ом.
     - Ну что ж, я готов, - усмехнулся Каспар. - Теперь я буду принадлежать только тебе.
     В ответ на эту шутку на щеках Генриетты появился румянец. Каспар знал, что его экономка влюблена в него.
     Он неоднократно предлагал ей хорошее приданое, с которым она могла устроить свою личную жизнь, благо женихи в городе водились, однако Генриетта отказывалась.
     Каспар считал, что в этом была и его вина. Еще на первом году пребывания Генриетты в его доме он пару раз просыпался в ее постели. В этом отчасти были виноваты пьянки, которые устраивал советник герцога и начальник его канцелярии - граф Ратинер.
     Сам Ратинер гордился тем, что ежегодно отправлял в деревню дюжину беременных служанок и набирал себе новых.
     - Я уже настругал младенцев на две деревни! - хвастался он.
     Однако в планы Каспара такие развлечения не входили. Он считал, что смешивать любовные шашни и работу нельзя. Это вредило делу.
     Несколько раз Фрай намеренно напоминал Генриетте, что их связывает крепкая, проверенная временем дружба, но при этом примечал в ее глазах затаенную печаль. Как видно, дружить со своим хозяином Генриетте вовсе не хотелось.

5

     Весть о том, что Каспар Фрай вернулся в город и разбогател, быстро разнеслась среди его кредиторов.
     Получившие свои деньги лавочники не прекращали визитов и с воодушевлением предлагали все новые товары.
     При этом мясник нахваливал конину, выдавая ее за мясо ламы, портной обещал белье из тонкого шелка, а сапожник притащил сапоги с серебряными шпорами, уверяя, что от таких шпор кони не то что скачут, а просто летят над землей.
     Наконец минула неделя с тех пор, как Каспар вернулся из земель негостеприимных степняков. Ежедневные тренировки укрепили его мышцы, волшебный бальзам Генриетты и травяные ванны затянули раны, и Каспар почувствовал себя достаточно здоровым, чтобы после долгого перерыва выйти в город.
     К тому же у него оставались кое-какие дела и требовалось занести родственникам погибших солдат приготовленные деньги.
     День, когда Каспар Фрай решил отправиться в город, выдался на редкость теплым и солнечным. Однако он все же надел легкий плащ, под которым в случае необходимости можно было спрятать дополнительное оружие.
     Что поделать - работа у Фрая была такая, что он легко наживал врагов и часто терял друзей.
     Обход домов осиротевших родственников занял немного времени, поскольку все они жили в одном квартале - в рабочей слободе, где селились люди небогатые.
     Вдовы, безутешные матери и настороженные дети, они с унылой покорностью выслушивали страшный и однообразный рассказ "его милости" и, казалось, лишались самой жизни прямо на его глазах. Однако когда он доставал золото, они пробуждались. В их глаза возвращался блеск, они улыбались и, наверное, забывали о потере, которая грозила раздавить их всего мгновение назад.
     "Как много значит здесь золото, и как мало значит жизнь человека", - думал Каспар, наблюдая эти неожиданные изменения.
     Раздав деньги и покинув бедную слободу, он почувствовал необычайное облегчение и направился к расположенной неподалеку рыночной площади.
     Здесь царила уже другая жизнь. На площади кричали зазывалы балаганчиков, хорошо одетых мужчин хватали за рукава навязчивые проститутки, и никому не было никакого дела до того, сколько своих солдат Каспар оставил на той злосчастной дороге.
     Впрочем, шумные балаганы и базарная суета подняли Каспару настроение. Трудно было предаваться невеселым мыслям посреди этого огромного представления.
     Каспар улыбался молодым девушкам, смеялся плоским шуткам балаганных клоунов, пробовал торговаться за седла и уздечки и даже выяснял цену деревянной посуды, которая ему уж точно была без надобности.
     Вместе с тем какое-то предчувствие новой опасности стало преследовать его. Несколько раз он оборачивался - ему казалось, что кто-то пристально на него смотрит. Однако вокруг были только веселые люди, хохотавшие над проделками театральных артистов, да вспотевшие от крика продавцы, пытавшиеся перекричать друг друга.
     Сделав по рыночной площади круг, Каспар отправился на улицу Кожевников, где располагалось заведение, никак не связанное с кожевенным производством.
