Да ничего особенного, - ответил мессир Маноло. - Это Каспар спасает всех нас с помощью моего снадобья.
     - Так вы думаете, что это кричит... - начал было Бертран и замолчал.
     Теперь стоны сменились громкими ритмичными выкриками, стали слышны и комментарии, которыми обменивались стоявшие возле ямы воины.
     - Мне кажется, он справляется, - пришел к выводу Бертран, немного послушав.
     - Об этом говорить еще рано, - заметил Углук. - Сейчас, может быть, и справляется, но ночь еще не закончилась. Еще неизвестно, что с ним станется утром.
     Неожиданно над краем ямы показалось чье-то лицо.
     Алые сполохи от горевшего неподалеку костра делали лицо зловещим.
     Степняк крикнул несколько фраз на своем языке, а затем добавил на ярити:
     - Шакалы!
     Он поднял над головой большой котел и, перевернув его, высыпал на пленников целую кучу костей.
     Решив, что шутка удалась, он радостно захохотал. Вскоре к нему присоединились еще двое кочевников, которые разделили радость своего товарища. Поболтав немного и поочередно сплюнув в яму, степняки ушли.

64

     Тем временем Каспар трудился на совесть. Его легкие работали как кузнечные мехи, по лицу струился горький пот, а сам он, не сбавляя темпа, словно одержимый смотрел куда-то далеко, на одному ему лишь видимую звезду.
     Первый час Лейле такое усердие только нравилось.
     На втором часе она, наконец расшевелившись, начала постанывать, кричать и в течение третьего часа несколько раз оглашала стойбище криками счастья.
     Но вот пошел четвертый час, и ее стоны стали звучать все более жалобно, затем перешли в слабое бормотание. Девушкам, которые стояли под стенами шатра и переживали за Лейлу, стало понятно, что она бредит.
     Прошло какое-то время, Лейла вовсе перестала подавать признаки жизни, и только ровное дыхание Каспара говорило о том, что свидание продолжается и неизвестно когда окончится.
     Коротко посовещавшись, девушки отправили к Мансуру одного из воинов.
     Тот убежал и вскоре появился вместе с предводителем.
     Девушки окружили вождя и стали наперебой рассказывать, что происходит в шатре.
     Мансур бесцеремонно откинул полог и, заглянув в шатер, в свете колышущегося пламени светильника увидел мерно двигающееся тело Каспара.
     - Лейла? - позвал Мансур.
     Ему никто не ответил. Было слышно лишь дыхание Фрая, который тоже никак не отреагировал на окрик Мансура.
     - Лейла! - уже громче повторил тот, хватаясь за кинжал, однако и на этот раз ему не ответили.
     - Вот шакал! Хватит, ты убьешь ее! - крикнул Мансур.
     Он схватил Каспара за ногу и дернул изо всех сил. Однако намазанный маслом, да еще вспотевший, Каспар был как намыленный. Руки Мансура сорвались, и он улетел на другую половину шатра.
     Поняв, что дело плохо, предводитель кликнул своих воинов.
     Те примчались в шатер и вчетвером попытались оторвать Фрая от его жертвы. Однако и их попытку потерпели неудачу. Руки воинов только скользили по коже Каспара, а он продолжал делать свое черное дело.
     - Рубите его! - в отчаянии крикнул Мансур. Один из воинов выхватил кривой меч, но тут до Мансура дошло, что может достаться и Лейле.
     - Стой! - скомандовал он, схватил стоявший возле стенки медный котел и выплеснул воду на Каспара.
     Это помогло. Фрай выгнулся назад, как будто его ударили, затем свалился с Лейлы на ковер и застыл неподвижно, вроде бы тоже потеряв сознание.
     Растерянный Мансур, не зная, что предпринять, позвал жену, которая уже бежала к месту происшествия с толпой подружек-наперсниц.
     Они окружили обессиленных любовников и принялись тормошить их, пытаясь привести в чувство. Через какое-то время им это удалось. Каспар и Лейла очнулись.
     - Бросьте этого шакала в яму! - приказал Мансур, но пришедшая в себя Лейла остановила его.
     - Нет, - сказала она, - пусть остается в моем шатре. Он сделал все, как я хотела...
     - Он чуть не убил тебя, глупая женщина!
     - Ничего, - ослабевшим голосом ответила Лейла. - Я хочу, чтобы он остался.
