сокими деревцами и кустарником. Отсюда просматривалась вся местность едва ли не до самого Измира.
     - Ну наконец-то... - простонал гном, останавливая лошадь и обессиленно сползая с седла.
     Лошадка тяжело поводила боками и тыкалась Фундинулу в руки.
     - Она хочет воды, - сказал Бертран. - Только дай ей немного.
     - А у нас много и нету, - заметил Углук, снимая седельные сумки со своей лошадки, которой из-за его немалого веса приходилось тяжелее всех.
     Мессир Маноло достал баночки с притирками и мазями.
     Во время погони, которая перемежалась со схватками и скоротечными боями, все бойцы отряда получили раны.
     У Каспара был залит кровью левый бок, однако стрела едва задела ребро, а Аркуэнону во время прорыва гвардейцы рассекли щеку.
     Бертрану снова не повезло с левой рукой. Его левый наплечник оказался смят, а Углуку повезло, - удар гвардейца пришелся по прочному шлему. Теперь на нем появился второй рубец, и еще Углук настоятельно просил мессира Маноло выдать ему какого-нибудь лекарства от звона в голове.
     - А то как будто я сижу в колоколе, а он: бу-ум, бу-ум, бу-ум. Вот и сейчас.
     - К завтрашнему дню все пройдет само, - пообещал мессир Маноло. - Просто у этого гвардейца оказалась крепкая рука.
     - Крепкая рука, да слабая морда, - возразил Углук. И, сорвав пучок травы, принялся чистить свой меч.
     Фундинул на полусогнутых ногах прошел к поваленному дереву и сел.
     - И все же, ваша милость, лошади для моего зада не так хороши, как мулы. Это я могу со всей уверенностью сказать. И даже, если нужно, засвидетельствую в суде.
     - Зачем в суде? - усмехнулся Фрай. - Мы и так тебе верим. Мул так мул, в следующий раз мы снова дадим тебе мула.
     Когда Каспар сказал "в следующий раз", все бойцы отряда разом повернулись в его сторону, видимо не представляя себе, как это они еще раз согласятся пуститься в такую авантюру, пусть даже за огромные деньги.
     - Как много демонов развелось в наших краях, - сказал вдруг Бертран. Он снял жилет с доспехами и втирал в распухшее предплечье выданную мессиром Маноло мазь. - Я не помню, чтобы раньше кто-нибудь рассказывал о таких вещах.
     - Нижний мир наступает, - пояснил мессир Маноло. - Магические ордена в поисках Силы заключают договоры с тиранами из нижних миров. Они получают Силу, но отдают за нее часть своего мира. А такие, как Кромб, одну задругой срывают печати, установленные древними магами, в свое время изгнавшими из нашего мира всю нечисть. Когда печатей не останется, демоны получат полную свободу. Уже сейчас "озерные люди" захватывают побережья водоемов и движутся в глубь суши. Только и слышишь: там перенесли из-за них дорогу, тут снялась и ушла целая деревня...
     - В наших местах особо лютовали кекергуки. И целые селения поднимались в горы, - со вздохом заметил Углук.
     - Вот именно, - закивал Маноло, прикладывая к щеке Аркуэнона листик лечебный травы. - Куда отсюда пойдем? - спросил он Фрая.
     - Отсюда? - Фрай поднялся на ноги и посмотрел вдаль. - Вон там, где поднимается дым от солеварен, должна начинаться дорога, которая ведет к морю. Мы будем идти по ней два дня. А потом на рассвете третьего должны увидеть большое оливковое дерево, а рядом с ним руины из белого камня. И там в старой каменной кладке, в углублении, должен лежать свиток арамейского договора.
     Мессир Маноло перестал заниматься Аркуэноном и, повернувшись, уставился на Каспара:
     - Но вы не должны были помнить этого, пока я не пробужу вашу память...
     - Да. Не должен был, - согласился Каспар. - Но почему-то помню. - И он развел руками.
     - О-о, я даже знаю, когда вы могли это вспомнить, - со вздохом произнес мессир Маноло и покосился на Бертрана.
     Молодой дворянин все еще находился под влиянием чар графини, а потому при нем не следовало лишний раз упоминать о свидании Каспара с ее сиятельством.
