вид, что не услышал.
     - Бертран из Ливена победил. Победил на глазах множества людей, и вам, барон, следует это признать.
     - Никогда! Мне проще убить его и тебя! - закричал барон и бросился на обидчика.

96

     Каспар увернулся от удара, затем отбил еще один и крикнул Бертрану, чтобы тот отошел. Турнирные доспехи делали его никуда не годным помощником.
     Послушавшись командира, граф отошел под защиту эльфа, который стоял, опустив лук с уже вложенной в него стрелой.
     - С кем вы связались, глупцы?! завопил гном, приплясывая на месте. - Сейчас его милость вам устроит!
     Завязавшийся на турнире нешуточный бой продолжал вызывать бурную реакцию зрителей.
     Между тем графиня оставалась на своем месте, словно все проходило в пределах правил. Адмирал турнира также не вмешивался и смотрел вообще в другую сторону.
     Проведя насколько неудачных атак в одиночку, барон и его рыцари попытались устроить Каспару мельницу, когда удары следовали один за другим, однако их противник был весьма опытен и просто отступал или ускользал на фланг, ломая задуманный план и вынуждая рыцарей сражаться с ним один на один.
     Двигался Каспар легко, в то время как пятеро рыцарей в латах и с тяжелыми мечами были неповоротливы и выбивались из сил.
     Выбрав противника послабее, Каспар на мгновение сблизился с ним и, дождавшись атаки, поймал в крюк на кинжале его клинок, затем коротким ударом рукояткой меча в лицо сшиб рыцаря на землю.
     Удар был настолько силен, что упавший остался лежать без чувств. Трибуны одобрительно зашумели.
     - Это не по правилам, господин Фрай! В турнире использовать клин запрещается! - крикнул фон Ларгер.
     - Мы уже не на турнире, барон. И количество противников снимает с меня всякие ограничения.
     - Ах так! - вскричал фон Ларгер. - Гастон, заткни ему пасть!
     И тотчас на Каспара бросился один из тех гигантов, что наводили страх на участников турнира.
     Каспар уклонился от удара, и слишком сильно пущенный меч, не встретив препятствия, ударился о землю. Ударив сверху по нему каблуком, Каспар обезоружил противника. Гастон в отчаянии бросился на врага с голыми руками, но Каспар охладил его пыл, стукнув плашмя мечом прямо по лбу.
     Гастон остановился, затем сделал шаг назад и упал навзничь, широко раскинув руки.
     - А нет ли у вас настоящих рыцарей, барон? - ехидно поинтересовался Фундинул.
     Щелкнула тетива лука Аркуэнона, и возле красного шатра, получив в грудь стрелу, свалился арбалетчик.
     Здесь шли на любую подлость, чтобы оставить победу на турнире за своими. Впрочем, Каспар подозревал, что дело уже не только в турнире.
     Оставшиеся трое рыцарей возобновили атаки, и Каспар сменил тактику. Теперь он отбивал все удары, стараясь наносить встречные удары поближе к рукоятям мечей противников. По опыту он знал, что это "сушит" руку и ослабляет мышцы.
     Наконец, после такого контрудара один рыцарь не удержал меч, тот упал на землю, а когда он наклонился, чтобы поднять его, Каспар подскочил ближе и ударом ногой в лицо отправил противника на землю.
     Теперь трибуны не просто шумели - они выли от восторга. Зрители уже позабыли, за кого они болели первоначально, - им просто нравилась драка.
     Понимая, что дело идет к проигрышу, барон приказал напасть на Каспара своему последнему стоявшему на ногах солдату. Это был широкоплечий рыцарь, похожий на быка. Он заревел и бросился на Каспара, размахивая мечом и ухитряясь наносить удары с поразительной для такого тяжелого оружия частотой.
     Отбивая эти удары, Каспар почувствовал, что начинает уставать. А барон между тем кружил вокруг дерущихся, выискивая момент, чтобы нанести удар.
     Каспару надоело играть в такую игру, и он ударил противника кинжалом в незащищенное место, когда рыцарь поднял руки для очередного замаха.
     Из-под руки противника хлынула кровь, он выронил меч, застонал и опустился на землю.
     Каспар обошел его и, с трудом переводя дух, обратился к барону:
     - Ну что, этого достаточно или вы хотите продолжить?