     Мансур был вынужден согласиться. Каспара накрыли одеялами и оставили в покое. Он тут же заснул, а Лейлу еще долго отхаживали сестра и ее подруги.

65

     Фрай проспал оставшуюся часть ночи и проснулся, когда солнце стояло уже высоко. Это был его первый за последнее время полноценный отдых, и впервые ему не пришлось вскакивать на рассвете.
     О том, что случилось вчера, Фрай помнил весьма смутно. Он связывал это с действием средства, которое дал ему мессир Маноло.
     Пленник, приподняв голову, посмотрел вокруг. Его вещей нигде не было. В этот момент полог, отделявший другую половину шатра, отодвинулся и появилась Лейла.
     Она была одета в нарядные одежды, на ее шее красовалось несколько ниток разноцветных бус, а голову украшал убор с золотыми монетками - такие носили только замужние женщины.
     Лейла улыбалась, и это говорило о том, что Каспар справился с заданием. В руках "супруга" держала аккуратно сложенную одежду Каспара. Она была вычищена и необъяснимым образом выглажена.
     Лейла тихо приблизилась, положила рядом с Каспаром стопку одежды и его дорожные башмаки. Затем отошла и с видом абсолютной покорности опустилась на ковер чуть поодаль.
     Она уже сделала свой выбор и была им чрезвычайно довольна.
     Понял это и Фрай, но в далекой перспективе его это не радовало. Сейчас - да, симпатии Лейлы были ему и его друзьям на руку. Однако оставаться здесь навсегда Каспару вовсе не хотелось. В конце концов у него был дом в Ливене, где его ждала чистенькая и аккуратная Генриетта.
     Улыбнувшись Лейле ободряющей улыбкой, Каспар вылез из-под одеяла и стал одеваться.
     Он надел белье, кожаные штаны, куртку, обулся. И остановился, раздумывая, как выбраться, чтобы проведать друзей, но Лейла поняла это по-своему.
     Она бросилась взбивать подушки на ковре, чтобы на них удобнее было садиться, затем выглянула из шатра и кого-то позвала.
     Через несколько мгновений в шатре появились девушки, должно быть, те самые, что накануне вечером натирали его и Лейлу маслом, но на этот раз они принесли еду.
     Здесь было вареное мясо, свежие лепешки, изюм и орехи.
     Каспару не очень хотелось есть, но он понимал, что не должен огорчать хозяйку, поскольку от взаимоотношений с ней зависела его жизнь и жизнь бойцов его отряда.
     Как порядочный молодой муж после первой брачной ночи, Каспар стал демонстрировать хороший аппетит и отведал всего, что ему подавали.
     - Теперь я хочу отнести что-то и моим друзьям, Лейла, - сказал он новоприобретенной супруге.
     Та вопросительно на него посмотрела, не понимая.
     Каспар указал на оставшееся мясо, а потом махнул рукой куда-то через стенку шатра.
     - Мои друзья... Им отнести...
     И Каспар снова показал на мясо, а потом на стенку шатра.
     На этот раз Лейла поняла. Она кивнула и стала перекладывать мясо на кусок холстины. Затем свернула его в узел, и они вместе вышли на солнце.
     Высокая Лейла, словно королевский флагман среди утлых лодочек, проплывала между других степняков с высоко поднятой головой.
     Рядом с ней шел Каспар.
     Встречные мужчины, глядя на эту пару, посмеивались, а некоторые женщины смотрели на Лейлу с завистью.
     Ее чужеземец был высок, строен и широк в плечах. Не в пример их неказистым степнякам.
     Наконец они подошли к яме, и Каспар посмотрел вниз.
     Мессир Маноло сидел возле стены на корточках и смотрел на свои сцепленные руки. Неподалеку, обхватив руками голову, сидел Бертран. Он дремал.
     Углук смотрел в стену напротив и тяжело вздыхал, должно быть думая о еде, а гном прохаживался из угла в угол.
     Он и заметил Каспара первым:
     - О, ваша милость, как же я рад вас видеть! А мы уж чего только не думали!
     - Я жив, Фундинул, и принес вам немного перекусить. Чем вас тут кормят?
     Гном указал на разбросанные по дну ямы кости.
     - Вчера сгрузили целый котел мослов, правда, они уже были объедены до нас. Углук пытался их разгрызть, но у него ничего не получилось.
     - Что это у вас, ваша милость? - оживился орк, указывая на узелок.
