рыжие  волосы  и  борода  развевались  вокруг  головы   и   плеч,   а
бледно-голубые глаза устало смотрели на ффолков. У него была широкая грудь
и длинные сильные руки. Северянин  был  одет  лишь  в  короткую  шерстяную
тунику невзрачного серого цвета и высоко зашнурованные  кожаные  сандалии.
Как истинный моряк, он не обращал ни малейшего внимания на раскачивающуюся
под ногами палубу, когда не  торопясь  шел  навстречу  нежданно  явившимся
спасителям.
     Грюннарх Рыжий увидел перед собой  двух  воинов:  одного  белокожего,
другого  смуглого.  Первый  держался   гордо,   как   человек,   привыкший
повелевать. Его темные волосы и борода были  короче,  чем  у  северян,  но
все-таки достаточно длинные и густые, как и у всякого настоящего  мужчины.
Хотя он не был таким массивным, как Грюннарх, его крепкая фигура  источала
уверенность и силу.
     Второй, смуглый, с черными как ночь волосами,  был  чисто  выбрит.  В
руке  он  держал  серебряный  ятаган  и  стоял,  готовый  в  любой  момент
отпрыгнуть в сторону Грюннарх заметил, что если первый смотрел ему прямо в
лицо, то человек с ятаганом все время оглядывался по сторонам, словно  ища
опасность, от которой ему нужно было защитить своего господина.
     Потом Грюннарх перевел взгляд  на  вражеский  корабль,  где  у  борта
стояла молодая черноволосая женщина. Она смело встретила его взгляд, в ней
не было и тени робости, столь типичной  для  женщин  с  севера.  Несколько
мгновений он не мог оторвать от нее  взгляда,  столь  пораженный  красотой
девушки, что забыл, где находится.
     Северянин опустил топор и с сильным акцентом  заговорил  на  Всеобщем
языке.
     - Приветствую вас. Я Грюннарх Рыжий, король Норландии.  Благодарю  за
то, что вы спасли мою жизнь.
     - Я Тристан Кендрик, Высокий Король ффолков.
     Стройное судно северян дрогнуло, когда по  команде  Дансфорта  ффолки
стали связывать два корабля. Робин перескочила на корабль северян и встала
рядом  с  Тристаном  и  Дарусом.  Грюннарх  на  своем  языке  обратился  к
оставшимся  в  живых  северянам,  и  они  стали  перевязывать  раненых   и
выбрасывать тела сахуагинов за борт.
     Глаза Грюннарха снова  невольно  обратились  на  женщину.  Он  увидел
стройную фигуру, едва  скрытую  легким  плащом.  Она  уверенно  стояла  на
раскачивающейся палубе, а двигалась, как он успел  заметить,  с  ловкостью
искусного бойца. Во всем ее облике чувствовалась сила, которая, однако, не
могла скрыть женственности.
     И тут он узнал ее. Грюннарх вспомнил фигуру с черными  развевающимися
волосами на высокой башне Кер Корвелла. Как наяву, он увидел ее с поднятым
над головой посохом, когда она посылала молнии, которые косили его  людей,
словно траву. И он вновь почувствовал запах почерневшей плоти  и  вспомнил
панику, охватившую его, - именно тогда он понял, что их кампания обречена.
     Он потряс головой, чтобы отогнать скверные  воспоминания,  и  перевел
взгляд на молодого короля, который продолжал с  любопытством  смотреть  на
северянина. "Как странно распорядилась судьба, - подумал Рыжий  Король,  -
сведя  через  год  двух  заклятых  врагов  на   палубе,   залитой   кровью
сахуагинов".
     - Почему ты это сделал? - спросил Грюннарх.
     Тристан немного подумал, прежде чем ответить. Действительно,  почему?
Наконец, он сказал:
     - Я и сам до конца не понимаю. Сначала мы хотели просто уплыть, после
того как разобрались с сахуагинами на своем корабле. Наши  народы  воевали
многие столетия, и похоже,  что  в  будущем  нас  ждет  то  же  самое.  Но
правильно ли это?
     - Ты Кендрик из Корвелла? Тот, что был на Плато Фримена?
     - Он самый.
     - Мы сражались друг с другом чуть больше года назад. Тогда ты проявил
большое воинское искусство - к тому же ффолкам улыбнулась удача.
     - А вы, леди, - продолжал Рыжий Король, поворачиваясь к Робин.  -  Вы
тоже здорово сражались. Ваше колдовство помогло  победить  злое  заклятье,
овладевшее тогда нами.