97

     Ее сиятельство графиня Сибилла кусала от досады свой веер, следя за тем, как этот хам расправляется с ее фаворитами.
     Сначала выставил на посмешище Де Люссака, лучшего стрелка халифата, потом этот его слуга Бертран опрокинул лучших рыцарей.
     Теперь уже и Гастон, и Лерже, и Фалбирон лежали на земле, едва подавая признаки жизни, а Раулю слуги пытались остановить кровь. Но и этого выскочке Фраю, не носившему даже шляпу, было мало. Он задирал барон Бриана фон Ларгера, тайного посетителя спальни ее сиятельства.
     Де Люссак тоже не смог разрешить ситуацию. Он подослал арбалетчика, однако тот не успел даже прицелиться во Фрая, получив стрелу от эльфа.
     Конечно, можно было бросить на них гвардию и смять численным перевесом, что привело бы к огромному скандалу, в то время как сейчас это была всего лишь частная драка.
     Графиня Сибилла вздохнула. Она была в очень неприятной ситуации и не знала, как из нее выйти.
     - Вы нарушаете нашу договоренность, графиня, - раздался такой знакомый и неприятный голос. Ее сиятельство повернула голову и ужаснулась - слева от нее вместо престарелого почетного кавалера сидел мессир Кромб. Он улыбался графине свой омерзительной улыбочкой.
     - Как вы здесь оказались? - спросила она.
     - Вы нарушаете нашу договоренность, - повторил мессир, игнорируя ее вопрос. - К тому же эта непонятная дуэль вам вредит. Если Фрай разозлится как следует, он перережет всех ваших дворян. Вы этого хотите? По-моему, пора вмешаться. Фрай нужен мне живым. Прекратите драку и наградите победителя, графиня. Это лучший выход. Лучший...
     Мессир Кромб снова улыбнулся и стал таять, оплывая, словно черная свеча.
     Графиня тряхнула головой, пытаясь сбросить наваждение, и вдруг услышала вскрик.
     Барон сидел на земле, его меч лежал рядом, а из-под рассеченного наплечника текла кровь.
     Рядом стоял Каспар Фрай и держал меч так, словно раздумывал - даровать барону жизнь или отсечь ему голову.
     - Остановите его, ваше сиятельство! - воскликнул оказавшийся снова на своем месте почетный кавалер. - Этот бандит убьет барона!
     - Постойте! - крикнул графиня, вскакивая. - Подождите, прекратите это! - продолжала кричать ее сиятельство, сбегая по ступеням ложи.
     Оказавшись на турнирном поле, она вспомнила о своем статусе и пошла медленнее, тем более что Фрай ждал ее и барону, вокруг которого уже суетились лекари, ничто не угрожало.
     Подойдя к Каспару, графиня через силу улыбнулась:
     - Вы должны простить меня, господин Фрай. Я должна была прекратить эту отвратительную сцену. Сама не понимаю, что на меня нашло и почему я молчала... Э-э... Позовите вашего победителя - я вручу ему полагающийся приз.
     Графиня подала знак адмиралу, и тот, как положено, отсалютовал мечом. Зазвучали фанфары, с небольшим запозданием на поле выскочил слуга, доставивший графине серебряный венок.
     Каспар позвал Бертрана, тот несмело подошел, зачарованно глядя в лицо графини. Ее красота поражала каждого мужчину, за исключением тертых шпионов вроде Каспара Фрая.
     Бертран встал на одно колено, и ее сиятельство возложила на его голову заслуженный венок.
     Зрители стали кричать, прославляя победу Бертрана, а графиня, чуть придвинувшись к Каспару, сказала:
     - Сегодня вечером я пришлю за вами... Вы получите обещанную королевскую награду... А утром можете отправляться куда вам будет угодно.