     - Здесь мясо, возьмите. - Фрай передал узелок вниз.
     - А нет ли у вас воды? - поинтересовался мессир Маноло.
     - Воды пока нет, но я постараюсь принести.
     - Ну как мое лекарство - сработало?
     - Сработало. Я даже думаю, что следующую ночь мне позволят отдохнуть, поскольку вчера я обошелся с Лейлой чересчур жестоко.
     - Это я виноват, - вздохнул мессир. - У меня не было времени отмерить разумное количество порошка.
     - Тем не менее все получилось, и это хорошо. Я буду пытаться как-то вызволить вас, ну а пока придется потерпеть.
     - Мы потерпим, - пообещал мессир Маноло.
     - Мы потерпим! - поддержал его Углу к, которому достался самый большой кусок мяса.
     - Позже я принесу вам еще еды, а пока хочу навестить нашего эльфа.
     Пока Каспар разговаривал со своими товарищами, Лейла стояла в стороне. Двое воинов, охранявшие яму, настороженно поглядывали то на нее, то на Каспара, но боялись что-то сказать - ведь этот чужеземец уже считался родственником самого Мансура.
     Каспар вернулся к Лейле и, улыбнувшись ей, показал рукой в ту сторону, где осталась клетка с эльфом.
     - Батур, батур, - произнес он, вспомнив слово "лиса" на языке Лейлы.
     Она поняла и кивнула. "Новобрачные" снова вернулись в шатер и взяли для Аркуэнона кувшин с водой, две свежие лепешки и орехи.
     Орехи Каспар ссыпал в мешочек из-под пряностей, чтобы передать их незаметно, на тот случай, если еду у эльфа отбирают охранники.
     И снова, стоило Лейле и Каспару выйти из шатра, как они привлекли всеобщее внимание.
     Эльф старался держаться, но было видно, что ему пришлось туго. На его руках и лице виднелись царапины и ссадины - как оказалось, местные мальчишки бросались в него камнями.
     - Я постараюсь тебе помочь в ближайшее время, - сказал Каспар, просовывая между прутьев кувшин с водой и лепешки. - Тебе что-нибудь давали поесть?
     - Со вчера ничего не было. Если охранники что-то приносят, мальчишки сейчас же отбирают. Им самим не хватает, а драться с ними опасно. Они могут забить камнями.
     - Ладно, ты пока ешь, а я постою рядом - покараулю. И вот еще возьми - здесь орехи. Будешь есть, когда никто не видит.
     Аркуэнон с благодарностью принял мешочек с орехами и спрятал его под куртку. При этом Каспар заметил, что даже в клетке - в этих ужасных условиях одежда эльфа оставалось опрятной, а длинные волосы чистыми.
     Фрай подождал, пока эльф поест и попьет. Но он съел только одну лепешку, а вторую вернул.
     - Забери, - сказал он. - Две мне не съесть, а кормить этих мерзавцев не стоит. Они уже и так вытащили из клетки все что можно.
     На обратном пути "новобрачных" встретил Мансур. На его лице блуждала злая улыбка, он был явно недоволен тем, что Фрай прошел испытание. Мансур понимал: решив поиздеваться над пленником, он совершил ошибку и теперь в качестве союзника у Фрая есть Лейла. В этих условиях убить пленника без причины было невозможно.
     - Ну что, Проныра? Я вижу, ты начинаешь становиться настоящим степняком.
     - Как видишь, я исполняю твои приказания.
     - Если ты понравился Лейле, это еще не значит, что я простил тебя...
     - Я понимаю это.
     - И даже если я оставлю тебе жизнь, это не означает, что я оставлю жизнь твоим друзьям.
     - И это я тоже понимаю, Мансур.
     Лейла обеспокоенно смотрела то на Мансура, то на Каспара, но она не знала ярити и не могла понять, о чем говорят мужчины.
     - Я знаю, что ты волен делать то, что посчитаешь нужным, Мансур. Но я хочу, чтобы мы нашли какое-то решение, которое бы устроило и тебя, и меня.
     - Все твои деньги уже у меня, - улыбнулся Мансур. - Тебе нечем платить.
     - Но мы могли бы договориться о наших взаимоотношениях на будущее. Дело в том, что я и мои товарищи выполняем задание герцога Ангулемского, за которое он нам щедро заплатит. Этим вознаграждением мы смогли бы расплатиться за наши жизни.