     Получив первую помощь от мессира, бойцы отряда занялись хозяйственными делами. Они развязали свои сумки и проверили сохранность вещей и оружия. Все было на месте.
     Фундинул достал свои инструменты, чтобы починить смятый наплечник Бертрана.
     Потом занялись обедом. Проведя пару дней в дворцовой роскоши, они возвращались к сушеным фруктам, вяленому мясу и орехам, которые добыли еще на стойбище Мансура.
     После того как все подкрепились, Каспар не смог отказать себе в небольшом отдыхе, ведь ему пришлось трудиться всю ночь, а потом еще эта погоня...
     Мессир Маноло вызвался постоять на часах, и все остальные с удовольствием развалились на траве.
     Пока они отдыхали, вокруг все было спокойно. Поднявшись, приободрившиеся бойцы отряда собрались и отправились дальше.

107

     Мессиру Дюрану не давала покоя его неудача. Он был вынужден снова обратиться за помощью к своему ордену, решив на этот раз отправить Каспара и его отряд прямиком в нижние миры.
     Над магической башней в Абирвее грохотали сухие грозы и странные фиолетовые молнии рассекали небо. Усилием воли шестерки магов дороги их мира и нижних миров начинали пересекаться.
     Пока маги Абирвея трудились над своей задачей, Каспар и его отряд провели в дороге весь день, до самого вечера.
     Переночевали они в небольшом перелеске, а утром чуть свет отправились дальше.
     Отряд уже выбрался за пределы халифата, и теперь можно было не опасаться нападения гвардейцев графини Сибиллы. Предстояло еще подумать о том, как возвращаться в Ливен, однако для этого требовалось сначала добыть заветный артефакт - вторую половину арамейского договора.
     Еще до обеденного привала они достигли меловых гор, почти разрушившихся от времени, ветра и дождей. Их склоны, поросшие высокой травой и кустарником, разрезала пыльная белая дорога. Это было опасное место, поскольку высокие склоны по обе стороны дороги делали ее идеальным местом для организации засады, как это уже случилось в овраге в землях лорда Кремптона.
     Впрочем, все обошлось, и отряд вступил в одно их самых безлюдных мест юга. Если день назад навстречу путникам то и дело попадались крестьянские арбы, то теперь не было не только встречных путников, но даже и следов на пыльной дороге.
     На нагретых камнях, разбросанных по обочинам, стрекотали кузнечики, на колючих кустарниках клевали ягоды птички-пустырники, и все располагало к дреме и отдыху, если бы не нужда продолжать путь.
     Бойцы утомились от долгой и полной приключений дороги. Даже Аркуэнон и тот утратил свою осторожность. Он по-прежнему ехал позади всех, но уже не держался за свой лук обеими руками.
     "Да и я хорош, - подумал Фрай, замечая все эти изменения. - Прошло уже несколько привалов, а я не зарядил "трехглавого дракона". Видимо, и я устал. И, наверное, - старею".
     Наконец отряд перевалил гору и стал двигаться под небольшой уклон, спускаясь на равнину, почти лишенную растительности. Только отдельные искривленные деревца да одинокие высохшие колючки находили себе приют среди белых, похожих на черепки камней.
     В какой-то момент Каспару показалось, что он снова видит выбеленные солнцем и ветром черепа, на которых стоял черный шатер - тот, что во владениях Мансура. Пришлось даже тряхнуть головой, чтобы отогнать наваждение.
     Нет, это были просто камни. Просто белые камни, и ничего более. Время от времени среди них появлялись шустрые серые ящерицы, которые хватали какого-нибудь скорпиона или зазевавшегося паука - другой живности здесь не было.

108

     Каспар ехал во главе отряда. Когда он замечал какой-то ориентир, мысленно возвращался к карте и лишний раз убеждался, что держит верное направление.
     Иногда они перекидывались несколькими словами с мессиром Маноло, но больше молчали. Окружающий жутковатый пейзаж не располагал к беседе.
     Очередной раз погрузившись в размышления, Каспар вспомнил свой дом в Ливене. Может, пора ему завязать с этими походами? И сказать Генриетте что-то определенное.