98

     Турнир окончился, уставшие, взмокшие и охрипшие гости стали возвращаться в замок.
     Из-за столь неожиданного развития событий обед перенесли на чуть более позднее время, чтобы дать возможность гостям привести себя в порядок и в который раз сменить туалеты.
     В положенный срок как ни в чем не бывало весь отряд спустился к обеду. Фрай с Бертраном теперь пользовались большой популярностью. Им улыбались, с ними раскланивались, однако подойти и заговорить никто не решался, поскольку все понимали - своей победой незнакомцы оскорбили фаворитов графини.
     Обед прошел превосходно, даже Углук впервые за последнее время объявил, что наелся.
     Со стороны дальнего стола, где сидели самые важные персоны, несколько раз звучали тосты за здоровье фаргийского халифа и графини Сибиллы, однако самой хозяйки на обеде не было.
     После обеда Каспар и его отряд дисциплинированно поднялись в свои апартаменты. Затем собрались у Каспара, чтобы обсудить дальнейшие действия.
     - Сегодня вечером мне обещали свидание, - сообщил Фрай.
     - Поздравляю, - усмехнулся Бертран, и в его голосе послышались ревнивые нотки.
     - Спасибо за поздравление, Бертран, но я с удовольствием переуступил бы этот подвиг тебе, - сказал Фрай, в душе понимая, что лукавит. Графиня была ему не безразлична. Он думал о ней, и он... желал ее этим вечером, - Одним словом, - продолжал Фрай, - это ее последний ход. Она надеется удержать в замке меня и вас. Поэтому нам нужно готовиться покинуть замок.
     - Покинуть замок? - переспросил Фундинул и почесал в затылке. - Здесь такой большой парк, ваша милость, что и выхода не найдешь.
     - Дорогу я помню, но не это главное. Конюшня, что во внутреннем дворе, очень большая, и неизвестно, где стоят наши лошади и в каком они состоянии. Необходимо провести разведку, и лучше всех это сделает Фундинул.
     - Слушаюсь, ваша милость.
     - Молодец. После того как Фундинул разведает, где лошади, их нужно заседлать этой же ночью, чтобы они были готовы к утру. Аркуэнон - поможешь?
     - Сделаю, - кивнул эльф.
     - Это еще не все. Нужно подготовить веревку - свить ее из простынь.
     - А веревка-то зачем, ваша милость? - не понял Углук. - Окна смотрят на парадный выход из замка, а лошади у нас - во внутреннем дворе...
     - Веревка будет нужна последнему, кто будет сбрасывать нам вещи. Мы пойдем к лошадям налегке - только с оружием, ведь может так случиться, что придется прорываться с боем. И тут, Аркуэнон, ты будешь прикрывать нас. Встанешь в лестничном окне и возьмешь на прицел двор.
     - Сделаю.
     - Хорошо. Как только мы выедем со двора, ты вернешься в свои апартаменты и, дождавшись, когда мы появимся под окнами, выбросишь вещи. Затем по веревке спустишься сам.
     - Что-то Аркуэнону много работы, - заметил мессир Маноло.
     - По-другому нельзя. Углук слишком тяжел для веревки. Бертран измотан турниром.
     - Не беспокойтесь, мессир, я все сделаю, - заверил Аркуэнон.
     - Тогда задержек не будет. Аркуэнон бросает вещи, мы грузим их на лошадей. Потом он спускается сам, запрыгивает на свою лошадь, и мы все вместе уезжаем.
     - Толково придумано, ваша милость, - заметил Углук.
     - Рискованно, - возразил  Бертран. - Во дворе  всегда полно слуг.
     - Только не в утренние часы.
     - Ну что же, тогда я прямо сейчас отправлюсь на разведку, - сказал Фундинул и спрыгнул с высокого стула. - Я уже два раза спускался во двор и знаю, где конюшня.
     - Тогда вперед, - сказал ему Каспар. - А вы, мессир, если это возможно, отмерьте мне долю лекарства, что давали в прошлый раз.
     - Хорошо, Каспар, все необходимое я приготовлю, - пообещал мессир Маноло.