     - Мое волшебство  идет  от  веры,  это  не  колдовство.  Это  большая
разница. - Она улыбнулась, но ее глаза оставались непроницаемыми.
     Грюннарх кивнул, не совсем  понимая  разницу.  Вдруг  он  вспомнил  о
свитках и о могуществе, которое они якобы таили. Рыжий Король спустился  в
трюм  и  вскоре  возвратился  с  небольшим  свертком  в  руках.  Он  вдруг
почувствовал,  что  именно  эта  девушка  должна   владеть   таинственными
свитками. Возможно, он таким образом пытался отплатить ффолкам за спасение
собственной жизни, но  все  же  им  двигало  нечто  большее,  чем  обычная
благодарность.
     - Мне сказали, что  эта  вещь  имеет  огромную  ценность,  -  немного
смущаясь, объяснил он. - Вам она может пригодиться?
     Робин развернула сверток и едва  смогла  удержаться  от  восклицания,
увидев длинный футляр из слоновой кости.  Она  с  благоговением  погладила
изящную резьбу, и только после этого подняла  взгляд  на  северянина.  Его
лицо застыло в отчаянной надежде, что друида оценит этот дар.
     Робин снова посмотрела на  резьбу  -  знаки  были  странной  формы  и
отличались от тех, что использовали друиды, но в то  же  время  они  очень
походили на руны, которые Генна вырезала  на  волшебной  палочке  -  своем
последнем подарке ученице. Это,  несомненно,  был  талисман  могучей  силы
какого-то другого божества, которое,  однако,  не  слишком  отличалось  по
своей сути от Матери-Земли.
     - Это большая ценность, дарующая могущество ее обладателю. Откуда она
у вас?
     По судороге, неожиданно исказившей мужественное лицо северянина,  она
поняла, что ее вопрос больно задел Грюннарха. Робин догадалась, что свитки
достались северянам в качестве добычи  при  очередном  набеге,  но  почему
Рыжего Короля это так расстроило?
     -  Ладно,  это  не  важно,  -  быстро  сказала  друида.   -   Свитки,
действительно, имеют огромную силу, благодарю вас  за  этот  замечательный
дар.
     - Это лишь скромная плата за наши жизни и корабль, - сумрачно ответил
Грюннарх и повернулся к Тристану. - Твои действия тем более  поразительны,
что я командовал армией, готовой предать огню  твой  дом.  Как  ты  можешь
простить тех, кто причинил тебе столько зла?
     -  Ну,  во-первых,  теперь   тебя   больше   не   сопровождает   твой
могущественный союзник, - заметил Тристан, перед мысленным взором которого
вдруг предстал Зверь Казгорот, в один миг  превратившийся  из  человека  в
чудовище,  возвышающееся  над  крепостной  стеной.  Он  с  такой  ясностью
вспомнил это, словно все случилось вчера.
     Грюннарх покраснел.
     - Союзника? - Он сплюнул от отвращения. - Это было злобное  чудовище,
которое ради своих гнусных целей убило одного из самых великих  королей  и
приняло его облик! Мы были не более чем игрушкой в его руках!
     - Возможно, именно  поэтому  мы  и  пришли  к  вам  на  выручку.  Зло
продолжает преследовать  острова  Муншаез.  До  тех  пор,  пока  мы  будем
уничтожать друг друга, в выигрыше будет  только  зло.  Я  предлагаю  тебе,
Грюннарху, Королю Норландии, объединить с нами  силы  для  борьбы  с  этим
злом!
     Рыжий Король посмотрел Тристану в глаза и медленно кивнул.
     - Ты говоришь с мудростью, не свойственной человеку твоих лет. Но что
это за зло? Оно все еще продолжает угрожать нашим странам? Где  и  как  мы
будем сражаться с ним?
     - Поедем с нами в Корвелл, -  предложил  Высокий  Король.  -  Там  мы
сможем лучше во всем разобраться.
     Истории  стран,  людей  и  целых  наций  часто  определяются   самыми
неожиданными событиями. Большинство из них  незначительны,  и  их  влияние
невелико. Но некоторые оказываются  решающими,  они  изменяют  историю  на
многие годы вперед.
     Грюннарх Рыжий протянул свою широкую ладонь, и Тристан Кендрик крепко
пожал ее.
     Так был заключен союз на долгие годы.