     Ведь и для него, и для нее было очевидно, что она в доме Каспара Фрая больше чем прислуга. Генриетта была влюблена в своего хозяина, да и ему не нужна была никакая другая женщина. И даже когда Фрай сам предлагал Генриетте приданое, чтобы та наконец устроила свою личную жизнь, он ожидал ее ответа со страхом: вдруг она согласится и уйдет от него?
     "Генриетта", - мысленно произнес Фрай и улыбнулся. Он часто тайком любовался ею, когда был уверен, что она этого не видит.
     Ему часто приходилось бороться с собой, чтобы вечером, отправляясь в свою холодную холостяцкую постель, не завернуть в ее спальню.
     Наверное, прежде он не хотел связывать себя, опасаясь, что не сможет больше уноситься, словно ветер в поле, на очередную рискованную авантюру. Однако теперь следовало принять решение. Принять решение и сообщить о нем Генриетте.
     "Приеду и скажу. Все как есть скажу", - пообещал себе Каспар и постарался представить лицо Генриетты, когда она услышит эту новость.
     Ее лицо он представил сразу, однако почему-то на нем была написана тревога.
     "Проснитесь, ваша милость! Проснитесь!" - просила Генриетта.
     Каспар дернулся в седле и огляделся. Внешне ничего не изменилось. Все та же дорога и все те же скорчившиеся деревца по обочинам. Правда, куда-то подевались ящерицы и ядовитые скорпионы вместе с ними.
     Юркие пустырники не сновали с ветки на ветку, кузнечики прекратили свои песни. Умчался ветер, и солнце перестало греть. Потянуло могильным холодом, откуда-то издали донеслось эхо жалобного протяжного стона.
     - Мессир, вам не кажется, что стало слишком тихо? - спросил Каспар, обращаясь к попутчику. - Может, гроза собирается?
     Однако ему никто не ответил.
     - Мессир!
     Каспар посмотрел на мессира Маноло и поразился его безжизненной бледности и странному выражению его лица. Глаза мессира смотрели прямо перед собой, немного испуганно и удивленно, а его лошадь, как заведенная игрушка, послушно шагала по дороге, не оставляя в пыли никаких следов.
     - Мессир! - крикнул Каспар, чувствуя, что его охватывает страх. - Мессир!
     Он ударил мессира Маноло в плечо, и тело колдуна показалось ему твердым и каким-то неживым.
     Тонко завибрировал, забился на груди талисман, предупреждая об опасности. Каспар понял, что это именно он разбудил его и не дал превратиться в то, чем стали мессир Маноло, Бертран, гном, орк и эльф.
     Они послушно ехали в прежнем направлении, похожие на фарфоровых болванчиков с неестественно стеклянными глазами.
     - Стойте! - крикнул Каспар и, схватившись за уздечку лошади мессира, стал разворачивать свою, чтобы повернуть весь отряд.
     Его собственная лошадь пока еще слушалась команд и исправно потащила за собой лошадь мессира Маноло. А дальше весь отряд, словно связанный одной ниточкой, стал разворачиваться за Каспаром, который все понукал и понукал свою лошадку, уговаривая ее идти быстрее.
     И не напрасно уговаривал, потому что там, куда они ехали еще мгновение назад, ничего уже не было. Ни дороги, ни горизонта с силуэтами гор. Только клубящееся мутноватое "ничто", торопливо пожиравшее дорогу, камни на обочинах и деревца. Однако отряд ускользал, и нагрудный талисман Каспара вибрировал все тише. Наконец, когда Фрай втянул всю колонну обратно - на пологий склон меловой горы, талисман успокоился.
     - В чем дело? Мы возвращаемся? - спросил мессир Маноло.
     - Да, мы возвращаемся, - ответил Каспар и облегченно вздохнул - он уже боялся, что остался один.
     Бойцы отряды удивленно оглядывались, не понимая, что произошло и как они снова оказались на склоне, который уже проезжали, да еще развернувшись в другую сторону.
     - А я не помню, чтобы мы поворачивали, ваша милость! - пожаловался Фундинул. Он обернулся и, махнув рукой в сторону долины, добавил:
     - Мы же ехали туда!
     - Да, мы ехали туда, пока я не обнаружил, что все вы словно остекленели. Вы были как неживые! Я кричал вам, но вы меня не слышали!