     - Ох Проныра! - воскликнул Мансур и рассмеялся. - В прошлый раз ты провел меня точно таким способом. Я сидел у костра до самого утра, пока он не прогорел, но так и не получил трехсот золотых, о которых мы условились. Помнишь? За тот свиток, что ты взял у моих пастухов. Костер прогорел, взошло солнце, и я отправился к пастухам, а они сказали мне, что ты давно уехал. Зачем ты сделал это, Проныра? Неужели пожалел трех сотен?
     - Я не пожалел. Просто у меня на тот момент их не было.
     - А если не было трех сотен, зачем ты говорил о них?
     - Мне нужно было получить этот свиток, Мансур. Я обещал герцогу, и он ждал меня.
     - Значит, герцогу можно обещать и выполнять обещания, а Мансур для тебя хуже облезлого шакала? Да?
     - Я этого не говорил, - покачал головой Фрай. Он видел, что степняк намеренно распаляет себя. - Давай еще раз обсудим цену, за которую ты согласишься освободить моих друзей. Ведь пока они в твоей яме, от них нет никакого проку.
     - Я всегда смогу продать их.
     - Чтобы продать их, ты должен будешь везти их в Тегдаш. А значит, идти через владения правителя Арзаха, а затем Нухама Жестокого. Если их нукеры перехватят твоих пленников, ты не получишь ничего, поэтому придется отправлять их с охраной из конницы степняков. Двести клинков, а может, и все триста. Это войско изведет в дороге больше провизии, чем ты выручишь за пленников.
     Говоря все это, Каспар наблюдал за предводителем степняков, который угрюмо молчал, стоя в окружении своих воинов.
     - Это несерьезно, Мансур. Давай лучше поговорим о выкупе.
     - Что ж, если хочешь договориться - давай договариваться, - ответил наконец Мансур. - Давай составим с тобой новый договор.
     - Хорошо, какой договор?
     - Договор простой. - Мансур улыбнулся и ударил носком расшитого сапога по песку, отчего тот фонтаном взлетел почти к груди Каспара.
     Лейла невольно отшатнулась и что-то крикнула Мансуру, должно быть требуя от него соблюдения приличий, но он не обратил на нее внимания.
     - Я выставлю одного воина, и ты выставишь одного воина. И пусть они сойдутся в честном поединке... Если выиграет твой воин, вы уходите отсюда на своих лошадях, с оружием и деньгами - я отдам все. Если выиграет мой боец, ты добровольно отказываешься от защиты Лейлы и вместе со своими друзьями становишься моим рабом.
     - Договорились, - сказал Каспар. - Я выставляю себя. Кого выставляешь ты?
     - Э-э-э, какой хитрый! - погрозил пальцем Мансур. - Ай какой хитрый! Ты, конечно, лгун, Проныра, но с мечом в руках ты мужчина. Я это знаю. Против тебя я не выставил бы и пяти воинов - все равно они проиграют. Поэтому сделаем так - я выставляю своего младшего брата Эрдека. Эрдек! - позвал Мансур.
     На зов подошел плечистый степняк с кривыми ногами. Он был на полголовы выше Мансура, а размер его кривого меча говорил о силе этого воина.
     - Это и есть мой младший брат Эрдек, - сказал Мансур. - А биться он будет с твоим младшим братом.
     - У меня нет младшего брата.
     - Ничего страшного. Я сам тебе его укажу.
     - Но это же нечестно! - возразил Каспар.
     - Все, что я говорю, - честно.
     - Ну и кого же ты назначишь моим младшим братом? Наверное, мессира Маноло?
     - Нет, я честный человек, Проныра. Я понимаю, что этот твой мессир - он не воин. Вот орк - воин, и человек-лиса - воин. И тот молодой - тоже воин, у него был хороший старый меч. Теперь таких не делают. Но есть у тебя еще один воин. Такой ма-а-аленький! Пусть он будет твоим младшим братом.
     - Ты имеешь в виду гнома Фундинула?! - Каспар был поражен бессовестностью Мансура.
     - Никаких гномов я не знаю. Это будет твой младший брат. Если он победит, вы получите обратно своих лошадей и уйдете - слово Мансура! Но если твой младший брат проиграет моему младшему брату, я закопаю вас в этих песках. Обещаю тебе... Ну что, принимаешь это условие?