     Превращение Генны  Мунсингер  нанесло  Богине  тяжелый  удар.  Теперь
Верховная Друида будет служить тем силам, борьбе с которыми она  посвятила
всю свою долгую жизнь. Ей даже не было дано вкусить покоя в смерти.
     Мать-Земля  чувствовала  присутствие  тела   Генны,   но   не   могла
прикоснуться к ее душе. Выйдя из каменной тюрьмы, в которую было заключено
тело, друида попала в тюрьму  духа,  во  много  раз  более  страшную,  чем
смерть.
     Казалось, сама земля сжалась от муки, которую испытывала Богиня. Даже
зима  наступила  раньше  обычного,  протянув  свои  холодные  пальцы   над
островами Муншаез и нетерпеливо  срывая  последние  листья  с  оголившихся
деревьев. Но тут Богиня на короткое время забыла о  своих  горестях  и  от
темных глубин  земли  обратилась  к  миру  воздуха,  солнца  и  неба.  Она
почувствовала  прилив  сил,  а  вместе  с  ними  возвратилась  и  надежда.
Мать-Земля знала, что ее одинокая друида, Робин из Гвиннета, жива.  Теперь
Богиня  почувствовала,  что  Робин  владеет  могучим  талисманом,  который
наделит ее мудростью и придаст новые силы.
     Свитки Аркануса были много лет назад написаны  священниками,  которые
как и друиды, служили  Божеству,  следившему  за  сохранением  Равновесия,
баланса всего живого. Свитки содержали учение о том, как поддерживать этот
баланс, - чего уже не могла предложить друиде слабеющая Мать-Земля.
     Возможно, этого было не слишком много, но больше ей не  на  что  было
рассчитывать,



                               СОБЛАЗНЕНИЕ

     Ястреб издал пронзительный крик, он почувствовал близость моря. Птица
полетела быстрее и вскоре  оказалась  над  голубыми  водами  Корвелльского
Залива. Вдалеке высилась громада Кер Корвелла; еще немного - и ястреб  уже
кружил над башнями замка.
     Кер Корвелл пристроился на скалистом уступе, возвышаясь над небольшим
рыбачьим городом  и  защищенной  скалами  гаванью.  Приближалась  зима,  и
вересковые поля уже побурели, но яркое солнце, отражаясь от  лазурных  вод
залива, придавало окрестностям радостный весенний вид.
     Черный ястреб наконец опустился на самую  высокую  башню  замка.  Эта
птица производила какое-то странное впечатление, словно была не настоящей,
а лишь неуклюжей подделкой. Сидя на башне, птица  внимательно  следила  за
тем, что происходит на берегу моря, - казалось, особенно ее заинтересовали
два корабля, которые как раз  в  этот  момент  входили  в  порт.  Впрочем,
появление этих двух судов вызвало интерес и изумление у многих: ведь  один
из них явно принадлежал ффолкам, а другой очень напоминал  боевой  корабль
северян. Каждый, кто хоть немного знал историю островов  Муншаез,  был  бы
сильно удивлен, увидев, что суда заклятых врагов бок о бок входят в мирную
гавань.
     Генну Мунсингер совершенно не волновали подобные вопросы: она  здесь,
чтобы выполнить поведение Баала, ее занимали лишь поиски своей  жертвы.  А
та находилась на одном из этих кораблей  -  в  этом  Генна  была  уверена.
Черный ястреб долетел из Долины Мурлок до Корвелла за два дня.
     Несмотря на то, что сердце Казгорота подчинило Генну воле Баала,  она
не утратила своей способности превращаться в любое животное  или  птицу  -
правда,   тело   этого   существа   оказывалось    каким-то    кривым    и
непропорциональным.
     Генна слетела с парапета и приземлилась в укромном  уголке  замкового
двора между конюшнями. Здесь ястреб начал меняться, постепенно превращаясь
в молодую женщину. С помощью сердца Зверя Генна внесла в свое  новое  тело
кое-какие изменения, чтобы оно больше соответствовало той задаче,  которую
ей предстояло выполнить. Роскошные рыжие волосы,  обрамлявшие  безупречной
красоты лицо, огненным облаком окутали плечи. Платье на  груди  натянулось
так соблазнительно и вместе с тем вызывающе, что всякий увидевший красотку
мужчина тут же пал бы жертвой ее чар - если он, конечно, не каменный.
     Существо, вышедшее из тени на освещенный  вечерним  солнцем  замковый
двор, совсем не походило на Генну Мунсингер,  Верховную  Друиду  Гвиннета.