     Это был кабак.
     Не то чтобы дорогой, но и не из дешевых.
     Здесь можно было встретить жуликоватых купцов, сбывающих подгнивший товар, сержантов из стражи герцога, договаривающихся о визите проституток, а также ищущих работы наемников: от туповатых убийц до ветеранов, которые, пройдя не одну войну и сохранив на плечах голову, вдруг понимали, что ничего другого, кроме как воевать, они делать не умеют.
     Именно в этом кабаке, носившем название "Бешеный осел", Каспар и набирал свои маленькие армии, предпочитая брать ветеранов. Впрочем, в некоторых случаях он приглашал в поход и парочку инициативных придурков, которые ежечасно мечтали о подвигах.
     - О, Каспар, дружище, привет! - кричали ему те посетители, которые хорошо его знали.
     Однако он догадывался, что за глаза его здесь называли Пронырой. Многие были уверены, что Каспар знает какое-то заклинание. Что-то такое, что помогало ему избегать серьезных неприятностей, при этом сменяя команды одну за другой.
     - Какое счастье для нашего заведения! - расцвел фальшивой улыбкой хозяин кабака.
     - Здравствуй, Мольер, - ответил Каспар. - Как идут твои дела? Люди еще пьют вино?
     - Люди пьют вино, - утвердительно кивнул Мольер. - И люди, и гномы, только они ко мне не заходят - все больше собираются в "Золотом колесе". У них там мебель маленькая - специально для этих уродов...
     - Рад за тебя, - сказал Каспар и расслабленно откинулся на спинку стула, успев окинуть внимательным взглядом весь зал.
     Кто-то из посетителей ему кивнул, кто-то с интересом посмотрел на знаменитого Проныру, и только двое биндюжников за столом возле входа пригнулись пониже к своей похлебке, словно пытались спрятаться на дне тарелок.
     - Ты наилучший клиент, Каспар. Жаль, что давно к нам не заглядывал, - сказал трактирщик и поставил перед гостем кружку пива. - Это тебе от заведения, так сказать - в знак уважения...
     - Спасибо, Мольер. Но пока я могу заплатить за себя сам.
     - Ну как же, наслышаны. Выполнил работу для герцога, получил кучу золота, расплатился со всеми долгами. Все только об этом говорят. Хорошо бы, дескать, все, как Каспар Фрай, поступали - тогда бы расцвела у нас торговля. Те лавочники, что не давали тебе в долг, теперь на себе волосы рвут.
     - Ну что же - всем когда-то везет.
     - Может, кому-то и везет, только тем, кто с тобой в команде, везет не очень.
     - Ты как будто в чем-то меня обвиняешь, Мольер?
     - Ну уж нет, этого я не говорил. Я не такой дурак, чтобы на тебя задираться. У меня еще не три головы. Вот пиво - пей на здоровье, оно для тебя дармовое. Я все равно не возьму с тебя сегодня ни одной медяшки.
     - Спасибо, добрый Мольер.

6

     Биндюжники возле двери торопливо доели похлебку, расплатились со слугой Мольера и вывалились на улицу.
     Каспар, только для вида приложившийся к кружке с бесплатным пивом, кивнул на прощание Мольеру и последовал за биндюжниками.
     Выйдя из заведения, он огляделся, встал у коновязи и проследил, как двое подозрительных громил направились к небольшой гостинице, которую держал гном Ромелиус.
     Громилы подошли к гостиничному окну и, указывая в сторону "Бешеного осла", что-то наперебой стали рассказывать невидимому собеседнику. Наконец Каспар заметил и его. Неизвестный показался из окна, но лицо его было скрыто под черным капюшоном.
     Человек в капюшоне что-то сказал, громилы согласно закивали и быстро пошли в направлении рыночной площади.
     Каспару снова пришлось увязаться за ними и следовать на безопасном расстоянии. Уж кто-кто, а он хорошо знал, что подобные игры в прятки заканчиваются ударом ножа из-за угла.
     Проводив живописную парочку до площади, Каспар оставил их, поскольку громилы купили большой кувшин дешевого вина и отправились в сторону бедняцкого квартала.
