинцы поверили в гибель Рамона, лигийская контрразведка тихо и буднично решила вернуть его в разработку, тем более что за два прошедших года они наверняка далеко продвинулись в подборе "ключа" для снятия с мозга Рамона логической блокировки.
     - Если все это действительно так - а против подобных выводов, как я понял, никто не возражает, - заметил генерал, - мы должны немедленно приступить к составлению инструкции для ячейки в Селтике. До момента доставки Рамона Альвареса остается чуть меньше недели. У ячейки должно быть время, чтобы подготовиться.
     - У меня вопрос, сэр, - поднял руку один из руководителей секторов.
     - Слушаю вас.
     - На схеме доставки не указан запасной маршрут. Обычно их два.
     - Думаю, это формальное нарушение инструкции связано с тем, что лигийцы уверены - они нас обманули и мы твердо считаем Рамона Альвареса мертвым. Заметьте, они повезут заключенного на спецавтомобиле, как будто это обыкновенный уголовник. Если бы они считали, что мы сомневаемся в смерти Рамона, они бы застраховались, доставив его из порта на айрмаке прямо на крышу своего Управления.
     - Как это делаем мы, - заметил кто-то.
     - Вот именно.
     Этот последний довод убедил даже самых сомневающихся.
     - А теперь, если нет больше вопросов, займитесь своими обязанностями. Наши агенты на Шлезвиге ждут от нас четких инструкций.

ГЛАВА 41

     Спустя час гудевший, словно потревоженный улей, отдел закончил работу и все документы легли на стол к генералу. Пока он их изучал, остальные офицеры нервно курили в коридоре или переминались под дверью кабинета.
     Наконец генерал дал добро, и большой пакет сообщений начал шифроваться. Затем он был зарегистрирован и в 23:17 по местному времени отправлен адресату.
     Ячейка получила задание.
     Рано утром Сайруса разбудила Ингрид. Он с неохотой открыл глаза и, посмотрев на нее, улыбнулся. Ингрид уже была одета и свежа, как обычно.
     - Что случилось, дорогая? Мне кажется, еще очень рано...
     - Уже шесть часов.
     - Шесть?! Какой ужас. Ты разве не знаешь, что я встаю в восемь?
     - Шифровка пришла.
     - Шифровка?
     Весь сон у Сайруса как рукой сняло. Он выпрыгнул из постели, сделал несколько разминочных движений, потряс головой и, подскочив к ваквантеру, включил.
     - Где оно? Где? - нетерпеливо спросил он.
     Ингрид вставила в приемное устройство оптический носитель и активизировала его.
     Ваквантер загудел, напрягая свои быстрые процессоры, и начал стремительно распаковывать файл, одновременно его расшифровывая.
     Одна за другой на экране стали появляться полученные страницы.
     - Вон сколько накатали, бюрократы, - недовольно пробурчал Сайрус. Он знал, что весь это убористый, разбитый по главам текст всего лишь сопутствующие инструкции.
     Проскочило несколько схем города. Это обрадовало Сайруса.
     - Кажется, что-то живенькое! - сказал он. Вскоре расшифровка была закончена.
     - Всего пятьдесят две страницы, - заметила Ингрид.
     - Пойди пройдись, - сказал Сайрус. На их жаргоне это означало прогуляться с собакой вокруг дома и посмотреть, нет ли посторонних. Маленькую собачку - Кики, они завели для этих целей. Поскольку у нее то и дело случались проблемы с животом, все соседи привыкли, что Ингрид с Кики могли оказаться возле дома в любое время суток.
     - Кики, иди ко мне! - позвала Ингрид, однако собаке не хотелось подниматься с нагретой подушки. Впрочем, она все же спустилась на пол и, позевывая, поплелась к хозяйке.
     Ингрид прицепила к ошейнику поводок и, повернувшись к Сайрусу, сказала:
     - Дорогой, я выхожу.
     Сайрус повернулся на крутящемся стуле:
     - Давай...
     Если Ингрид выходила из дома в подобных ответственных случаях, Сайрус должен был видеть дверной проем.
     Дверь закрылась, щелкнул замок.
     "Порядок", - подумал Сайрус и вернулся к работе. Сначала были инструкции, которые он прекрасно помнил еще с тех времен, когда проходил обучение на курсах при разведшколе. Их Сайрус читал по диагонали.
     Наконец началось главное - "Постановка задачи". И тут Сайрус прочел то, от чего чуть не подпрыгнул на месте. Рамон Альварес жив! Жив!
     Сайрус едва сдерживал себя, чтобы не закричать: "Да здравствует Рамон!"
     В волнении он встал со стула и начал расхаживать по комнате.
     Когда-то он был просто убит вестью о смерти Района. Так трудно было поверить в это, а затем привыкнуть к этой мысли - и вот, оказывается, Рамон жив!
     Теперь Сайрус был уверен, что лигийская контрразведка намеренно распространяла слухи а смерти Рамона, чтобы потом втихую его использовать. Когда о нем уже забудут.
     Что ж, так оно и случилось. За два года о Рамоне перестали вспоминать, и если бы не бдительный камрад, работающий где-то в аппарате вражеской контрразведки, лигийцам все бы удалось.
     В приложениях и сносках сообщения говорилось, что нельзя исключать и того, что сведения ложны и подброшены намеренно.
     "Нельзя, конечно, нельзя", - пробормотал Сайрус, но ему очень хотелось верить в другое - Рамон жив и они, ячейка, обязательно его освободят.
     "И ведь как тонко лигийцы распускали эту ложь..." - начал вспоминать Рамон. Тогда в руки агентов ячейки попал один из смотрителей тюрьмы Айсард, который якобы собственными глазами видел из дальнего угла прогулочного коридора, как напавший на Района сумасшедший заколол его отточенным гвоздем.
     Бедолага сам разыскал ячейку, надеясь подзаработать на" своей информации, однако его взяли в оборот и запытали до смерти. Ингрид занималась им лично, она подозревала, что смотрителя подослала контрразведка. И хотя они убедились, что этот человек не сотрудник контрразведки, решили, что та его использовала втемную.