Высокая девушка с мягкой нежной кожей двигалась  так  легко  и  грациозно,
словно получила этот дар от рождения.
     Она довольно быстро затерялась в толпе ффолков,  которые  уже  начали
собираться у замка, узнав, что прибыл  их  король.  Теперь  ей  оставалось
только ждать, когда ее жертва попадется в сети.


     "Дети Богини были ее самыми могущественными помощниками  в  борьбе  с
Казгоротом. Левиафан поднялся  из  морской  глубины  и  уничтожил  великое
множество кораблей северян, но в конце концов  Зверь  оказался  сильнее  и
убил громадного кита. Стая  мчалась  за  северянами,  изгоняя  их  с  этих
земель. Волки дико выли и безжалостно рвали на части тела своих  врагов  -
они заставили бежать целую армию".
     Хобарт замолчал, почувствовав, что его рассказ  заинтересовал  Баала.
По правде говоря, священник был поражен тем, как мало известно его Богу  о
событиях, происшедших здесь всего год назад.
     "Но Стаи тоже  больше  не  существует,  волки  разбежались  в  разные
стороны. Друида рассказала мне, что  Богиня  не  может  снова  собрать  их
вместе".
     Генна рассказала священнику много полезных и  интересных  вещей,  она
все прекрасно помнила о своей прежней жизни, только  теперь  она  лишилась
тех моральных  запретов,  которые  помешали  бы  ей  раскрыть  свои  тайны
человеку, вроде Хобарта.
     "Сейчас, - продолжал он, - из детей Богини  остался  только  единорог
Камеринн. Он очень силен - однажды мне пришлось с ним  столкнуться,  -  но
его сила не идет ни в какое сравнение с Вашим могуществом".
     Конечно же, Хобарт не  произнес  ни  одного  слова  вслух.  До  Баала
доносились его мысленные речи,  а  тот,  в  свою  очередь,  точно  так  же
разговаривал со священником.
     "Дети, о которых ты говорил... дети Богини. Мне нравится эта идея".
     Хобарт ждал, не понимая, к чему клонит Баал.
     "Я тоже создам детей - Детей Баала.  Они  появятся  здесь  и  понесут
смерть во все части света!"
     "А как они будут выглядеть?" - нервно спросил священник.
     Вместо ответа в центре Темного  Источника  что-то  забурлило,  черная
вода начала пениться, из нее пошел мерзкий запах; затем вода расступилась,
и на поверхности всплыло нечто. Жирная  вода  стекала  с  широкой  плоской
макушки на покрытую перьями морду с коротким, тупым клювом. И вот  уже  из
воды выступило огромное коричневое тело - существо с трудом  выбралось  на
берег  и   злобно   уставилось   на   Хобарта.   Нижняя   часть   туловища
отвратительного существа была покрыта клочьями свалявшейся шерсти,  сквозь
которую местами просвечивала грязная, покрытая язвами, кожа.
     Священник посмотрел на это порождение кошмарной фантазии своего  Бога
- существо из иного мира - и вдруг узнал в  нем  медведя  Гранта.  Медведь
поднялся на задние лапы и  оказалось,  что  он  раза  в  два  выше  любого
человека. Но его морда не оставляла никаких сомнений - стоило взглянуть на
нее - что это существо, рожденное силами  зла.  Голова  совы,  огромная  и
непропорциональная, с кривым, словно крючок, клювом - на плечах медведя.
     В сознании священника зазвучал голос Баала.
     "Это мой совиный медведь. Его зовут Торакс".
     Не успел Хобарт прийти в себя, вспомнив, что сова  погибла  незадолго
до  Гранта,  едва  коснувшись  отравленных  вод  Темного  Источника,   как
поверхность  пруда  снова  забурлила  и  оттуда  вылетели  два  непонятных
существа с орлиными крыльями. За ними последовали еще  несколько  подобных
им существ - видно было, что все они обладают мощью  и  силой  царственной
птицы.
     Но у этих  отвратительных  летающих  чудовищ  были  оленьи  головы  с
ветвистыми рогами, а изо рта торчали острые волчьи клыки.
     "Это птицы смерти, перитоны. Ты присутствуешь при появлении  на  свет
моей Стаи".
     И снова воды Темного Источника с плеском расступились, и онемевший от
ужаса священник не мог отвести взгляда от еще одного  существа,  вышедшего
из черного ила и грязи. Оно поднялось из воды с леденящим душу рычанием, а
в его желтых круглых глазах горела  ненависть,  когда  он  начал  медленно
приближаться к Хобарту.