     Чтобы выявить других возможных лазутчиков, Каспар пошел домой окольными дорогами. Он прошел по улице Портных, миновал квартал полотняных лавок и Кузнечную улицу.
     На Коровьей площади он задержался дольше, выпил травяного чая под козырьком небольшой хлебопекарни, затем у фонтана покормил крошками голубей и все это время будто бы лениво смотрел по сторонам. Такая тактика давала результаты. Каспар приметил по крайней мере трех лазутчиков, которые действовали умело, однако не настолько, чтобы их не заметил Каспар Проныра.
     Бросив птицам остатки хлеба, он поправил на поясе ножны и скорым шагом отправился домой.
     Уже оказавшись на своей улице, он попробовал посмотреть на свой дом глазами возможных злоумышленников.
     Каменный, в полтора человеческих роста забор, тяжелые кованые ворота и толстые стены дома с узкими, похожими на бойницы окнами, выходившими на улицу. Окна были только на втором этаже, по соображениям безопасности.
     Стеклянные витражи были прикрыты коваными решетками, способными остановить камень, но не защитить от стрелы.
     Когда-то улица Бычий Ключ находилась на окраине города, и в те времена такая крепостная архитектура была не лишней. Впрочем, даже теперь она нередко оправдывала себя, и Каспар был благодарен за это неизвестным строителям дома.
     Крышу дома-крепости помимо кровли прикрывали самокатные бревна, которые свободно вращались на специальных осях. Если кто-то пытался взобраться на крышу, чтобы оттуда напасть на обитателей жилища, то он ломал себе ноги, а то и срывался вниз, на венчавшие ограду металлические пики.
     Такое на памяти Каспара тоже случалось.
     - Как прогулялись, ваша милость? - спросила Генриетта, когда Каспар вошел в дом.
     - Прогулялся хорошо. Погода замечательная, люди веселые. Выпил в "Бешеном осле" кружку пива, покормил крошками голубей на площади, - сообщил Каспар, передавая Генриетте сначала шляпу, а затем плащ.
     - Кормили голубей на площади, ваша милость? - недоверчиво переспросила Генриетта, смахивая со шляпы невидимую пылинку. - Это на вас совсем не похоже.
     - Да уж, - согласился Каспар. - Действительно непохоже.
     Затем, не снимая выходных сапог, он спустился по винтовой лестнице в оружейную кладовую, зажег толстую свечу и окинул взглядом увешанные оружием стены.
     И чего здесь только не было! Кинжалы, мечи, щиты, топоры и кистени. А также целая коллекция луков: отбитый в бою банбрийский, купленный по случаю огрский, такой тугой, что растянуть его было бы под силу только троим, высокий, почти в рост человека эльфийский и изделие от мастера и стрелка Сармуса Рыжего, собранное из рогов и прочной кости.
     Каспар постоял в задумчивости, затем задул свечу и в кромешной темноте закрыл на ключ оружейную кладовку.
     "Сегодня еще не время", - сказал он себе.
     Весь вечер Каспар Фрай посвятил упражнениям в тренировочном зале. Он чувствовал, как быстро к нему возвращается былая форма.
     Пока он остервенело бил по железкам, Генриетта с мечтательным выражением лица сидела в углу.
     На ужин была козлиная печенка в молоке и на десерт яблочный пирог.
     Каспар убедил себя, что сегодня нападения ждать не стоит, и спокойно уснул.

7

     Утром следующего дня, сразу после завтрака, он решил снова пройтись по городу.
     - Уж не задумали ли вы чего-нибудь нехорошее, ваша милость? - спросила подозрительная Генриетта.
     - Я хочу всего лишь прогуляться, моя дорогая. Ты же знаешь, что прогулки для меня полезны.
     - Верно, ваша милость, полезны, если бы вы не брали с собой ваш меч и этот ужасный кривой кинжал, который прячете под плащом.
     - От тебя ничего не утаишь, проницательная женщина, - улыбнулся Каспар. - Но это всего лишь дань традиции.
     - Да уж какие традиции! - покачала головой Генриетта. - Коль вы берете с собой этот ножик, то всегда приходите с разбитым лицом и в рваной одежде.
     - Ишь ты! - На лице Каспара отразилось удивление. - Наверное, совпадение какое-то. Иначе просто быть не может.