     - Вот как, - покачал головой мессир Маноло. - Кажется, я что-то припоминаю... Вокруг было тихо, ни ветерка. Исчезли птицы, ящерицы, замолчали кузнечики...
     - Да! Да, все было именно так! - взволнованно подтвердил Каспар.
     - Я видел все это, только думал, что это сон, - сказал мессир Манояо.
     - И я видел такой же сон, - подтвердил Бертран. - Именно так, полное безмолвие вокруг. Я думал, ничего страшного, если немного подремлю в дороге.
     И тут все остальные стали говорить, что точно такой же сон видели и они. Это взволновало даже Аркуэнона. Каспар видел, что эльфу тоже не по себе.
     - Но как же вы, Каспар, избежали этого видения? - спросил мессир.
     - Меня разбудил мой талисман, - признался тот и дотронулся до груди в том месте, где под курткой прятался его хранитель - золотой единорог.
     - Знать, светлые силы хранят вас, Каспар, - сказал мессир.
     - Да... Но что же нам теперь делать?
     - Снова спускаться в долину, - уверенно ответил мессир.
     - Но это может повториться!
     - Едва ли. Просто мы были к этому не готовы. Теперь же мы предупреждены, а значит - вооружены.
     - Но что это было, мессир? - спросил Бертран.
     - Дорога в нижний мир. Если бы не талисман, нас бы сожрали демоны.
     - Такие, что мы видели там - на опушке? - спросил Фундинул.
     - Такие или еще пострашнее.
     - О-о! - протянул гном и почесал в затылке.

109

     И снова отряд двинулся в долину, из которой пришлось отступать столь поспешно. Чтобы избежать наваждения и не попасть в расставленную магами ловушку, бойцы отряда внимательно смотрели по сторонам, пытаясь вовремя обнаружить любое подозрительное изменение.
     Легкий ветерок, птицы, ящерицы - все было на месте, и это вселяло в бойцов уверенность, что они еще не провалились в нижние миры.
     Они ехали довольно долго, долина тянулась на добрых двадцать миль. Когда же она закончилась, дорога пошла в гору. Здесь начиналась возвышенность, на которой росли нормальные деревья, травы и множество цветов.
     - Как странно, - произнес Фрай, глядя на оставшуюся позади долину, когда отряд оказался на возвышенности. - Здесь повсюду такая красота, а всего в двух шагах от нее - унылая безжизненная местность, похожая на застывшее озеро.
     - Вы очень близки к истине, - ответил мессир Маноло, с удовольствием вдыхая запахи трав и полевых цветов. - Когда-то здесь была зияющая бездонная пропасть, которая вела прямиком во тьму и холод. Но светлые силы решили разделить миры, и пропасть сомкнулась. Именно поэтому мы едва не попались в ловушку - здесь она сработала бы лучше, чем в любом другом месте. Оттого и не растет здесь ничего, потому что кое-где еще прорывается на поверхность дикое разрушительное начало.
     - Вы рассказываете страшные вещи, мессир, - заметил Углук, почесывая свою голову под шлемом. - А вот скажите, в этом цветущем крае продают еду? И какова она здесь - мясная или растительная?
     - Еда здесь имеется, - заверил орка Каспар. - И она разнообразная. Мне приходилось бывать в этих краях. Вот только пока на нашей дороге не будет попадаться селений.
     Немного передохнув и размяв ноги, бойцы отряда двинулись дальше.
     В дороге солнце начало припекать - сказывался южный климат. Каспар расстегнул куртку, и дышать стало легче.
     Когда пришло время остановиться на привал, недалеко от дороги у рощи путники обнаружили навес.
     - Хорошее место для остановки, - заметил мессир Маноло.
     - Наилучшее место, - согласился Фрай, и они свернули на едва заметную тропинку.
     Навес оказался хорошо приспособленным укрытием для всякого путника, поскольку под ним нашелся стол и две скамьи, на которых всем хватило места.
     Неподалеку обнаружился колодец с деревянным срубом. Он был накрыт сплетенной из прутьев крышкой, а рядом с ним стояло деревянное ведро с привязанной к нему просмоленной веревкой.
     Бертран сходил к колодцу на разведку и сообщил, что вода в нем есть и она совсем близко Больше всех это обрадовало Углука, который уже обследовал сложенный из камней очаг.