99

     Примерно через час после парадного ужина, столь же сытного и изысканного, как и обед, собрались в апартаментах Каспара.
     Фундинул доложил о своих успехах. Лошадей он нашел, оказалось, они находятся в самых дальних стойлах, их состояние, по мнению гнома, было хорошим. Седла лежали неподалеку.
     - Никто тебя ни о чем не спрашивал? - спросил Каспар.
     - Да приставали, конечно, конюхи. Говорили: ты чей? А я сказал, что моего господина. Что он о своей лошадке беспокоится и меня послал поглядеть. Они спросили, как выглядит та лошадка, а я сказал, что если увижу, то узнаю, но рассказать не смогу. Они досмеялись и ушли. Сказали только, чтобы я лошадей не пугал.
     После отчета Фундинула все приступили к плетению веревок. Для этого разрезали простыни на ленты, ленты скручивали в жгуты, а затем из трех жгутов свивали куски веревки, которые связывали один с другим.
     Апартаменты гостей находились на четвертом этаже, и при высоких потолках веревки требовалось много. Пришлось потратить на это все простыни.
     Когда к вечеру пришли горничные, чтобы разобрать для господ постели, все отказались, сказав, что собираются до поздней ночи пить вино. Нельзя же было показывать им, что простынь уже нет. О таких вещах слуги сразу докладывали тайной службе охраны.
     Горничные ушли.
     Каспар еще раз обсудил с бойцами весь план и распустил их по своим комнатам, поскольку ждал курьера от графини.
     Вскоре курьер появился, но это оказалась всего лишь улыбчивая горничная, посвященная в тайны своей госпожи.
     - Я провожу вас к ее сиятельству, как только вы будете готовы, - сказала она.
     - Я уже готов, - ответил Каспар, поднимаясь со стула. И, как только горничная повернулась к двери, сунул за пояс "трехглавого дракона". Так, на всякий случай. Идти к даме с мечом было неприлично, но совсем без оружия - глупо.
     А сверточек с лекарством мессира Маноло уже лежал в кармане кожаных штанов.
     Как оказалось, в столь большом и запутанном замке имелись потайные ходы, которыми могли пользоваться те, кто знал об их существовании, или те, кто имел на это право. Видимо, у горничной такое право было, поэтому вместо парадных лестниц они с Каспаром обошлись полутемными лесенками и узкими проходами с неожиданными поворотами.
     Наконец, одна из таких "крысиных нор" вывела их в то крыло замка, где размещались покои графини. Здесь Каспар уже бывал, когда их приводили на аудиенцию к хозяйке замка.
     Служанка толкнула какую-то дверь и чуть придержала ее, поджидая гостя.
     Каспар вошел в полутемное помещение, и у него в носу защекотало от тонкого запаха духов и дурманящих благовоний.
     Этот букет подходил рыжеволосой графине Сибилле - Каспар легко представил, что именно так пахнет ее кожа. Его сердце забилось чаще.
     - Пожалуйста, сюда, - шепнула служанка и, отодвинув портьеру, легонько толкнула Каспара в следующую комнату.
     Здесь тоже было совсем немного света. Лишь несколько свечей, которые подчеркивали чудесную атмосферу любовного гнездышка.
     Тяжелые шторы на окнах, широкие диваны, заваленные вышитыми подушечками. На полированном паркете с инкрустациями несколько произвольно брошенных ковриков.
     И самое главное - большая кровать под балдахином и полулежавшая на ней графиня Сибилла в прозрачной шелковой сорочке.
     Каспар видел, как под тонкой тканью дышит ее тело. Ее безупречное тело.
     Вьющиеся локоны распущенных волос довершали эту совершенную картину. Каспар Фрай на миг забыл, что эта женщина для него - яд и что весь ее вид и поза были заготовлены и продуманы заранее, чтобы погубить его.
     Судя по всему, графиня не была намерена беседовать на отвлеченные темы.
     - Ну? - насмешливо произнесла она. - Вот ты и здесь, Каспар Фрай. Иди же сюда...
     И она протянула к нему свои красивые руки.
     Да, я иду, - хрипло ответил Каспар, нащупывая в кармане лекарство, которое дал ему мессир Маноло.
     "Оно не только добавит вам выносливости в известном занятии, но и защитит от любовных чар графини, - предупредил тот. - В противном случае вы рискуете оставить в ее постели свой рассудок".
     - Ну иди же, возлюбленный мой, - томно произнесла графиня, откидываясь на подушки. - Чего же ты медлишь? "Господином Фраем" она его больше не называла.
     - Здесь пахнет дымом? - спросил Каспар, чтобы отвлечь ее внимание.
     Ему необходимо было достать из-за пояса и спрятать под кровать "дракона", чтобы тот, чего доброго, не грохнулся на паркет, когда придется снимать штаны.
     - Это не дым, это ароматические курения.
     - Да? А мне показалось - дым. Я очень боюсь пожаров. - Фрай присел на кровать и быстро сунул под нее "дракона". При этом он наткнулся на что-то еще.
     Это оказался маленький дамский кинжал - небольшой, но очень острый. Видимо, у графини было припасено несколько вариантов финала этого свидания.
     Фрай задвинул подальше "дракона" и наконец повернулся к графине, которая почти натурально демонстрировала свое желание и страсть, нежно дотрагиваясь до спины Фрая.
     - Я хочу пить, - неожиданно для графини сказал он. - Наверно, от волнения. - И он виновато улыбнулся.
     - Вот здесь рядом есть вино, - промурлыкала ее сиятельство и обольстительно потянулась, как большая и сознающая свою власть хищница.
     Каспар наклонился к столику и, незаметно забросив в рот лекарство, запил его ароматной водой из чаши для споласкивания рук.
     Вода с душистыми маслами оказалась отвратительной на вкус, однако в ней, в отличие от вина, наверняка не было яда.
     - Ну иди же... Иди ко мне, мой победитель... - шептала графиня, прижимаясь к Каспару все более страстно.
     "Обидно. Очень обидно, - подумал он, - получать такую женщину, зная, что она тебя ненавидит и использует в каких-то темных целях".
     Однако для поддержания образа безумно влюбленного мужчины ему следовало доказать свою любовь на деле.
     - Уже иду, любимая, - сказал он и приступил к доказательству.