     Так и не убедив Генриетту в своих мирных намерениях, Каспар отправился в город.
     На этот раз прямо в конце улицы к нему прицепился замеченный еще вчера шпик. По виду это был ремесленник из пригорода, в куртке из грубой, плохо выделанной кожи и в драных холщовых штанах. Однако смятый синий колпак на его голове говорил о том, что когда-то этот человек был рыбаком. На побережье в Ланспасе существовали целые артели, которые ловили рыбу в заливах Корнуэльского моря.
     "Рыбак", как окрестил его Каспар, делал вид, будто наслаждается солнечной погодой и пялится на проходящих мимо молодок, однако принимался поправлять свои драные башмаки всякий раз, как только Каспар останавливался, проверяя, не исчез ли он.
     Так, вдвоем, они покинули квартал Бычьего Ключа и вышли на Меняльную улицу. У дверей монетных лавок стояли угрюмые стражники, провожавшие каждого прохожего подозрительным взглядом.
     Каспара с его мечом и в сапогах со звонкими шпорами они пропустили без вопросов, а вот Синему Колпаку досталось. Его ткнули в бок древком алебарды и посоветовали не появляться на этой улице.
     Обиженный "рыбак" хотел было затеять ссору, однако вспомнил, видимо, что выполняет важное задание, и никак не ответил на оскорбление.
     С Меняльной улицы Каспар свернул на Скотобойную, которая сохранила это название с прежних времен. Теперь скотобойни были вынесены на окраину города - за второй ров, а на Скотобойной располагались только мясные лавки.
     Каспар зашел в одну из них и, выбрав кусок говядины, велел отнести к нему домой.
     Когда он вышел из лавки, то сразу заметил, что у Синего Колпака появился помощник - человек с поврежденным правым глазом. Каспару показалось, что он знавал этого субъекта, к тому же видел вчера на площади. Кривого - так его звали - часто приглашали для исполнения самых грязных заданий вроде удушения неверных жен и богатых стариков.
     На нем была суконная треуголка - любимый головной убор городских разбойников. Он мог надежно защитить голову от удара палкой. И другой незаменимый предмет туалета - короткий плащ, под которым Кривой скрывал длинный кинжал. Это было самое ходовое оружие у ночных душегубов, им можно было не только действовать как ножом, но даже фехтовать.
     Со Скотобойной улицы Каспар прямиком отправился на Рыночную площадь. Пока шел до нее, ни разу не оглянулся, однако знал, что подозрительная компания за его спиной увеличилась.
     Лишь остановившись возле прилавка с сушеными фруктами, он бросил косой взгляд в сторону вероятных противников и насчитал пятерых.
     Что ж, ситуация требовала разрешения.
     Каспар купил кулек сушеного инжира и, поблагодарив дородную торговку, пошел вдоль фруктовых рядов с намерением пересечь всю Рыночную площадь.
     Перед тем как свернуть на Рыбную улицу, которая заканчивалась тупиком у провонявших рыбой складов, он еще раз оглянулся и насчитал уже целых восемь преследователей.
     Причем один из них показался Каспару очень странным. Это был молодой человек, слишком хорошо одетый, чтобы водить дружбу с наемными убийцами. На нем был нарядный камзол, вышитый плащ, а на поясе висел узкий меч длиной в четыре фута - оружие, которое разрешалось носить только дворянам.
     "Уж не он ли заказчик?" - промелькнуло в голове Каспара. Впрочем, он не помнил случая, когда бы заказчик сам принимал участие в нападении. Стычки у Каспара происходили довольно часто, но еще никогда его не преследовали дворяне.
     Оказавшись на Рыбной улице, Каспар Фрай пошел быстрее. Прохожих здесь попадалось меньше, да и те были пугливыми, поскольку квартал пользовался дурной славой. Люди селились тут с неохотой, так как рыбная вонь не выветривалась здесь десятилетиями и иногда, при попутном ветре, достигала даже Рыночной площади.
     Обходя груженную ящиками арбу, Каспар, воспользовавшись случаем, снова посмотрел назад и обнаружил, что преследователи остались вчетвером. Впрочем, это не означало, что они отказались от дурных намерений, шайка просто разделилась, и вторая четверка теперь во весь дух мчалась по параллельной улице, чтобы отрезать жертву от переулков.