     Пока Фундинул ходил в рощу за дровами, Углук достал из своей сумки чудом сохранившийся медный котел, который был сильно помят, однако в дело еще годился.
     Вскоре пришел гном и помимо вязанки сушняка принес красных ягод, за съедобность которых отвечал лично.
     - Я такие рвал еще ребенком, - со вздохом сказал он, закидывая в рот по одной ягодке.
     Наконец Углук разжег в очаге огонь и поставил котел с водой, а Каспар собрал оставшуюся еще с Ливена крупу и добытое у Мансура сушеное мясо.
     Когда потянуло запахом каши с дымком, под навесом стало совсем уютно.
     - И почему никто не живет в этом благодатном месте? - спросил Бертран.
     - Эти земли ничьи, - ответил мессир Маноло. - По договору, оставленному древними, здесь никто не должен был селиться. Ни люди, ни демоны. Через десять-пятнадцать миль мы увидим поля и крестьянские усадьбы, а здесь - ничья земля.
     - Однако же нашлись добрые люди, которые не побоялись сделать этот навес и выкопать колодец.
     - Скорее всего это дело рук торговцев, которые возят товары из халифата к морским портам.
     - А когда будет река? - поинтересовался Фундинул.
     - До реки мы не дойдем, - ответил Каспар. - Наша дорога закончится раньше.
     - А когда мы найдем все, что нужно, мы снова поедем через халифат, ваша милость?
     - Совсем необязательно. Можем пройти по западным землям, правда, они не так спокойны, как те, по которым шли мы.
     - Ни-че-го се-бе! - покачал головой гном. - Если мы шли по спокойным землям, то что же происходит на неспокойных?
     - Война. У тамошних лордов было много детей, и теперь они делят наследство отцов. Еще можно отправиться по реке, если, конечно, вы не боитесь "озерных людей".
     - Ну уж нет, ваша милость, - возразил Углук. - "Озерных людей" я боюсь, и даже очень. Никогда не забуду, как они напали на нас и не дали съесть обед... Ох, какая же тогда похлебка получалась! И все пришлось вылить...
     Углук вздохнул.
     Наконец была съедена каша с мясом и выпит отвар из травы, которую также принес из рощи Фундинул.
     Посидев за столом еще немного, бойцы отряда, сытые и в хорошем настроении, продолжили путь.
     Они без приключений проехали всю оставшуюся половину дня и на закате солнца прибыли к большому селению.
     Здесь жили земледельцы, поля которых раскинулись на много миль вокруг.
     Дома в селении были большие, некоторые имели даже второй этаж. У одного из местных жителей Каспар поинтересовался, где можно остановиться на ночлег.
     Тот назвал имя человека, который всегда пускает путников. И рассказал, где находится его дом.
     Хозяин, немолодой крестьянин с окладистой бородой и черными проницательными глазами, поначалу стал отказываться, видимо испугавшись впервые увиденных им гнома, орка и эльфа. Однако деньги сделали свое дело - за четыре серебряных рилли гостям отдали под ночлег просторный флигель.

110

     Рано утром, попрощавшись с хозяином, отряд проехал через просыпавшееся селение и продолжил путь на юг.
     Движение на здешних дорогах было оживленным. То и дело попадались запряженные буйволами широкие телеги, которые везли с полей урожай или, наоборот, вывозили в поля работников.
     Однако больше ничего не происходило, а ухоженные поля и хорошая погода располагали к отдыху.
     По мере того как отряд продвигался на юг, природа становилась менее разнообразной. Вскоре закончились поля, и на высушенных степных участках остались только торчавшие то тут, то там островки дикорастущей пшеницы.
     Становилось по-настоящему жарко. Над землей дрожало марево. Еще минуту назад до самого горизонта не было видно ни одного сколько-нибудь заметного ориентира, и вдруг чуть в стороне от дороги Каспар заметил дерево. То самое дерево, которое вспомнил раньше времени без помощи мессира Маноло.
     - Нам нужно туда, - сказал он, и отряд, сойдя с дороги, начал забирать влево.
     Скоро среди травы стали появляться древние камни. Они попадались сначала по одному, а затем целыми горками и даже фрагментами уцелевшей кладки. Когда-то здесь был город, но время его не пощадило. Руины тянулись