ГЛАВА 42

     Закончив читать текст, Сайрус стал изучать схемы. Районы города, через которые предполагалось везти Рамона, он знал довольно хорошо, и ему не составляло труда набросать собственную контрсхему и выделить самые подходящие для засады места.
     Взять хотя бы участок дороги вдоль корпусов керамической фабрики.
     Почему маршрут проложили именно здесь, было понятно - так удавалось избежать узких улочек центрального района, а заодно обойти два напряженных перекрестка.
     Сайрус усмехнулся. Эти идиоты контрразведчики не подумали о том, что крыши старых корпусов заставлены башенками и голубиными домиками. Сложенные из кирпича, они представляли собой идеальные стрелковые позиции. А перекрыть дорогу парой грузовиков здесь ничего не стоило.
     Тренькнул диспикер, это была Ингрид.
     - Дорогой, мы с Кики уже нагулялись. Можно возвращаться?
     - Возвращайтесь.
     "Мы нагулялись" означало, что Ингрид обошла все вокруг и нигде на деревьях, столбах и рекламных стендах не обнаружила "новых фонарей" или "датчиков погоды" городского бюро прогнозов. Лишние погодные датчики могли оказаться следящей аппаратурой - миди-рейдерами и фокусирующими видеокамерами.
     Еще Ингрид с особым интересом относилась к забытым на обочинах фургонам газовых и электрических компаний.
     Вернувшись домой, она застала Сайруса в приподнятом настроении.
     - Что-то интересное, дорогой? - спросил она, снимая с Кики поводок.
     - Рамон жив...
     - Рамон жив? - переспросила Ингрид. Ей показалось, что она ослышалась. - Не может быть!
     - Раньше ты не верила, что он умер.
     - Не верила, но смерть надсмотрщика, который до последнего твердил, что говорит правду, заставила меня поверить...
     - Значит, парень видел человека, которого ему представили как Рамона, а потом грохнули. И не прогадали - живой свидетель самое лучшее доказательство. А вот теперь они без шума возвращают Рамона в город - в лечебницу, к своим костоломам. В рекомендациях, - Сайрус кивнул на экран ваквантера, - сообщается, что возможной причиной возвращения Рамона может быть успешная разработка ключа для снятия блокировки с его мозга. Понимаешь, чем это грозит?
     - Понимаю. Вся та куча денег, что лежит на счетах - сотни миллионов батов, - достанется контрразведке.
     - Вот и я о чем говорю. Нам эти счета нужны до зарезу. Мы бы на эти деньги тут такое устроили - Селтик бы кровью умылся. А вместо этого мы составляем маломощные бомбы из моющих средств и растительного масла... Ух-х! - Сайрус потряс головой. От возбуждения он не мог говорить.
     - Если мы вызволим Рамона, это будет замечательно, только давай рассуждать трезвее, дорогой. Может так оказаться, что нам не удастся это сделать. Или охрана окажется слишком большая, или еще что-то... Ты ведь знаешь, как это случается - вроде все спланировано, а потом маленькая неучтенная деталь, досадная случайность - и все валится. Поэтому мы должны быть готовы ликвидировать Рамона, если не удастся его спасти. Ты готов к этому?
     - Я понимаю, что это может стать необходимостью. То, что знает Рамон, не должно достаться лигийцам - это не обсуждается. Убить его будет означать для меня почти то же, что убить себя, но я пойду на это.
     - И этот вариант с назначением конкретных исполнителей нужно запланировать с самого начала.
     - Да, нужно запланировать, - произнес Сайрус каким-то потухшим голосом.
     - Ну что, нужно делать сбор? - напомнила Ингрид, чтобы отвлечь Сайруса от неприятных мыслей.
     - Да, нужно делать сбор, - согласился тот. - У кого из нас близко день рождения?
     - У Фелиции.
     - Когда мы сможем его отпраздновать?
     - Да хоть сегодня, это зависит от того, сколько осталось времени.
     - Времени у нас - шесть дней. Но все же собраться лучше завтра. Так что давай обзванивай всех.
     - Всех? - переспросила Ингрид, поскольку сеть их ячейки была довольно разветвленной и собирать ее всю было опасно.
     - Я имел в виду только самых наших.
     Под "самыми нашими" подразумевалось восемнадцать отборных боевиков - снайперов, подрывников, шифровальщиков, взломщиков ваквантерных сетей и специалистов уличного боя.
     В числе этих восемнадцати была только одна пара, остальные оставались холостяками.
     В маленькой армии у каждого был свой собственный мотив воевать с лигийцами. Поэтому проблем с предательством у них не возникало, хотя прежде их было не восемнадцать, а пятьдесят.
     Все, кто выбывал, уходили только по уважительным причинам, получив пулю или приняв яд. На сотрудничество с врагом не согласился ни один.
     - Пойди умойся и приведи себя в порядок, - напомнила Ингрид.
     - Да-да, пожалуй, мне пора отправляться на пробежку, а ты прибери там, - Сайрус указал на ваквантер.
     - Конечно, дорогой, не беспокойся.
     Сайрус отправился в ванную, а Ингрид удалила из ваквантера все секретные файлы, затем спрятала оптический носитель в стенной тайник.
     Снова вернувшись к ваквантеру, она запустила специальную программу автодозвона, рассылавшую сообщения по определенному списку номеров.
     Ингрид считалась внештатной помощницей предвыборного штаба кандидата в мэры, и ей было официально разрешено пользоваться средствами рассылки.