     "Что ж, по крайней мере пока они меня не разочаровывали", - подумал Каспар и поудобнее пристроил на поясе кривой кинжал. Это было оружие, необходимое для случая, когда приходилось драться с превосходящими силами. На рукоятке кинжала располагался специальный крюк, которым был удобно намертво захватывать клинок противника.
     Ослабив шнурок плаща, Каспар приготовился сбросить его, когда все начнется.
     Возле одной из грязных дверей сидел нищий. Каспару он показался подозрительным - уж слишком раскормленная была у него физиономия.
     Фрай бросил ему в кубышку серебряную монету, однако нищий ее как будто не заметил, видимо больше думая о том, как бы прихватить прохожего за ногу крючковатым посохом.
     "Значит, их уже девять", - подумал Каспар, на всякий случай посчитав и нищего тоже.
     - Благодарю, ваша милость, - с запозданием проговорил нищий.
     - Выпей за мое здоровье, - сказал Фрай.
     Наконец спереди - из переулка, выскочила четверка запыхавшихся громил. Каспар прибавил шагу и пошел прямо на них, одновременно отрываясь от тех, что шли позади.
     Он делал это, чтобы схватиться лишь с четырьмя и не позволить остальным участвовать в схватке.
     Заметив, как решительно приближается к ним намеченная жертва, бандиты первой четверки растерялась. Они полагали, что нападать будут все вместе, а тут такая неожиданность.
     Кривой, который, по всей видимости, был заводилой в этой шайке, остался в задней четверке, и это тоже не добавляло передним уверенности. Они держались за свои кинжалы под куртками, и все еще не решались их достать.
     - Начнем же, господа! - крикнул Каспар и, отбросив в сторону плащ, выхватил из ножен меч.
     Убийцы достали свои кинжалы, однако инициатива была на стороне Каспара. Он стремительно атаковал и, выбив оружие из руки противостоящего ему бандита, пронзил его насквозь.
     Трое уцелевших громил начали отступать. Их стали подбадривать криками те, что были сзади. Теперь они неслись во весь дух, чтобы создать численное преимущество.
     - Умри, Проныра! - голосил Кривой, размахивая широким ножом.
     - Пустим ему кровь, ребятки! - поддерживал его "рыбак" в синем колпаке.
     И только дворянин бежал молча, придерживая рукой ножны.

8

     Будь на месте Каспара любитель или человек, чтивший правила дуэльных кодексов, он без сомнения остался бы на том же месте и проиграл свой бой, однако Каспар знал много разных фокусов. Вместо того чтобы стоять на улице, он бросился в отвоеванный проход - это был узкий переулок - и понесся по брусчатке, насколько хватало резвости.
     Бандиты помчались следом за ним, толкаясь и мешая друг другу.
     - Врешь, не уйдешь, ваша милость! - кричал Кривой.
     - Ответишь за Брикса! - пообещал другой голос.
     Пробежавшись как следует, Каспар резко остановился и контратаковал. Те, что бежали первыми, сейчас же выставили ножи, однако задние стали напирать. Ближайший громила сделал быстрый выпад, но Каспар отбил его мечом и в следующее мгновение ударил противника в бок кривым кинжалом. Затем отскочил назад, и поверженный враг свалился возле стены.
     Обескураженные таким быстрым ответом, бандиты на мгновение замешкались, и тогда вперед выскочил бесстрашный Кривой.
     - Здорово, ваша милость! - недобро усмехнулся он.
     - Давно не виделись, - ответил Каспар.
     В следующее мгновение Кривой сделал такой стремительный и совершенно неожиданный выпад, что Каспару пришлось приложить все свое мастерство, чтобы отбить удар.
     Сверкнули искры, Каспар взмахнул кривым кинжалом, но Кривой вовремя отпрыгнул назад, а ему на смену выскочил молодой дворянин со своим длинным мечом.
     Это оружие было куда более опасным, чем полдюжины бандитских ножей. К тому же дворянин обладал хорошей техникой и силой, чтобы драться, не размыкая клинков.
     Атака была яростной, и, чтобы сбить темп, Кас