100

     Минусы пролетали за минутами, складываясь в часы. Графиня оказалась неутомимой и изощренной любовницей, но способности и выносливость Фрая стали ее занимать. Ее сиятельство смеялась, встряхивая кудрями, и снова набрасывалась на Фрая, ожидая, когда тот запросит пощады.
     Она кусала его, требовала признаний в любви и выдумывала все новые развлечения.
     Каспар знал, что она играет, а потому играл тоже. Впрочем, играть любовь к прекрасной Сибилле было легко.
     Безумства графини продолжались довольно долго, однако часа за два до рассвета она капитулировал в позиции "Царская охота".
     - Ты удивительно крепок, Каспар, - произнесла она устало, даря ему прощальный поцелуй. - Ты разжег во мне огонь такого страстного желания, что я хочу, чтобы ты пришел и завтра ночью.
     - Я приду, - легко соврал Фрай.
     - Обещай мне это, любимый.
     - Обещаю, любимая... - ответил он, одновременно думая о том, сумели ли Аркуэнон с Фундинулом заседлать лошадей. А еще о том, как бы не забыть под кроватью "трехглавого дракона".
     Обратно к его покоям Каспара проводила все та же служанка, которая была бодра и улыбчива, словно ей не требовалось никакого отдыха.
     "Вот что значит возраст, - подумал Каспар. - Я же чувствую себя так, словно меня побили палками... Ох, надеюсь, Генриетта никогда не узнает об этом".
     Под утро в замке было тихо. Публика, что пьянствовала и танцевала до поздней ночи, наконец улеглась и сейчас видела первые сны.
     Горничная ушла, и Каспар остался один. Он посидел с минуту, ожидая, когда девушка покинет коридор, затем решил выглянуть, однако его опередил Фундинул, который сам заглянул в апартаменты.
     - Ну? - спросил Каспар.
     - Все готово, ваша милость. Лошадей заседлали. Конюхов связали.
     - Связали конюхов?
     - Да! Вы не представляете, ваша милость, какими крепкими оказались эти ребята.
     - Но вы не наделали шуму?
     - Нет, шуму не было. Они как огня боятся эльфов. Аркуэнон растянул свой лук и сказал, что пригвоздит к стене любого, кто пикнет или тронется с места. Никто не пикнул, и мы их связали.
     - Они не будут кричать?
     - Не беспокойтесь, ваша милость. Я сунул им в рот по пучку свежей соломы.
     - Где Аркуэнон?
     - Он в своих апартаментах.
     - Хорошо. Пойдем к нему.
     Когда они вошли к Аркуэнону, тот стоял возле окна.
     - Там внизу только кусты, - сказал Каспар.
     - Да, я помню.
     - Тогда начинай привязывать к раме веревку. А ты, Фундинул, тащи свои сумки. Еще нужно подвинуть к окну стол, чтобы Аркуэнону не пришлось поднимать сумки с пола. Время будет дорого.
     - Сделаем, ваша милость, - сказал гном.
     - И остальным сообщи, чтобы несли сумки, только тихо там, в коридоре.
     - Конечно, ваша милость.
     Вскоре все седельные сумки-были доставлены в апартаменты эльфа и рядком уложены на столе, который придвинули к самому окну.
     Затем бойцы захв