     - Ты не оставляешь мне выбора. Поистине твоя доброта не знает границ. Я принимаю предложение, но мне нужно еще переговорить с моим младшим братом. И у меня есть еще одно небольшое условие...
     - Какое еще условие? - недовольно спросил Мансур.
     - Перед этим испытанием мои люди должны хорошо поесть. В том числе и человек-лиса. Он из моей команды, и ты должен пообещать, что отпустишь и его тоже, если мой младший брат победит.
     - Ну да, я же сказал - слово Мансура.
     - Я понял, но ты должен выпустить его из клетки. Ему необходимо быть среди нас в тот момент, когда будет решаться наша судьба. В клетке он может умереть, там очень жарко, а мальчишки отобрали у него всю еду и воду.
     - Хорошо, я выпущу его, и пусть он вместе с твоими людьми наблюдает за битвой наших братьев.
     Лейла долго молчала, не решаясь перебить мужчин, но, когда возникла пауза, она о чем-то спросила Мансура.
     Тот ответил ей, затем перевел для Каспара:
     - Твоя жена, Проныра, спросила, о чем мы говорим. А я ответил, что мы готовим праздник. Правильно?
     - Правильно, - усмехнулся Каспар. - Праздник.

66

     На этом они разошлись. Мансур пошел давать необходимые указания для организации боя, а Фрай прямиком отправился к яме, жестом показав Лейле, чтобы она ждала его в шатре.
     Подойдя к яме, он выяснил, кто из часовых понимает ярити, и отправил его за водой для пленников, сказав, что это приказ Мансура.
     Затем склонился над ямой:
     - Есть новости. Хорошая и плохая.
     - Лучше начать с плохой, - сказал Углук.
     - А что скажешь ты, Фундинул?
     - Я? - Фундинул почесал макушку. - Я согласен с орком - давайте плохую новость, ваша милость.
     - Тебе предстоит сразиться с крепким воином-степняком, братом Мансура.
     - С чего вы взяли, ваша милость, что приезжий гном будет драться с каким-то местным здоровяком?
     - Если тебе удастся его победить, Мансур обещал всех отпустить.
     - И вы ему верите, ваша милость?
     - Мансур дал честное слово. А с другой стороны, если тебя убьют в бою, мы не надолго переживем тебя.
     - Даже не знаю, что на это ответить, ваша милость, - сказал гном и снова принялся чесать в затылке.
     Сидевшие на дне ямы мессир Маноло, Углук и Бертран напряженно за ним следили. Как-никак он был их единственным шансом на освобождение. Пусть и призрачным, но все же шансом.
     - Если мне вернут мой топор, ваша милость, я попробую выстоять против этого степняка.
     - Насчет топора я постараюсь договориться.
     - Спасибо тебе, Фундинул, что решил побороться за нашу жизнь, - сказал мессир Маноло.
     - Да-а, - протянул Углук. - Никогда еще гномы не спасали орков. Если тебе это удастся, ты будешь первым.
     Прибежал посланный за водой часовой. Он принес полный кожаный мешок и уважительно протянул Каспару. Тот сразу сбросил его в яму, и узники принялись утолять жажду.
     Из большого оранжевого шатра, который являлся резиденцией Мансура, вышла группа воинов. Они быстрым шагом направились к яме, чтобы сообщить Каспару решение предводителя.
     Как оказалось, тот приказал провести схватку прямо сейчас - напротив главного шатра.
     В яму спустили ствол корявого дерева, который служил здесь лестницей, и по нему стали подниматься пленники.
     Пришедшие воины Мансура встали вокруг них, словно опасаясь, что те убегут в пустыню.
     - Моему брату нужен его топор, - сказал Каспар, обращаясь к степняку, который исполнял роль сержанта.
     Как и следовало ожидать, этот воин не мог принимать подобные решения самостоятельно, поэтому они с Каспаром отправились к Мансуру, который уже поджидал их возле своего шатра.
     Видимо, оповещенные о предстоящем бое, со всего стойбища к шатру предводителя начали стекаться зрители.
     - Мансур, - с ходу заговорил Каспар, - мой брат был вынужден согласиться на бой, но он в жизни не держал меча. Нужно вернуть ему его топор.
     - Какой еще топор? У нас положено вести бой на ясагаях.
     - Но ты и так выбрал самого младшего брата в моей семье. Если бы среди нас был младенец, я не сомневаюсь, что ты приказал бы сражаться и ему.