ГЛАВА 43

     В половине девятого утра ваквантер начал автоматически рассылать сообщение. Оно были отправлены на тысячи номеров, но только в восемнадцати случаях после текста, призывающего голосовать за Бена Маркиша, звучало: "Ой, извините! Кажется, это ошибка!"
     После этого сигнала члены ядра ячейки созванивались с командирами "троек", те звонили выше и по давно налаженной схеме получали сигнал к сбору - на дне рождении у Фелиции завтра в семь вечера.
     На другой день все соседи Фелиции были свидетелями того, как к ее дому подъезжали автомобили. Из них выходили нарядно одетые молодые люди. Все были с цветами и с большими, перевязанными лентами коробками.
     - Подумать только, ни одного пьяного! - восторгались сидевшие поодаль старушки.
     - А что же у них за праздник?
     - Должно быть, день рождения, вон сколько коробок навезли.
     В квартире Фелиции звучали музыка и смех. Заглянувшие на огонек соседи получали от хозяйки угощение и были этим весьма довольны.
     В одной из комнат организовали просмотр любительских фильмов - Филиция снимала их сама. Постепенно через эту комнату прошли все восемнадцать человек, которым Сайрус без устали цитировал пришедшее из Центра сообщение.
     Узнавая эту ошеломляющую новость, его камрады даже не скрывали своей радости. Зачем, ведь у Фелиции день рождения. Они пели и плясали, а разошлись около полуночи, не тревожа соседей дольше положенного.
     За прошедшие два дня Джека и Барнаби допрашивали дважды. Причем вместо знакомого им майора Гастона это делал другой человек - помоложе, повыше ростом и, по мнению Джека, попроще. Было видно, что он выполняет приказ, смысл которого не особенно понимает. Новый следователь усаживал обоих арестантов на один диван, устраивался напротив и демонстративно ставил на стол мале