     "Шанту - самый главный из моих детей".
     Зверь походил  на  громадную  черную  пантеру,  размером  примерно  с
лошадь. Его черная шкура,  с  которой  еще  сбегали  потоки  черной  воды,
сверкала  каким-то  неестественным  светом.  Из  раскрытой  пасти  торчали
громадные острые клыки. Шанту угрожающе прижался к земле, словно готовился
прыгнуть на Хобарта.
     Но даже если не брать в расчет исполинских размеров существа, это  не
была обычная пантера: из плеч зверя, извиваясь, тянулись длинные щупальца,
покрытые влажными присосками, а заканчивались эти щупальца острым костяным
крючком, похожим на гигантский коготь.
     Шанту снова зарычал, и Хобарта охватил дикий  животный  страх.  Затем
отвратительное существо скользнуло мимо него, и  священник  заметил  очень
странную вещь: хотя с пантеры все еще стекала вода Темного Источника, там,
где она ступала, земля оставалась сухой. Земля была  влажной  почему-то  в
нескольких шагах от страшного зверя - это открытие по-настоящему  поразило
и  без  того  изумленного  происшедшими  перед   его   глазами   событиями
священника.
     Когда зверь отошел от Источника, стало видно,  что  он  не  оставляет
следов, - во всяком случае, следы появлялись не там, где проходил зверь, а
в стороне. Переполненный благоговейным ужасом, взирал Хобарт  на  творение
своего Божества - перед ним было существо, которое, казалось, находится  в
одном месте, а на самом деле где-то совсем в другом.
     "Так рождается Зверь-путающий-след. Он перед тобой".
     -  Слава  Баалу  и  его  могущественным  и  великолепным   детям,   -
пробормотал священник.
     "Они вместе с тобой и моими воинами, живущими в море,  посеют  смерть
на этом острове. Когда все будет кончено, когда вы исполните мою волю,  на
этой земле не останется ни одного живого существа, которое не  поклонялось
бы мне. Этот остров станет символом смерти!"
     Стая перитонов молча поднялась в  воздух.  Торакс,  совиный  медведь,
угрожающе клацая клювом, пошел прочь от Источника. А громадный, похожий на
кошку, зверь бродил неподалеку, словно дожидаясь приказа своего господина.
     "А теперь, мои  дети,  идите  и  принимайтесь  за  охоту!  Вы  должны
уничтожить врагов Баала!"


     Молодой король давно мечтал о возвращении  домой.  Понтсвейн  сдержал
свое слово, и ффолки Корвелла уже знали о том, что их принц  стал  Высоким
Королем. Многие пришли в порт, чтобы встретить Тристана, когда он сойдет с
корабля на родную землю. Уже несколько часов назад корабль  с  королем  на
борту был замечен с берега, и, несмотря на удивление и сомнения, возникшие
в связи с появлением судна северян рядом с  кораблем  Тристана,  ффолки  с
нетерпением и ликованием стекались к гавани. К тому времени, когда корабли
пристали к берегу, встретить Тристана и его  друзей  собрался  почти  весь
город.  Ффолки  радостно  вопили,  и  короля   охватило   теплое   чувство
благодарности и счастья, что он снова дома.
     В толпе Тристан увидел Тэвиш из Лльюэллина. Он не видел ее с тех пор,
как его арестовали в таверне по приказу короля Карраталя. Тэвиш добродушно
улыбнулась, когда он ступил на берег, и так крепко обняла Тристана, что он
был уверен, у него не осталось ни одной целой косточки.  С  удивлением  он
вдруг заметил, что женщина плачет.
     - Я приехала сюда, чтоб собрать людей и отправиться тебе на  выручку,
- объяснила она, вытирая слезы, - но похоже, ты и сам неплохо справился.
     Вдруг Тристан увидел, что толпа заволновалась и бросилась к  причалу,
куда подходил корабль северян.
     - Убийцы! Грабители! Воры!  -  неслось  со  всех  сторон,  и  король,
протиснувшись сквозь  толпу,  вышел  на  причал  и  встал  перед  кораблем
Грюннарха.
     Он решительно смотрел на лица разъяренных фермеров и рыбаков, и  люди
постепенно замолчали и остановились.
     - Стойте! И слушайте очень внимательно! Эти северяне - мои гости.  Мы
сражались вместе и победили страшных чуд